Предпринимательские организации в России. Историография, источники, история

Евгения Воронцова, 2013

Книга представляет собой достаточно полную сводку текстов, посвященных проблеме предпринимательских организаций в России, – как опубликованных в 1980-1990-е гг., так и не публиковавшихся ранее, но написанных тогда же и даже чуть раньше. В ней затронута и проблема мобилизации российской промышленности в годы Первой мировой войны, что особенно актуально в свете приближающегося 100-летия с момента ее начала.

Историография

Предпринимательские организации российской буржуазии (к историографии проблемы)^[1]

Проблемы истории российской буржуазии все больше привлекают внимание исследователей, что нашло отражение в историографических работах^[2]. Но такая существенно важная форма консолидации буржуазии, как предпринимательские организации, незаслуженно осталась в тени. Предпринимательские организации (биржи, общества, съезды, союзы) были важным элементом организационной структуры буржуазии. Действуя в области экономической политики, добиваясь для буржуазии социальных привилегий, они выполняли социальную функцию обеспечения условий для нормальной жизнедеятельности объединений, занятых в сфере производства и обмена, и прежде всего монополий. Предпринимательские организации следует рассматривать как необходимую ступень на пути к созданию высшей формы классовых организаций — политических партий, что делает актуальным их изучение. Однако специфика этого типа организаций, многообразие их форм затрудняли исследование и способствовали возникновению сложной историографической ситуации, анализ которой и стал задачей настоящей работы. Для ее решения оказалось необходимым сопоставить подход к проблеме буржуазных и советских авторов.

Для российской буржуазии вопрос о формах и принципах организации «представительства интересов» русской промышленности и торговли имел не академический, а практический интерес. Высокая степень заинтересованности буржуазии в выборе организационных форм, способных дать ей максимум социально-экономических выгод, была тем становым хребтом, на который нанизывается вся буржуазная литература по предпринимательским организациям, будь то публицистика, учебная литература или специальные работы. Для работ тех, кто в той или иной форме сотрудничал с буржуазией и выражал ее взгляды, характерен прагматический подход к проблеме. Осознание значения социально-экономических организаций самой буржуазией происходило в ходе бурной полемики, развернувшейся в прессе и на учредительных съездах представителей промышленности и торговли в период революций 1905–1907 гг. и в последующие годы, когда возрос уровень организованности буржуазии и она усилила давление на правительство с целью обеспечить наиболее благоприятные условия для деятельности создаваемых ею организаций. Закономерным было обращение в ходе этих дебатов к опыту буржуазии других стран, прежде всего Германии, при выборе оптимальной формы для своих организаций^[3].

Тот же практический интерес обусловил и сходство взглядов ряда авторов в оценке причин возникновения такого рода организаций в России^[4]. Усложнение торгово-промышленной жизни и государственные мероприятия в области экономической политики создали основу для «правильного» развития торговли и промышленности и развертывания организационной работы торгово-промышленного класса по защите своих интересов. Идея апологетов российской буржуазии, заключавшаяся в отказе государства от контроля и в безусловной защите им начинаний буржуазии, трансформировалась потом в идею содействия центральной власти в решении экономических вопросов. Это нашло отражение и в обсуждении содержания и объема «представительства интересов» буржуазии. Если сразу после революции 1905–1907 гг. в прессе появились высказывания в пользу предоставления компетенции в «обслуживании интересов торговли и промышленности» организациям предпринимателей, сохранения за ними «права самоопределения» в «подробностях организации и самодеятельности», то позже требования стали гораздо скромнее. Под «правом инициативы», присущим представительству, стали понимать лишь право ходатайствовать перед соответствующими правительственными учреждениями.

Материалы прессы дают представление о программе-максимум по организации представительства интересов российской буржуазии: невмешательство государства во «внутренние дела», регистрация явочным порядком, лучшая форма правильного представительства — организованные по профессиональному и классовому принципу торговые палаты, областные и всероссийские отраслевые съезды для обсуждения общих «нужд и польз» и принятия мер к их развитию. Как эта программа корректировалась в зависимости от конкретных условий, показывает доклад о проектируемой общероссийской организации А А Вольского^[5], ставшего позже редактором журнала «Промышленность и торговля» — органа Съездов представителей промышленности и торговли. В частности, в докладе отвергаются публично-правовые функции организации как невозможные в России. Стремясь обосновать необходимость общеимперских съездов как оптимальной формы представительства интересов буржуазии, Вольский дал критическую оценку существовавших в России организаций предпринимателей. Он разграничивает совещательные и представляющие организации и делит последние на профессиональные и публично-правового характера. У автора доклада есть представление о взаимосвязи форм организаций с принципами их построения, задачами и выполняемыми функциями.

Классификация объектов вообще неразрывно связана с тем, какое содержание вложено в то или иное понятие, а также с тем, какая сторона объекта выделяется как главная. В популярной литературе получила распространение систематизация торгово-промышленных организаций по характеру отношений к государству (континентальный европейский и английский типы) и по характеру защищаемых интересов: организации для защиты общих экономических интересов промышленности и торговли, их отраслей, для защиты специальных интересов (синдикаты, союзы работодателей).

В 1900-1910-х гг. появляются специальные исследования о предпринимательских организациях, сведения о них попадают в учебники. Подача материала последними весьма показательна, так как они отражают общепринятую точку зрения. Учебник по истории торговли и промышленности, изданный в 1911 г., не только классифицирует организации предпринимателей, но и освещает процесс их развития, распределив на группы (биржи и совещательные торгово-промышленные организации) и описав их функции^[6]. Составители учебника проследили развитие второй группы от совещательных органов через эпизодические торгово-промышленные съезды к постоянно действующим. В первую очередь постоянно действующие съезды они отнесли к органам представительства, объяснив их возникновение ростом активности коммерческих кругов, необходимостью объединиться в профессиональные организации для защиты своих интересов. В курсе лекций И. М. Гольдштейн^[7] рассматривает профессиональные и сословные организации предпринимателей и представительство их интересов как фактор, облегчающий образование картелей.

Концепция, пытающаяся охватить систему организаций буржуазии в целом и базирующаяся на источниках, впервые встречается у Е. С. Лурье^[8]. Ее классовая ограниченность проявляется в характеристике групп организаций, в оценке их как защитников интересов торговли и промышленности, а не буржуазии. Используя два основных критерия — отношение к власти (официальное и частное представительство) и целевое назначение организации, Е. С. Лурье классифицирует их по объему охвата объектов. Он первым в буржуазной историографии отметил переплетение функций организаций различных групп, в частности исполнение функций синдикатских и работодательских организаций союзами для защиты общих интересов, а также предпочтение, которое они оказывали крупным предприятиям. В противоположность тенденции противопоставления предпринимательских и монополистических объединений, Лурье рассматривает их в единстве, как систему. Но при этом он не смог уловить их качественное своеобразие. Начальным этапом четко оформленного предпринимательского движения он считал время после 1905 г.

В тот же период было опубликовано первое исследование по конкретной организации — Съездов горнопромышленников Юга России^[9]. П. И. Фомин, секретарь совета Съездов, рассматривает их как совещательное учреждение, обсуждающее общие нужды и вырабатывающее ходатайства перед правительством, призванное говорить от всей промышленности и потому включающее всех горнопромышленников региона. Он перечисляет основные методы деятельности этой организации как профессиональной: коллективное выяснение вопросов и представление ходатайств, систематическая обработка общественного мнения в специальной и общей периодике, «кустарное воздействие» на влиятельных лиц. Автор дал характеристику использованных источников, включив в работу «Некоторые методологические замечания об источниках наших сведений о горной и горнозаводской промышленности Юга России». Разделив их на печатные материалы и неопубликованные документы с целью выяснить путем сравнения достоверность их сведений, он указал на их неполноту и отметил ряд недостатков (в частности в учете числа предприятий из-за невыясненности понятия «предприятие»).

