Тайна Чёрного амулета

Дж. Р. Воллис, 2018

Джонс больше не борется с монстрами в Пустынных землях – он спас своих родителей из плена жуткой ведьмы и стал самым обыкновенным мальчиком. Руби тоже постепенно начала забывать свою прежнюю жизнь. Мир волшебства, который открыл ей Джонс, нравится ей куда больше, чем скучные будни в школе. Казалось бы, оба получили то, чего хотели. Но перемены – это всегда нелегко! В Джонсе по-прежнему живёт магия, которая не может смириться с тем, что её заточили в обычном мире, она уговаривает его вернуться. У Руби тоже не всё гладко. Скоро ей предстоит Инициация, только вот по закону гильдии девочка не имеет права стать Опустошителем. И попробуй им докажи, что она может! Руби и Джонс понимают, что их мечты до конца не исполнились, и это их снова объединило для нового большого приключения!

Глава 3

В то же время на другой части Пустынных земель, в заброшенном районе Хэмпстед-Хита, мальчик в пальто в ёлочку и красном шёлковом шарфе, с тёмно-русыми волосами, уложенными в замысловатую причёску, следил за горбатым коротышкой, торопливо семенящим в сторону тёмной громады леса.

Рядом с мальчиком стоял мужчина с густой тёмной шевелюрой, разделённой на такой аккуратный пробор, что в лунном свете его голова выглядела так, будто на ней красовался белый шрам. Одет он был в элегантный коричневый кожаный тренчкот и дорогие ботинки без шнурков на толстой подошве и с заострёнными серебряными носками. На его лице читалось безграничное самодовольство и высокомерие.

— Итак, Томас Гэбриел, — произнёс мужчина, — прекрасная возможность продемонстрировать, чему ты научился. Как твой новый наставник, я должен отчитаться перед Орденом относительно твоих достижений в магии и поведения после печальной кончины твоего мастера.

— С радостью, сэр. И позвольте сказать, какая это честь для меня, что сам Рэндалл Гивенс, глава Высшего совета Опустошителей, согласился быть моим наставником. Надеюсь, однажды я стану такой же легендой, как вы, сэр.

— Спасибо за добрые слова, парень, но, хотя меня и радует твоя амбициозность, не будем забегать вперёд, ладно? Просто покажи, на что ты способен.

Томас Гэбриел кивнул и направился к лесу, но вдруг остановился и обернулся.

— А вы не пойдёте?

Гивенс достал небольшое наблюдательное зеркало и подышал на него, затем вытер белым носовым платком.

— Я отсюда посмотрю, так лучше видно. Конечно, я могу пойти, если ты считаешь, что тебе понадобится помощь.

— Что вы, в этом нет необходимости, сэр.

Обернувшись к лесу, Томас Гэбриел заметил, что горбун исчез между деревьями. Он достал из кармана пальто бутылку чёрной пыли и вытащил пробку. Высыпав одну-единственную гранулу себе на руку, Томас Гэбриэл убрал бутылку.

— Тебе не кажется, что безрассудно использовать шлепковую пыль в лесу? — спросил Гивенс.

— Я справлюсь, сэр. Я в совершенстве овладел искусством перемещения на короткие расстояния.

Томас Гэбриел прошептал направление, прежде чем хлопнуть в ладоши. Его бросило вперёд, словно снаряд из катапульты; он скользил над землёй, и красный шарф развевался у него за спиной.

За считаные секунды мальчик догнал горбуна и пролетел мимо него, огибая деревья, надвигающиеся с неумолимой скоростью. Внезапно он замедлился — шлепковая пыль исчезла из его рук — и изящно приземлился на землю, едва потревожив опавшие листья. Зная, что Гивенс наблюдает за ним через зеркало, Томас Гэбриел улыбнулся, но не слишком самодовольно, чтобы Гивенс не нашёл ни единого изъяна в его действиях. Переведя дух, он обернулся к горбуну, гобблингу. Этот был особенно уродлив — с шишковатыми локтями и коленями, скрюченной спиной и такой впалой грудью, что, казалось, его голова вот-вот скатится на землю, поскольку не на что было опереть подбородок.

Серое волосатое тело вздымалось и опускалось — существо запыхалось. Два чёрных глаза чуть не вылезли из орбит, пока он гадал, откуда появился мальчик.

