Однажды ночью в Лас-Вегасе

Люси Гордон, 2011

Много лет назад, когда Лисандрос переживал тяжелейшую драму, он встретил молоденькую девушку, которая, словно ангел, вернула его к жизни, указала новый путь. И вот, спустя годы, на великосветском торжестве он узнает ее в красивой, роскошной женщине...

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Пролог

Сверкающие огни Лас-Вегаса устремлялись в ночное небо. Далеко внизу в отелях и казино била ключом жизнь, но отель «Чертоги Афины» затмевал собой все. За шесть месяцев с момента открытия он превзошел своей пышностью всех конкурентов. Сегодняшняя свадьба кинозвезды Эстел Раднор, устроенная в его стенах, лишь подтверждала это.

Свадьба закончилась в казино, где невеста была запечатлена в разные моменты торжества: вот она выбрасывает кости, вот целует своего жениха, вот обнимает за плечи какую-то тоненькую неприметную девушку…

Владелец отеля, с удовлетворением наблюдая за всем этим, повернулся к молодому человеку, который со скептической улыбкой тоже следил за происходящим:

— Ахиллес, друг мой…

— Я уже просил тебя не называть меня так!

— Но твое имя принесло мне удачу. Твои толковые советы по поводу того, как сделать это место по-настоящему греческим…

— Ни одному из которых ты так и не последовал.

— Мои клиенты верят в то, что оно греческое, а это главное.

— Разумеется, главное — как это выглядит, что же еще? — пробормотал молодой человек.

— Что-то ты мрачен сегодня. Не в этой ли свадьбе дело? Завидуешь?

Ахиллес резко повернулся к нему и словно взорвался:

— Не говори ерунды! Все, что я чувствую, — это скука и отвращение.

— Тебе не повезло?

Ахиллес пожал плечами:

— Я потерял миллион. До утра, вероятно, потеряю еще один. Ну и что?

— Иди присоединись к гостям.

— Меня никто не приглашал.

— Неужели ты считаешь, что они отвергнут сына богатейшего человека Греции?

— У них просто не будет такого шанса. Оставь меня и возвращайся к своим гостям.

И он ушел. Худощавую одинокую фигуру сопровождали две пары глаз: одна принадлежала мужчине, которого он только что оставил, вторая — молоденькой девушке, которую только что обнимала красавица невеста. Стараясь держаться незаметно, девушка подошла к лифту и поднялась на пятьдесят второй этаж, откуда могла полюбоваться панорамой города. И стены и пол здесь были сделаны из толстого стекла, что позволяло посетителям обозревать панораму. Выступ снаружи, как она подозревала, был предназначен для рабочих и мойщиков окон, обычные гости отеля не могли туда попасть, если, конечно, не знали кода запирающего устройства.

Девушка словно завороженная смотрела вниз, когда, привлеченная легким шумом, резко обернулась и увидела того самого молодого человека, которого заметила внизу. Оставаясь незамеченной, она наблюдала за тем, как он остановился неподалеку и смотрел вниз с высоты тысячи футов на ослепительный мир, простирающийся внизу.

Его лицо было освещено снизу переливающимися огнями — тонкое лицо очень молодого человека, почти мальчика, но при этом с налетом усталости, если не сказать — отчаяния.

И тут молодой человек сделал нечто такое, от чего она пришла в ужас. Он протянул руку к запирающему устройству и набрал код. Стеклянная панель отодвинулась, и теперь между ним и бездной не осталось ничего, кроме воздуха…

Петра так громко ахнула, что он резко повернул голову.

— Что вы тут делаете? — раздраженно спросил молодой человек. — Шпионите за мной?

— Конечно нет! Идите обратно, пожалуйста, — умоляюще сказала она. — Не делайте этого.

Он сделал шаг назад, на сравнительно безопасную территорию, но остался стоять возле просвета.

— Что, черт возьми, вы имеете в виду, говоря «Не делайте этого»? — сердито спросил он. — Я не собирался ничего делать. Я хотел вдохнуть немного свежего воздуха.

— Но это опасно! Вы могли случайно упасть.

— Я знаю, что делаю. Уходите и оставьте меня в покое.

— Нет, — заявила она решительно. — Я имею такое же право дышать свежим воздухом, как и вы. Красиво там внизу?

— Что?

Совершенно неожиданно она проскользнула мимо него и вышла на выступ. Ветер немедленно с такой силой налетел на нее, что ему пришлось ее схватить.

