Пнуме. Тшай. Том IV

Джек Вэнс

Тшай – планета звезды Карины 4269, находящаяся на расстоянии 212 световых лет от Земли. Ее населяют три расы инопланетных пришельцев, ненавидящие одна другую: пнуме, инопланетяне-аборигены и различные человеческие расы, в том числе те, которые уже превратились в рабов или клиентов инопланетян. Каждая из четырех новелл этой серии повествует о приключениях Адама Рейта, связанных с одной из четырех рас инопланетян, причем названия новелл соответствуют наименованиям этих рас.

Глава 2

Рейт дрожал и судорожно подергивался в кошмарном сне. Ему снилось, что он лежит на своей кушетке в бывшей конторе Вудивера. Комнату наполняло подернутое рябью, неприятно завораживающее желто-зеленое зарево. Вудивер стоял поодаль и оживленно-беззвучно переговаривался с парой неподвижных людей в черных плащах и черных широкополых шляпах. Рейт пытался приподняться, пошевелить рукой — но вялые, онемевшие мышцы отказывались подчиняться. Желто-зеленый свет то ярчал, то бледнел. Теперь Вудивер покрылся, как изморозью, жутким серебристо-синим сиянием. «Типичный кошмар — безнадежность, оцепенение», — думал Рейт. Он отчаянно напрягся, чтобы проснуться, но только покрылся холодной липкой испариной.

Над ним нагнулись Вудивер и гжиндры. Поразительно! На Вудивере все еще был железный ошейник с коротким обрывком цепи, оплавленным на конце. Вудивер казался самодовольным и беззаботным — таким, каким Рейт когда-то встретил его впервые. Гжиндры не проявляли никаких эмоций, кроме напряженной сосредоточенности. Их почти одинаковые узкие лица отличались тонкими, очень правильными чертами, мертвенно-бледная кожа оттенка слоновой кости отливала перламутровым шелковым блеском. Один держал сложенный кипой кусок холста или парусины, другой стоял, заложив руки за спину.

Вудивер внезапно увеличился в размерах, заслонив все остальное. Он воззвал: «Адам Рейт! Адам Рейт! Откуда ты? Где твой дом родной?»

Рейт тщетно боролся с бессилием, не сомневаясь, что надолго запомнит нелепый, безысходный сон. «Я пришел не из мира сего, — услышал Рейт свой хрип. — Где мой дом? Далеко между звезд… на Земле».

Лицо Вудивера раздувалось и сокращалось: «Ты не один? Есть еще на Тшае другие люди с твоей планеты?»

«Есть».

Гжиндры вздрогнули, пригнулись ближе. Вудивер трубил, как в медный рог: «Где? Где твои соплеменники?»

«Повсюду… везде. Все люди — с Земли».

Вудивер отпрянул, скривив рот в гримасе мрачного отвращения: «Ты родился на другой планете — на Земле».

«Да».

Вудивер триумфально отплыл в сторону, указывая гжиндрам на Рейта величественным жестом руки: «Редкость! Диковина! Уникум!»

«Мы его берем», — гжиндра развернул холст, к ужасу беспомощного Рейта оказавшийся большим мешком. Гжиндра бесцеремонно натянул мешок Рейту на ноги, рывками запихнул его внутрь по плечи — снаружи осталась только голова — и с невероятной легкостью взвалил мешок себе на спину. Другой гжиндра бросил Вудиверу кошель.

Сон начинал растворяться во мраке, желто-зеленое зарево мутнело, покрывалось пятнами. Дверь распахнулась — в черном проеме очутился Траз. Вудивер отскочил, как ошпаренный. Траз поднял арбалет и выстрелил Вудиверу в лицо. Поток крови — зеленой крови — хлынул мощным фонтаном, бесшумно опадающим приплюснутыми каплями — повисшими в воздухе живыми окатышами-изумрудами, играющими желтыми отблесками… Тьма упала, как занавес — Рейт спал.

