Дрозды: Лейб-гвардии поручик

Владимир Александрович Андриенко, 2019

Поручик Петр Лабунский, в прошлом офицер лейб-гвардии уланского полка, весной 1918 года присоединяется к бригаде русских добровольцев полковника Дроздовского. В составе 1-го офицерского пехотного полка он участвует в боях за Ростов и Новочеркасск. Поручик Лабунский и его боевые товарищи, капитан Штерн и поручик Васильев, после взятия Добровольческой армией Екатеринодара, выполняют ряд ответственных заданий в тылу у красных. Приключения героев разворачиваются на фоне одного из основных этапов Гражданской войны на Юге России…

Глава 3

Долг офицера

Ростов.

Офицерский отряд.

День, 5 мая 1918 года.

Бывшие узники тюрьмы, приговоренные к расстрелу, ныне поменялись местами с теми, кто всего день тому назад решал их судьбы. Теперь они охотились на бывших членов ВРК и сотрудников ЧК.

Офицеры направились к зданиям женской гимназии и реального училища. По сведениям бдительных граждан там скрывались не успевшие сбежать из Ростова большевики.

Поручик Штерн из лейб-гвардии Кексгольмского полка, горел желанием найти хоть одного представителя большевистского ревкома.

— Я, господа, только теперь понял, что такое большевики.

— Вы это поняли сидя в тюрьме, поручик? — спросил Лабунский.

— Человеческая жизнь для них ничего не стоит. И бороться с ним нужно их же методами.

— Это какими?

— Беспощадный террор. Здесь, господа, не до сантиментов! Или мы их, или они нас. Вот так!

— Но если мы кого-то поймаем, то нужно помнить о приказе штаб-ротмистра. Нам не разрешено решать их судьбу.

— Я не забыл о приказе, — ответил Штерн.

— А вы готовы стрелять, поручик? — спросил Лабунский. — Не на фронте в бою в солдата вражеской армии. А вот так, поставить к стенке женщин и стариков, и стрелять?

–Что за пример, корнет? Почему же сразу в женщин?

–Но среди их комиссаров много женщин.

–Аня в кожаных штанах разве женщина? — спросил поручик.

–Женщина, — ответил Лабунский. — И красивая при том. Ей в кино сниматься, а не с наганом ходить.

–Но она ходит именно с наганом, корнет. И на приговорах русским офицерам стоит и её подпись.

Бывший жандармский офицер ротмистр Вольский остановил отряд и сказал:

–Вот здесь, господа офицеры! Это здание женской гимназии, а там дальше реальное училище, основанное на средства купца Бондаря. Оно и носило его имя. Господа! Всем помнить приказ! Никакого самосуда! Нам нужно выявить большевиков и взять их под арест.

–А если они окажут сопротивление? — спросил штабс-капитан Осипов.

–Тогда по обстоятельствам, господа. Но не думаю, что кто-то станет сопротивляться.

–Вы не знаете большевиков, ротмистр.

–Большевиков я знаю лучше вас, штабс-капитан. Но сейчас главное захватить их. Осипов возьмите трех человек и идите к зданию училища. Пока мы разберемся с гимназией.

–Как прикажете, господин ротмистр.

–Поручик Штерн!

–Здесь, господин ротмистр.

–Возьмите трех человек и зайдите со стороны калитки. А мы с главного входа. Боюсь, кое-кто пожелает ускользнуть…

***

Ростов.

Здание женской гимназии.

День, 5 мая 1918 года.

Во дворе гимназии собралась большая толпа беженцев. Эти люди, услышав выстрелы и узнав о начале штурма, сразу собрали свои узлы и хотели покинуть город. Но бои заставили их искать убежища. Они бросились в пустующее здание гимназии. Однако артиллерийские залпы заставили их покинуть стены. Кто-то сказал, что стоит спуститься в подвалы, но это предложение отвергли. Если в здание попадет снаряд и оно обрушиться, то укрывшиеся внизу люди обречены.

–И чего делать? — спросил пожилой крестьянин. — Скажи, коли знаешь?

–Выйти из стен, — ответил мужчина в шинели без знаков различия.

–Дак там убьют быстрее!

–Смерть нам грозит в здании больше чем снаружи.

–Он верно говорит. Ежели снаряд сюда угодит то в подвале всем каюк. Я на войне такое видал и не раз.

–Стало во двор идти надоть!

–Переждем там. Может в скорости, и стрелять престанут. Красные слышно отступают.

–Отступают? Кто вам сказал?

–Сам видал. Бегут на ту сторону Дона.

–Но кто наступает на город?

–Говорят дивизия гетмана Скоропадского.

–Откуда здесь взяться частям Скоропадского? Это отряд генерала Корнилова.

–Корнилов-то под Екатеринодаром!

Вскоре к беженцам присоединились еще люди. В такой толпе было нетрудно затеряться. Мужчины, женщины, дети. С узлами и чемоданами. Молодые и старики. Здесь можно было увидеть и мужицкую свитку, и шинель чиновника. Среди женщин были и бывшие барыни и жены мещан, не желавшие больше оставаться в городе, в котором то и дело менялась власть.

–Как стрелять закончат, надобно уходить из города.

–Уходить? — спросила какая-то женщина в платке. — Я едва от станции ноги унесла. Поездов более не будет.

–Кто говорит про поезда.

–А коли не на станцию, то куда? Всюду бои идут. Говорил я старухе, что надобно еще вчера было ноги делать.

–С южной стороны, говорили уйти можно!

–Кажись конница идет! Слышите?

–Чья?

–Казаки!

–Понятно, что казаки. Но вот какие? Красные местной республики или белые?

–Пропади она пропадом республика эта! И слово-то какое поганое!

–Казаки с погонами!

–Белые!

