Урод рода человеческого

Светлана Гололобова

В книге описана история о кровожадной барыне Салтычихе. Унижения, измены и интриги, творившиеся в ее доме на протяжении десятилетия, превращают молодую дворянку из скромной девушки в опасную и беспощадную хищницу. После смерти мужа она получает долгожданную свободу, богатство и власть. Израненная душа требует возмездия, и барыня вымещает злобу на служанках и крепостных. Уверовав в безнаказанность, она мастерски подкупает полицмейстеров, лекарей и священников и всегда избегает наказания.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Урод рода человеческого предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 4.

Познание

Наступил вечер. Дарья в который раз посмотрела в сторону окна, прислушиваясь к стуку колес. Ее муж несколько дней назад отбыл в свое имение. Он уехал, даже не попрощавшись с ней. Она до сих пор пребывала в растерянности. Дороги назад уже не было. Дни, проведенные в доме мужа, стали дня нее сущим кошмаром. Если она попытается сбежать от мужа, примут ли ее дома? Нет. Домой нельзя. Там ее бегство признают позором, и она будет вынуждена скитаться вечно без куска хлеба. Каждый вечер она горячо молила Бога о помощи. И каждый день присутствие в этом доме чего — то нехорошего, не давало ей покоя. Барыня, пытаясь отвлечься и собраться с мыслями, взяла в руки четки и со злостью стала перебирать мелкие бусины.

На туалетном столике небрежно лежало ненавистное ожерелье с жемчужинами и бриллиантами, подаренное мужем. В приоткрытом ларце виднелось изумрудное ожерелье. Взгляд барыни устремился в их сторону. Если ожерелья продать, то она сможет прожить на вырученные деньги какое-то время. Дарья отбросила четки и задумалась:

«Что если я убегу, но не домой, а за границу и там продам эти украшения»? — Сначала эта идея ее немного взбодрила, и она стала размышлять о побеге. «Сколько за них можно выручить денег?» — Подумала она. Немного поразмыслив, она все же отбросила эту мысль.

— Нет. — Произнесла она вслух и повертела головой. — Это невозможно. Муж пошлет за мной погоню и далеко мне уйти не удастся. Потом, быть может он заставит меня выпороть и я стану посмешищем. В приличном обществе дверь для меня будет закрыта навсегда. Нет. Это не выход.

Барыня встала и медленно прошлась по комнате. Ходьба иногда помогала ей прогнать плохие мысли и сосредоточиться.

— Что же делать? — Она закрыла голову руками и остановилась. Ведь должен же быть какой-то выход? В голову ничего не приходило.

В комнате было зябко. Огонь, горевший в камине и круглосуточно поддерживаемый прислугой, не мог утолить озноб. Он не давал ощущения теплоты и покоя. С момента отъезда мужа, молодая барыня практически не выходила из своих покоев. Весь этот громадный дом стал выглядеть мрачным. Дарье казалось, что дом живой. Он принял ее враждебно, и чтобы подружиться с ним, придется приложить немало усилий. За каждой стеной, за каждым уголком ей виделись какие-то тени. Слышался легкий, едва уловимый шепот дома. И этот шепот был зловещим.

Молодая барыня краем уха услышала едва уловимый треск половицы и резко обернулась. За спиной стояла Катерина. Горничная, как и всегда, была румяна и свежа. Лицо ее расплылось в широкой улыбке. Барыня, каким-то внутренним, еще непонятным ей чутьем, осознала, что за этой улыбкой кроется коварство и нечеловеческая хищность, которой ей стоило опасаться. Она почуяла, что горничная ведет с ней какую-то игру, но правила и смысл той игры ей пока были не ясны. Дарья включилась в игру и решила играть…

— Барыня, я стучала, но вы не ответили. Вот я и решила войти и спросить, не нужно ли чего?

Дарья, прилагая массу усилий, чтобы сдержаться и не закричать на эту особу, сухо ответила:

— Подкинь поленьев в камин, я замерзла.

Катерина, не убирая милой улыбки, выполнила приказ и бросила несколько больших дровин. Огонь в мгновение ока, словно дикий зверь, схватил поленья и поглотил их. Поленья, сопротивляясь натиску врага, стали трещать. Чтобы унять треск, горничная потормошила поленья кочергой. В комнате потеплело, но Дарья по-прежнему мерзла.

— Придвинь кресло поближе к камину. Я хочу погреться. — Отдала барыня следующее распоряжение.

Катерина стремительно, с какой-то мужской силой, передвинула кресло в нужное место.

— Барыня, не изволите ли почитать? Может вам принести книгу из бариновой библиотеки?

— Нет. Резко сказала Дарья. Она не хотела признаваться в том, что не умеет читать и не знает грамоты. Незаметно для себя она соврала. — У меня сейчас нет желания что-либо читать. Принеси мне пяльцы, нити и иголки. Я буду вышивать.

