Секрет маленького отеля

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2020

У закадычных подруг, Аси и Матильды, грандиозные планы. Их ждет невероятное путешествие по Европе. Как они могут отказаться от поездки во Францию и Италию?! Ведь столько приятных приключений впереди! Но никто и представить не мог, что уже в аэропорту они вляпаются в очередную историю. И в одном самолете с девочками оказываются настоящие преступники… Что ждет девочек? Почему за подружками кто-то следит? И потерянный багаж – это только начало? Неужели Ася и Матильда что-то знают? Как всегда запутанное дело по плечу нашим подружкам. Ведь только они смогут во всем разобраться!

Глава I

В Париж!

— Ох, девчонки, кто же вас проводит? — волновалась тетя Липа.

— Олег! — заявила Мотька. — И проводит, и встретит. Я с ним уже договорилась!

— Олег? Вот хорошо! — обрадовалась тетя Липа. — И я с вами тоже в аэропорт поеду!

— Тетя Липочка, зачем? — спросила я. — Вы же там плакать будете!

— Я и тут буду!

— Но почему? Мы же не в Антарктиду летим, а в Париж, и не к чужим людям, а к моему родному деду.

— Все равно, — вздохнула тетя Липа. — Ты же там останешься, и когда я тебя еще увижу! Хорошо хоть Матильда вернется, все мне про ваше путешествие расскажет… Ты же не сподобишься письмо старухе написать…

— Никакая вы не старуха! — возмутилась я.

— По годам, и верно, не старуха еще, а вот как вы все разъедетесь. Мама твоя на гастроли, отец по морям плавает, про деда я и не говорю… Он как на Ниночке женился, сюда и дорогу забыл… Вот и коротаю дни с Лордом да с Мефистофелем…

— Тетя Липа, но ведь дед только десять дней как уехал! — попыталась я восстановить справедливость.

Но тетя Липа словно не слышала.

–…Вот я и говорю — с котом да с собакой поневоле себя старухой почувствуешь!

— Тетя Липа, но мама же скоро вернется! И потом… Знаете что, мы все снимем на видеокамеру и я передам вам кассеты с Матильдой! Так что вы как будто с нами будете путешествовать!

— Ты правду говоришь? — оживилась тетя Липа.

— Конечно! Мне дед обещал подарить камеру!

— А ты с ней хоть обращаться умеешь?

— Умею!

— И у меня тоже будет камера! — заявила вдруг Мотька. — Мне Олег обещал дать, сам предложил. Кайф, правда?

— Еще бы!

До отъезда оставалось три дня, и, поскольку предстояло еще много дел, мы переехали с дачи в город. Матильду уже трясло от нетерпения.

— Аська, я не доживу!

— Доживешь, доживешь, — успокаивала я подружку. Меня же терзали противоречивые чувства. С одной стороны мне, конечно, хотелось отправиться в путешествие с Мотькой, а с другой — было очень грустно расставаться с Москвой, с тетей Липой, с друзьями еще на целый год. А мама… Я так мало видела ее за эти два месяца. Папа обещал приехать в Париж, а мама даже не обещала. Она сейчас буквально нарасхват. Театр, концерты, съемки в кино, на телевидении…

Вечером, когда мы остались вдвоем с тетей Липой, она сказала:

— Асюта, не грусти. Езжай себе спокойно. Все будет хорошо! А потом… Прежнего все равно не вернешь…

— Почему?

— Потому что мальчишки ваши уже поступили в институты, они теперь студенты, и им не до вас…

Что-то похожее мне уже говорил Сережа, папин друг, еще до того, как меня первый раз отправили учиться в Париж. В самом деле, Митька поступил на юридический, Олег — на факультет журналистики, а Костя — в МГТУ. Они теперь совсем взрослые, наши мальчишки…

Утром мне позвонила Мотька. Она задыхалась от волнения.

— Аська, Аська, кошмар! Просто кошмар!

— Что? Что стряслось? — не на шутку перепугалась я. — Что-то с мамой?

— Да нет! Мне пришел вызов!

— Какой вызов? Откуда?

— Помнишь, я тебе говорила, что обратилась в актерское агентство, оставила там свои данные, и вообще…

— Ну и что?

— Как что? Как что? Говорю ж тебе — вызов пришел! Мне позвонили и просили зайти. Для меня есть работа!

— Слушай, Матильда…

— Аська, что делать? Как быть?

— Как быть? Пойти туда и узнать, что за работа!