Выразителем меньшевистской концепции о буржуазии — гегемоне революции был А. Ерман-ский (А. О. Гушка). Для доказательства априорных положений о высокой степени организованности и фактическом господстве этого класса он обратился к анализу его отношений к государству и рабочим^[10]. Дальнейшее развитие получили его взгляды в работах, посвященных результатам анкеты Императорского Российского технического общества об организациях капитала^[11]. Становясь все в большей степени «фактически господствующим классом в полном смысле слова», хотя и без «формально-правовых гарантий» своего господства, крупная буржуазия держалась в стороне от общественно-политического движения, извлекая для себя групповые выгоды — такова, по определению Гушки, особенность политической эволюции торгово-промышленного класса России. Тем самым он низводит кардинальную проблему политической власти до формально-правовых гарантий господства. Считая, что анкета пробивает брешь в концепции о политическом порабощении буржуазии, Гушка оценивает представительные организации буржуазии как финансово мощные, с широкой сферой деятельности, с выигрышной позицией по большинству ходатайств, с «целой армией» интеллигенции. Исследователь систематизирует организации буржуазии по объекту воздействия: потребитель, государство, рабочие. Представительные организации и союзы работодателей, по мнению автора, ведут общественную борьбу с другими классами, причем союзы работодателей он считал организациями непосредственной, а представительные — организациями «посредственной» классовой борьбы, так как она ведется путем давления на государственную власть и общественное мнение «в полном ее объеме и в общенациональном масштабе».

Выводы А. О. Гушки оказались неприемлемыми для буржуазии, которая постаралась опровергнуть тезис о соответствии экономического значения ее политическому положению с целью реабилитации перед властью и мобилизации общественного мнения на защиту буржуазии^[12]. Стержень критики — мысль о том, что нельзя возлагать на торгово-промышленный класс ответственность за политику творимую без его участия, и надежда получить улучшение из рук власти.

Сокрушительной критике подверг выводы А. О. Гушки В. И. Ленин^[13], назвав главным его пороком подмену марксистского понятия классовой борьбы либеральным. К сужению и извращению этого понятия вело утверждение Гушки, что «борьба капиталистов с наемными рабочими внутри рамок данного политического строя есть «непосредственная» классовая борьба, а борьба за самый политический строй есть „посредственная“ классовая борьба»^[14]. Корень ошибок Гушки, считал Ленин, состоит в непонимании значения для пролетариата и идущей за ним буржуазной демократии непосредственного участия в политической власти. Ленин характеризовал позицию Гушки в вопросе о месте буржуазии в социальной структуре самодержавия как точку зрения лакея, «которому барин позволяет „совещаться“ с поваром об устройстве обеда и т. п., называя их „достойными себе помощниками“»^[15].

Ленинская оценка результатов анкеты прямо противоположна выводам А. О. Гушки: «Анкета показывает, что буржуазия экономически двигается вперед, — что отдельные, частные права буржуазии расширяются, — что растет организация ее в класс, — что увеличивается ее роль в политической жизни. Но именно потому, что эти изменения происходят, становится еще глубже противоречие между сохранением 99/100 политической власти в руках абсолютизма и помещиков, с одной стороны, и экономическим усилением буржуазии — с другой»^[16]. Говоря, что представители крупного капитала давно заняли в России господствующее положение, Гушка «забывает и самодержавие, и что власть и доходы остаются по-прежнему в руках землевладельцев-крепостников»^[17]. Значение его работы В. И. Ленин видел в «сводке фактов». Он пользовался предложенной исследователем группировкой организаций капитала на картели — тресты — синдикаты, союзы работодателей и «представительные». Последнее название Ленин брал в кавычки, говоря об организациях крупного капитала. Называя же их организациями крупнейшего капитала, узкого слоя крупнейших капиталистов, он обходится без кавычек Логично предположить, что в ленинском понимании представительные организации не были организациями всего класса буржуазии. Лишь четко обозначив социальные границы понятия, Ленин считал возможным пользоваться термином «представительные организации».

Оперируя приводимым Гушкой материалом, В. И. Ленин характеризует представительные организации как продукт революционной и контрреволюционной эпохи, как организации «купецких тузов», экономически господствующих над остальными. «Дистанция огромного размера отделяет, например, политическую роль представительных организаций этого слоя от его политического господства, а его политическое господство — от политического господства торгово-промышленного класса»^[18]. Анализируя направление и объем деятельности этих организаций, Ленин соглашается с Гушкой в том, что центр тяжести их деятельности лежит в области формулировки позиции и в ее защите, но считает, что обсуждавшиеся ими вопросы и их ходатайства свидетельствуют об узости сферы их деятельности. «Допущение «представителей промышленности и торговли» в те или иные местные или центральные учреждения — вот предел «смелости» их ходатайств. О том, как вообще должны быть организованы эти учреждения, они не умеют думать. Они берут сложившиеся по чужой указке учреждения и в них клянчат местечка. Они становятся рабски на государственную почву, не их классом созданную, и на этой почве «ходатайствуют» об интересах своего сословия, своей группы, своего слоя, не поднимаясь и тут до широкого понимания интересов всего класса»^[19]. Ленинская оценка позиции организаций буржуазии в революции 1905 г. принципиально отличается от оценки Гушки. Ленин считает выжидательную и контрреволюционную позицию буржуазии следствием ее колеблющегося положения, вследствие которого она готова помогать старому порядку против рабочих, но может и устраниться: «Это — именно тот класс, который может быть нейтрализован в борьбе нового со старым, демократии с средневековьем, ибо, чувствуя себя привычнее, спокойнее, удобнее рядом со старым, этот класс может господствовать и при самой полной победе нового»^[20].

В советской историографии усвоение ленинской концепции происходило постепенно. В 1920-1930-е гг. процесс только начинался. В тот период на первом плане стояло изучение отношения буржуазии к рабочему движению, что закономерно. В. В. Рейхардт освещает процесс централизации антирабочих организаций и историю борьбы буржуазии за сохранение экономического господства, взяв за основу деятельность ее «крупнокапиталистических штабов» — съездов, союзов и обществ^[21]. Т. Шатилова анализирует деятельность Петроградского общества заводчиков и фабрикантов и созданного по его инициативе Всероссийского союза обществ заводчиков и фабрикантов по борьбе с революционными рабочими организациями^[22]. В книге М. Балабанова перечислены способы борьбы буржуазных организаций с рабочим движением^[23]. К этому периоду относится появление монографий, в которых буржуазия рассматривается как исторический феномен в единстве всех его сторон^[24]. В них затрагивается и вопрос о степени организованности и системе организаций буржуазии, причем исследователи подчеркивают их классовый характер.

Вследствие слабой изученности проблемы говорить об этапах ее исследования можно лишь приблизительно. В целом оно соотносится с этапами развития советской исторической науки. Так, с 1940-х гг. более интенсивно стала разрабатываться социально-экономическая проблематика (школа А Л. Сидорова), в том числе проблема места и роли буржуазии и созданных ею организаций. В центре внимания советских исследователей в 1950-1970-е гг. стояли монополии, в связи с которыми рассматривали и предпринимательские организации^[25]. Качественная характеристика социально-экономических явлений, их сущностных черт позволила исследователям показать, что предпринимательские организации были орудием монополий, ареной конкурентной борьбы. Расцвет их советские историки связали с монополистической стадией капитализма, на которой появилась четко осознанная общность интересов. Исследователи рассматривают монополии как необходимое и решающее условие развития предпринимательских организаций. Возникая зачастую при участии монополий, они в свою очередь ускоряли процесс монополизации. В том же ключе анализировали исследователи деятельность отдельных предпринимательских организаций^[26].