Катерина вышла из комнаты, а спустя минуту вернулась и принесла все необходимое для вышивки. Дарья расположилась в кресле у камина, взяла кусок материи, вставила его в пяльцы, поставила красную нить в иголку и воткнула ее в ткань. Узор не шел в голову. Она вздохнула и отложила вышивку. Нет. Вышивать не хотелось. Горничная стояла рядом и ждала новых указаний.

— Принеси сюда пару ведер горячей воды. — Распорядилась барыня.

Катерина удивленно вытянула лицо. Улыбка сошла, но спрашивать горничная ничего не стала и беспрекословно вышла из комнаты. Барыня, глядя вслед своей служанке, пожала плечами. «Может быть, Катерина боится, что я заставлю ее мыть полы? — Подумала она. — Как странно. То эта Катерина смотрит торжествующе, то заискивает? В чем же дело?» Дарья не находила решения. Все равно надо быть настороже с этой девицей.

Горничная вернулась. Ее сопровождали две служанки, которые несли тяжелые ведра. Девушки поставили ведра на пол. От горячей воды пошел белый пар.

— Наполните кадку, я желаю согреться. — Сказала, Дарья, вставая с кресла.

Служанки перелили воду в кадку. Катерина тем временем подошла к туалетному столику, достала из кармана своего платья пару стеклянных пузырьков и поставила их на столик. Она взяла один из пузырьков, открутила колпачок, вернулась к кадке и накапала несколько капель в воду. Дарья, нахмурив брови, вопросительно посмотрела на свою горничную.

— Это масло лаванды. Оно успокаивает и согревает тело. С такой волшебной водой, к вам ни одна простуда не пристанет. — Пояснила Катерина и на лице ее снова заиграла улыбка.

По комнате распространилось приятное, но чуть резковатое благоухание. Дарья втянула носом терпкий аромат. После Катерина помогла хозяйке раздеться и усадила ее в кадку так, что на поверхности осталась только голова. Затем она отошла обратно к столику, взяла второй пузырек и вернулась к кадке.

— Что в этом пузырьке? — Поинтересовалась Дарья.

— Здесь, — Катерина загадочно посмотрела на стеклянный флакон, — находиться чудодейственное масло, исцеляющее многие недуги.

— Какие же недуги ты у меня нашла? — Барыня усмехнулась.

— Это масло волшебное. Оно не только лечит, но еще преподносит теплоту телу и душе. Вы перестанете мерзнуть. Я вотру масло в вашу кожу.

— Ты что ж чародейством али колдовством занимаешься? — Возмутилась Дарья и привстала.

— Отнюдь нет. — Попыталась заверить ее горничная. — Мой отец прислуживал у лекаря и передал мне часть своих знаний.

— Не думала, что прислуга может обладать знаниями? В моем доме прислуга была невежественна и не могла даже думать. — Уколола ее Дарья.

— Хоть я и была прислугой, каковой и являюсь до сих пор, я всегда была свободна в передвижении и не выполняла работу прислуги. Когда я жила в доме у лекаря, то училась у отца тайнам врачевания травами. Лекарь обучил меня латыни и письму.

Учеба у меня неплохо получалась, но продолжалась недолго. Когда я была совсем молодой, лекарь продал меня. Меня купила одна женщина по имени Илоиза — содержательница борделя. Дела лекаря пошли плохо, и он был вынужден меня продать. Илоиза увидала меня случайно, когда пришла за лекарством. Я ей понравилась. Лекарю Илоиза заплатила немалые деньги. Она меня наряжала в красивые одежды и заставляла каждое утро разносить снадобья перепившимся мужикам. Когда я подросла, то она ввела меня в ремесло куртизанки. Я не могла ей перечить. За потраченные Илоизой деньги, мне пришлось отдавать долг.

Рассказ Катерины привлек внимание барыни. В тот момент горничная говорила искренне и фальши в ее словах не ощущалось. Дарья прониклась к ней жалостью и отбросила на время свою неприязнь.

— Как интересно. И чему же ты научилась в ремесле?

— В борделе меня учили ублажать мужчин. Каждый мужчина, приходивший в дом Илоизы, знал, что не зря тратит свои деньги. — Ответила Катерина.

— И по сколько мужчин за ночь ты обслуживала?

— От одного до трех человек. Хуже всего, когда ко мне в комнату приходило по несколько юных, перепившихся богатеньких франтов. Они любили развлекаться и хвастаться друг перед другом, показывая на что способны. Они полностью меня изматывали. После таких посещений я по несколько дней лежала в кровати, набираясь сил. — Продолжала она свой рассказ. В ее словах слышалась боль и печаль. — Женщине, не прошедшей через семь кругов ада, не понять этого.

— Илоизе не жаль было тебя?

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Господа платили ей немалые денежки. За денежки она терпела все, даже их хамское поведение.

— А как же ты попала в этот дом? В дом моего мужа?

Катерина минуту помолчала, раздумывая.