Рейт проснулся в очень скверном состоянии. Ноги затекли, в голове переливалась тупая боль, тошнотворная мышьяковистая вонь мешала дышать. Почувствовав давление и тряску, он пошарил руками и нащупал жесткий колючий холст. Осознание реальности обрушилось оглушительным ударом: кошмар не был сном, его действительно тащили в мешке! Вудивер — до чего же изворотливый мерзавец! Рейта чуть не вырвало от ненависти. Вудивер снюхался с гжиндрами, все продумал, все подстроил. Рейта охмурили во сне наркотическим газом — наверняка просунули трубку под дверь и отравили воздух в комнате. А теперь гжиндры несли его неизвестно куда, неизвестно зачем.

Некоторое время Рейт бесчувственно валялся в мешке, обмякший, больной. Вудивер, в ошейнике и на цепи — надул-таки, обыграл, победил! Рейт собрал воедино последние отрывки сна, вспомнил рассеченное желтое лицо, пульсирующую струю зеленой крови. По крайней мере, Траз рассчитался с Вудивером.

Мысли ускользали, Рейт никак не мог сосредоточиться. Мешок раскачивался, ритмически подпрыгивая. Очевидно, его привязали под шестом, и теперь гжиндры шагали один за другим с шестом на плечах. По счастливой случайности Рейт все еще был в брюках и в куртке — вчера вечером, сонный и уставший, он кинулся на постель, не раздеваясь. Догадались ли гжиндры забрать у него нож? Поясная сумка исчезла, карманы куртки казались пустыми, но Рейт не осмеливался шарить руками — чем дольше гжиндры думали, что он еще не пришел в себя, тем лучше.

Прижав лицо к мешку, Рейт пытался что-нибудь рассмотреть через просветы в грубой ткани, но безуспешно — еще не взошло солнце. Судя по всему, агенты пнуме спешили по пересеченной местности.

Прошло много времени: сколько именно? Рейт не имел никакого представления, болтаясь в темноте, беспомощный, как младенец в утробе. Сколько странных дел, сколько тайных преступлений совершалось ночами на просторах древнего Тшая! А теперь и он стал участником зловещей драмы веков — наивная, обманутая жертва. Рейта знобило от стыда, унижения и ярости. Только бы вырваться, только бы добраться до обидчиков — он отомстит безжалостно, он воздаст сполна!

Гжиндры остановились и секунду стояли без движения. Потом мешок опустили на землю. Рейт прислушивался, но не различал ни голосов, ни шепота, ни шагов. Похоже, что он остался один. Рейт залез в карман, надеясь найти нож или хотя бы мелкий инструмент с острым краем. Карман был пуст. Он проверил прочность холста ногтями — толстые жесткие волокна не рвались.

Какое-то шестое чувство подсказало Рейту, что гжиндры вернулись. Он лежал, не шевелясь. Гжиндры стояли рядом — Рейту казалось, что они перешептываются.

Мешок подняли, перенесли. Рейт вспотел — вот-вот должно было произойти что-то важное.

Его болтало — мешок подвесили на веревке. Рейт ощутил быстрое движение вниз, почти падение: ниже, ниже, еще ниже — как глубоко, он не мог оценить. Спуск резко прекратился, мешок слегка раскачивался из стороны в сторону. Издали, сверху, прозвучал низкий вибрирующий удар гонга, негромкий, унылый.

Рейт лихорадочно вертелся и брыкался. Его охватила паника, боязнь быть заживо погребенным. Он пыхтел, потел, отдувался, уже ловил ртом воздух, как буйный помешанный в смирительной рубашке — кто знает, где кончается страх и начинается сумасшествие? Истерически всхлипывая и шипя, Рейт все-таки взял себя в руки, обыскал куртку. В ней не было ничего металлического, ничего острого. Сжав зубы, он заставил себя думать. Удар гонга служил сигналом — кого-то звали, о чем-то предупреждали. Рейт ощупал мешок, надеясь отыскать какую-нибудь прореху, но в добротном холсте не было дыр. Без металла, без лезвия — как выбраться? Загибая пальцы, он перечислил про себя все предметы одежды. Ремень! С трудом изворачиваясь в тесноте, Рейт вытащил ремень из петель и принялся царапать волокна острой шпилькой пряжки. Вскоре ему удалось продырявить холст. Напрягаясь и упираясь, он постепенно расширил разрыв и наконец смог просунуть наружу голову и плечи. Никогда еще Рейт не испытывал такого дикого ликования! Даже если бы он умер в ту же минуту, смерть не стерла бы улыбки с его лица — проклятый мешок не устоял, сдался!