В деятельности предпринимательских организаций исследователями отмечено переплетение разнородных функций: монополистических, представительных, антирабочих. В. Я. Лаверычев, например, считает, что под оболочкой отраслевых «представительных» и «профессиональных» организаций скрывались в ряде случаев простейшие объединения картельного типа^[27]. В то же время он предостерегает от автоматического отнесения каждой такой организации к монополистическим объединениям и указывает на сложность изучения монополии в такой «оболочке». Представительные функции предпринимательских организаций находили выражение, по его мнению, в стремлении защищать коммерческие интересы фабрикантов в их отношениях с земствами. Но переплетение монополистических и представительных функций, использование монополиями формы представительных организаций не должны приводить к их смешению. Отграничение монополий от всех других организаций буржуазии, методологически верное, четко проводится советскими исследователями. Представляет интерес предлагаемый Д. И. Шполянским принцип такого отграничения^[28]. Он считает, что съезд горнопромышленников Юга России имеет с монополиями общую цель — укрепление господства южных монополий на рынке, но для ее достижения они используют разные методы. На основе соотнесения цели и методов ее достижения, на наш взгляд, возможна разработка критериев классификации.

В связи с монополиями советские историки затрагивали вопрос о месте и роли представительных организаций. Большинство исследователей придерживаются той точки зрения, что происходило сращивание монополий с государственным аппаратом через предпринимательские союзы, а не подчинение. Изучивший ход и особенности этого процесса в текстильной промышленности В. Я. Лаверычев отметил повышение роли монополий в оболочке профессиональных организаций^[29]. По его мнению, специфика процесса монополизации в текстильной промышленности, в которой преобладал такой тип монополистических союзов, как картель, повлияла на степень зрелости государственно-монополистического капитализма в отрасли, на складывание этого аппарата формально вне рамок крупнейших отраслевых союзов, но в органах, ими контролируемых.

Высокой степенью убедительности обладают выводы С. С. Алиярова относительно ситуации в нефтяной промышленности, где становлению нового представительного центра сопутствовал интенсивный процесс монополизации при активном обратном воздействии этих организаций на процесс монополизации^[30]. Исследователь рассматривает предпринимательские организации отрасли как важнейшее звено в сращивании с государственным аппаратом монополистического капитала. Весомой аргументацией подкрепил Алияров свой взгляд на Первую мировую войну как новый качественный этап в развитии представительных организаций в нефтяной промышленности, выразившийся в победе Нефтяной секции при совете Съездов представителей промышленности и торговли над советом Съездов бакинских нефтепромышленников. Автор видит в борьбе этих двух центров отражение монополистической борьбы и столкновение «новейших» и «ветхозаветных» взглядов на характер и методы осуществления «нефтяной политики».

Понять место предпринимательских организаций буржуазии в социально-экономической структуре России невозможно без анализа их отношения к рабочему движению. Исследования советских историков показали, что антирабочие функции выполняли практически все организации, и кроме того, с 1905–1907 гг. создаются особые союзы исключительно с этой целью^[31]. Советские исследователи единодушны в определении их сути: это орудие борьбы с рабочим движением и канал, через который монополисты, выступая от лица всей промышленности, отрасли, района, воздействуют на правительственный аппарат, добиваясь решения рабочего вопроса в нужном им направлении. Эти союзы, будучи центрами выработки методов борьбы с пролетариатом, наибольшую активность проявляли в периоды революционных ситуаций. Тогда активизировались их контакты и осуществлялись попытки координации действий. Вместе с тем стремление буржуазии к консолидации сил в условиях политического банкротства самодержавия, по мнению советских историков, не получило завершения даже после февраля 1917 г. из-за противоречий между различными ее группировками. В. Я. Лаверычев, например, убежден, что соперничество Москвы и Петербурга ослабляло эффективность коллективных действий и задерживало организационное оформление общероссийского объединения^[32]. Различие их позиций он связывает с характером стачечного движения в них, с политическими настроениями московской буржуазии, стремившейся использовать массовое движение против существующего строя в своих интересах.

Монография И. Г. Мосиной открывает новое направление в изучении предпринимательских организаций, так как рассматривает представительные организации буржуазии Сибири в совокупности с политическими^[33]. Параллельное освещение истории их возникновения, сферы интересов, направлений деятельности позволило автору показать специфику тех и других, более точно определить их сущность.

В 1970-1980-е гг. расширился спектр проблем, объекты стали изучаться в динамике. В исследованиях по истории отдельных организаций предпринимателей^[34] выделены этапы их развития, показаны изменения сферы деятельности и ее направлений, условия их возникновения и специфика функционирования, изменение их роли в социально-экономической жизни страны и относительно различных слоев и групп буржуазии, механизм закрепления господства в них монополий.

Было начато изучение системы предпринимательских организаций, действовавших в определенной отрасли. Н. Д. Овсяникова, рассмотрев систему местных и общероссийских организаций золотопромышленной буржуазии, пришла к выводу, что узость круга их интересов определялась классовой ограниченностью буржуазии и условиями, в которые правительство поставило ее организации^[35]. В деятельности представительных организаций этой отрасли она видит отражение не только ее растущей силы, но и политической слабости, заставлявшей приспосабливаться к царизму.

К 1970-1980-м гг. относится появление двух монографий, ставших значительным вкладом в изучение российской буржуазии. В них отражена динамика ее развития, существенные изменения ее организационной структуры. Предпринимательские организации исследователи затрагивают постольку, поскольку они имеют значение для решения поставленных ими задач. В. Я. Лаверычева привлекает социальный аспект, его цель — изучение особенностей развития и выступлений на общественной арене крупной буржуазии, проблемы ее формирования в класс капиталистического общества^[36]. Автор рассматривает как одно из направлений процесса формирования буржуазии создание предпринимательских организаций, показывает, как недостаточный культурный и образовательный уровень буржуазии, ее сословная замкнутость и кастовая ограниченность наложили отпечаток на характер общественного самоопределения купечества, предопределили права и формы предпринимательских организаций, направление расширения их функций.

Л. Е. Шепелев^[37] избрал предметом исследования проблемы торгово-промышленной политики, соответственно на первом плане у него отношение правительства к буржуазии. В этом ключе исследователь прослеживает историю складывания системы предпринимательских организаций, связывает этапы их развития с этапами проведения экономической политики. Применив сравнительно-исторический метод, он показал особенности каждого этапа развития предпринимательских объединений и каждого вида организаций, охарактеризовал их функции и объем деятельности, их изменения во времени. Автором монографии четко очерчены ареал применения понятия «предпринимательские организации» и его соотношение с понятием «представительные организации». По характеру отношения к власти Шепелев выделяет совещательные и предпринимательские организации. Под совещательными исследователь понимает официальные коллегиальные органы с участием предпринимателей и представителей правительства, а под предпринимательскими — все разрешенные правительством общественные организации буржуазии. В числе последних он выделил организации представительного типа, отнеся к ним биржевые комитеты и съезды. Предлагаемое им соотношение понятий «предпринимательские» и «представительные» организации позволяет точно определить место целого разряда организаций буржуазии в ряду других, исходя из наиболее общих признаков, и основные структурные компоненты этого разряда.