— Как-то раз, около пяти лет тому назад в наш любовный дом зашел Глеб Алексеевич. Он был чем-то сильно расстроен и попросил привести к нему девицу. Ему привели несколько девушек на выбор, и он выбрал меня на ночь. Я сумела отвлечь барина. Мои ласки так понравились барину, что он стал частенько захаживать ко мне. Он был одинок и через некоторое время выкупил меня для своих утех. Я крайне благодарна барину за его благородный поступок. Он спас меня от этих похотливых, вечно жаждавших ласки, юнцов.

— Н-да, уж. Очень благородный поступок с его стороны. — Барыня усмехнулась.

— Глеб Алексеевич чуткий и внимательный мужчина. С ним вы будете счастливы. Лучшего мужа, чем он, просто не найти. — Катерина принялась расхваливать Глеба Алексеевича перед его супругой.

Дарья снова почуяла какой-то подвох в ее словах, но вида не показала.

— Да, действительно, мне повезло с мужем. — Ответила барыня.

Катерина налила в руку чудодейственное масло и приблизилась к Дарье.

— Я вотру масло в шею и спину. — При этих словах, она нежным движением коснулась шеи Дарьи.

Дарья едва ухватила почти невесомый, чуть сладковатый аромат волшебного снадобья. Запах был каким-то чарующим. Она прикрыла глаза. От него, на душе стало тепло и приятно. Мышцы во всем теле, наконец — то расслабились. Голова стала ясной и легкой. Все проблемы и заботы разом улетучились.

Катерина легкими круговыми движениями стала втирать масло в кожу Дарьи. Затем рука горничной опустилась на грудь барыни. Дарья резко открыла глаза.

— Не пугайтесь, барыня. Я всего лишь втираю масло. В этом нет ничего постыдного. Славные ощущения, которые Вы испытываете, естественны. Их не стоит бояться. — Голос Катерины сделался бархатным. Вкупе с ароматом, этот голос заставил Дарью опять опустить веки и отдаться блаженству. Барыня почувствовала, как рука горничной стала массировать ее соски. Потом рука скользнула вниз живота к ногам и нащупала там волшебную точку, от знакомого прикосновения к которой, Дарья вскрикнула от наслаждения. Катерина, не обращая внимания на крик, продолжила и другой рукой стала мять ее соски. На Дарью нахлынула волна удовольствия. Ничего подобного ранее она не испытывала. Сколько времени длилось это ощущение, Дарья не знала, она потерялась в наслаждении и не ведала, где реальный мир. От приятных, волнующих касаний ее унесло на вершину блаженства, и она ощутила, как приятное тепло разливается по всему телу. Ее тело несколько раз содрогнулось и наступило полное расслабление.

— Барыня, водица то уже остыла. Вам пора выходить, а то застудитесь. В комнате сквозняк.

Дарья вернулась в реальность. Она не могла смотреть в глаза горничной. По щекам, скулам, а затем по всему лицу пробежал алый румянец. На смену блаженству пришли стыд и позор. Она позволила дворовой девке доставить ей удовольствие. Это было не просто постыдным, это было греховным. Дарья понимала, что вправе испытывать блаженственные ощущения, но они должны исходить от мужчины, а не от женщины.

— Вам недурно, барыня? Я никому и ничего об этом не скажу. Хотите, я научу вас, как нужно обращаться с барином?

Дарья, не знавшая что ответить, кивнула.

— Сегодня уже поздно. Вам пора спать. Утром, после завтрака я обо всем вам поведаю.

Катерина помогла хозяйке облачиться в теплую ночную сорочку, надела чепец на ее голову и вышла из комнаты, оставив барыню наедине со своими мыслями.

Выйдя из хозяйской комнаты, Катерина, держа в руке зажженную свечу, осторожно спустилась по лестнице и прошла в комнаты, предназначенные для прислуги. Она зашла в свою комнату, единственную в которой она жила одна и специально выделенную для нее хозяином и, озираясь по сторонам, закрыла ее на ключ.

— Егор, ты здесь? — Шепотом позвала она своего возлюбленного.

Из-за занавески осторожно вышел Егор.

— Как долго тебя не было. Я уж собрался было уходить.

— Тебя никто не видел, когда ты сюда шел?

— Нет.

— Смотри. Если, хозяин узнает, что ты захаживаешь в мои покои, то накажет нас обоих. — Ответила боязливо Катерина.

— В конюшне, ты не осторожничаешь и не боишься не чьих глаз. — Съехидничал Егор.

— В твою конюшню прислуга не заходит, а в эту комнату могут войти в любую минуту.

— Хватит разглагольствовать, — прервал Егор, — лучше скажи, у тебя получилось?

— Конечно. — Катерина радостно подпрыгнула. — Теперь она будет в моих руках. Я смогу вертеть ею, как захочу. Тогда я получу желаемое…

— Как бы ни так. От хозяина ты получила только лишь… — Он умолк.

