По ту сторону огня

Василий Головачёв, 2006

Экипаж «солнечного крота» во главе с Кузьмой Ромашиным исчезает в петле времени. Теперь никто не знает, удастся ли отважным исследователям вернуться из путешествия в недра Солнца или они погибли, нейтрализуя «огнетушитель Дьявола» – опасный объект, чуть было не уничтоживший наше светило. Однако странные события и не менее странные «гости», быстро ставшие соратниками и друзьями, дарят надежду на лучшее. Несмотря на трудности и непрекращающиеся козни со стороны приспешников Дьявола, практически подчинивших себе земную Федерацию, к ядру Солнца отправляется новая экспедиция… Роман «По ту сторону огня» является своеобразным объединением трех циклов: о династии Ромашиных («Особый контроль», «Огнетушитель дьявола»), о Времени: («Бич времен», «Схрон», «Палач времен») и о «джиннах» («Спящий джинн», «Кладбище джиннов», «Война с джиннами», «Возвращение джинна»).

Глава 5

ГОСТЬ ИЗ ДРУГОЙ ВЕТВИ

Солнце умирало на горизонте, роняя капли алого сияния, похожие на капли крови.

Артём прищурился, глядя на солнечную дорожку из алых бликов, протянувшуюся через всё озеро к песчаному откосу, где он лежал. Пора было одеваться и уходить в палатку, из которой слышались музыка и женский голос: Зари-ма готовила ужин и подпевала известной лайф-группе «Кисс амур».

Бросив последний взгляд на далёкие пологие холмы — такими на Марсе казались даже высочайшие горные системы, Артём поёжился и побежал к палатке.

Внутри было тепло, светло и уютно, пахло грибным супом и пригорелым молоком.

— Каша? — понюхал он воздух.

— Сбежало молоко, — сморщила носик Зари-ма; она была беременна, хотя животик был ещё едва заметен. — Купался?

— Уже холодно, — махнул он рукой. — Почти ноль. Ночью будет под минус двадцать.

— А нам тепло, — засмеялась молодая женщина. — Очень хорошая палатка, можно всю жизнь в такой прожить. Как у вас говорится? С милым рай и в шале?

— В шалаше, — улыбнулся Артём, обнимая жену. — Хотя в шалаше мы жить не станем. У нас будет классный домик на Земле, на берегу речки, со всеми мыслимыми удобствами. Будет где разгуляться малышу. Как он там, не беспокоит?

Зари-ма погладила себя по животу.

— Нет, тихий.

— Ну и хорошо. Давай ужинать. Потом погуляем, звёзды на небе посчитаем. Тебе обязательно надо гулять, тем более что марсианская гравитация меньше земной.

— Ты мне это уже третий раз говоришь.

— Потому что ты меня не слушаешься. Сидишь целыми днями в палатке и смотришь видео.

— Совсем даже не целыми днями, — запротестовала полюсидка. — Я утром гуляла. Потом мне стало грустно.

— Почему?

— Дом вспомнила, деревню, маму с папой… На Полюсе такая же природа, воздух, даже цвет гор и песка.

— Можем слетать туда. Иксоидский маяк не работает. Спайдер-система отключена.

— Давай слетаем! — загорелась Зари-ма. — Давно не виделась с Марой, с дедушкой. Они обрадуются.

— Без проблем. Побудем здесь ещё пару дней и устроим экскурсию на Полюс. Там сейчас работают коммуникаторы и безопасники, проверяют, не осталось ли на планете могильников с живыми джиннами и моллюскорами. Но я попрошу отца, и нам разрешат посетить твоих родственников.

Зари-ма обняла мужа, и он пошёл умываться и переодеваться.

Затем они ужинали, смотрели новости, обнимались, любили друг друга, отдаваясь страсти бережно и осторожно, чтобы не «помять» будущего ребёнка, потом гуляли под лиловато-фиолетовым марсианским небом, считая редкие звёзды. В отличие от Земли, звёзд здесь было видно по ночам гораздо меньше. А когда утомлённая, но довольная Зари-ма уснула, зазвонил инфор.

Артём вышел из палатки, включил обратку. Над квадратиком наручного инфора вырос объём видеосвязи.

— Привет, внук, — сказала голова Игната Ромашина. — Не разбудил?

— Ещё нет, — мотнул головой Артём, озадаченный и обрадованный звонком деда.

— Как отдыхается?

— Нормально. Собираемся махнуть на Полюс, пообщаться с родичами Зари-мы.