— Глупая женщина! — закричал он. — Несчастный случай может произойти не только со мной. Вы что, хотите умереть?

— А вы?

— Идите обратно!

Он втащил ее внутрь и на мгновение удивленно замер, разглядев ее лицо.

— Не вас ли я видел там, внизу?

— Да. Я была в «Комнате Зевса», — сказала она, имея в виду казино. — Мне нравится наблюдать за игроками. Этому месту дали очень удачное название.

— Вы знаете, кто такой Зевс? — спросил он и подвел ее туда, где они могли присесть.

— Зевс был верховным греческим богом, — сказала она, — смотрел на мир с вершины Олимпа и был владыкой богов и людей. Видимо, таковыми чувствуют себя игроки, приступая к игре, но вскоре все оборачивается для этих бедных идиотов совсем по-другому. Вы много проиграли?

Он пожал плечами:

— Миллион. В какой-то момент я перестал считать. А вы-то, кстати, что делали в казино? Вам не дашь больше пятнадцати.

— Мне семнадцать, и я… вхожу в число гостей на этой свадьбе.

— Точно, — сказал он, похоже не заметив, как она запнулась. — Я же видел, как она обнимала вас перед камерой. Вы — подружка невесты?

Девушка усмехнулась.

— Неужели я похожа на подружку невесты? — спросила она, показывая на свое платье, явно дорогое, но отнюдь не гламурное.

— Ну…

— Нет, я не отношусь к тем, кто постоянно маячит перед камерами.

Она сказала это без всякого намека на сожаление, и это понравилось ему. Приглядевшись к ней повнимательнее, он заметил, что девушка совершенно не пользуется косметикой, носит удобную короткую стрижку.

— И вас зовут… — поинтересовался он.

— Петра. А вы — Ахиллес. Нет? — добавила она, увидев, что он нахмурился.

— Мое имя Лисандрос Димитриу. Мама хотела назвать меня Ахиллесом, но мой отец нашел, что в ней говорит сентиментальность. В конце концов они пришли к компромиссу, и Ахиллес стало моим вторым именем.

— Но тот человек внизу называл вас именно так!

— Для него важно, что я грек, потому что этот отель построен с претензией на греческий стиль.

К его удовольствию, она рассмеялась:

— Какие они все ненормальные!

Они внимательно смотрели друг на друга. Он оказался таким же красивым, как ей и показалось вначале. Тонкие черты лица и гордая осанка — человек, идущий своим путем. Но ощущалась в нем также и какая-то странная мрачная напряженность. Молодые люди в Лас-Вегасе держались группками, этот же оберегал свое одиночество, словно находился во враждебном ему мире. Но что-то все же привело его в это место, полное опасности?

— Судостроительная компания Димитриу?

— Она самая.

— Самая могущественная компания в Греции, — произнесла девушка, словно заученный урок. — То, чего они не хотят иметь, не имеет смысла иметь никому. То, что они не приобрели сегодня, приобретут завтра. Если кто-то посмеет отказать им, они будут ждать до тех пор, пока не наступит подходящий момент.

Он хмыкнул:

— Что-то вроде этого.

— Или вы просто натравите на них фурий? — Петра имела в виду трех греческих богинь мщения со змеями вместо волос и налитыми кровью глазами, которые безжалостно расправлялись со своими жертвами.

— Вы склонны к мелодраматизму? — спросил он.

— В этом месте с претензией на греческое не могу удержаться. А почему вы не в Афинах и не перемалываете своих врагов в пыль?

— Я со всем этим уже покончил, — сказал он жестко. — Теперь могут обойтись и без меня.

— А, вот что вас задело! — хмыкнула Петра. — Послушайте одну историю. Во время Троянской войны Ахиллес любил одну девушку. Она была из стана его врагов и была его пленницей, но его заставили отказаться от нее, и тогда он покинул поле боя и ушел, обиженный, в свой шатер. Но в конце концов вышел и снова вступил в борьбу. Только все закончилось его гибелью… Как могло закончиться и для вас… на том выступе.

— Я уже говорил вам, что не собираюсь умирать… Хотя, честно говоря, мне не важно, что произойдет. Я приму любой вариант.

— Она сделала что-то очень жестокое? — осторожно спросила Петра.

В полумраке она не могла разглядеть взгляд, направленный на нее, но почувствовала, что взгляд этот был ужасным. Его глаза блеснули холодным огнем, предупреждая, что она ступила на святую землю.