— Знаю, знаю. Не говори ничего. Я получила всего одну серебряную безделушку. На дорогие украшения для меня он скупиться. Зато не пожалел денег, когда выкупал у Илоизы. Для услад он рублей не пожалел. Хотя… я и так ему многим обязана. Питаюсь лучшей в доме пищей. Пью прекрасное вино. На мне хорошие платья. На платья он денег не жалеет. Безмозглый, — в голосе Катерины послышался сарказм, лучше бы украшения мне дарил, чем эти наряды.

— Давай ближе к делу. Расскажи, что тебе удалось? — Егор поторопил собеседницу. Ему не терпелось узнать подробности встречи Катерины с барыней.

Катерина же, напротив, тянула время, волнуя своего любовника. Она подошла к столу, поставила свечу и налила два бокала красного вина. Один из них она протянула Егору. Второй приблизила к своим губам и сделала глоток. Посмаковав вино, она таинственно посмотрела на свечу, а после медленно и томно переместила взгляд на Егора.

— Отпразднуем мою маленькую победу. Судьбинушка моя не так уж и плоха. Удача уж в который раз повернулась ко мне лицом. — Катерина отпила еще вина и также не торопясь продолжила:

— Нынешним вечером барыня пожелала принять водные процедуры. Я принесла с собой волшебные снадобья и налила в руку Иланг — Иланг.

— Что такое Ланк — Ланк?

— Глупенький, не Ланк — Ланк, а Иланг — Иланг. Это цветки одного заморского дерева, собранные в летную пору. Их выпаривают, и из них получается масло. От запаха цветков любой человек мгновенно возбуждается и теряет голову. Этим маслом меня научила пользоваться Илоиза. Непосвященным людям ее секретов я не раскрываю, но тебе могу об этом поведать. Когда я иду к хозяину, то капаю на свое запястье одну каплю. Этого достаточно, чтобы он сходил от меня с ума.

— Ах ты, шельма, — Егор притянул к себе Катерину, — со мной ты тоже такие фокусы проделываешь?

— Что ты, Егор? — Искренне обиделась Катерина. — Тебе это не нужно. Ты и без этих цветов меня любишь.

Егор довольный собой, смачно поцеловал сою любовницу и засунул руку в вырез ее платья. Катерина закусила губу от удовольствия.

— Так как же на барыню подействовала эта чудо травка?

Она откинула назад голову и, извиваясь, прошептала:

— Когда аромат масла дошел до нее, она мгновенно возбудилась и тут уж я постаралась. Я дала волю своим рукам, и она не была против этого. Барыня кричала от удовольствия. Завтра я пойду дальше и предоставлю волю… — Она хихикнула и замолчала.

— Бесстыжая бестия. — Егор подхватил ее на руки и повалил на кровать.

*****

Наступил рассвет, и барыня проснулась. Погода прояснилась, и показалось солнце. Дарья потянулась, мягко нежась в своей теплой постели и высунула ногу. Несмотря на улучшение погоды, в комнате по-прежнему было прохладно. Дарья встала с кровати, налила себе немного вина, чтобы согреться и вспомнила о Катерине.

Эта горничная сделала чудо. Как же прекрасны и теплы были ее прикосновения. Ей захотелось продолжения этого чуда. Она села в кресло у камина, прикрыла глаза и провела рукой по груди. Грудь среагировала и соски затвердели. Внизу живота что-то славно кольнуло. Она ощутила тепло, которое ей накануне подарила Катерина.

Дарья открыла глаза и вернулась в действительность. Она понимала, что все это неестественно. Ласки с женщиной бесстыжи, но она ничего не могла поделать. Ее манило к Катерине.

Это было всего лишь обучение. Убедила она себя. Это было несколько раз. Больше подобного не повториться. Впредь, она станет осмотрительней. Уверяя себя непорочностью поступка, Дарья не заметила, как за рассветом пришло утро.

— Доброе утро, — услышала она манящий голос.

В комнате появилась Катерина. Она поставила на стол поднос с завтраком.

— Барыня, желаете, чтобы я принесла горячей воды и помыла вас? — Поинтересовалась горничная.

— Нет. — Холодно ответила Дарья.

— Тогда дозвольте, я одену вас.

Дарья заволновалась и чтобы не показать накативших чувств, она встала и подошла к туалетному столику, отвернувшись к горничной спиной. Катерина, тем временем, открыла дверь шкафа.

— Какое платье желаете сегодня надеть?

— Все равно. — Барыня, не показывая своего возбуждения, ответила безразлично. В руках появилась небольшая дрожь и чтобы ее унять, Дарья стала теребить пальцами ручку ларца.

Катерина достала из шкафа красивое шелковое платье светло-голубого цвета с небольшим округлым декольте и положила его на кровать. Дарья, немного успокоилась, вернулась к столику и молча, выпила чай. Закончив с завтраком, она отодвинула поднос с едой в сторону. Чего-либо более существенного ей не хотелось.