— Дело хорошее. Но у нас тут появилась одна неожиданная проблемка. Не желаешь подключиться?

Артём оглянулся на купол палатки.

— В принципе, я готов… если Заря не обидится. Я обещал ей две недели спокойного отдыха. А что случилось?

— С одной стороны, ничего особенного, с другой — весьма интересная информация. Приходи в Управление, к Калаеву, поговорим.

— Как же я брошу Зарю?

— За ней присмотрит дружина Гаутамы, пока ты будешь у нас. Думаю, часа хватит на рандеву. Подключись к «спруту».

Артём подумал, кивнул.

— Хорошо, буду минут через двадцать.

Он вернулся в палатку, поколебался немного, предупреждать ли жену о том, что его не будет рядом какое-то время, и решил не беспокоить. Зари-ма спала, и лицо у неё было спокойное и ясное, лицо человека, не отягощённого никакими дурными мыслями.

Артём нашёл в багаже бусинку личной рации, закрепил в ухе слуховой сенсор, на губе — ларинг, на виске — мнемослинг, и под черепной коробкой развернулся тихо шелестящий объём комплексной связи «спрута», позволяющей оперативно выходить на доступные уровни Службы безопасности УАСС. А поскольку Артёму недавно присвоили звание федерального подполковника, он имел доступ к очень высоким чиновникам СБ, включая директора.

В ухе проклюнулся мужской голос:

— Седьмой, я Гаутама, готов к обслуживанию.

— Привет, Гау, я нахожусь на юге Дрим-каньона…

— Я в курсе, мы над вами.

— Последите за палаткой, пока я буду отсутствовать. Не подпускайте никого.

— Без проблем, Седьмой, можешь на нас положиться.

Артём бросил взгляд на небо, где просиял тонкий лучик света — сигнал зависшего над Марсом спейсера «Зоркий», и нырнул в палатку. Переоделся в уник официала Службы. Послал жене воздушный поцелуй. Тихонько нашептал домовому приказ — попросить у жены прощения, если она проснётся раньше, чем он вернётся, и вышел из палатки. Включил микрик — портал индивидуального пользования, который перенёс его в кабину ближайшего терминала метро. Через минуту он уже выходил из кабины метро Управления.

* * *

В кабинете Калаева, друга и соратника деда Игната, его ждали трое: старший Ромашин, хозяин кабинета с роскошной седой шевелюрой и ксенолог ИВКа Гилберт Шоммер, похудевший, загорелый, удивительно изменившийся после того, как он побывал в шкуре ангелоида, послужив его представителем. Игнат был одет в необычного фасона уник, темно-серый, с серебряными нитями, и выглядел как-то странно. Артём даже не понял сразу, что его смутило, пока не обратил внимание на волосы деда: прическа у Ромашина-старшего была другая.

Игнат усмехнулся, оценив взгляд внука.

Артём опомнился, бросил два пальца к виску:

— Подполковник Ромашин по вашему приказанию…

— Проходи, садись, — сказал Калаев.

Артём пожал руки присутствующим, сел за стол.

— Как жена? — благожелательно посмотрел на него Шоммер.

— На пятом месяце.

— Мальчик, девочка?

Артём посмотрел на деда, спрашивая взглядом, отвечать на вопросы или нет, потом кивнул:

— Мальчик.

— Как назовёте?

— Я хочу Аристархом, жена — Радобором.

Мужчины переглянулись.

— На ком остановитесь?

Артём улыбнулся, бросил ещё один взгляд на деда.

— Разберёмся.

— К делу, милостивые государи, — потер руки Калаев. — Артём, мы тебя вызвали по очень необычному делу. Не знаю даже, с чего начать. Ты что-нибудь слышал о теории Фрактальной Вселенной?

— Н-нет, — отрицательно покачал головой Артём.

— О Древе Времён?

— В институте мы изучали теорию времени…

— Это не совсем то, — вставил слово Шоммер, глянул на Калаева. — Можно я объясню ему на пальцах?

Начальник службы безопасности кивнул.

— Во-первых, время может быть многомерным, — начал учё — ный. — Во-вторых, в разных Вселенных время представляет собой разные материальные инсталляции. Оно может быть транзитивным, субстанциональным, жидким, твёрдым, газообразным, объёмным, конформным, многомерным, выражать разные системы движений…

— Гилберт, — сказал Калаев.