Томас Гэбриел сложил руки на груди и покачал головой:

— Не твоя ночь. — Он показал на золотое кольцо с печатью на большом пальце существа. — Я не позволю гобблингам расхищать могилы в моём этеланде.

В ответ гобблинг издал три пронзительных крика. Томас Гэбриел услышал шорох в лесу, и между деревьями показались серые твари. Гобблинги окружили его, обнажив жёлтые зубы и навострив уши. Их холодные чёрные глаза ничего не выражали. Их горячие тела источали смрад и вонь — тошнотворный запах навоза.

Томас Гэбриел поднял руку, вызвав беспокойство у существ.

— Грист… — он осёкся, стараясь вспомнить точное слово. Он твёрдо решил не сверяться с «Чёрной книгой обучения колдовству», которая лежала у него в кармане, потому что хотел показать Гивенсу, как хорошо он владеет магией. Слово вертелось на языке, и наконец он вспомнил.

— Гристбатиан! — произнёс он чётко и повелительно.

Яркие белые искры вспыхнули на кончиках его пальцев и окружили его кольцом жгучего пламени, вынудив гобблингов попятиться. Они заковыляли на своих кривых ножках, испугавшись силы, которой обладал мальчик. По краям огненного кольца появились зубастые пасти и стали угрожающе клацать зубами на гобблингов, заставив их отступить ещё дальше.

— Магия, что тут скажешь, — ухмыльнулся Томас Гэбриел. — Я ещё не на такое способен. Так что отдавай кольцо, живо, — сказал он, обращаясь к гобблингу, за которым гнался. Но тот лишь зашипел, затем плюнул в сторону мальчика, — он едва успел увернуться от склизкого, блестящего снаряда.

— Принеси кольцо, пожалуйста? — сказал Томас Гэбриел, и крошечное существо с одним-единственным глазом на лбу вылетело из кармана его пальто, словно петарда, вцепилось в руку гобблинга и стало тянуть кольцо. Ему было нелегко из-за скромных размеров, нежного, похожего на фею тельца и ажурных крылышек. Гобблинг со всей силой взмахнул рукой, и малютка затрепетал, будто бабочка.

— Лучше не зли моего питомца. Одноглаз, как никто другой, умеет вынюхивать волшебные предметы, а ещё у него огромные зубы!

Одноглаз издал воинственный писк и бросился на руку гобблинга. На этот раз он раскрыл свой крошечный клюв, выставив неожиданно крупные зубы. И острые к тому же. Когда клюв сомкнулся, зубы вонзились в большой палец гобблинга и оттяпали его. Гобблинг истошно завизжал, а крылатое существо уселось на плечо мальчика, будто на жёрдочку, стянуло кольцо с отсечённого пальца и передало его Томасу Гэбриелу, бросив обрубок на землю.

— Никто не смеет грабить на моей земле! — загремел Томас Гэбриел, когда визжащий гобблинг упал на колени и принялся копаться в грязи в поисках пальца.

— А теперь… — но он не успел договорить, потому что совершенно неожиданно кольцо острых огненных зубов, щёлкавших на гобблингов и защищавших его, исчезло. Торжествующая улыбка Томаса Гэбриела испарилась, как только он осознал, что заклинание больше не работает.

— Гристбатиан!

Белые искры снова взвились вокруг его пальцев, но почти сразу потухли.

На мгновение все растерялись.

А потом раздались злорадные возгласы. Кое-кто из гобблингов настолько осмелел, что сделал шаг вперёд, а затем все остальные стали смыкать кольцо вокруг беззащитного мальчика. С яростным писком Одноглаз налетел на ближайшего гобблинга, но их было слишком много. Томас Гэбриел с ужасом глядел в разинутую пасть гобблинга, с зазубренными зубами, белыми от слюны, и вдруг что-то острое царапнуло его по щеке. Он отшатнулся, споткнулся и свалился на землю.

Его обдало мощным потоком воздуха, и когда он открыл глаза, то увидел, что Гивенс стоит рядом с ним, и белые искры полыхают на его пальцах. Мальчик не знал, какое заклинание использовал Гивенс, но в мгновение ока существа растворились в ночи, одно за другим, — лопнули, будто пузыри, все до единого.

Гивенс и глазом не моргнул. Он пригладил выбившийся локон чёрных волос, затем нагнулся и подобрал кольцо, которое выронил Томас Гэбриел.