В работах 1970-1980-х гг. более глубоко проанализировано отношение правительства к организациям буржуазии. Исследователи отметили, что правительство преследовало свои собственные цели, отличающиеся от целей буржуазии, и охарактеризовали его отношение как «двойственное»^[38]. Понимая необходимость организаций буржуазии и боясь столкнуться с их оппозицией, правительство допустило создание данных организаций в интересах развития экономики при ограничении их деятельности жесткими рамками и при сохранении за собой права контроля. Экономические интересы буржуазии правительство максимально учитывает, если они не ущемляют интересов помещичьего землевладения и не расходятся с «видами» высшего сословия. По этой причине, полагают советские исследователи, не были удовлетворены ходатайства предпринимателей по поводу отсутствия в России системы обязательного представительства их интересов. Отсюда логично вытекает и факт, отмеченный Ю. А. Бурановым: покровительствуя уральской горнопромышленности, правительство сохраняло известное «равновесие» между Уралом и Югом, двумя основными производителями металла, что обеспечивало ему независимость по отношению к обеим группам буржуазии.

В 1980-е гг. началось источниковедческое изучение предпринимательских организаций. Источниковедческие аспекты нашли отражение в главе монографии Л. Е. Шепелева. Новый шаг в этом направлении сделан в кандидатской диссертации Т. И. Грико, которая показала информативные возможности статистики этих организаций^[39].

Подводя итоги, следует отметить принципиальное воздействие концепции на конкретные исследования. Для буржуазной концепции характерны эмпиризм и прагматизм, изучение организаций с точки зрения практической пользы, для выработки практических рекомендаций. Их оценка дается исходя из задач, которые буржуазия ставит перед собой. Меньшевистское понимание классовой борьбы и роли в ней буржуазии, отношение к вопросу о власти привели к неверной оценке социально-экономической организации буржуазии России как оптимальной, наилучшим образом обеспечивающей ее классовые интересы. Советская историческая наука, базируясь на ленинской концепции, критически подходя к оценочным моментам в исследованиях предшественников, использовала накопленный ими фактический материал. Современные исследователи подчеркивают классовый характер и ограниченность предпринимательских организаций. Предлагаемые ими классификации позволяют вычленить основные структурные части социально-экономической организации буржуазии, а изучение их взаимодействия друг с другом и с внешними объектами (правительство, рабочий класс) — подойти к определению ее места в социально-экономической системе страны.

И все же приходится констатировать, что ленинская концепция буржуазии, охватывающая весь спектр проблем, в полном объеме пока еще не реализована. Анализ обращений исследователей к предпринимательским организациям показал, что советская историческая наука не до конца использовала возможности, которые она открывает. До сих пор предпринимательские организации преимущественно рассматривались в системе фактов, характеризующих другие процессы и явления. Работы по истории отдельных организаций редки и не образуют системы, дают лишь фрагментарное представление о сущности и особенностях этого типа организаций. Ряд вопросов истории предпринимательских организаций вообще не получил освещения. Предлагавшиеся классификации не всегда базировались на детальном исследовании типов, видов и отдельных организаций, действовавших в социально-экономической сфере. Исследование взаимосвязей, позволяющее определить место объекта в ряду других, выразилось в анализе отношений предпринимательских организаций с монополиями и рабочими. Но механизм воздействия на правительство не понят до конца, так как не раскрыт ряд важных вопросов: какими путями шли ходатайства, роль официальных каналов и личных контактов, роль представителей ведомств в этих организациях и степень влиятельности предпринимателей в правительственных органах и др. Практически совсем не изучен механизм воздействия на общественное мнение, не выявлено, какие задачи в этой области ставили предпринимательские организации, не затронута проблема отношений социально-экономических организаций с политическими партиями, не решен вопрос о степени соответствия этих организаций экономической мощи буржуазии и ее политической роли, не выявлены до конца особенности организаций и степень их своеобразия. Необходимым условием ликвидации имеющей место мозаичности, отрывочности является комплексное исследование проблемы. Изучение предпринимательских организаций как особого типа будет полезно для решения ряда проблем социально-экономической истории России.

Оценка экономического могущества и политической роли российской буржуазии в годы первой мировой войны в советской историографии (середина 1960-х — 1970-е годы)^[40]

Соотношение в годы Первой мировой войны экономической и политической роли российской буржуазии — проблема чрезвычайно важная для изучения истории России в канун Октябрьской революции 1917 г. Комплексное рассмотрение литературы о социально-экономическом и политическом развитии России этого времени позволяет сделать некоторые выводы об оценке в исторической науке такого соотношения. Хронологические рамки работы определяются тем, что в середине 1960-х гг. были подведены итоги изучения истории страны в период Первой мировой войны и намечены направления новых исследований^[41]. В докладах научных сессий АН СССР, проходивших в 1963 и 1964 гг., отмечалась недостаточная разработанность проблемы. От изучения экономических процессов необходимо было перейти к анализу взаимосвязи социально-экономического и социально-политического развития, взаимоотношений классов и групп. Мы не затрагиваем исследований, посвященных послефе-вральскому времени и аграрному вопросу, поскольку они нуждаются в специальном рассмотрении.

Группировка исследований произведена по проблемно-тематическому принципу, что позволяет определить основной круг изучаемых вопросов. На наш взгляд, основными были следующие сюжеты: экономическое развитие российской промышленности, ее отдельных отраслей и регионов; основные группы буржуазии; государственно-монополистическое регулирование; кризис «верхов»; буржуазные общественные организации; политика буржуазии в рабочем вопросе.

Важным событием стало опубликование в 1973 г. монографии А. Л. Сидорова^[42], созданной им еще в 1940-е гг. В этом исследовании автор прослеживает динамику и тенденции развития экономики России; детально освещая состояние отдельных отраслей народного хозяйства, делает вывод об усилении в нем диспропорции в годы войны.

Это подтверждает и изучение процессов, происходивших в отдельных отраслях промышленности^[43]. Исследователями убедительно показаны усложнение условий ее функционирования под влиянием войны, расстановка экономических и социальных сил и связей, развитие трестов и концернов, повышение степени концентрации, формирование финансовой олигархии, разграничение сферы действия предпринимательских организаций буржуазии и монополий, отмечен рост экономического могущества российской буржуазии.

Работа В. Я. Лаверычева^[44] открыла спор о характере различий крупнейших групп российской буржуазии. Автор считает, что война создала благоприятные условия для развития монополистического капитала. Это проявлялось в увеличении накоплений, ускорении процесса централизации капитала, укреплении позиций монополий. Окрепли в годы войны финансовые группы московской монополистической буржуазии, активно устремившиеся в другие отрасли экономики. Предприятия, контролировавшиеся «Рябушински-ми и Второвыми», достаточно определенно приобрели черты концернов. В статье «Некоторые особенности развития монополий в России (1900–1914 гг.)» В. Я. Лаверычев говорит о том, что в годы войны монополистический характер деятельности отраслевых «представительных» организаций, под оболочкой которых скрывались простейшие объединения картельного типа, становится более очевидным. То же происходило и в других отраслях^[45].

Иных взглядов придерживается И. Ф. Гиндин^[46]. Он считает, что текстильная промышленность России и московская крупная буржуазия сохранили и в период империализма свой домонополистический характер. На наш взгляд, оценка московской буржуазии как домонополистической с явными старокупеческими чертами недостаточно убедительна. Выводы В. Я. Лаверычева подкреплены большим фактическим материалом. Их подтверждают и другие исследователи. Так, Т. М. Китанина^[47] показала, что уже в 1916 г. группа Стахеева претендовала на захват ключевых позиций в ряде важнейших областей русской экономики. Автором выявлены особенности подобных концернов как военно-инфляционных в своей основе, вызванных к жизни особыми конъюнктурными условиями. Эти складывавшиеся объединения, имевшие многоотраслевой характер, возглавлялись выходцами из купеческого сословия, не порывавшими с торгово-посредническими операциями. Как и В. Я. Лаверычев, Т. М. Китанина доказывает, что усиление финансово-промышленных групп происходило главным образом за счет резкого расширения сферы их влияния и распространения контроля на ряд обособленных друг от друга отраслей экономики. В противоположность И. Ф. Гиндину она подчеркивает факт пополнения рядов представителей финансовой олигархии из среды старой национальной торгово-промышленной буржуазии не только центральных, но и периферийных районов. По ее мнению, это был качественно новый скачок в формировании русской финансовой олигархии, характерный для военного времени. Данные, полученные в результате исследования новых для России отраслей промышленности, свидетельствуют об активности национальной буржуазии центра, которая направляла свои капиталы в «незанятые» еще отрасли. Это подтверждают история создания в России автомобильной промышленности^[48], развитие электроиндустрии и электрического транспорта^[49].