Значит, возможны были и другие победы. Рейт огляделся, выгибая шею. Его окружали неровные, кое-где наспех обтесанные стены пещеры, тускло освещенной редкими голубовато-белыми люминесцентными пуговками-наростами. Мешок висел над самым полом. Вспомнив стремительный спуск и внезапную остановку, Рейт встревожился пуще прежнего — в такой точности было что-то подозрительно отработанное, как в привычной рутине палача. Вывалившись из мешка, он встал, дрожа от усталости, не чувствуя онемевших ног, затаил дыхание и прислушался. Ему почудилось, что в мертвой подземной тишине отозвался далекий, едва уловимый звук. Что-то двигалось, приближалось.

Над ним свод пещеры сужался, как печная труба, веревка исчезала в темноте. Где-то наверху было отверстие, выход в подлунный мир — как высоко? При спуске мешок медленно качался из стороны в сторону с частотой примерно раз в десять-двенадцать секунд. Приблизительный расчет показывал, что до поверхности было не меньше тридцати метров — скорее всего, значительно больше.

Рейт всмотрелся в глубину пещеры, снова прислушался. Кто-то отзовется на сигнал гонга, кто-то уже идет. Рейт взглянул вверх, на веревку — там, на другом конце, начиналась свобода. Рейт полез в темноту, хватаясь обеими руками, подтягиваясь и опираясь на шершавый канат сплетенными ногами — десять, двадцать, пятьдесят раз, выше, еще выше. Мешок и пещера пропали далеко внизу, Рейт карабкался по веревке в непроглядном мраке.

Ладони горели, плечи ныли, мышцы дрожали, движения теряли плавность. Отчаянными рывками Рейт добрался наконец до верхнего конца веревки. Перебирая над головой пальцами одной руки, держась за веревку другой и едва не срываясь, он понял, что веревку пропустили через прорезь в металлической пластине, опиравшейся на две мощные перекладины. Пластина, по всей видимости, служила чем-то вроде люка, запиравшего колодец. Повиснув на веревке, Рейт явно не мог приложить достаточного усилия, чтобы приподнять люк… Силы оставляли его. Рейт обернул ноги веревкой, провел рукой из стороны в сторону. Справа он нащупал наклонную металлическую полку шириной сантиметров тридцать — укосину, поддерживающую одну из перекладин под люком. Передохнув несколько секунд — времени уже не оставалось — Рейт раскачался и резко вскинул левую ногу, пытаясь надежно ухватиться правой рукой за укосину. На какое-то мгновение он похолодел, чувствуя, что падает, напрягся изо всех сил, подтянулся правой рукой, высвободил левую, ухватился левой, повис на руках, взобрался на укосину и лег, опираясь на нее спиной, ногами в стену. Сердце бешено стучало, голова шла кругом. Рейт отдышался и замер.

Прошла минута — веревка, наверное, еще качалась. Дрожа и подпрыгивая, на дне шахты появились четыре фонаря. Выпрямив ноги, Рейт подобрался повыше к люку, занял устойчивое положение и рывком отжался вверх, стараясь сдвинуть толстую пластину. С таким же успехом он мог бы давить на скалу. Еще раз! Рейт уперся изо всех сил — ни малейшего эффекта. Внизу, среди фонарей, можно было различить четыре темные фигуры. Рейт осторожно поднялся и прижался спиной к стене между нижним концом укосины и перекладиной.

Четверо внизу медленно шевелились в вязкой тишине подобно рыбам-светлякам в подводной бездне. Приблизившись к веревке, они обнаружили, что мешок пуст. Рейт слышал перешептывание, бормотание. Фонари мигали, поворачиваясь туда-сюда — Рейта искали в пещере. Будто движимые беззвучным приказом, все четверо одновременно направили фонари вверх. Рейт прижался вплотную к камню и поднял голову, чтобы скрыть белизну лица. Лучи фонарей скользнули мимо, задержались на люке. Только теперь Рейт увидел, что пластина закреплена на перекладинах четырьмя поворотными задвижками. Рукоятки, открывавшие задвижки, вставлялись сверху, снаружи. Лучи фонарей разошлись в стороны и осветили боковые стены колодца. Владельцы фонарей постояли в нерешительности, тихо посоветовались. В последний раз осмотрев пещеру и еще раз озарив светом колодец, они отправились туда, откуда пришли, рыская фонарями по сторонам.