— В общем, время — исключительно разнообразная категория, — закончил Шоммер. — Так вот, наша Вселенная представляет собой одну из Ветвей Фрактального Дендроконтинуума, или Ветвь Древа Времён, «повёрнутую» относительно других Ветвей на определённый «угол» — квант поворота.

— Откуда это известно?

Шоммер прищурился, косо глянул на молчавшего Игната Ромашина, подмигнул ему.

— Эту теорию начали разрабатывать ещё в двадцатом веке, в частности — физик Курт Гёдель, потом продолжили в двадцать первом, да и в наше время над этой теорией работают люди. Однако она так бы и осталась теорией, не подтвердись на практике.

Артём недоверчиво посмотрел на учёного:

— Каким образом?

Шоммер снова оглянулся на старшего Ромашина.

— Как ты думаешь, этот человек похож на твоего деда?

Артём нахмурился, перевёл взгляд на Игната и встретил его ответный взгляд — странно-задумчивый, благожелательно оценивающий, заинтересованный.

— Это и есть… дед… — Артём вгляделся в лицо Игната, и ему показалось, что перед ним совсем чужой человек. — Кто вы?!

— Игнат Ромашин, — кивнул тот с мягкой усмешкой. — Но — из другой Ветви.

— К-какой другой?

Внезапно открылась дверь кабинета, вошёл ещё один гость. Все оглянулись на него, Артём тоже. И замер с открытым ртом: это был второй Игнат Ромашин, но — знакомый, с коротким седым ёжиком волос, с тёмным от «пустотного» загара лицом, в стандартном голубом унике.

— Дед?! Что происходит?!

— Дед, дед, — проворчал второй Игнат Ромашин. — Извините за опоздание. Вы ввели его в курс дела?

— Вводим, — коротко сказал Калаев.

— Ясно. — Настоящий Игнат сел рядом с «чужим», и теперь Артём окончательно убедился в том, что «первый дед» отличается от второго. — Итак, внучек, что тебе непонятно?

— Откуда… как он… если это не грим… Почему он здесь оказался?

Мужчины переглянулись.

— Правильный вопрос, — проговорил Шоммер одобрительно. — Мне он тоже пришёл в голову первым.

— В принципе, это неважно, — сказал настоящий Игнат. — Хотя если бы не существовало способа перехода из Ветви в Ветвь, никто к нам не пожаловал бы. Считай, наши «дубли» кое в чём нас опередили. Но суть в другом. У них там свои проблемы и свои герои, однако они сумели проникнуть в другие Ветви и познакомиться со многими «родственниками» по генетическим линиям, насчитывающим целые «клоны». К примеру, генетическая линия Ромашиных насчитывает… — Игнат посмотрел на своего визави. — Сколько нас всего?

— Примерно тринадцать миллиардов копий, — ответил «первый» Ромашин.

— Понял?

— Не совсем, — мотнул головой Артём. — Откуда копии? Как они получаются?

— Каждая Ветвь, или проще — Метавселенная, — ответил Шоммер, — делится на копии каждый последующий квант времени. Копий получается столько, сколько потенциальных вариантов развития может допустить физическая ситуация. Затем последующие копии тоже делятся, и так почти до бесконечности, пока полностью не исчерпаются все вероятностные вариации. Понимаешь?

— Как будто…

— Представь, что наша реальность разделилась на две, а в каждой есть мы. Но в нашей ты ответил «как будто», а в копии промолчал. Эти отличия постепенно накапливаются, пока не произойдёт качественный переход или обрыв линии. В результате Большая Вселенная представляет собой непрерывно растущий «ком мыльной пены» — Фрактал Времён. Мы живём в одном таком «пузырьке», а твой дед — второй — в каком-то из соседних. Кстати, насколько я понял, в той Ветви у него нет внука. Так?

Игнат-«гость» кивнул:

— Внучка.

Шоммер посмотрел на ошеломлённого Артёма.

— Поздравляю, у тебя есть «фрактальная» сестра.

— Давайте вернёмся к делу, — сказал озабоченный Калаев. — У него ещё будет время обдумать устройство Вселенной и побеседовать со своим родичем из соседней Ветви.

— Да, — заговорил «настоящий» Игнат. — Хотя мы и будем говорить о времени, у нас его мало. Артём, у твоей Зари-мы сохранилась связь с Лам-кой?

— Что? — Артём не сразу понял смысл вопроса. — А-а… не знаю, не спрашивал… может быть.

— Если нет — вообще отпадает смысл вникать в суть проблемы, — мрачно сказал Калаев. — Да или нет? Зари-ма знает, где его искать?