В связи с исследованиями В. С. Дякина необходимо отметить, что вопрос о роли иностранного капитала в России в годы войны является одним из наименее разработанных. Мы можем назвать лишь работы Р. Ш. Ганелина о русско-американских финансовых и экономических отношениях, рассматриваемых в связи с общеполитической ситуацией^[50], и статью М. И. Светачева^[51].

За последние годы появились определенные достижения в исследовании отдельных экономических регионов. Сложность социально-экономической обстановки на Урале, переплетение разнохарактерных элементов в его экономике, наличие в ней как синдикатов, так и монополистических объединений старого типа показали М. П. Вяткин и В. Е. Четин^[52]. Г. X. Рабинович^[53] также отметил неравномерность процесса монополизации по отдельным районам Сибири, его ускорение, перерастание старокупеческих монополий в монополии новейшего типа. Он констатировал проявление государственно-монополистических тенденций в этом регионе, ставил проблему формирования буржуазии. Изучались золотодобывающая промышленность Сибири^[54], мобилизация промышленности региона^[55]. Исследователей Кавказа и Закавказья интересовала экономическая проблематика, расстановка классовых сил, отношения буржуазии с правительством и рабочими^[56]. Под этим углом зрения рассматривалась деятельность военно-общественных организаций.

Исследование советскими учеными отраслей и регионов промышленности показывает ускорение процесса монополизации, наличие государственно-монополистических тенденций. Процесс развивается вширь и вглубь, захватывает окраины страны, все новые отрасли. Складываются более высокие формы монополий, повышается уровень обобществления производства. Упрочивается и усиливается влияние буржуазии.

Это подтверждает и изучение государственно-монополистического регулирования экономики России. Такие вопросы затрагивались в вышеназванных работах, а также рассматривались специально. Закономерно возникала необходимость дать оценку роли буржуазии как партнера самодержавия в данной области. В центре внимания исследователей стояло складывание органов государственно-монополистического регулирования, прежде всего системы Особых совещаний. Изучение обстоятельств создания Особого совещания по обороне^[57] позволяет проанализировать борьбу буржуазии за руководство осуществлением военно-экономической мобилизации тыла, противоречия по вопросам организации снабжения армии в среде самой буржуазии, экономические и политические направления в деятельности Совещания. Его создание — уступка буржуазии; вместе с тем коалиция правящей бюрократии с буржуазией укрепила самодержавие.

Особое совещание по топливу характеризуется исследователями как учреждение, в котором шел процесс сращивания политической надстройки и буржуазии^[58]. В организации продовольственного дела В. Я. Лаверычев^[59] подметил два направления: буржуазия выступала за государственное регулирование через систему принудительных синдикатов, что ускоряло развитие монополистического капитализма, а политика правительства, осуществлявшего вмешательство в хозяйственную жизнь через особые органы государства и сопротивлявшегося попыткам буржуазии добиться огосударствления созданных ею центров, замедляла это развитие. История Особого совещания по перевозкам специально не рассматривалась. Сравнительно мало изучены и органы Особого совещания по обороне на местах — заводские совещания^[60], а ведь без этого невозможно получить полное представление о результатах его деятельности. Продолжалось исследование государственно-монополистических отношений в отдельных отраслях промышленности: в кожевенном^[61], частном патронном^[62], нефтехимическом^[63] производствах.

Авторами показано, что создание государственно-монополистических органов, ставших высшими и надведомственными органами государственной власти, сыграло важную роль в мобилизации промышленности. Их появление — свидетельство усиления влияния буржуазии, без участия которой оказалось невозможным действенное регулирование. Совещания стали новой формой сотрудничества правительства и буржуазии в организации экономики. В рамках этих органов складывался общегосударственный учетно-регистрационный аппарат. Их создание — свидетельство эволюции самодержавия в сторону буржуазной монархии. С другой стороны, в России так и не сложилась цельная система государственно-монополистических органов. Они отличались незрелостью, имели нечеткую структуру. Привлечение в эти органы буржуазии вело к ограничению самодеятельности буржуазных организаций. Ограниченность государственного регулирования промышленности была вызвана противоречием между сохранением политической власти в руках царизма и экономическим усилением буржуазии.

Показывая закономерность возникновения ГМК в России, историки отмечают его особенности, обусловленные расстановкой классовых сил в стране^[64]. Вопрос о том, как эти особенности проявлялись в годы войны, нуждается в разработке.

Видное место в советской исторической литературе занимает социально-политическая проблематика, т. е. изучение отношения буржуазии к царизму и пролетариату, места и роли политических и представительных организаций буржуазии.

Исследуя деятельность Государственной думы, буржуазных партий, историки стремятся конкретно проследить весь ход развития отношений буржуазии и царизма, определить степень оппозиционности буржуазии. Одни из них концентрируют внимание на том, что разделяло буржуазию и царизм^[65], подчеркивают нарастание оппозиционности и политической активности буржуазии и полную неспособность царизма выработать план своего спасения. Считая такую позицию излишне категоричной, Р. Ш. Ганелин^[66] отмечает трудность для царизма разорвать цепь внутриполитических препятствий на пути к сепаратному миру и состояние некоторой «замороженности» буржуазных заговорщиков.

Другая группа исследователей считает возможным говорить о существовании определенного плана внутриполитических мероприятий царизма, тесно связанного с планами внешнеполитическими^[67]. Признавая наличие объективных предпосылок политической оппозиционности буржуазии, они считают, что боязнь революции, а также тесные экономические связи буржуазной верхушки и царизма обусловили контрреволюционную направленность ее политической деятельности. Следствием недостаточной политической зрелости буржуазии и ее лидеров явился провал попыток создания партии «настоящей» буржуазии^[68].

На наш взгляд, вопрос о соотношении сил царизма и буржуазии поставлен, но не решен. Необходимо выработать единую систему «координат» — объективных показателей, проверить их на конкретном материале. В этом плане интересна полемика В. Ф. Романова^[69] со сторонниками концепции «политического безвластия» буржуазии. Осмысление ее места в социально-политической структуре общества, механизма воздействия на политику самодержавия приводит автора к выводу о значительном объеме реальной власти буржуазии, о ее возрастании в годы войны.

Для правильного понимания расстановки классовых сил немаловажное значение имеет изучение буржуазных общественных организаций, возникших в связи с мобилизацией промышленности. Наиболее последовательное изложение истории военно-промышленных комитетов (ВПК) дано в монографии А. Л. Сидорова, который показал влияние деятельности Особого совещания по обороне на ВПК и роль комитетов в оформлении оппозиционных настроений буржуазии. Дан анализ конституирования и деятельности ВПК как организации, позволившей буржуазии соединить свои экономические интересы с политическими надеждами^[70]; политической программы ВПК^[71], их роли в экономической жизни Сибири^[72]. О деятельности Земгора целостное представление дают статьи Г. С. Акимовой^[73], которая характеризует причины и этапы его создания, основные направления деятельности, структуру и состав, правовое положение. Исследователи отмечают роль Земгора в складывании системы оппозиционных организаций, на которые опиралась буржуазия.