— Когда магия исчезает, это признак неправильной Инициации, — сказал Гивенс. — Ты уверен, что действовал по правилам, мальчик? Никаких трудностей во время церемонии не возникло?

Томас Гэбриел покачал головой, поднимаясь и отряхиваясь.

— Гм, значит, дело в твоём мастерстве. Заклинание, которое ты выбрал, довольно непростое, требует предельной сосредоточенности — не только чтобы вызвать его, но и чтобы удержать. Очевидно, тебе ещё многому нужно учиться, а времени в обрез.

— Что вы имеете в виду, сэр?

Гивенс извлёк из кармана белый конверт и протянул Томасу Гэбриелу. На конверте чёрными чернилами было аккуратно выведено имя мальчика.

Внутри лежала белая карточка с циферблатом, причём секундная стрелка двигалась по кругу. Под ней значилось:

Высший совет приглашает

Томаса Гэбриела

на ежегодное собрание

15 мая

— Тебя вызывают, чтобы ты продемонстрировал Высшему совету свои магические способности, — сказал Гивенс.

Томас Гэбриел уставился на него, разинув рот. На мгновение повисла такая тишина, что слышно было лишь тиканье часов на приглашении.

— Неожиданное решение, согласен, — продолжил Гивенс, — но ходят слухи, что твой мастер Симеон не хотел, чтобы ты прошёл Инициацию и получил магию. Мои коллеги утверждают, что он признался им в этом всего за несколько дней до смерти. — Гивенс откашлялся. — Высший совет должен убедиться, что ты рождён стать Опустошителем, учитывая печальную кончину твоего мастера. Поэтому они самолично проверят твои колдовские умения.

Он наклонился вперёд и перешёл на шёпот.

— Некоторые члены Совета ищут любой предлог, чтобы исключить тебя. Кое-кому не терпится заполучить твой этеланд. Это самый лакомый кусочек Лондона. Симеон — хитрый старый лис; удивительно, что он владел им так долго. — Гивенс улыбнулся и выпрямился. — Однако я уверен, что ты докажешь своё право быть Опустошителем. Сейчас только март. У тебя ещё несколько недель до собрания. Полно времени для тренировки. И, конечно же, я буду рад помочь советом.

Гивенс осмотрел лицо Томаса Гэбриела, не дожидаясь ответа.

— Этот гобблинг сильно покусал тебя. Отправляйся домой и займись раной. А мне давно уже пора вернуться к своему ученику. Мы наблюдаем за лей-линией уже несколько недель, и, несмотря на все его таланты, он ещё молод и я не могу оставить его дольше, чем на несколько часов. Нам, Опустошителям, всегда есть чему поучиться, не так ли?

Гивенс слащаво улыбнулся, прежде чем достать из кармана бутылку шлепковой пыли. Он пристально поглядел на Томаса Гэбриела.

— Лей-линия расположена возле коттеджа, который ты унаследовал от своего мастера. Возможно, мы могли бы встретиться там и поупражняться? Тебе явно пригодится несколько уроков перед собранием Ордена.

Томас Гэбриел переступил с ноги на ногу.

— Я редко туда хожу. Слишком много дел в лондонском этеланде.

— Вот как, очень жаль. Я бы ездил туда как можно чаще, если бы мне повезло унаследовать деревенский домик от моего мастера. Что ж, я тебе сообщу, где мы встретимся снова. А тем временем занимайся как следует, слышишь? Совет проведёт доскональную проверку твоих магических способностей и потенциала. Они будут искать любой предлог, чтобы завалить тебя.

Гивенс снова изобразил широкую, фальшивую улыбку, прежде чем хлопнуть руками и исчезнуть, оставив Томаса Гэбриела одного посреди деревьев. Укус на лице нестерпимо ныл. Но его беспокоило кое-что другое, намного более тревожное. Он не стыдился, что Гивенсу пришлось спасать его; он боялся — страх, будто копьё, засел глубоко внутри, сдавливая сердце и перекрывая дыханье.

Томас Гэбриел догадывался, почему заклинание не сработало, но побоялся признаться Гивенсу. Он был прав, что спросил про Инициацию, потому что мальчик вообще не должен был проходить Инициацию. Его мастер Симеон Роуэлл строго-настрого запретил это перед смертью, но Томас Гэбриел ослушался его и украл серебряный ключ, который нужен для Инициации и получения магического дара. Томас Гэбриел отказывался верить, что магия оставит его из-за этого постыдного поступка. Но теперь сомнений не осталось.