***

Казачий разъезд с вахмистром спешился у ворот гимназического двора.

–Олейник! Следи за лошадями.

–Да, господин вахмистр!

–Остальные за мной!

К казакам подошли беженцы. Женщины стали спрашивать, чья теперь власть в городе и можно ли им отсюда уйти.

Вахмистр не дал никому покинуть гимназический двор.

–Никому отсюдова пути нет! — сказал вахмистр.

–Как же так, господин офицер? — бросилась к нему женщина. — Нам пора к дому. Мы-то с мужем не ростовские.

–Ничего потерпите! У меня приказ останавливать тех из гражданских лиц, кто желает сразу покинуть город.

–Дак сколько нам ждать-то?

–Сколько надобно, столько и станете ждать! Там разберутся кто вы такие. А то вас вот сколь здесь собралось. А это кто такой?

Вахмистр подошел к мужику в добротной кожаной летной куртке.

Баба, что разговаривала с ним, сразу бросилась к мужику и закрыла его.

–Это муж мой, господин офицер.

–Я вахмистр. Кто такой?

–Дак сказала я, что это муж мой. Демьяном звать.

–Он у тебя немой?

–Чего немой? Говорящий.

–А чего сам не отвечаешь? — спросил вахмистр. — Язык со страху проглотил?

–Дак по торговой части мы с женкой приехали в город.

–Что это на тебе надето?

–Дак тужурку эту я сменял вчерась на базаре. Два кило сала да сухарей полмешка отдали. Тужурка то добрая, господин офицер.

–Ладно. Там разберутся кто вы такие. Казаки! Смотрите в оба! Чтобы никто не сбег!

Но бежать никто не собирался. Крестьяне стали спрашивать вахмистра, что за часть захватила город Ростов. Но тот фамилии командира не назвал. Сказал, что потом они все узнают.

–Дак большевиков-то более нету? — спросил пожилой мужик в картузе. — Али еще ихняя власть?

–Нету больше большевиков! — сказал казак. — И власти ихней нету! В том не сумлевайся, мужик. Надоели христопродавцы.

Через небольшую калитку с противоположной стороны вошёл отряд офицеров. Некоторые из освобождённых тюремных сидельцев чудом сумели сохранить свои погоны, и сейчас надели их.

–Стоять! Кто такие? — спросил вахмистр.

–Офицерский отряд, вахмистр, — сказал поручик Штерн.

–Офицерский? А знаки где?

–Вы не видите моих погон. Вахмистр?

–Чего погоны-то? Ни у кого на рукаве знака нету!

Казак показал трехцветный треугольник на своем рукаве.

–Я поручик Штерн! Видите как погоны на мне держаться? Из тюрьмы только вышел, где большевики меня к расстрелу поговорили. Не до нашивки было. А здесь мы ищем тех, кто нас в этой тюрьме держал. Вот приказ штаб-ротмистра Аникеева.

Вахмистр взял бумагу из рук поручика.

–Все верно, ваше благородие. Вы стало в тюрьме ихней сидели?

–Сидел и кое-кого из большевиков помню.

Корнет Петр Лабунский посмотрел на столпившихся людей и сразу узнал Анну. Она сменила кожаную куртку и галифе на женскую одежду. Но уж слишком ей не шёл бабий деревенский платок. Он испугался, что её опознает кто-то из его товарищей и сделал знак отойти подальше и стать за спины людей.

Но кто-то из офицеров вскрикнул и бросился к толпе.

–А вот и первая рыбка, господа! — закричал он. — И какая рыбка!

Лабунский видел, что офицер бросился к Анне. Но он ошибся. Тот вытащил из толпы мужчину. Это был невзрачный на вид молодой человек среднего роста с шапкой взбитых волос.

–Кто это такой, штабс-капитан? — спросил Штерн.

–Большая птица в их правительстве, господа!

–Вот этот? Да ему лет двадцать. Вы ошиблись, штабс-капитан.

–Э, нет! Ничего я не ошибся, господа. Один их комиссаров их ревкома! Я хорошо его запомнил.

–Но кто он? — спросил Штерн.

–Фамилии я не помню. Его подпоручик Васильев знает. Он же его на бронепоезд завербовал. Я не ошибся, товарищ?

Молодой человек ничего не ответил. Только пожал плечами…

***

Лабунский схватил женщину за руку и увел в здание гимназии, пока на них никто не обращал внимания.

–Анна.

–Куда ты меня ведешь?

–Я хочу спасти тебя. Пока они занимаются этим мальчишкой. Спутали его с комиссаром.

–Ничего они не спутали, Петр. Этот мальчика действительно комиссар Кривошлыков.

Они зашли в одну из аудиторий, где стояли поломанные парты. Лабунский закрыл двери.

–Почему ты не ушла из города?

–Не успела. А ты снова среди своих? — усмехнулась она.

–Так получилось, Анна. Я не выбирал сторону. Она сама меня выбрала.

–Я дала тебе возможность…

Он прервал её:

–Возможность? Только отсрочку приговора.

–Ты о чем?

–Некий господин из вашего ведомства явился арестовать меня, после того как я получил назначение.

–Не может быть! — вскричала она.

–Меня не отдал подпоручик Васильев. И спасло меня наступление белых. Так что я на их стороне.

–Но ты меня не выдал, Петр.

–И не хочу этого делать. Они отправят тебя в штаб. А там никого из ЧК в живых не составят. А тебя знают в городе.

–Знают.

–Мне нужно тебя спрятать так, чтобы наши не нашли. Сейчас они кинуться проверять всех в той толпе.

–Зачем тебе это? Я приказала тебя арестовать на вокзале. А могла просто не узнать.

–Анна!

–А ты желаешь проявить благородство? Но я твой враг.

Конец ознакомительного фрагмента.