Для определения политической роли буржуазии важно понимание ее отношения к рабочему движению. Исследователи обнаружили две тенденции в решении рабочего вопроса — милитаризация труда и проведение либеральной политики. В этом вопросе интересы царизма и буржуазии совпадали в главном. Что касается милитаризации труда, то буржуазия и царизм в принципе сходились на применении карательных мер против рабочих. Буржуазию устраивала возможность использовать в этих целях правительственный аппарат, но она не хотела допустить вмешательства военных властей в производственные дела, потому и не поддержала законодательное введение милитаризации^[74]. Либеральную политику, направленную на подчинение рабочих влиянию буржуазии, торгово-промышленная буржуазия пыталась осуществлять через рабочие группы ВПК. Они рассматриваются как первая серьезная попытка создания организаций, способных внести идейное разложение в рабочее движение^[75]. Другая форма проведения либеральной политики — привлечение трудящихся к «совладению» предприятиями — не получила распространения^[76]. Эти попытки потерпели провал из-за бойкота ВПК большевиками. Кроме того, за осуществление данных мер выступала лишь незначительная часть наиболее дальновидных предпринимателей, а царизм допускал их лишь до известной степени. Буржуазии не удалось выработать единой тактики борьбы с рабочим движением.

По сравнению с предыдущим периодом наблюдался известный спад интереса к проблематике Первой мировой войны. Видимо, нужно было время, чтобы осмыслить итоги предшествующего развития и накопить материал для последующего. Предвестником перелома было появление монографии А. Л. Сидорова, а сам перелом начал обозначаться в конце 1970-х гг.

Однако и в эти годы продолжалось исследование различных аспектов данной проблемы. Изучались отдельные отрасли промышленности, регионы страны, система ГМК, т. е. было конкретизировано и подкреплено фактическим материалом положение о главенстве буржуазии в экономике России. Ее экономическая сила была признана фактом допущения к участию в мобилизации промышленности. В годы войны усилилась ее политическая организованность, но в силу объективных причин она все же была недостаточно сильна, чтобы добиться своих прав в полном объеме, стояла у «порога» власти, но не смогла еще обойтись без царизма, поскольку видела в нем единственную силу, способную остановить революцию.

Более рельефно обозначить изменения, внесенные войной в развитие страны и в положение буржуазии, позволит сравнительный анализ периода войны с предшествующим временем. Следует специально рассмотреть вопрос о соотношении экономической и политической роли буржуазии. На первостепенное значение установления объема и границ реальной власти буржуазии уже обращалось внимание^[77]. Только комплексное рассмотрение всех аспектов позволит решить проблему. Но пока еще мала контактность исследователей, занимающихся экономикой и социально-политическими вопросами.

На современном уровне развития советской исторической науки особое значение приобрел вопрос об источниковой базе исследования, о качестве информации. При изучении российской буржуазии исследователи используют архивные материалы и различного рода публикации. В той или иной степени вовлечены в научный оборот фонды Особых совещаний, документы деятельности монополистических объединений и предпринимательских организаций (фонды советов съездов промышленников, государственных учреждений, монополий). Для решения социально-политических проблем обращаются к материалам буржуазных общественных организаций, политических партий, Государственной думы и т. п. Представляют интерес фонд перлюстраций, документы Департамента полиции. Привлекают внимание мемуары буржуазных деятелей и царских сановников. Чаще, чем раньше, исследователи ссылаются на прессу, но возможности ее далеко не исчерпаны.

Для большинства советских исследователей характерно внимательное отношение к источнику, высокое профессиональное мастерство в работе с ним. Работы многих авторов (А. Л. Сидоров, В. Я. Лаверычев, В. С. Дякин, Т. М. Китанина и др.) базируются на широком круге источников, ими вводятся в научный оборот новые материалы. В то же время при разработке вопроса о роли буржуазии возникает ряд трудностей. Масштабность вопроса ставит исследователей перед проблемой отбора и оценки источников, содержащих необходимую и достаточную информацию для решения поставленных ими задач. В этом отношении велико значение источниковедческих работ. Так, на основе изучения материалов Особого совещания по обороне С. В. Воронкова рекомендовала общие приемы работы с архивными фондами Совещания, охарактеризовала систему его органов и ведение делопроизводства^[78], Л. Я. Сает дала внешнюю критику журналов этого Совещания^[79]. Ценными представляются рекомендации по работе с делопроизводственными документами А. Г. Голикова, Г. Р. Наумовой и др.^[80] В рассматриваемый период были осуществлены публикации документов^[81], отличающиеся высоким научным уровнем. Следует отметить чрезвычайное многообразие, разнохарактерность и разнотипность источников, отражающих разные стороны рассматриваемой проблемы, часто содержащих «скрытую» информацию. Поэтому необходим специальный источниковедческий анализ, способный определить значимость того или иного источника для решения проблемы, создающий фундамент для ее дальнейшего исследования, для выявления глубинных связей.

Примечания

1

Впервые опубликовано: Проблемы историографии и истории культуры народов СССР. М.: Издательство Московского университета, 1988. С. 66–81.

2

ТарновскийКН. Советская историография российского империализма. М., 19б4; Шевырин Б.М. Новая советская литература по истории российской буржуазии эпохи империализма (проблемы историографии 1960-1970-х годов). М, 1981.

3

Волков А Ф. Германский торговый союз. СПб., 190б;Ивасюков И.И. Торгово-промышленные организации за границей. СПб., 1906; Громов В. В. Организации работодателей в Германии. СПб., 1908; Германские предпринимательские союзы для защиты общих экономических интересов // Промышленность и торговля. 1908. № 4.

4

К вопросу организации торгово-промышленного класса //Уральское горное обозрение. 1905· № 24; Торгово-промышленные организации в России и Европе // Нефтяное дело. 1908. № 13-

5

Вольский А. А. Представительство русской промышленности и торговли в настоящее время и основы представительства, необходимые в ближайшем будущем. СПб., 1906.

6

История торговли и промышленности / Под ред. П. X. Спасского. СПб., 1911. Т. I. Вып. 3-

7

Гольдштейн И. М. Экономическая политика. Вып. L Союзы предпринимателей. История и теория. М., 1913.

8

Лурье Е. С. Организация и организации торгово-промышленных интересов в России. СПб., 1913; Он же. Предпринимательские союзы по русскому праву. СПб., 1914·

9

Фомин П. И. Краткий очерк истории съездов горнопромышленников юга России. Харьков, 1908.

10

Ерманский А. Крупная буржуазия до 1905 г. // Общественное движение в России в начале XX века. СПб., 1909· Т. I. Кн. 1–2; Онже. Крупная буржуазия в 1905–1907 гг. //Союзы работодателей. Современный мир. 1909· № 12.

11

Ерманский А. К характеристике крупной русской буржуазии // Наша заря. 1912. № 1–2, 3; Гушка А. О. Представительные организации торгово-промышленного класса в России. СПб., 1912.

12

Представительные организации торгово-промышленного класса // Нефтяное дело. 1912. № 13·

13

Ленин В. И. Анкета об организациях крупного капитала // Полн. собр. соч. Т. 21; Он же. О либеральном и марксистском понимании классовой борьбы //Там же. Т. 23·

14

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 289.

15

Там же. С. 295–296.

16

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 297.

17

Там же. С. 303·

18

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 291.

19

Там же. С. 294–295.

20

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 301.

21

Рейхардт В. В. Русская буржуазия в борьбе за сохранение экономического могущества (февраль — октябрь 1917 г.) // Красная летопись. 1930. № I (34).