В темноте, под самой крышкой глубокого колодца, Рейт сидел на узкой наклонной полосе металла, обняв руками колени, и задавал себе вопрос: насколько реально происходящее? Не продолжается ли кошмар? К сожалению, ситуация отличалась всеми признаками реальности — он попал в ловушку. Люк сверху наглухо закрыли. До тех пор, когда его откроют снова, могли пройти недели. Гнездиться сутками под перекладиной, подобно летучей мыши, и ждать? Немыслимо! «Будь что будет», — Рейт принял решение, посмотрел вниз: в глубоком мраке еще можно было угадать блуждающие, бледные отсветы далеких фонарей. Рейт соскользнул по веревке в пещеру и отправился в погоню длинными скользящими шагами. Он загорелся единственной мыслью — скорее отчаянной надеждой, нежели продуманным планом — неожиданно наброситься на одну из темных фигур, отделить ее от других и каким-то образом заставить вывести его на поверхность. На потолке туннеля тлели редкие голубые пуговки, бросавшие свет тусклее лунного, но позволявшие находить извилистый путь между обнажениями скальной породы, выступавшими то справа, то слева.

Рейт скоро догнал четырех подземных жителей, тщательно, с явным недоумением продолжавших поиски по обеим сторонам прохода. Увидев неуверенно суетящиеся фигуры, Рейт внезапно почувствовал сумасшедшую радость, как если бы он уже был мертв и потому неуязвим. Его подмывало поднять камешек и украдкой бросить его в одну из удаляющихся спин… «Истерика! — слово пришло Рейту в голову и сразу отрезвило. — Чтобы выжить, нужно держать себя в руках».

Четыре фигуры двигались неторопливо, но с беспокойной неловкостью, перешептываясь, бормоча между собой. Перебегая из тени в тень, Рейт подобрался как можно ближе, чтобы приготовиться на тот случай, если один из преследуемых отстанет. До сих пор он видел пнуме только случайно, краем глаза, в темницах Перы. Искавшие его существа, судя по походке и сложению, были, скорее всего, людьми.

В конце прохода открылась пещера с нарочито угловатыми, неровными сводами. Возможно, в ее хаотической примитивности скрывалась недоступная Рейту утонченность. Например, из каменной стены крутым плечом выступала бесформенная глыба кварца, осыпанная блестяще-бронзовыми соцветиями пирита.

Возникало впечатление, что пещера служила важным узлом сообщения — здесь начинались еще три прохода. Центральная площадка была вымощена гладкими каменными плитами. Освещение, поярче, чем в предыдущей пещере, исходило от бесчисленных мерцающих зерен в скальной породе сводов.

В стороне стояла пятая фигура — тоже в черном плаще и черной широкополой шляпе. Плашмя прижавшись к каменному полу и отведя руки назад, Рейт бесшумно выполз на животе из прохода в лоскуток глубокой тени за низким валуном у самого выхода — и замер, как таракан, не решающийся пересечь границу тьмы и света. Пятый подземный житель, так же, как и четверо новоприбывших, несомненно был пнумекином: Рейт увидел его длинную, унылую, болезненно бледную физиономию. Некоторое время пятый будто не замечал четверых соплеменников, а те, в свою очередь, делали вид, что не замечают его — любопытный ритуал взаимного пренебрежения, весьма заинтриговавший Рейта. Мало-помалу, как бы невзначай и не глядя друг на друга, все пятеро собрались вместе.

Послышался приглушенный ропот голосов. Рейт напрягал слух. Пнумекины говорили на общепринятом наречии Тшая — об этом можно было догадаться по характеру звуков и интонаций. Четверо тихо отчитывались об обстоятельствах обнаружения пустого мешка. Пятый, скорее всего начальник или смотритель, чуть отпрянул, выражая смятение и растерянность. По всей видимости, выдержка, экономия движений, ненавязчивость, косвенные указания на эмоции лаконичными намеками и жестами были важнейшими аспектами подземного существования.