— Барыня вам нужно больше питаться. — Заговорила Катерина, наблюдавшая за хозяйской трапезой. — Худоба до добра не доведет. Не дай Бог с голоду в обморок упадете.

— Моя худоба никак не связана с питанием. Я не голодую и не стремлюсь к похудению. Я с рождения такая худая.

Катерина понимающе кивнула и помогла ей одеться.

— Катерина, — заговорила Дарья после того как горничная ее одела, — в твоих уроках я более не нуждаюсь. Ко всему прочему с сегодняшнего дня у меня в услужении будет другая девица, а ты станешь мыть полы.

Катерина, явно не ожидавшая такой резкой изменчивости в хозяйских планах, застыла на месте и бросила злой взгляд в сторону барыни.

— Слушаюсь, барыня. — Она поклонилась и, не спрашивая разрешения, быстро вышла из комнаты.

После ухода горничной, Дарья вздохнула с облегчением. Она показала Катерине, что является единственной хозяйкой своего тела. Барыня приняла решение, ни ее домом, ни ее мужем, ни тем более ей самой, Катерине завладеть не удастся.

С этой решимостью Дарья взялась за шитье и попыталась вообразить узор. Иголка никак не хотела слушаться ее. Так Дарья промучилась около часа. Спустя час она положила шитье на колени и поймала себя на мысли о том, что снова думает о Катерине и ее нежных руках. Дарья разозлилась и с силой откинула шитье в сторону.

Со стороны улицы послышался звонкий лошадиный топот. Дарья мгновенно метнулась к окну и увидела, как по подъездной дороге приближается экипаж ее мужа. Барыня сама того не понимая, обрадовалась его возвращению и побежала в гостиную.

Спустя несколько минут слуга отворил дверь и в дом вошел Глеб Алексеевич. Увидев свою молодую жену, он протянул вперед руки и устремился навстречу ей.

— Доброе утро, моя ненаглядная женушка! — Он обнял Дарью и поцеловал в щеку. — Надеюсь, ты в добром здравии и в хорошем расположении духа?

— Доброе утро, Глеб Алексеевич! — Вымолвила Дарья.

— Я приехал раньше, чем задумал, но скоро опять уезжаю. — Начал он сходу разговор. — Я уеду месяца на два по делам, и тебе придется хозяйничать без меня. Если тебе это будет не в тягость. Хоть ты и еще очень молода моя супруга, но когда-то нужно начинать. Дом и слуги будут в твоем полном распоряжении. Если что-то станет непонятно, то ты всегда можешь потребовать к себе экономку, и она обо всем расскажет. Вы ведь уже познакомились?

При этих словах из столовой показалось лицо всегда хмурой экономки. При виде хозяина, она засияла.

— Барин, как я рада вас видеть! — С неподдельным восторгом воскликнула она.

— Доброе утро, Елизавета. — Поприветствовал он экономку. — Пригласите ко мне в кабинет Катерину и распорядитесь, чтобы собрали мои теплые вещи. Я уезжаю.

— Как? — Елизавета развела руками. — Только что вернулись и сразу уезжаете?

— Да, того требуют обстоятельства.

— Слушаюсь барин. — Елизавета присела в поклоне и удалилась.

Глеб Алексеевич вновь обратил свой взгляд на жену.

— Извини дорогая жена, но у меня мало времени. Нужно еще отдать кое-какие распоряжения. — При этих словах, он развернулся и пошел в сторону своего кабинета.

Дарья раздосадовано поплелась к лестнице, ведущей в ее покои, но не успела она подняться на первую ступеньку, как мимо нее промчалась радостная Катерина. Катерина так обрадовалась появлению хозяина, что даже не обратила внимания на хозяйку. Горничная без стука открыла дверь кабинета и по-хозяйски вошла в комнату. Дарья почувствовала, как в ее теле нарастает ярость. Это было уже слишком. Она резко развернулась и быстро пошла в сторону кабинета. Любопытство взяло над ней вверх. Приблизившись к кабинету, она сбавила темп и украдкой, чтобы ее не услышали, осторожно приблизила ухо к двери.

Катерина торопилась и оставила дверь приоткрытой, и Дарья спряталась за дверью. Тем временем Глеб Алексеевич, увидев свою любовницу, страстно заключил ее в объятия и поцеловал в лоб.

— Катерина, я соскучился по твоим ласкам. Мне их очень не хватает.

— А по ласкам своей молодой супруги разве не соскучились? — Съязвила Катерина. — Я ревную.

— Ревнуешь? Мне это льстит. Что касаемо моей супруги, то она нужна мне, лишь для продолжения рода. Ее дело детей рожать. — Глеб Алексеевич призадумался. — К тому же она вообще не способна на любовь и ласки. Она словно бревно. Вряд ли из нее, что-либо получиться. Мало того, что она некрасива и худа, так еще и неповоротлива.