— А вдруг хорошая? Что ж мне, отказаться?

— Почему?

— По кочану! Мы же уезжать собрались!

— А! Поняла! Ты же вроде так мечтала о путешествии?

— Я и мечтаю! Но тут такое дело…

— Сама решай. Я советов не даю!

— Нет, Аська, так нечестно. Подруга ты мне или нет?

— Я-то тебе подруга…

— Аська, миленькая, давай вместе туда сходим!

— Куда?

— В агентство! Куда ж еще! Ты все своими глазами увидишь, своими ушами услышишь… Ну, пожалуйста, Асечка, я тебя умоляю!

— Хорошо! Я пойду, но решать ты будешь сама!

— Сама, конечно, сама! Может, это вообще ерунда!

Мы встретились у моего подъезда.

— Это далеко? — спросила я.

— Да нет, не очень! На Смоленской. На троллейбусе доедем.

Мы пошли к Садовому кольцу.

— А как ты нашла это агентство?

— Случайно, совершенно случайно! Людка Кошелева сказала. У нее в этом доме кто-то из знакомых живет!

— А как оно называется?

— Называется роскошно — «Путь к славе»!

— Действительно роскошно! — засмеялась я. — А офис у них тоже роскошный?

— Не очень. Обычная двухкомнатная квартира на первом этаже. Но со всеми прибамбасами…

— Это ничего не значит! Вспомни историю с Иришей! Был офис да сплыл!

— Аська, прекрати! Если б он сплыл, они бы меня не вызывали!

Агентство «Путь к славе» никуда не сплыло. Мотька, дрожа от волнения, позвонила, нам открыл, по-видимому, охранник.

— Вам чего? — не слишком вежливо осведомился он.

— Меня вызвали! — охрипшим голосом сообщила Матильда.

— Фамилия?

— Корбут!

— Проходи!

— А это со мной! — указывая на меня, бросила Мотька.

— Ладно, и ты проходи!

В комнате за компьютером сидела молодая женщина. По двум стенам стояли скучные конторские шкафы, заклеенные развеселыми рекламными плакатами. Вентилятор гонял по комнате душный воздух. Вдоль третьей стены стояли стулья в ряд, на которых сидело человек семь. У всех были напряженные, усталые лица. Господи, неужто все они стремятся к славе? Матильда тоже присела на краешек стула. Женщина за компьютером, казалось, не обращала ни на кого ни малейшего внимания. От нечего делать я принялась разглядывать очередь. Пять женщин и двое мужчин. Один молодой, а второй уже здорово побитый жизнью. И он туда же, за славой? Женщины все не первой молодости. На их фоне Мотька выглядела просто цветком… В этот момент в комнату стремительно вошел мужчина лет сорока, модно одетый и очень наглый, как мне показалось. Женщина оторвалась от компьютера.

— Виктор Палыч!

— Привет, Валюша! Где обещанная девица? — Он окинул взглядом очередь и тут приметил Мотьку. — Это ты, что ли?

Мотька вскочила.

— Ты Корбут? — спросила Валюша.

— Я!

— Так-так, — продолжал разглядывать Матильду Виктор Павлович под завистливыми взорами очереди. — А повернись-ка, так… Что ж, типаж хороший, ничего не скажешь, а что умеешь? Петь? Танцевать? Впрочем, это неважно… А, кстати, сколько тебе лет?

— Пятнадцать! — чуть-чуть соврала Мотька, которой до пятнадцати не хватало двух месяцев.

— Что? — расхохотался он, как гиена. — Малолетка? Валюша, ты в своем уме? Что ты мне предлагаешь? Я в такие игры не играю. Все! Вали, девочка, отсюда! Рано тебе еще.

Он быстро прошел к двери, ведущей в следующую комнату. Валюша побежала за ним.

Все произошло так стремительно, что Мотька осталась стоять с открытым ртом.

— Кто это? — спросила я у очереди.

Потрепанный мужчина пожал плечами.

— Наверное, какой-то новый… режиссер или продюсер, их теперь развелось как собак нерезаных! Раньше, бывало, всех режиссеров в лицо знаешь, а нынче… — Он махнул рукой. — Вам, девушки, и впрямь лучше уйти отсюда. Кроме хамства, ничего не дождетесь. В вашем возрасте лучше подальше от хамов держаться.

Глаза Матильды были полны слез. Я схватила ее за руку.

— Идем отсюда! Дура!

Мотька покорно пошла за мной.