Группа пнумекинов постепенно перемещалась под скальным навесом все ближе к Рейту — он перевернулся на бок, прижавшись плечами к стене. Теперь, когда разговор шел не дальше, чем в трех метрах, Рейт мог отчетливо разбирать слова.

Один из голосов внимательно и ровно выговаривал: «…заказ — неизвестно, ничего не найдено».

Другой продолжал: «Туннель пуст. Допустимое объяснение: пропажа произошла перед доставкой».

«Несоответствие, — произнес смотритель. — В таком случае посылку не стали бы спускать».

«Несоответствие имеется в любом случае. В туннеле никого нет».

«Он должен быть там, — бесстрастно настаивал смотритель туннеля, — потому что он больше нигде не может быть».

«Если в туннеле нет потайного хода, известного доставленному».

Смотритель слегка выпрямился, вытянув руки по швам: «О наличии такого хода мне не сообщали. Тем не менее, последнее объяснение допустимо, хотя и маловероятно. Необходимо снова произвести розыски, не упуская ни малейшей детали. Я запрошу о возможности существования секретного хода».

Ответственные за поиск пнумекины прошли мимо, вернулись в туннель, откуда выполз Рейт, и стали медленно удаляться, останавливаясь на каждом шагу и освещая фонарями стены, пол и своды. Смотритель стоял и смотрел им вслед. Рейт внутренне поджался — наступал критический момент. Стоило смотрителю слегка повернуться налево, и он непременно заметил бы беглеца, лежавшего рядом, в пяти шагах. Повернись он направо, Рейт мог надеяться на временную передышку. Появился шанс напасть на одинокого пнумекина. Но четверо других были еще неподалеку — возглас, быстрые шаги, шум борьбы привлекли бы их внимание. Рейт сдержался.

Смотритель повернулся направо. Тихо ступая по камню, он пересек пещерный зал и исчез в боковом проходе. По-воровски, на пятках, Рейт последовал за ним и заглянул в проход. Туннель вырубили в породе, богатой пироксилитом — с обеих сторон из стен торчали кристаллы удивительной величины, иногда до тридцати сантиметров в диаметре, граненые, как бриллианты — рыжевато-коричневые, черно-коричневые, зеленовато-черные. Все самоцветы искусно очистили и отполировали так, чтобы каждый выделялся в самом выгодном свете — на отделку коридора явно ушло невероятное количество времени и сил. За частыми выступами стен, сохраненными для демонстрации кристаллов, было удобно прятаться. Рейт не отставал от пнумекина, пробираясь вперед беззвучными мягкими шагами, надеясь застать его врасплох, принудить к помощи под страхом смерти — примитивный и отчаянный план, но Рейт не мог придумать ничего лучше.

Пнумекин остановился. Рейт одним прыжком притаился за выступом скалы с оливковыми стекловидными кристаллами. Взглянув назад и вперед, пнумекин повернулся к стене, протянул руку и нажал ладонью на небольшой граненый камень, одновременно прикоснувшись к другому. Часть стены отодвинулась в сторону. Пнумекин зашел, вход закрылся. Туннель опустел. Рейт злился на себя: зачем он медлил? Пока смотритель открывал потайную дверь, Рейт мог бы уже наброситься на него.

Рейт осмотрелся — никого вокруг. Двигаясь вперед быстрыми перебежками, метров через сто Рейт неожиданно оказался на краю огромного провала. Далеко внизу мерцали тусклые желтые огоньки, неторопливо копошились массивные загадочные тени.

Рейт вернулся к секретному входу в стене, поглотившему пнумекина, и постоял, успокаиваясь — в голове яростно теснились противоречивые расчеты. Потерянному, затравленному в подземной западне, ему любой способ действий представлялся слишком рискованным, но бездействие могло обернуться катастрофой каждую секунду. Рейт нажал рукой на камни так же, как это сделал пнумекин. Замаскированная дверь сдвинулась в сторону. Рейт отступил на шаг, готовый ко всему. Перед ним открылось округлое помещение диаметром метров десять. Круглый стол посередине, скамьи, полки и шкафы наводили на мысль, что здесь проводили какие-то совещания.