Скулы Дарьи заходили в разные стороны. Глеб Алексеевич обсуждал ее с этой наглой челядью. С этой падшей девкой. Она закрыла лицо руками. Слезы — постоянные спутники барыни, поселившиеся в этом доме вместе с ней, снова вырвались наружу. Не в силах сдерживать рыдания, она метнулась в свои покои, которые стали для нее временным убежищем.

Глеб Алексеевич, оставаясь в кабинете, отстранил от себя Катерину и продолжил разговор:

— Забудь о тех занятиях с моей женой. Я уже сказал, что она нужна мне лишь для потомства. И сделать потомство я смогу без ее желаний. Она не такая горячая, как ты и расшевелить ее не получится. Да и черт с ней. — Глеб Алексеевич выругался и махнул рукой.

— Как изволите хозяин. — Катерина, довольная словами барина, прошлась по комнате, качая бедрами.

Хозяин следил за ее походкой с откровенным желанием. Его жадный взгляд скользил по груди Катерины.

— Знайте, я же всегда к вашим услугам. Я всегда жажду ваших рук, ваших ласк. — Катерина, видя реакцию барина, провела рукой по груди и облизнула губы. В голосе слышалась хрипотца.

— Знаю, знаю. — Ответил барин и поманил ее рукой. Когда Катерина приблизилась, Глеб Алексеевич притянул к себе любовницу.

*****

Дарья, влетела в комнату и, хлопнув дверью, упала на кровать. Рыдания сотрясали все тело. В который раз она была оскорблена. И все по вине этой проходимки. Эта она — Катерина во всем виновата. Из-за нее муж назвал ее бревном. Слова мужа бешено проносились в ее голове: «Моя жена нужна мне, только лишь для продолжения рода. Ее дело детей рожать. Она нужна мне лишь для потомства. Она как бревно». Глеб Алексеевич в очередной раз высмеял свою жену в присутствии любовницы. Как он мог? Как мог так обходиться с ней, с дворянкой?

До самого вечера Дарья, не впускала никого к себе в комнату. Ее супруг уехал и даже не зашел с ней попрощаться. Она, проплакала весь день, уткнувшись в подушку, отчего та полностью промокла. Ее грезам о тихом семейном счастье не суждено сбыться. Жизнь слишком жестока, и не выносит иллюзий. Дарья решила, чтобы хоть как-то отвести удары судьбы, бьющие в самое ее сердце, отныне она станет сильной, жесткой и властной. Обижать себя больше не позволит никому. С твердой решимостью барыня встала с кровати и вышла в коридор. Проходя по длинному холодному коридору, ее взору предстали висящие на стенах картины величественных предков рода Салтыковых. Раньше она не обращала на них внимания, но не в этот раз.

— Здесь скоро будет висеть и мой портрет. — Грозно произнесла Дарья, смотря на этих важных господ. — Я прославлю этот род еще сильнее, чем эти люди. Я прославлю род так, что обо мне будут помнить многие десятилетия, а может и сотни лет. Я стану великой и могучей женщиной. Стану такой женщиной, которая заставит окружающих себя уважать и бояться.

Она пошла дальше по коридору к лестнице и спустилась в гостиную, из которой можно было попасть не только в столовую и в кабинет ее мужа, но и на кухню. В гостиной она остановилась, раздумывая, куда бы ей направиться. Посмотрев по сторонам, она решила идти на кухню. Там она полагала, встретит экономку, которая введет ее в курс дел по хозяйственной части дома. Свое величие она начнет с домашнего хозяйства.

Дарья высоко вскинула голову и, несмотря на свой малый рост, шурша шелком платья, важно вошла в кухню. При внезапном появлении хозяйки, повариха ахнула, а прислуга в испуге затаила дыхание. В этом доме никто еще из прежних хозяев не появлялся в поварской.

— Мне нужна Елизавета. — Дарья прошла в центр комнаты и остановилась. — Немедленно найдите ее. — Строго потребовала она, обращаясь к присутствующей прислуге.

— Слушаюсь. — Молодая служанка присела в поклоне и быстро вылетела из кухни.

Дарья подошла к печке и критично осмотрела ее. Затем она направилась к разделочному столу и провела по нему пальцем. На пальце осталась грязь. Она потерла пальцы и повернулась к кухарке — тучной женщине неопределенного возраста, грозно спросила:

— Что это?

Кухарка, от зловещего тона, звучащего в речи барыни, потеряла дар речи и подбежала к столу. Женщина растерялась, отчего ее глаза стали походить на два чайных блюдца.

— Ты что ж не видишь? — Барыня протянула палец к лицу кухарки. — Это грязь. Почему она здесь, на столе? Какой же пищей вы кормите своих господ? Грязной?