Артём заставил себя успокоиться под взглядами старших, помедлил:

— Думаю, знает.

— В таком случае продолжим.

— Проблема вот в чём, — начал «настоящий» Игнат, покосился на «гостя». — Давай лучше ты.

— Наша хроноразведка, — продолжил «второй» Игнат, — случайно вышла на Ветвь, где обосновался один деятель — Дьявол, по терминологии её жителей, который вознамерился избавиться от конкурента — земного человечества, единственной гуманоидной цивилизации в той Ветви. Сам Дьявол, естественно, представляет собой конгломерат негуманоидных цивилизаций, базирующийся на нелинейных логиках абсолютной волевой нетерпимости. Мы бы хотели помочь нашим родичам выжить. Если у вас и в самом деле есть выход на таких могучих помощников, как «джинны», то есть боевые суперроботы иксоидов и гиперптеридов, то задача решаема. Если нет — мы попробуем найти помощников в других Ветвях. Но, похоже, ваша Ветвь в этом смысле уникальна. Во всяком случае в соседних Ветвях мы «джиннов» не нашли.

— Что скажешь? — поинтересовался у внука «настоящий» Игнат.

— А что нужно? — Артём внутренне поёжился (все продолжали разглядывать его) и торопливо добавил: — Я, конечно, согласен помочь… Только не понимаю, что мы обязаны сделать.

— Конкретную задачу тебе поставит он, — кивнул Игнат-«настоящий» на Игната-«гостя». — Вообще же надо будет найти Лам-ку, перейти с ним в ту Ветвь, где Дьявол гасит звёзды, пытаясь в первую очередь погасить солнце, и вежливо попросить его успокоиться. С Лам-кой это можно будет сделать проще.

Артём покачал головой.

— Боюсь, он не станет нас слушаться.

— А вот это уже твоя проблема, — сказал Калаев. — Поговори с женой, пусть она убедит «джинна» послужить доброму делу.

— Попробую, хотя…

— Я могу пойти с ним, — сказал Шоммер. — Интересно было бы сравнить параметры той Ветви с нашими.

— В этом нет необходимости.

— Хочется.

— Перехочется.

— А-а… э-э… — промямлил Артём. — Такой вопрос… Чем та Ветвь отличается от нашей? В глобальном… э-э… плане.

— Время в той Ветви, как и у нас, — ответил «первый» Ромашин, — есть динамическая характеристика континуума. Иными словами — это количественная и качественная мера движения. Однако есть глубокое отличие базовых параметров.

— Ну-ну? — заинтересовался Шоммер.

— Если главный этический закон нашей Метавселенной, да и вашей тоже, можно сформулировать так: «Везёт сильнейшему», — то у них он звучит так: «Везёт влюблённому».

В кабинете наступила тишина.

— Это правда? — хмыкнул Калаев.

«Первый» Игнат с улыбкой кивнул.

— Можно сформулировать эти законы иначе, но смысл будет тот же.

— А какому физическому состоянию они соответствуют? — живо заметил Шоммер. — Как их различие сказывается на различии физических параметров континуума?

— Могу ответить лишь в этическом плане. В наших Метавселенных жизнь возможна, однако требуется определённое усилие, чтобы она развивалась и не уничтожила себя. В той Ветви, где в дела человечества вмешался Дьявол, разумная жизнь ограничена таким нелогическим параметром, как любовь. Разум, преступающий этот закон, в конце концов исчезает.

— И всё же я не понял…

— Подискутируем на эту тему потом, — прервал Шоммера Калаев. — Вернёмся к насущным вопросам.

— Я бы хотел задать ещё один вопрос нашему гостю, — не унимался учёный. — Вполне конкретный. Каким образом вам удаётся путешествовать из Ветви в Ветвь?

— Это длинная история, — сказал «первый» Игнат.

— Хотя бы в двух словах.

— Ну, если вы не возражаете… — Ромашин-«чужой» бросил взгляд на Калаева. — В одной из Ветвей была создана своеобразная шахта для «бурения» времени. Мы назвали её Стволом. Неожиданно для его создателей Ствол внедрился в уже существующую транспортную сеть — трансгресс, — соединяющую абсолютно все Ветви. С тех пор мы имеем возможность с помощью этой сети посещать почти все Метавселенные Древа Времён.

— Почему почти?

— Потому что существуют Ветви с такими физическими законами, которые не позволяют жить в них человеку. Многие Ветви вырождаются, схлопываются в сингулярность. Ну и так далее.