Рейт вошел в комнату и огляделся. За ним закрылась дверь. Полусферический потолок плотно усеивали светящиеся зернистые вкрапления. Ровные изгибы стен отполировали так, что выделялась каждая прожилка напоминающей порфир породы. Направо отходил сводчатый коридор, оштукатуренный белым алебастром. Слева всю стену занимали стеллажи, многоярусные ячейки закрытых футляров или ящичков, высокие шкафы.

Из коридора послышалось глухо цокающее стаккато — настойчиво-размеренный угрожающий звук. С напряженным лицом, в панике, как взломщик, застигнутый не вовремя вернувшимся хозяином дома, Рейт искал, где можно было бы спрятаться. Подбежав к шкафу, он открыл раздвижную створку и втиснулся между висевшими на крючках черными плащами. От плащей и черных шляп, лежавших выше на внутренней полке, исходил затхлый кислый запах, вызвавший у Рейта приступ тошноты. Сгорбившись, он прислонился спиной к задней панели шкафа, прикрыл за собой дверцу и приложил глаз к щели между створками.

Секунды тянулись бесконечно. Рейт чувствовал нервное покалывание в желудке. Вернулся пнумекин-смотритель, подошел к столу и замер, будто пораженный какой-то мыслью. Чудаковатая широкополая шляпа затеняла строгие черты, поразившие Рейта классической правильностью. Рейт вспомнил о других человеческих породах Тшая. Все они в той или иной степени мутировали, симбиотически приспосабливаясь к расе хозяев: дирдирмены — спесивые и жестокие интеллигенты-каннибалы, тупые, раболепные часчмены, ванхмены — изощренно цивилизованные, но вероломные и бездушные. Тем не менее, во всех этих популяциях — за исключением, пожалуй, дирдирменов из касты безупречных — сохранилась неизменной изначальная человеческая сущность. По-видимому, только пнумекины не претерпели заметных физиологических изменений, зато психически преобразились — в отстраненных привидениях, населявших катакомбы Тшая, уже нельзя было угадать ни человеческих стремлений, ни человеческих нравов.

Каменное лицо одинокого существа — Рейт не мог думать о нем, как о человеке — не выдавало никаких эмоций или намерений. Пнумекин стоял поодаль с противоположной стороны стола. Рейт не мог настигнуть его одним броском. Кроме того, открывая шкаф, Рейт насторожил бы его.

Ноги и плечи затекли — Рейт слегка повернулся, шкаф скрипнул. Покрывшись холодным потом, Рейт прижался глазом к щели. Ничто не потревожило глубокое размышление пнумекина. Рейт злился. «Ну подойди же ты! — думал он. — Что тебе стоит обойти стол, пройтись туда-сюда?» Вкралась другая, неприятная мысль: что, если смотритель откажется подчиняться под угрозой смерти? Что, если пнумекины потеряли инстинкт индивидуального самосохранения?

Потайная дверь раздвинулась — вошел еще один пнумекин, из искавших Рейта в туннеле. Двое стояли, повернувшись в разные стороны, каждый подчеркнуто не замечал присутствия другого. Новоприбывший тихо произнес, будто размышляя вслух: «Произведен доскональный обыск туннеля и шахты. Доставленный не найден».

Смотритель не ответил. Наступила зловещая, как в дурном сне, тишина.

Туннельный служащий заговорил снова: «Он не мог пройти мимо. Либо заказ не выполнен, либо доставленный воспользовался тайным ходом, нам неизвестным. Другие возможности исключены».

Смотритель отозвался: «Учтено. Необходимо учредить кордоны на уровне Зиад, в туннеле Зут-дан-Зиад, на шестой развязке уровня Ферстан, на развязке Луль-Лиль и у Портала Вечности».

«Будет сделано».