— Барыня, помилуйте, грязь эта от морквы, которую помощница моя чистила для супа. Г-г-г-грязь снести не успела. — Кухарка, стала заикаться. — Ввода горячая в чане закончилась, и мы ожидаем, пока вода нагреется, чтобы помыть стол и посуду. Холодной водой эта грязь плохо отмывается и размазывается.

— Врешь. — Дарья зло посмотрела на перепуганную женщину. — Эта грязь не свежая и ей, возможно несколько дней.

— Ей Богу, барыня, — помощница кухарки — девочка лет двенадцати задрожала и упала на колени перед Дарьей, — она говорит истину. Это я во всем повинна. Я не хотела размазывать грязь по столу холодной водой и поставила воду на печь погреться. Я сию минуту все уберу.

— Конечно же, ты ее уберешь, но за эту грязь ты и твоя помощница будете наказаны. — Строго промолвила барыня. — Я велю вас выпороть.

— Помилосердствуйте барыня, — запричитала кухарка, — меня проучите, а девочку пожалейте. Она еще дитя. Она исправиться. Христом Богом молю, барыня. — Завыла кухарка и тоже бросилась на колени к ногам Дарьи.

Сердце Дарьи от душераздирающего вопля женщины сжалось, но она решила твердо идти до конца. Чтобы стать величественной — отступать нельзя.

— Нет. Вы обе будете наказаны. — Голос ее звучал твердо. — Чтобы впредь прислуге неповадно было кормить господ дрянной пищей.

— Что здесь происходит? — послышался повелительный голос экономки Елизаветы. Дарья перевела взгляд с кухарки на нее. Елизавета стояла в дверях кухни и сурово смотрела на нее.

— Об этом я должна спросить у тебя Елизавета? Так, кажется, тебя зовут?

Елизавета непонимающе посмотрела на молодую повелительницу.

— В обязанность экономки входит слежка за порядком в доме. Я увидела на кухне грязь. Почему ты не подобающим образом следишь за слугами? — В голосе Дарьи звучали стальные ноты.

Экономка вздрогнула, и на смену суровости пришло недоумение.

— Я… я не знаю, как такое случилось?

— Так вот.… Хочу всем вам сказать, что я не допущу грязи в своем жилище. Отныне я буду проверять повсюду каждую мелочь. И если увижу, хоть что-то, что мне не понравиться, то, — она нарочито сделала паузу, — не сносить всем головы.

Дарья отвернула голову и посмотрела на кухарку:

— Завтра я намереваюсь увидеть чистоту на кухне.

Кухарка кивнула и вытерла слезы, а Дарья направила взор на Елизавету.

— Пойдем в кабинет моего мужа, и там я буду с тобой говорить.

Она направилась в кабинет. Следом за ней пошла Елизавета. Войдя в кабинет, Дарья осмотрелась. Кабинет являл собой квадратную комнату с деревянным резным столом, находящимся в самом центре. Напротив двери был камин. По обеим сторонам от двери стояли высокие, доходящие до самого потолка стеллажи с книгами в кожаных переплетах. Напротив стола примостилось несколько стульев. Сбоку от стола стоял удобный, без лишней помпезности диван и два кресла. Все в кабинете соответствовало своему строгому предназначению.

Дарья внутренне смутилась своей прыти, когда приказала экономки проследовать в кабинет, но не показала вида. Она, не спеша, собираясь с мыслями о предстоящем разговоре, подошла к столу, погладила отполированную до блеска столешницу и глубоко вздохнув, произнесла:

— Присаживайся, Елизавета, разговор будет долгим.

Экономка подчинилась и сконфужено присела на край одного из стульев. Дарья также села на стул, но на место хозяина дома, в центре стола. Она взяла перо, повертела его в руках и серьезным тоном продолжила:

— Барин твой, Глеб Алексеевич уехал на длительное время. Теперь всеми делами в доме, буду заведовать я. Так он мне велел. Я здесь хозяйка, — она сделала упор на слово хозяйка, — и мне ты должна подчиняться беспрекословно. И только я стану решать, кого наказать, а кого миловать. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Экономка сглотнула и махнула головой.

— Прекрасно. Мне нравятся, когда слуги понимают меня с полуслова. Так вот, с этого самого момента я должна знать обо всем, что происходит в моем доме. Ты будешь мне докладывать не только о делах хозяйственных, но и о слугах и их кознях.

— В этом доме нет козней, барыня. — Попробовала возразить экономка.

— Молчи, — прикрикнула Дарья, — пока я с тобой говорю. Ты станешь мне сообщать о Катерине и ее перемещениях. Также о других нерадивых слугах и обо всем вообще, что увидишь и услышишь в моем жилище. Иначе, — Дарья привстала и угрожающе посмотрела на экономку, — ты уйдешь из этого дома. То место, в которое ты отправишься, вряд ли покажется приглядным.

— Барыня Вы велите мне шпионить за всеми?

— Ты все правильно поняла. — Тон Дарьи не сбавлял оборотов.

— А если я откажусь?