— Дура! — повторила я. — Да это же какая-то шарага! Невесть чем тут занимаются, а ты… Сама посуди, почему нельзя в кино или в спектакле малолетку занять? А? Хорошее, значит, кино!

— Ой, Аська, ты права. Мне еще Олег говорил, что это шарашкина контора… Но ты же видела, сколько там народу! И все надеются…

— Им уже только надежда и остается! А ты… Забыла, что тебе Лутовинов обещал? И вообще…

Тут вдруг Мотька вырвала руку, подпрыгнула и захлопала в ладоши.

— Ура! Аська, ура! Мы едем! Едем, понимаешь?

— А ты сомневалась?

— Ну, не то чтобы…

— Я ж говорю — дура!

И вот настал день отъезда. Накануне Мотька поехала к своей маме — прощаться. Александра Георгиевна ждала ребеночка и в аэропорт решила не ехать. Мотька взяла с собой Лику, которая шила для Александры Георгиевны два платья. Мотькина мама была до смерти рада, что дочка будет не одна. Лика за это время съездила домой, в Питер, привезла свои вещички и водворилась у Мотьки. А через два дня ей предстояло первое занятие с Лерой, известным модельером, а еще, как и обещал Лутовинов, Лика должна была начать работу над костюмами для какого-то малобюджетного фильма. Ей, правда, обещали за них заплатить. Так что Лика, можно считать, была устроена. И Мотька тоже радовалась. Без меня ей было бы очень тоскливо.

В аэропорт нас отвез Олег. Кроме него поехали еще тетя Липа и Костя с Митей.

Внезапно я почувствовала, что все, кончилась моя московская жизнь, и мне захотелось в Париж, жутко захотелось увидеть снова деда, Ниночку… Странно, еще вчера мне было так жаль покидать Москву… И тут же я поняла: мне страстно захотелось в Париж, потому что я не люблю прощаться!

Но ничего не попишешь. Тетя Липа всплакнула, Олег с Мотькой отошли в сторонку, а Митя вдруг сказал:

— Ася, мы вот с Костей говорили… Ты не думай, ничего не кончилось…

— Ты о чем?

— Оттого, что мы… поступили, ничего не кончилось, так и знай!

— Да! — пылко подхватил Костя. — Мы столько вместе… испытали, что… Такое не забывается!

Ну вот, а взрослые говорили… Ничего они в дружбе не понимают!

— И ты всегда можешь на нас рассчитывать! — добавил Митька.

Я встала на цыпочки и поцеловала его в нос. А потом и Костю.

— Аська, Аська, наш рейс объявили! — завопила Матильда.

Вот и все! Пора!

Мы прошли таможню, сдали вещи в багаж, помахали на прощание провожающим и направились к паспортному контролю. Прошли его и очутились уже за границей. И вдруг я заметила, что Мотька несколько раз перекрестилась.

— Ты чего? Лететь боишься?

— Вообще-то не очень, но…

— Но что? — насторожилась я.

— Понимаешь, мне все не верится, что я действительно попаду в Париж… и в Италию! Это как чудо!

— Ладно тебе! Попадешь, еще как попадешь.

— А кто нас встречать будет?

— Ниночка, наверное. Деда сейчас нет в Париже.

— Ой, а сколько лету до Парижа?

— Часа три!

— Да? — удивилась Мотька. — Как до Тель-Авива. А я думала, Париж ближе!

И вот мы уже сидим в накопителе, разглядываем своих попутчиков. Напротив нас сидят две монахини в черном.

— Аська, а зачем монахиням в Париж ехать?

— Понятия не имею!

Я посмотрела на монахинь. И вдруг лицо одной из них показалось мне знакомым.

— Матильда, — прошептала я, — глянь, вон та монахиня, слева, что помоложе…

— Ну и что с ней?

— Мне почему-то знакомо ее лицо. Только не очень пялься на нее.

Матильда из-под ресниц глянула на монахиню.

— Тебе она, может, и знакома, а мне — нет! Скорее всего просто на кого-то похожа.

— Наверное, ты права.

Я постаралась не смотреть на монахиню, не думать о том, кого она напоминает, но мне это не удавалось. И вдруг я встретилась с ней взглядом, и, могу поклясться, в ее глазах мелькнуло смятение. И она поспешила отвернуться. Очень интересно.

— Аська, — шепнула Мотька, — а она, похоже, тебя знает!