— Кто создал трансгресс?

— Самые первые разумники, чьё рождение скрыто в безднах времён. Наши учёные называют их Корневыми.

— Зачем это им понадобилось?

— Гилберт, остановись, — сказал Калаев. — Успеешь потешить свою любознательность. Итак, ваше решение, милостивые государи. Артём?

Младший Ромашин сжал губы, сдерживаясь, чтобы не показаться легкомысленным.

— Я… готов.

— Хорошо. Мы со своей стороны сделаем все возможное. — Калаев перевёл взгляд на «второго» Игната. — Ты не в курсе, чем сейчас занимается Селим фон Хорст?

— В курсе, — усмехнулся Ромашин-старший. — Выращивает кактусы у себя на участке.

— Кактусы? — Калаев озабоченно поскрёб пальцем переносицу. — Зачем?

— Наверно, ему нравится это занятие. До похода с Артёмом он выращивал цветы. Теперь кактусы.

— Странное увлечение для полковника особого отдела контрразведки.

— Бывшего полковника.

— Мы можем привлечь его для участия в походе?

— Не знаю, не уверен. Ты же знаешь, он дважды побывал в шкуре негуман и едва ли сохранил все человеческие качества.

— И всё же поговори с ним. Лучшего напарника нам не найти.

— Я сам поговорю, — пробормотал Артём.

Все изучающе посмотрели на него.

«Настоящий» Игнат пожевал губами, но ничего не сказал.

Игнат-«гость» спросил:

— О ком идёт речь?

— Полковник фон Хорст занимался расследованием истории с «джиннами» почти с самого начала, — нехотя произнёс Калаев. — Ему удалось проникнуть на планету с могильниками, внутри которых были захоронены гиперптеридские боевые роботы… но давайте лучше поговорим об этом отдельно. Я дам всю имеющуюся по этому делу информацию.

— Я могу идти? — осведомился Артём.

— Иди, — сказал «настоящий» Игнат. — Поговори с Зари-мой, я загляну к вам через пару часов.

— Мы отдыхаем на Марсе…

— Знаю.

Артём коротко поклонился, вышел.

«Первый» Игнат задумчиво смотрел ему вслед.

— Хороший внук у тебя, дубль.

— Не жалуюсь, — усмехнулся Игнат-«настоящий».

* * *

Зари-ма всё поняла как надо. Уговаривать её не понадобилось. Хотя она и поставила условие:

— Я полечу с тобой!

— Но это опасно! — начал отговаривать её Артём. — Ты беременна, тебе противопоказаны волнение и тревоги, экстремальные нагрузки!

— Я пойду с тобой! — заявила полюсидка, и он понял, что или придётся уступить жене, или не браться за задание вообще.

Дед Игнат, прилетевший к ним, как и обещал, через два часа, тоже попытался отговорить Зари-му от рискованного мероприятия, но и ему это не удалось. Волей полюсидки можно было дробить камни. В конце концов мужчины согласились с её доводами, — их было всего два: «я так хочу» и «без меня он пропадёт», — и Зари-ма приступила к главному вопросу повестки дня — вызову гиперптеридского робота Лам-ки.

Женщина уединилась в спальном отсеке палатки, не желая, чтобы за ней наблюдали.

Артём поколебался немного, не зная, чем помочь жене, потом махнул рукой Игнату, и они выбрались из палатки.

По среднесолнечному времени было семнадцать часов, но для той местности Марса, где молодожёны разбили лагерь, ещё только-только начинался рассвет.

— Вы договорились с Лам-кой, что будете поддерживать связь? — негромко спросил Игнат, выдыхая облачка пара: температура за стенками палатки упала до минус шестнадцати градусов.

— Специально нет, — мотнул головой Артём. — Подразумевалось, что Лам-ка «услышит» вызов, если Заря его позовёт.

— Лучше бы вы сообразили соорудить какой-нибудь маячок. Кстати, я видел у вас бриллиантиду. Она не может послужить передатчиком? Всё же Лам-ка тоже когда-то вылупился из бриллиантиды.

— Это скелет бриллиантиды… как кусочек коралла… Хотя всех её свойств я не знаю.

— Будем надеяться, Заре удастся.

Помолчали. Потом замёрзли (на обоих были летние уники, не имеющие встроенных систем кондиционирования) и вернулись в палатку.

Зари-ма выглянула из «спальни», виновато развела руками и снова скрылась за прозрачной перегородкой.