В поле зрения Рейта появился пнуме, очевидно проскользнувший в помещение через потайной ход, незаметный из шкафа. Пнумекины игнорировали его присутствие, даже не покосившись на исчадие тшайского ада. Рейт завороженно изучал нескладно сочлененное существо — не считая мимолетной случайной встречи в темном подземелье цитадели гнаштеров в Пере, ему еще не приходилось видеть пнуме вблизи. Чуть выше человеческого роста, пнуме казался сухопарым, даже хрупким под широким черным плащом. Поля черной шляпы нависали над огромными глазницами неподвижного лица, формой и цветом напоминавшего выбеленный солнцем лошадиный череп. В нижней части лица сложный аппарат из множества жующих, шевелящихся, тихо поскребывающих жвал и членистых отростков скрывал ротовое отверстие. Коленные суставы пнуме были обращены назад — он переставлял ноги слегка дергающейся, отжимающейся походкой, как человек, идущий задом наперед. На ороговевших узких ногах, темно-красных в черную крапинку, не было никакой обуви. Каждая длинная ступня заканчивалась тремя высоко выгнутыми когтистыми пальцами, непрерывно постукивавшими по каменному полу, как пальцы нервничающего человека по столу.

Смотритель туннеля вполголоса обращался в воздух: «Аномальная ситуация — вместо заказанного товара получен пустой мешок. Шахту и единственный ведущий из нее туннель тщательно обыскали. Либо заказ не выполнен, либо доставленный самовольно воспользовался потайным ходом седьмой или более высокой категории секретности».

Молчание… потом густое глуховатое шипение из ротовой полости пнуме: «Подтверждение факта доставки невозможно. Допустима вероятность существования строго засекреченного хода одиннадцатой или высшей категории, что выходит за рамки моего допуска⁷. Надлежит подобающим образом запросить информацию у главного надзирателя района⁸».

Смотритель туннеля придал голосу нерешительно-вопросительный оттенок: «Надо полагать, заказ имел большое значение?»

Когти пнуме пробежались по полу с изяществом пальцев пианиста, разучивающего трудный пассаж: «Хранители Вместилища Вечности приняли решение приобрести экземпляр существа с современной планеты людей».

Рейт, неспособный разогнуться в тесном шкафу, подивился: почему пнуме так долго медлили с этим решением? Осторожно, сжимая зубы, чтобы не произвести ни малейшего звука, он немного изменил положение тела. Когда он снова смог приложить глаз к щели, пнуме уже удалился. Смотритель и туннельный служащий молча стояли, отвернувшись в разные стороны.

Прошло время — сколько времени? У Рейта не было возможности измерить. Ноги онемели, в спине и плечах нарастала пульсирующая боль, но Рейт боялся снова пошевелиться. Медленно, глубоко вздохнув, он приготовился терпеливо ждать.

Выдерживая длительные паузы неравной длины, пнумекины обменивались еле слышными бормочущими фразами, обращенными в пространство или к стенам. Рейту удавалось различить обрывки беседы, отличавшейся от монологов тихих помешанных только тем, что пнумекины не говорили одновременно: «…ситуация на планете людей… происходящее неизвестно… дикари, живущие под пропастью, безумцы, подобные гжиндрам… потерян ценный экспонат…»

Пнуме вернулся, за ним появился другой — выше и костлявее первого, ступающий настороженно и вкрадчиво, как лиса в курятнике. Высокий пнуме вынул из-под плаща продолговатый футляр и преувеличенно сосредоточенным аккуратным движением положил его на скамью прямо напротив шкафа, служившего укрытием Рейту, после чего распрямился и оцепенел в мечтательно-отрешенной позе. Шло время. Первым прервал молчание туннельный служащий низшего ранга: «Когда звучит гонг, оповещающий о доставке, никогда не спускают порожний мешок. Получение пустого мешка вызывает недоумение. По всей видимости, заказ не выполнен или доставленный получил доступ к тайному выходу, по секретности превышающему десятую категорию».

Пнуме-надзиратель повернулся спиной к присутствующим, широко расправил черный плащ над скамьей и прикоснулся к замкам-застежкам на концах кожаного футляра. Два пнумекина и первый пнуме напряженно изучали вкрапления кристаллов в узорах порфира на полированных стенах.

