Элиза

Даниил Горбунов

В Новой Англии в маленьком городке Салеме творятся ужасные события. Главную героиню обвиняют в колдовстве. Что делать, когда весь мир против тебя? Выдержит ли она жизненные испытания?

Глава 4

В тот вечер произошло ещё одно событие, о котором, безусловно, нужно упомянуть…

Когда все жители уже готовились крепко уснуть, в одном доме ещё об этом даже не думали. Это был таинственный дом, часто в нём бывали церковнослужители и другие влиятельные люди. Поговаривали, именно в нём живёт пророк Абрахам, человек скрытный и странный.

Абрахама знали все в городе и в тайне его боялись, так как он не редко выходил на улицу и начинал говорить, что им управляет сам Бог и что он знает, где живёт каждая ведьма в Салеме. Люди верили ему, ибо как они думали, «не каждый может так выйти и сказать, что его ведёт Господь».

В этот вечер в доме пророка были два гостя, с которыми мы уже знакомы, Самюэль Перис и Джон Мюррей. По выражению их лиц, было видно, что они замышляют что-то недоброе.

— Познакомь же меня, Самюэль с этим господином, — сказал пророк Абрахам, прикоснувшись к своей длинной бороде.

Он обладал длинной бородой, и при разговоре имел привычку поглаживать её.

— Это мой друг, Джон Мюррей, — ответил Самюэль.

— Очень приятно, мистер Мюррей, — сказал Абрахам, протягивая Джону руку.

— Я уже давно обещал Джону познакомить его с тобой, Абрахам, — продолжал Самюэль.

Джон оглядел дом Абрахама, он слышал много разных легенд о пророке, и ему, конечно, было интересно посмотреть на жильё такого человека. Жилище Абрахама не очень отличалось от других домов, как изнутри, так и снаружи. В комнате, в которой проходило данное собрание, не было роскошной мебели, (ведь роскошь у пуритан не была в почёте). Отдельное место в доме Абрахама занимала книга с длинным названием, написанным на латыни «Молот Ведьм, уничтожающий Ведьм, и их ереси, подобно сильнейшему мечу». Такая книга, наверное, была у каждого церковнослужителя, но почему-то оказалась и здесь.

— Моя роль выявления ведьм весьма сложна, — сказал Абрахам Джону, — Вы, мистер Мюррэй, наверное, уже знаете, что ведьм не существует, раз Вы в хороших отношениях с Самюэлем?

— Да, но странно, конечно, что люди всё равно в это верят, — сказал Джон.

— Люди — странные существа, — продолжал Абрахам, — они слепо верят во всю чепуху, которую церковь вешает им на уши. Отдельные личности, наверняка, сомневаются в правоте наказаний, но мы имеем дело с толпой, которая всякую сказанную фразу воспринимает буквально. А что в частности для пуританина важно? Церковь, естественно, и люди почитают её, считая, что она — путь к спасению от индейцев, от чумы, и в тоже время боятся церкви. Ну а такие, как мы управляют ими. Это весьма выгодное занятие, достаточно вспомнить Жиля Кори, старика, который был очень богат и имел хорошие владения. Повесив его, мы бы прибрали все его денежки, и церковь пополнила бы свою казну, но Жиль не сознался даже при ужасных пытках, и был задавлен до смерти камнями! Помню, как будто это было на днях, как он говорил своим хриплым голосом, — «ещё груз», кода на его тело добавляли новые и новые камни.

— Но не считаете ли вы, что данное управление людьми грешно, ибо оно сопоставимо с управлением животными? А как же тогда Бог? Не боитесь ли Вы его наказания?

— А что Бог? Бог — это один из инструментов управления людьми, как например, в моём случае. Я же говорю людям, что с помощью Господа я найду всех ведьм, и они мне верят. В кару Господню я не верю, для меня все те случаи со смертью священников — случайности!

— Вы рассуждаете весьма интересно, я бы даже сказал, что Вы очень храбрый человек! — вымолвил мистер Мюррэй.

— Что ж, мне приятно такое слышать. Но дело тут вовсе не в храбрости, просто я, как говорится, несколько умнее остальных салемцев. Могу вас, кстати, очень многому научить, если хотите.

— Я бы не отказался, — вставил Джон.

— Самое главное, что вам следует запомнить: Бог — ваш друг. Если вам нужно будет обмануть кого-нибудь или оправдаться в чём-нибудь, говорите о Боге, клянитесь Богом, грозите Божьей карой, и вы точно добьётесь всего, что пожелаете. Всё-таки умный был тот человек, скажу я вам, который придумал Бога. Нам же ничего придумывать не нужно, мы можем просто пользоваться.

— А не забыли ли вы, для чего мы здесь собрались? — прервал разговор Самюэль, сложив руки на груди.

— Ах да, мы должны ещё раз обсудить завтрашних ведьм, — сказал Абрахам.