22

Шатилова Т. Петроградская крупная буржуазия между двумя революциями 1917 г.// Красная летопись. 1926. № 6 (21).

23

Балабанов М. Объединенный капитал против рабочих. 1906–1907 гг. Л, 1930.

24

Берлин И. А. Русская буржуазия в старое и новое время. М., 1922; Сеф СЕ. Буржуазия в 1905 г. М.; Л., 1926.

25

Шполянский Д. И. Монополии угольно-металлургической промышленности Юга России в начале XX в. М., 1953; Потопов С. И. Из истории монополизации угольной промышленности Донбасса в конце XIX в. // Из истории империализма в России. М.; Л., 1959;Лившин Я. И. Монополии в экономике России. М., 1961.

26

Колосов Л. Н. Возникновение организации крупного капитала — Съезда терских нефтепромышленников //Учен. зап. Грозненского пед. ин-та. Грозный, 1953· Вып. 1; Литвинов И. Д. Съезды горнопромышленников Юга России — орудие монополий угольно-металлургической промышленности. Автореф…. канд. ист. наук. Киев, 1955; Бондаренко Е. Съезды горнопромышленников Юга России — крупнейшая представительная организация монополистического капитала России // Вестник Моск. гос. ун-та. Серия 8. Экономика, философия. 1961. № 1.

27

Лаверычев В. Я. Монополистический капитал в текстильной промышленности России (1900–1917). М., 1963; Он же. Некоторые особенности развития монополий в России (1900–1914) // История СССР. 1969 — № 3.

28

Шпалянский Д. И. Указ. соч.

29

Лаверычев В. Я. Монополистический капитал…

30

Алияров С. С. Нефтяные монополии в Азербайджане в период Первой мировой войны. Баку, 1974·

31

Ганелин Р. Ш.,Шепелев Л.Е. Предпринимательские организации в Петрограде в 1917 г. К истории буржуазной контрреволюции // Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. М.; Л., 1957';Корелин А.П. Политика крупного капитала в области фабрично-заводского законодательства в России в годы Первой мировой войны // Вестн. Моск. гос. ун-та. Серия 9· История. 1964. № 6.

32

Лаверычев В. Я. Антирабочие союзы капиталистов в 1917 г.// Вести. Моск. гос. ун-та. Серия 9· История. I960. № 5.

33

Мосина И. Г. Формирование буржуазии в политическую силу в Сибири; Томск, 1978.

34

Буранов К). А. Съезды уральских горнопромышленников в конце XIX — начале XX в. // Вопросы истории капиталистической России. Свердловск, 1972; Крутиков В. В. Съезды южных горнопромышленников // История СССР. 1981. № 4.

35

Овсяникова Н. Д. Золотопромышленная буржуазия и ее представительные организации в конце XIX — начале XX в. // Сибирский исторический сборник (Социально-экономическое и политическое развитие Сибири). Иркутск, 1973· Вып. 1.

36

Лаверычев В. Я. Крупная буржуазия в пореформенной России. 1861–1900. М, 1972.

37

Шепелев Л. Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в. // Проблемы торгово-промышленной политики. Л, 1981.

38

Лаверычев В. Я. Крупная буржуазия…; Шепелев Л. Е. Царизм и буржуазия…;Буранов Ю. А. Указ. соч.

39

Грико Т. И. Промышленная статистика предпринимательских организаций российской буржуазии. М., 1980.

40

Впервые опубликовано: Вестник Моск. ун-та. Серия 8. История. 1982. № 6. С. 36–44.

41

См.: Тарновский К. Н. Советская историография российского империализма. М., 1964·

42

См.: Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973.

43

См.: Алияров С. С. Нефтяные монополии в Азербайджане в период Первой мировой войны. Баку, 1974; Балашова А В. К вопросу о влиянии Первой мировой войны на развитие электротехнической промышленности России // Актуальные проблемы политической экономии. Вып. 4. М., 1972; Басилая Ш. И. Марганцевая промышленность Грузии накануне и в период Первой мировой войны // Труды Сухумского гос. пед. ин-та. Т. 18–19· Сухуми, 1966; Ибрагимов М. Д. К вопросу о влиянии Первой мировой войны на нефтяное производство Бакинского района (19114-1917 гг.) //Учен. зап. Азербайджанского ун-та. Серия История и философия. 1968. № 1; Колосов Л. Н. Зарождение новой монополистической группировки в грозненской нефтяной промышленности в годы Первой мировой войны // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Серия Общественные науки. Ростов-на-Дону 1973· № 4; Корелин А. П. Монополии в паровозо — и вагоностроительной промышленности России // Вопросы истории капиталистической России. Свердловск, 197'2;ШациллоК. Ф. Из истории финансового капитала. Влияние Первой мировой войны на развитие судостроительной промышленности Юга России // Первая мировая война. М., 1968; Он же. О диспропорции в развитии вооруженных сил России накануне Первой мировой войны (1906–1914 гг.) // Исторические записки. Т. 83. М, 1969

44

См.: Лаверычев В. Я. Монополистический капитал в текстильной промышленности России (1900–1917 гг.). М., 1963.

45

История СССР, 1969, № 3-

46

См.: Гиндин И. Ф. О некоторых особенностях экономической и социальной структуры российского капитализма в начале XX века // История СССР. 1966. № 3.

47

См.: Китанина Т. М. Военно-инфляционные концерны в России. 1914–1917 гг. Л., 1969 — С. 84.

48

См.: Воронкова С. В. Строительство автомобильных заводов в России в годы Первой мировой войны // Исторические записки. Т. 75· М., 1965·

49

См.:ДякинВ. С. Германские капиталы в России. Электроиндустрия и электрический транспорт. Л., 1971; Он же. Финансово-капиталистические группировки в электроиндустрии и электрическом транспорте России в период предвоенного подъема и мировой войны // Исторические записки. Т. 75. М., 1965.

50

См.: Ганелин Р. Ш. Царизм, буржуазия и американский капитал перед Февральской революцией 1917 г.// Исторические записки. Т. 81. М., 1968; Он же. Россия и США. 1914–1917. Очерки истории русско-американских отношений. Л, 1969.

51

См.: Светачев М.И. Экспансия иностранного капитала на русский Дальний Восток в годы Первой мировой войны (1914–1917 гг.) // Учен. зап. Хабаровского гос. пед. ин-та. Серия История. Т. 16. Хабаровск, 1968.

52

См.: Вяткин М. П. Горнозаводской Урал в 1900–1917 гг. М.; Л., 1965; Четин В. Е. Монополистический капитализм и монополистические привилегии уральских горнозаводчиков накануне Февральской буржуазно-демократической революции // Научная сессия, посвященная 50-летию свержения самодержавия в России. М.; Л., 1967.

53

См.: Рабинович Г. X. Монополизация речного судоходства в Сибири и на Дальнем Востоке (конец XIX в. — 1917 г.) // Исторические записки. Т. 91· М., 1973; Он же. Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца XIX — начала XX в. Томск, 1975.

54

См.: Патронова А. Г. Состояние кабинетской золотодобывающей промышленности Забайкалья в 1914–1917 гг. // Материалы к XIX научной конференции Читинского пед. ин-та. Чита, 1967; Хроленок С. Ф. Развитие золотодобывающей промышленности Восточной Сибири и Дальнего Востока (1832–1917). Новосибирск, 1974.

55

См.: Башкиров В. Мобилизация промышленности Сибири в годы Первой мировой войны // Некоторые вопросы расстановки классовых сил накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции. Из истории Сибири. Томск, 1976.

56

См.: Басылая Ш. И. Закавказье в годы Первой мировой войны. Сухуми, 1968; СумбатзадеА. С. Социально-экономические предпосылки победы советской власти в Азербайджане. М., 1972.