Открыв футляр, главный надзиратель извлек узкую длинную папку внушительной толщины в мягком кожаном переплете зеленовато-синего оттенка, с почтительной бережливостью раскрыл ее на скамье и стал переворачивать страницы, изучая переплетения бледных разноцветных линий. Наконец надзиратель закрыл папку, поместил ее обратно в футляр, поразмышлял и заговорил — так тихо и с таким сильным придыханием, что Рейт с трудом понимал слова: «Существует древний переход четырнадцатой категории. Он продолжается девятьсот метров на север, спускается и выходит к провалу Джха-Ну».

Пнумекины молчали. Первый пнуме заметил: «Оказавшись у провала Джха-Ну, экспонат мог пересечь его в обход по верхней галерее, спуститься по пятому туннелю развязки Ома к верхнему большому поперечному каналу, оттуда свернуть к Лазурному пути восхождения или даже выйти к обзорному пункту Жу — и таким образом достигнуть гхауна⁹».

Пнуме-надзиратель отозвался: «Это вероятно только при условии, что экспонат имеет доступ к соответствующим сведениям. Если он использовал проход четырнадцатой категории секретности, можно допустить и все остальное. В таком случае… необходимо определить причины и механизм утечки информации».

«Проблема, вызывающая замешательство», — пробормотал туннельный служащий.

Пнумекин-смотритель произнес: «Если гхиану¹⁰ известны тайные ходы четырнадцатой категории, что мешает ему сообщить о них дирдирам?»

Пальцы ног обоих пнуме выгнулись и выбили чечетку на каменном полу.

«Обстоятельства не выяснены, — закончил разговор пнуме-надзиратель. — Изучение тайного хода позволит сделать точные выводы».

Первым покинул помещение служащий низшего ранга. Смотритель минуту-другую предавался грезам, после чего выскользнул за подчиненным через тайный вход из туннеля. Пнуме замерли подобно двум хищным насекомым невероятной величины. Первый пнуме повернулся и удалился по коридору, мягко переступая обратно-сочлененными куриными ногами. Надзиратель остался один. Появилась возможность наброситься на пнуме, попытаться захватить его заложником. Рейт прикинул в уме шансы на успех и воздержался — если пнуме, будучи родичами фунгов, отличались столь же феноменальной силой и быстротой реакции, схватка могла закончиться весьма печально для Рейта. Еще одно соображение: поддаются ли пнуме индивидуально вообще какому-либо принуждению? Рейт не мог уверенно ответить на этот вопрос, но подозревал, что психологически пнуме были в чем-то сродни термитам.

Надзиратель поднял футляр с папкой со скамьи и медленно обвел взглядом все помещение, без затруднения поворачивая голову с черными провалами-глазницами на полтора оборота в обе стороны. Казалось, он прислушивался. Неожиданно двинувшись с места, пнуме подошел к ничем не примечательному участку полированной стены, выставил ногу вперед и деликатно нажал когтями на три едва заметные выпуклости в каменном полу. Часть стены отодвинулась вглубь и в сторону — открылась темная прямоугольная впадина. Надзиратель положил в нее футляр, плита соскользнула в прежнее положение. Второй пнуме удалился по стопам первого.

Примечания

7

Допуск — приблизительный перевод понятия, обозначающего подобающий индивидууму того или иного положения объем знаний, составляющий часть свода преданий и наблюдений, накопленного тысячами поколений. В контексте социальной иерархии пнуме «допуском» определяются категории секретности («качество») информации, доступные или недоступные индивидууму, и количество дезинформации, полезное для его функционирования.

8

Главный надзиратель — опять же, концепция, с трудом поддающаяся переводу. В языке Тшая этот термин относится скорее не к определенному должностному положению, а к преобладающей степени эрудиции, обеспечивающей влияние, достаточное для осуществления высоких полномочий.

9

Гхаун — дикая местность, не защищенная от солнца, ветра и осадков. Это слово употребляется в подземном мире в особом смысле, как эвфемизм с оттенком осуждения, обозначающий поверхность Тшая и характерные для нее ощущения уязвимости, одиночества, запустения и подавленности, вызванные необъятностью открытого пространства.

10

Гхиан — обитатель гхауна, существо, живущее на поверхности планеты.