Мистер Перис достал листок бумаги, на котором красивым каллиграфическим почерком красовались женские имена.

Нам, наверное, может показаться странным, что ведьм весили чаще, чем колдунов. Люди считали, что женщины уязвимее перед соблазном колдовства. Некоторое в страхе, с надеждой, что после признания их отпустят, говорили, что сам дьявол давал им колдовские способности, что это он сбил их с верного пути, но такие слова не улучшали положения обвинённых. Они создавали ещё большее напряжение среди местных жителей, которым приходилось жить рядом с дьяволом, рядом с инкубами и суккубами, находившихся в поисках новых жертв.

«Появление дьявола» было прекрасной возможностью обвинить других людей в том, что они не совершали. Достаточно было вспомнить какой-нибудь случай, пусть даже с давностью в несколько лет, и ты уже мог утверждать, что твой сосед — колдун. Поводы для обвинения обычно были одинаковы: редкое посещение церкви, любовь выделится из большинства — это всё было немыслимо для поведения пуританина.

Самюэль вгляделся в листок бумаги, ещё раз прочитав имена подсудимых. Были в этом списке разные имена, женские и мужские, знакомые и незнакомые, это был свежий смертный приговор, которому ещё предстоит сломать судьбы многим людям.

Мы не будем вникать во весь диалог, который последовал дальше. Абрахам и Самюэль обсуждали каждое имя, попавшее в список, они делали то, на что им никто не давал право, они уже сейчас знали, кто будет повешен, а кому до конца своих дней придётся томиться в тюрьме.

— Анна Уолтон, — прочитал Самюэль очередное имя.

— Что про неё известно? — спросил Абрахам, прикоснувшись к бороде.

— Церковь посещает редко, знакомых и родственников мало, и как я знаю, всё своё время проводит в одиночестве, — сказал Самюэль с задумчивым видом.

— Очевидно, её будет очень легко обвинить в колдовстве. Кто там дальше?

— Виктория Джонс, — произнёс следующее имя Самюэль, он изрядно устал за сегодня, и ему хотелось как можно быстрее закончить данное собрание.

— Я слышал, — вдруг вмешался Джон, — что эта женщина как-то раз устроила в своём доме праздник, и она и все её гости были очень пьяны!

— За это уже можно зацепиться, — произнёс Самюэль, обрадовавшись, что причина обвинения нашлась так быстро.

Но вот, Самюэль дошёл до последнего имени в смертном приговоре, это имя ему было хорошо знакомо, казалось, оно как-то выделялось из всего списка, хоть и было написано теми же чернилами и тем же пером, это было имя служанки Элизы.

— А вот и дошли до нашей красавицы, — сказал мистер Перис.

— А ты, Самюэль, знаешь её? — спросил Абрахам, заглядывая в список.

— Да, это моя служанка, — ответил он, — ты же знаешь мою жену и то, как она стремится к красоте?! Как только, Элиза к нам пришла, Джозефина тут же стала ей завидовать, и я пообещал жене, что Элиза будет сожжена перед всем городом.

— Ох уж эти женщины, иногда убить друг друга рады. Что ж я уделю этой красавице достойного для её внешности внимание, — сказал Абрахам, в очередной раз, погладив свою бороду.

— Хм… Мне кажется, что мы засиделись у тебя, Абрахам, — сказал, встав со стула Самюэль.

— Да, уже очень поздно, — ответил Абрахам, вглядываясь в темноту за окном.

На небе, казалось со всего света, наплывали серые унылые тучи, через которое почти не было видно яркой луны. Этот пейзаж сулил такое же, под стать ему настроение, достаточно было одного взгляда на небо, чтобы заразиться от него неким непонятным унынием.

Дальше гости попрощались с Абрахамом, покинули его дом и направились к своим жилищам. Ночной ветер обдувал Самюэля. Он почувствовал, что с неба моросит мелкий дождик, и ускорил шаг. Благо мистер Перис успел дойти до дома, когда начался ливень.

— Ну что, дорогой, тебе удалось внести Элизу в список подсудимых? — спросила Джозефина, дождавшись своего мужа.

— Да, — ответил Самюэль сонным голосом, — завтра её обвинят.

— Поскорей бы, я ей даже сказала, что она может не приходить завтра на работу. Весь день быть милой к такой дурочке, как она — ужасная мука! Завтра её уже арестуют, какая радость. Я даже нашла человека, который согласился дать против Элизы показания на суде!

— Это очень хорошо, Джозефина, — сказал Самюэль, приготовившись ко сну.

Джозефина легла на кровать, повторяя ещё раз, — «Поскорей бы».

— Поскорей бы, поскорей, — говорила она, как одержимая.

Джозефина повторяла одну и ту же фразу, как будто, это было заклинание, и вот, она сказала последние на сегодня слова:

— Скоро Элизу арестуют, скоро…