57

См.: Крупина Т. Д. Политический кризис 1915 г. и создание Особого совещания по обороне // Исторические записки. Т. 83· М., 1969; Сомов С. А. О «майском» Особом совещании // История СССР. 1973· № 3; Он же. Обсуждение в Государственной думе и Государственном совете законопроекта об Особом совещании по обороне (июль — август 1915 г.) Гродно, 1973; Тимошенко А. И. Особое совещание по обороне России в годы Первой мировой войны // Известия высших учебных заведений. Серия Правоведение. 1968. № 2; Сидоров АЛ. Указ. соч.

58

См.: Алияров С. С. Из истории государственно-монополистического капитализма в России: Особое совещание по топливу и нефтяные монополии // История СССР. 1977. № 6; Ибрагимов М. Д. Создание правительственных органов «регулирования» нефтяной промышленности и их деятельность // Материалы V научной сессии Совета по координации АН АзССР Кн. 1. Баку 1972; Он же. К вопросу об установлении фиксированных цен на нефть в период Первой мировой войны (1914 — февраль 1917 г.) //Учен. зап. Азербайджанского гос. ун-та. Серия История и философия. 1972. № 4.

59

См.: Лаверычев В. Я. Государственно-монополистические тенденции при организации продовольственного дела в России (1914 — февраль 1917 г.)// Исторические записки. Т. 101. М, 1978.

60

См.: Башкиров В. Г. Заводское совещание Сибирского района. Организация и состав (1915–1918 гг.) // Из истории социально-экономической и политической жизни Сибири. Конец XIX в. — 1918 г. Томск, 1976.

61

См.: Лаверычев В.Я. Из истории государственного регулирования военной экономики России в годы Первой мировой войны (1914 — февраль 1917 г. // Первая мировая война: Сб. ст. М., 1968.

62

См.: Королев А. А. Государственно-монополистический капитализм в частной патронной промышленности России в годы Первой мировой войны (1914–1917 гг.). (Сращивание аппарата ГАУ и военно-промышленной монополии Тульского патронного завода) // Учен. зап. кафедры истории КПСС Тульского пед. ин-та. Вып. 2. Тула, 1970.

63

См.:Алияров С. С. Формирование государственно-монополистического капитализма в Баку. (Производство нефтехимических продуктов в 1914–1917 гг.) // Учен. зап. Азербайджанского гос. ун-та. Серия История и философия. 1977. № 5.

64

См.: Сидоров А. Л., Бовыкин В.И.,Волобуев П.В. Экономические и социальные проблемы Первой мировой войны // Первая мировая война: Сб. ст. М., 1968.

65

См.:Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны. Л., 1967; Он же. К вопросу о «заговоре царизма» накануне Февральской революции // Внутренняя политика царизма (середина XVI — начало XX в.). Л., 1967; Слонимский А Г. Катастрофа русского либерализма. Прогрессивный блок накануне и во время Февральской революции 1917 г. Душанбе, 1979; Старцев В. И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905–1917 гг. (Борьба вокруг «ответственного министерства» и «правительства доверия»). Л., 1977.

66

См.: Ганелин Р. Ш. Сторонники сепаратного мира с Германией в царской России // Проблемы международных отношений. Л., 1972.

67

См.: Черменский Е.Д. Государственная дума и свержение царизма в России. М., 1976; Шацилло К. Ф. К попыткам сепаратных переговоров во время Первой мировой войны (март — май 1915 г.) // Вопросы истории. 1970. № Боровой С. Я. Об экономических связях буржуазной верхушки и царизма в период империализма // История СССР. 1970. № 2; Лаверычев В. Я. По ту сторону баррикад. М., 1967; Он же. Об особенностях империализма в России // История СССР 1971. № 1.

68

См.: АврехАЯ. Прогрессизм и проблема создания партии «настоящей» буржуазии // Вопросы истории. 1980. № 9.

69

См.: Романов В. Ф. О социально-экономической основе российского самодержавия эпохи империализма // Вопросы истории. 1976. № 5·

70

См.: Тимошенко АН. Некоторые вопросы организации и деятельности ВПК // Вестн. ЛГУ. Серия Экономика, философия, право. 1968. Вып. 1.

71

См.: Сейранян Б. С. Политическая программа ВПК // Труды Ереванского зооветеринарного ин-та. Вып. 29· Ереван, 1969.

72

См.: Мосина И. Г. Формирование буржуазии в политическую силу в Сибири. Томск, 1978.

73

См.: Акимова Г. С. Российская буржуазия в годы Первой мировой войны (деятельность Земгора) // Вопросы истории. 1974· № 10; Она же. Из истории организационного устройства Земгора (Главного по снабжению армии комитета) // Труды Моск. историко-архивного ин-та. Т. 28. М., 1970.

74

См.: Бакланова И. А. К вопросу о милитаризации труда в период империалистической войны // Рабочий класс и рабочее движение в России. 1861–1917. М., 19б6-,Корелин А.П. Формы и методы борьбы крупного капитала с рабочим движением в России в годы Первой мировой войны // Вестн. Моск. ун-та. Серия 8. История. 1965. № 6; Он же. Крупный капитал и эксплуатация рабочих в металлообрабатывающей промышленности России в годы Первой мировой войны // Рабочий класс России в период буржуазно-демократических революций. М., 197'8;Лаверычев В. Я. Российские промышленники и рабочее движение в период империализма // Рабочий класс и рабочее движение в России. 1861–1917; Он же. Царизм и рабочий вопрос в России. 1861–1917. М., 1972.

75

См.: Дякин В. С. Провал попыток создания массовой опоры либеральной буржуазии в рабочем движении в годы мировой войны 1914–1917 гг. // Пролетариат России на пути к Октябрю 1917 г. (Облик, борьба, гегемония). Ч. 2. Одесса, 19б7;Мосина И.Г. ВПК Сибири и вопрос об участии в них рабочих // Некоторые вопросы расстановки классовых сил накануне и в период Октябрьской социалистической революции. Из истории Сибири. Томск, 1976; Она же. Некоторые вопросы рабочей политики буржуазии Сибири в годы Первой мировой войны // Из истории социально-экономической и политической жизни Сибири. Конец XIX в. — 1918 г. Томск, 1976; Сейранян Б. С. Борьба большевиков против ВПК в годы Первой мировой империалистической войны (1914–февраль 1917 г.). Л, 1969·

76

См.: ШепепевЛ.Е. «Копартнершип» и русская буржуазия // Рабочий класс и рабочее движение в России. 1861–1917.

77

См.: Бовыкин В. И., Волин М. С, Кирьянов Ю. И., Лаверы-чев В. Я., Пушкарева И. М., Тютюкин С. В. Изучение проблем истории России периода империализма // Изучение отечественной истории в СССР между XXIV и XXV съездами КПСС. Вып. 2. М, 1978.

78

См.: Воронкова С. В. Материалы Особого совещания по обороне. М., 1975.

79

См.: Сает Л.Я. К вопросу о внешней критике журналов Особого совещания по обороне государства (1915–1918 гг.) //Археографический ежегодник за 1974 г. М., 1975·

80

См.: Голиков А Г. Регулирование делопроизводства российских акционерно-паевых торгово-промышленных предприятий (общее законодательство) // Вестн. Моск. ун-та. Серия 8. История. 1972. № 4; Наумова Г. Р. Делопроизводственные документы российских синдикатов // Вопросы истории. 1976. № 10.

81

Журналы Особого совещания по обороне. М., 1975, 1977,1978, 1979; Монополистический капитал в нефтяной промышленности России. 1914–1917 гг.: Документы и материалы. Л., 1973; Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма. М., 1979.