— Она? — повторил он тоном, который не сулил ничего хорошего.

Девушка нежно дотронулась до его руки и прошептала:

— Простите. Мне не следовало говорить это?

Он резко поднялся, снова подошел к проему в стеклянной стене и остановился, пристально всматриваясь в ночь. Петра осторожно последовала за ним.

— Я считал, что могу доверять ей, — прошептал он.

— Иногда надо доверять, — согласилась Петра.

— Нет, — решительно сказал он. — Люди не могут быть такими хорошими, какими вы их себе представляете. Рано или поздно, но правда выплывет наружу. И чем больше вы доверяете кому-то, тем ужасней будет момент, когда вас предадут. Уж лучше не питать никаких иллюзий и быть сильным.

— Но это же ужасно — никогда не верить ни во что, никогда не любить и не надеяться, никогда не испытывать настоящего счастья…

— Никогда не быть несчастным, — жестко добавил он.

— Никогда не жить по-настоящему, — тут же возразила она. — Это все равно что похоронить себя заживо, разве вы не видите? Вы бы избежали страданий, но лишились бы всего того, из-за чего стоит жить.

— Да что вы знаете о жизни? — сказал он сердито. — Вы еще ребенок. Разве кто-то вызывал в вас когда-нибудь желание все сокрушить, не оставив ничего живого… включая саму себя?

— Но чего достигнешь, разрушив свою душу? — спросила она строго.

— Я скажу чего. Вы не станете… такой. — Он ткнул пальцем в свое сердце.

Ей не надо было спрашивать, что он имел в виду. Он, такой молодой, ходил по краю пропасти, и достаточно было небольшого усилия, чтобы столкнуть его туда. Поэтому он и решил стоять здесь, провоцируя судьбу. Хотел, чтобы она это сделала?

Жалость и ужас переполняли Петру. С одной стороны, ей хотелось убежать как можно дальше, а с другой — остаться и спасти его.

Неожиданно, без всякого предупреждения, он сделал нечто одновременно ужасное и прекрасное. Опустив голову, он положил ее на плечо Петры, потом поднял, потом снова опустил, и так снова и снова. Человек словно бился головой о кирпичную стену, безнадежно и методично…

Оторопев, она обвила его руками и начала гладить по голове, чтобы успокоить. В своем отчаянии он искал утешения у нее. Ей была видна бездна за его спиной, и никакой преграды между ним и этой бездной не было. Ничто не могло защитить его, кроме нее. Она крепко прижала его к себе. Он не сопротивлялся, но теперь его голова неподвижно покоилась на ее плече, словно силы полностью оставили его.

Когда Петра смогла вновь взглянуть ему в лицо, она увидела, что страдальческое выражение уступило место печали и смирению, словно он обрел некий, хотя и временный покой.

Наконец Лисандрос слабо улыбнулся ей. Существовало еще добро в этом мире. Оно было здесь, воплощенное в этой девушке, слишком наивной, чтобы понять опасность, которой она подвергала себя просто оттого, что была здесь, с ним. Когда-нибудь она станет такой же угрюмой и испорченной, как и все остальные…

Но не сегодня. Он не допустит этого!

Он набрал код, и стеклянная панель задвинулась.

— Пойдемте, — сказал Лисандрос, уводя Петру с крыши вниз, в отель.

Когда они подошли к двери ее номера, он сказал:

— Идите к себе, ложитесь и не открывайте дверь никому.

— А что собираетесь делать вы?

— Собираюсь проиграть еще больше. А потом — кое о чем подумать.

— Спокойной ночи, Ахиллес.

— Спокойной ночи.

Повинуясь какому-то импульсу, он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

— Входите, — сказал он. — И заприте свою дверь. Она кивнула и вошла. Через мгновение он услышал поворот ключа в замочной скважине.

Лисандрос возвратился к игорным столам, смирившись с мыслью о новых проигрышах, но каким-то мистическим образом удача снова вернулась к нему. В течение часа он вернул все свои деньги до последнего цента. А еще через час удвоил их.

Эта девушка оказалась для него талисманом. Она была послана, чтобы изменить его судьбу. Он надеялся, что в свою очередь сделал что-то и для нее, о чем, вероятно, никогда не узнает. Ведь они никогда больше не встретятся.

Он ошибся: они встретились снова. Но только через пятнадцать лет.