Дед и внук обменялись взглядами.

— Возможно, тебе и не придётся никуда лететь, — усмехнулся Игнат.

— Да я уже, честно говоря, приготовился, — ответил ему улыбкой Артём. — Интересно было бы посмотреть, как живут наши двойники в другой Вселенной.

— У тебя там нет двойника.

— Всё равно интересно. Там ведь тоже есть Ромашины?

— Мой дубль есть, да и копия твоего отца. Однако, насколько я понял, у отца-два ещё нет детей.

— Дед… твой двойник говорил, что есть внучка.

— Это у них, в той Ветви, откуда сам Игнат-два, а там, куда надо лететь, у Кузьмы нет детей.

— Значит, это как бы прошлое? Та Ветвь отстаёт в развитии?

— Всё не так просто. По-моему, трансгресс «вморожен» в Древо Времён и представляет собой своеобразный скелет Большой Вселенной, ну, или позвоночник. Но почему он соединяет Ветви именно таким образом, мне неизвестно.

— Гилберт, наверно, замучил твоего тёзку вопросами.

— Еле отбили.

— Где он? Я имею в виду твоего двойника.

— Калаев забрал его к себе домой. Вечером мы встретимся. — Игнат глянул на инфор, высветивший точное время. — Не буду ждать. Если у вас получится, позвони.

Артём обнял деда, и тот исчез, включив свой микрик.

Снова выглянула Зари-ма, огорчённая и смущённая.

— Ушёл?

— У него куча дел.

— Я понимаю… а у меня ничего не получается.

— Попробуй помедитировать с бриллиантидой.

— Думаешь, поможет?

— Лам-ка оставил её с какой-то целью. Почему не попробовать?

Зари-ма подумала, порылась в своих вещах и достала красивую коробочку, внутри которой лежала бриллиантида — сросток «космических алмазов», частичка «икры джиннов», сохранившейся в кольцах Сатурна. Она перестала искриться радужными переливами и казаться живой и всё же была очень красивой, напоминая изумительной работы «веточку» кораллов и алмазов одновременно.

Зари-ма забралась в кресло с ногами, поставила бриллиантиду перед собой на валик кресла и замерла.

Артём, завороженный игрой света в кристаллах, тряхнул головой, мысленно позвал: Лам-ка, дружище, отзовись!

И словно дождавшись этого момента, могучий боевой робот гиперптеридов, который помог людям справиться с их же соотечественниками, завладевшими другим боевым роботом — моллюскором, вдруг ответил.

В палатке похолодало. С потолка просыпалась струйка искрящейся изморози. В воздухе родился тонкий хрустальный звон.

— Лам-ка! — ахнула, подхватываясь, Зари-ма.

— Я вас приветствую, человеки, — прозвучал чей-то голос глубокого баритонального тембра. — Вы меня звали?

— Выходи!

— В каком облике вы предпочитаете меня видеть?

— В любом!

Палатка качнулась, в воздухе просияла ещё одна струйка тающей изморози и превратилась в мужчину, очень похожего на отца Артёма, а также ещё на кого-то, в ком смутно угадывались черты полюсидки.

Зари-ма захлопала в ладоши:

— Рада-мил! Мой па!

— Отец… — пробормотал Артём.

— Не совсем, — улыбнулся гость.

Фигура его потекла струйками, в течение секунды-двух претерпела множество трансформаций, перетекая из фигуры в фигуру — людей, зверей, иных существ, и снова обрела облик человека, соединяющего в себе черты знакомых Артёму и Зари-ме личностей.

— Рад тебя видеть! — искренне сказал Артём.

— И я! — захлопала в ладоши Зари-ма, обрадованная и ошеломлённая. — Рассказывай, где ты был, что делал.

— У вас есть ко мне предложение, — сказал Лам-ка (точнее, его представитель, созданный для прямого контакта) утвердительно.

Зари-ма и Артём переглянулись.

«Ему не нужен стандартный „радушный“ приём, — говорил взгляд Ромашина. — Он не человек».

— Ты торопишься? — огорчилась полюсидка.

— Чисто человеческое понятие, — улыбнулся гость. — Нет, я не тороплюсь, но живу иначе. И готов вас выслушать.

— Тогда садись, — предложил Артём. — Поговорим. А заодно выпьем по глотку шампанского за встречу.

— Зачем?

— Традиция!

— Ну, если традиция… — «Призрак» Лам-ки глянул на скупой интерьер тесной палатки и сел на выскочивший из воздуха стул.