— Повторяю еще раз, тогда ты уже не сможешь трудиться на своем насиженном месте.

Лицо экономии помрачнело. Она покачала головой и проговорила:

— Я все прекрасно поняла. Я согласна.

— Замечательно. Теперь ступай и продолжай заниматься своими любимыми обязанностями.

Елизавета осторожно встала и, повернувшись спиной к хозяйке, медленно поплелась к двери.

— Стой. — Остановила ее Дарья. — Я запамятовала еще кое, что… Еще тебе придется следить за хозяином по его возвращении и также мне обо всем говорить. Скажешь кому о нашем разговоре, али пожалуешься на меня барину, то сгною тебя в темнице.

Елизавета поняла всю серьезность настроя своей барыни и, склонив голову, вышла.

Когда экономка ушла, Дарья перевела дух. Скоро ее станут уважать. Она все изменит. Пусть ее не будут обожать, но бояться уж точно начнут. Довольная собой и, внезапно открывшейся в ней смелостью, Дарья вернулась в свои покои. Впереди предстояла упорная борьба с Катериной, с мужем, и всем злобным миром, неожиданно ворвавшимся в ее, еще недавно, безмятежную юность.

*****

На следующий день, Дарье предстояло стать свидетелем первого наказания, которое она назначила кухарке и ее помощнице. Барыня накинула на плечи теплую шаль и вышла во двор. Было зябко. От вчерашнего тепла не осталась и следа. Погода, как всегда непредсказуемая и неподвластная человеческим желаниям, в этот день резко сменила свою милость на гнев. Черные тучи закрыли солнце. Пошел первый мелкий снег. Дарья зажмурила глаза. Колкие снежинки больно вонзались в лицо и, словно тысячи шипов, ранили и царапали ее нежную тонкую кожу.

На внутреннем дворе у старого дуба стоял слуга-гайдук. Гайдуку по приказу барыни было поручено привести в исполнение ее вердикт. К дубу толстой веревкой была привязана двенадцатилетняя девочка — помощница кухарки. Без верхней одежды, в одной легкой сорочке и хлопчатом сарафане, она казалась совсем ребенком. Ее маленькие босые ножки, обутые в лапти, посинели от холода. Зубы стучали, а все тело, покрытое мурашками, трясло от озноба. Дарья с невозмутимым видом стояла рядом и молча, наблюдала за исполнением наказания. В доме ее родителей наказание дворовых и крестьян плетью и батогами считались обычным делом. Однако она, в отличие от старших сестер не любила смотреть за наказанием крепостных.

Гайдук развернул девочку спиной и занес над головой плеть. Он без усилий нанес слабый удар по спине девочки. Но и этого удара было достаточно, чтобы девочка вскрикнула от боли. Гайдук нанес второй удар, и девочка закричала еще сильнее. На ее больших чистых глазах появились слезы, но девочка не просила пощады. После нескольких ударов на ее спине проступили кроваво-красные рубцы, из которых сквозь сорочку засочилась кровь.

Вопль девочки больно отдавался в сердце Дарьи и от этого пронзительного, душераздирающего крика, оно разрывалось на куски. Дарья согнула руку в кулак и крепко стиснула зубы, чтобы ненароком не остановить, вынесенный ею накануне приговор. Дороги назад нет. Она приняла решение и должна его выполнить. При каждом очередном взмахе плетью, девочка зажмуривала глаза. На ее лице ее лице виднелся ужас. Глаза, опухшие от слез, потемнели и уже напоминали взгляд затравленного волчонка. Было в этом взгляде, что-то недетское. Дарья не могла понять что это. Этот взгляд испугал и одновременно утешил молодую помещицу. Она поняла — это был взгляд полного подчинения ее воле. Взгляд испуга и глубокого почтения. Да, именно, глубокого почтения и полного подчинения ее воли, Дарья хотела больше всего на свете. Именно это, могло дать ей частичку счастья в этом грубом мире.

Вокруг собралась толпа слуг. Они во все глаза наблюдали за происходящим. В их глазах был испуг. Не привыкшие к такому резкому обращению и, избалованные отсутствием хозяйского внимания, они не могли даже думать о том, что такая же кара может когда-либо настигнуть каждого из них. Слуги пребывали в полном смятении.

Дарья отвела взгляд от девочки и посмотрела вокруг на собравшихся.

— Так будет с каждым, кто осмелится мне перечить и не соблюдать мои порядки в этом доме. — Громко и спокойно произнесла она. — Отныне вы все будете в моем полном подчинении, и я буду следить за всем, что здесь происходит. Отныне каждый станет выполнять свою работу с усердием, прилежанием и добросовестностью. Небрежности я не потерплю. — С этими словами, Дарья развернулась и гордо пошла в сторону дома, оставив нерадивых слуг в абсолютной потерянности. При наказании поварихи она присутствовать не пожелала.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Урод рода человеческого предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я