— Мне тоже так показалось, — шепнула я в ответ и вновь глянула на нее. Но ее не было на месте. Куда ж она могла деваться из накопителя? Я огляделась и заметила, что она о чем-то говорит с женщиной, держащей на руках маленькую девочку. Но я видела сейчас только ее спину. Итак, она тоже узнала меня и чего-то испугалась.

— Интересно, откуда я ее знаю?

— А у тебя есть знакомые монахини?

— Конечно, нет!

— Может, кто-то из знакомых постригся в монахини? Сейчас это модно, даже среди артисток! Скорее всего какая-нибудь артистка из тети-Татиного театра…

— Но тогда чего ей пугаться при виде меня?

— А может, она не хочет, чтобы в театре про это узнали…

Пожалуй, это было единственное разумное объяснение. И все-таки я никак не могла успокоиться. Где же, где я видела это лицо? Может, я не могу вспомнить ее потому, что не вижу волос? Может, черный платок так меняет лицо? Конечно, меняет! Я сама когда-то оделась монахиней, чтобы меня не узнали, и именно черный платок сделал меня неузнаваемой…

— Моть, а ты уверена, что никогда ее не видела?

— Уверена. Ты же знаешь, какая у меня зрительная память! И чего ты, Аська, завелась? Подумаешь, какая-то монахиня! Какое тебе до нее дело?

— Да вообще-то никакого, но…

И тут объявили посадку, и я потеряла обеих монахинь из виду. В самолете, когда мы уже уселись на свои места, они прошли мимо нас по проходу. «Моя» монахиня шла, опустив голову. Но что же все-таки это значит?

— Аська, ущипни меня! — вдруг потребовала Матильда.

— Зачем?

— Затем! Неужели я лечу в Париж?

— Летишь, летишь, а щипать я тебя не стану! Это больно!

— А ты легонечко!

— Легонечко не имеет смысла! — засмеялась я. В самом деле — мы с Матильдой отправляемся в путешествие, о котором можно только мечтать, а я, как последняя дура, зациклилась на какой-то монахине.

Самолет уже начал взлетать. Мотька опять крестилась и держала меня за руку. Но вот надпись «Пристегнуть ремни» погасла, и она успокоилась.

— Аська, а мы сегодня успеем что-нибудь посмотреть?

— Конечно!

— А где у Игоря Васильича квартира?

— Я ж тебе говорила — на улице Виктора Гюго, в 16-м округе.

— А она красивая?

— Квартира?

— Улица!

— Мне нравится. А вообще — сама увидишь! Скоро уже! Скажи, а что тебе хочется увидеть в первую очередь?

— В первую очередь? — заволновалась Мотька. — Собор Парижской Богоматери!

— Почему?

— Потому что мы будем жить на улице Виктора Гюго.

Ай да Мотька!

— А по следам Жана Вальжана по парижской клоаке пройтись не желаешь?

— По клоаке? Нет, не желаю!

Мы с Мотькой года два назад с большим увлечением читали «Отверженные» и «Собор Парижской Богоматери».

— Бон матэн, бон жур, бон суар, бон нюи!

— Ты чего, Матильда?

— Повторяю, чтобы не забыть! Правильно?

— Правильно!

— А вот улица Гюго, она как называется — рю или авеню?

— Авеню!

— И там, ты говорила, недалеко Булонский лес?

— Точно!

— Тогда, может, мы сегодня там и погуляем?

— Посмотрим! Может, у Ниночки какие-то другие планы!

— Ничего! Другие планы — это тоже хорошо! — упоенно прошептала Мотька.

За всеми разговорами я совершенно забыла о монахинях. И увидела их, лишь когда решила наведаться в хвост самолета. Они сидели рядышком и спали. Но где же, где я видела это лицо? Когда я вернулась на свое место, Мотька с ходу определила, что я опять мучаюсь догадками.

— Ну чего? Опять монашка?

— Да, я теперь все время буду мучиться, пока не вспомню!

— А на фиг тебе мучиться? Пойди и спроси, откуда ты ее знаешь!

— Они спят.

— Ну и что? Проснутся же когда-нибудь. На кой тебе эти лишние сложности!

— Нет, Матильда, мне неудобно. Она же явно не хочет…

— Тогда плюнь и разотри! Скорее всего она просто кого-то тебе напоминает, вот и все. Ой, гляди! Мы уже подлетаем!

В самом деле, опять загорелись надписи «Пристегнуть ремни» и «Не курить». Мотька опять начала креститься. А у меня радостно екнуло сердце. И я поняла, что все-таки полюбила Париж!