Моя свекровь и другие животные

Карина Демина, 2018

Что делать, когда тебя похитили инопланетяне, но не на опыты, а в желании немедленно устроить твою личную жизнь? Сопротивляться. Лучшее брачное агентство в Галактике обещает личное счастье с гарантией? Не надо верить. Тем более жених-то какой-то сомнительный, звероподобный и явно не горит желанием сочетаться узами законного брака. Но от счастья, тем более с гарантией, так просто не уйдешь…

Глава 4

Сидящее напротив существо женского пола радовало своим редкостным здравомыслием и отсутствием негативных реакций, столь свойственных гоминидам. Старший ксенопсихолог, пожалуй, готов был признать изначальное свое негативное отношение к плану Ицхари ошибкой.

Самка не плакала.

Не швырялась предметами.

Не требовала доктора и успокоительного.

Она была мила и улыбалась.

И даже шока не испытала, на что, признаться, Берко весьма рассчитывал. Нет, она сидела и пыталась держаться на равных, демонстрируя ровные белые зубы, к счастью, слишком маленькие и слабые, чтобы инстинкты Берко восприняли самочку как потенциальную угрозу.

Слабенькая.

Мягонькая.

И упоительно теплая… Берко раздраженно щелкнул когтями: он профессионал, в конце концов, с особым допуском к работе с теплокровными. А потому мысли, возникшие в его голове, пусть и естественны, но недопустимы.

Если инстинкты самочки сработают, все осложнится.

А все и без того было сложным… после прошлого инцидента. Честно говоря, Берко и не надеялся на второй шанс. Более того, он почти смирился с возвращением. С должностью какого-нибудь младшего аналитика при центре, к которой прилагается минимальное соцобеспечение, крохотная нора и туманная перспектива когда-нибудь дождаться своей очереди на инкубатор. А сейчас… сейчас от этой розовой самочки зависит его, Берко, будущее.

Продление контракта.

Льготы.

И гонорар, которого хватит, чтобы оплатить коммерческий инкубатор на два места. Или даже на три? Выйдет дороже, но зато и шансов больше, что кто-то из детенышей пройдет отбраковку.

Нет, нельзя рисковать.

И Берко подавил в себе желание пересесть поближе к самочке — ее тепло манило, и пусть в собственной его каюте поддерживалась комфортная для жизнедеятельности температура, но куда инфракрасным обогревателям до живого тепла.

— Скажите, — самочка оторвала взгляд от голограммы — Берко поставил ей пустыню Шадара, чтобы заочно познакомить с новым миром. И самочка приняла вид благосклонно. — А нельзя ли и обстановку изменить?

— Можно.

Не нравится?

А он старался.

Анализировал визуальные ряды, благо примитивная цифровая сеть той планетки худо-бедно, а информацию хранила. Соотносил их с положениями и рекомендациями — не хватало, чтобы при срыве миссии расследование обвинило его, Берко, в самоуправстве и отступлении от норм.

Конструировал.

Согласовывал.

Вносил поправки.

И вот теперь выясняется, что самочке результат не по вкусу.

— Хочется… чего-нибудь нового, — солгала она и добавила: — Без мертвых котят.

— Простите?

Берко постучал по коммутатору. Не то чтобы это как-то улучшало работу последнего, но тело требовало движения. Однако резкие жесты могли испугать самочку.

Приходилось сдерживаться.

И напоминать себе.

Контракт.

Гонорар.

Инкубатор. Три места. Определенно. И если все детеныши окажутся удачными, то одного можно будет продать, частично возместив убытки.

— Там, — она указала на дверь, за которой располагалось спальное отделение ее норы. — На полочке. Чучела котят.

Она поднялась.

И это плавное движение, расслабленное, свидетельствующее, что здесь и сейчас самочка чувствует себя в безопасности, всколыхнуло древние инстинкты. Берко с трудом подавил желание немедля метнуться за нею.

Сзади.

Подсечь хвостом слабые ноги, а когда жертва упадет, прыгнуть на спину, выпуская когти в податливую плоть. И затем одним движением челюстей прервать мучения.

Он затряс головой.

Определенно, пора было начинать очередной курс релаксантов и психокорректоров. И упражнения он зря забросил.

Все проблемы.

И тревоги.

Ситуация, в которой он оказался…

Рептилоид смотрел на меня… вот примерно так я смотрю на отбивную, пожалуй. От этого становилось слегка не по себе.

Нет, не будет же он меня есть!

Он — интеллигентное существо, со званием, при должности, кто бы позволил работать психологу, имей он обыкновение отгрызать кусок-другой от пациента? Нет уж, он должен получать удовольствие, выковыривая оным пациентам мозг.

— Вот, — я указала на полочку со скорбными мертвыми котятами. — Можно это убрать?

Надеюсь, что можно, поскольку перспектива сна на полу меня не прельщала.

— Нам казалось, что при виде этих домашних животных жители вашего мира испытывают положительные эмоции.

— Испытывают, — согласилась я. — Но когда животные живые!

— Что вы, — рептилоид сложил лапки на груди. — Изъятие из биоценоза живого животного может нанести ему существенный вред.

— Кому?

— Биоценозу.

И центральная пара карих глаз затянулась пленочкой третьего века.

— А…

То есть изъятие мертвых животных биоценозу не вредит? И мне интересно, они естественной смерти дожидались или же поспособствовали? И вообще, как вышло, что меня изъять можно, а котят… хотя, наверное, стоило порадоваться.

Я живо представила чучело себя на подставочке.

И жениха, взирающего на оное чучело с умилением… нет уж, лучше я буду противозаконно изъятым живым животным, чем…

— И Управление по контролю за вывозом редких животных крайне негативно относится к подобной практике…

— Ну, если Управление… а это…

— Муляжи, — просветил меня рептилоид, и вторая пара глаз исчезла за плотными веками. А окрас изменился, появились в нем лиловые полосы и нежно-голубые пятна.

Хотелось бы взглянуть на мир, породивший этакого… хищника. Почему-то хищником ксенопсихолог не воспринимался. Нет, я отдавала себе отчет, что зубы у него остры и когти тоже выглядят отнюдь не жертвой безумного маникюра, но все равно.

Хищник и розовый окрас?

Лиловые горошки?

Балахон этот с бантиком?

Глаза карие, с поволокой… нет, карие глаза для хищника — это же почти неприлично! А что взгляд… может, я ему сестру напоминаю.

Или тетушку.

И в конце концов, вряд ли мое подсознание, создавшее весь это растреклятый антураж, желает мне навредить. Я, может, и не психолог — два курса и факультатив, — но искренне верю в собственную адекватность.

— Муляжи, — повторила я с нервической улыбкой.

И рептилоид кивнул.

Его кивок больше походил на поклон, и сцепленные замком пальцы сходство усиливали.

— Замечательно… просто замечательно…

— Установка в жилых отсеках чучел существ, даже неразумных, — уточнил ксенопсихолог, — требует отдельного согласования с Управлением по социальным девиациям.

— У вас и такое есть? — я восхитилась мощью своей фантазии. А мой собеседник лишь руками развел.

— Если бы вы состояли на учете, — пояснил он, — и если бы ваш консультант-адаптолог выдал справку, что для обеспечения вашего внутреннего покоя и дальнейшей социализации вам требуется чучело…

— Не требуется.

–…Ваше заявление всенепременно рассмотрели бы.