Когда Томас Гэбриел вернулся домой, он отмахнулся от Одноглаза, который порхал вокруг него, советуя привести лицо в порядок, как и предложил Гивенс. Он не стал мешкать, на ходу вытирая кровь рукавом. Он направился прямиком в библиотеку — просторную круглую комнату с книжными полками во всю стену — от пола до куполообразного потолка с большим люком посередине, в котором виднелось ночное небо.

Книга, которую он искал, называлась «Инициация и прочие трудности», в ней говорилось об аномалиях после прохождения Инициации учениками Опустошителей, и находилась она на одной из верхних полок. Он использовал магию левитации и, воспарив над полом, с гордостью глянул вниз. Он поднялся на десять метров, почти к самым верхним книжным полкам, и задумался, не слишком ли он разволновался из-за этой досадной неприятности с гобблингами.

— Может, Гивенс прав, — сказал он Одноглазу, порхавшему рядом с ним. — Наверное, я неправильно использовал заклинание. Я ведь ещё учусь. Вряд ли это связано с Инициацией…

С этими словами Томас Гэбриел камнем рухнул вниз, заклинание левитации прервалось внезапно, будто выключили электричество.

В отчаянии он стал молотить воздух руками, стараясь зацепиться за книжные полки. Когда носками ботинок он всё же встал на узкий выступ, то чуть не опрокинулся назад и вытянул руки, чтобы ухватиться за полку. Затем из последних сил подтянулся и прилип, как улитка.

До пола оставалось метров пять. Не так уж и высоко, можно и спрыгнуть, но не в этом дело. Магия не сработала. Снова. Как и в лесу с гобблингами. Он уставился на корешок книги прямо перед его носом: «Величайшие Опустошители. Том 5». Он глянул на полку — да тут не меньше пятидесяти томов. Он мечтал попасть в одну из этих книг с тех пор, как помнил себя.

Когда он наконец спрыгнул на пол, на сердце легла такая тяжесть, что он с трудом поднялся на ноги.

На этот раз он воспользовался лестницей, чтобы отыскать книгу «Инициация и прочие трудности», и в ней прочитал то, о чём уже догадывался, но не хотел признаваться даже самому себе.

Если мастер не предлагает ученику пройти Инициацию, то по правилам Орднунга связь между ними разорвана навсегда. Ученик часто испытывает разочарование и гнев. Помните, как бы тяжело ни было отказать своему ученику, ему вдвое тяжелее слышать отказ. В некоторых случаях мальчики пытаются отобрать ключ силой, и иногда это приводит к травмам и даже смерти, если мастер не подготовится должным образом.

Защитное заклинание убережёт магию ключа от любых недозволенных посягательств, поэтому если ученик, признанный негодным для Инициации, всё же украдёт ключ, он всё равно не сможет пройти Инициацию. В большинстве случаев церемония вообще не состоится, но даже если ученик пройдёт Инициацию, магия со временем утратит силу. Ученик почувствует, как она ускользает от него. Ему будет нелегко смириться с поражением. В итоге он полностью лишится магических способностей. Некоторых ждёт печальная участь — безумие, отчаянье и смерть.

Томас Гэбриел отшатнулся от книги, будто она была пропитана заразой. Он глянул на Одноглаза, сидевшего у него на плече.

— Ты разбираешься в магии. Как мне это исправить?

Предчувствуя неприятную перемену настроения мальчика, крошечное существо отлетело на безопасное расстояние.

— Ну? — Томас Гэбриел терял терпение. Когда он протянул руку, чтобы схватить Одноглаза, тот поднялся выше, его было не достать. — Говори, как решить эту проблему.

— Не могу, — пропищал он.

— Ты должен! — крикнул Томас Гэбриел. — Нужно всё исправить до встречи с Высшим советом. Если Орден узнает, что моя магия не работает, потому что я взял ключ Симеона и прошёл Инициацию без его разрешения, меня вышвырнут. Я стану никем.

Одноглаз взлетел ещё выше и уселся на последней полке, стараясь не попадаться на глаза мальчику. Он выглянул из укрытия, только когда мальчик утихомирился и, измученный, сидел на полу посреди разбросанных книг, бормоча себе что-то под нос.