Шоколадный дедушка

Валентин Постников, 2014

В норвежском городе Бергене живёт себе вполне обычная норвежская семья: мама, папа, шестилетний Мартин и его старшая сестра Матильда. Но всё меняется, и жизнь вдруг наполняется приключениями, когда к ним приезжает погостить дедушка Оскар, которого дети раньше никогда не видели. Оскара недаром прозвали Шоколадным дедушкой, ведь он страшный сластёна и жить не может без конфет и шоколада. А ещё он – хотите верьте, а хотите нет – умеет ходить по потолку, вот такой необычный дедушка! Одновременно с Оскаром в Берген прибывают и сёстры Паульсен, три довольно вредных дамочки, которые, наоборот, терпеть не могут сладкого и мечтают, чтобы все торты и пирожные в городе стали горькими или солёными. Зачем им это нужно и удастся ли им сорвать ежегодную городскую ярмарку сладостей, или кто-то помешает их коварным планам? Чем закончилась эта захватывающая детективная история? Читай книгу – и узнаешь.

Глава 2,

в которой дети знакомятся с Шоколадным дедушкой

Мартин проснулся ни свет ни заря. Город ещё спал, улицы пустовали, и лишь ранний птичий щебет лился в распахнутые окна.

Мальчик потянулся, повернулся на другой бок, зарылся головой в подушку — и тут же вспомнил о Шоколадном дедушке.

В следующую минуту он уже стучался в комнату сестры:

— Матильда! Просыпайся, Матильда!

— Чего тебе? — сонно отозвалась девочка.

— Шоколадный дедушка!

Матильда мигом вскочила с кровати.

Стараясь не разбудить родителей, брат с сестрой прокрались к лестнице на чердак. Но едва они ступили на нее, как Мартин потерял правую тапку.

— Ой! Смотри, моя тапка прилипла к лестнице. Это не твои проделки?

— Делать мне больше нечего, — фыркнула Матильда и тут же сама осталась без тапки.

Она с трудом отодрала её от ступеньки и потрогала подошву. Та была такой липкой, словно её макнули в сахарный сироп.

— Надо же! — удивилась Матильда.

— Ну, чего ты застряла! Я не хочу простоять тут целый день! — И Мартин, с громким «чпоком» отрывая ноги от ступеней, двинулся наверх. Матильда зашлепала следом, ворча и ругаясь на липкие ступеньки.

Дверь была не заперта. Они распахнули её и осторожно заглянули внутрь. Чердак встретил их исполинским храпом:

— Хр-р-р-р-р-р-р!

Странно, но дедушки нигде не было видно. Справа, сразу возле коробок с разным ненужным хламом, выстроились шеренги банок с вареньем, джемом и повидлом. Слева притулился тот самый деревянный сундук. Брат с сестрой, прилипая к полу, пошли искать источника храпа. И чем ближе они подходили к окну, тем громче он становился:

— Хр-р-р-р-р-р-р! Хр-р-р-р-р-р-р!

Дети заглянули за широкий брус, служащий опорой для чердачной крыши. Храп раздавался откуда-то сверху. Они задрали головы и замерли с распахнутыми от удивления ртами.

— Мартин, — прошептала Матильда, — Мартин! Ты видишь то же самое, что и я?

Мартин громко сглотнул и кивнул. С потолка вниз головой свисал плотный рыжебородый мужчина. И храпел так оглушительно, что стены чердака ходили ходуном.

Матильда принюхалась — теперь понятно, почему дедушку прозвали Шоколадным, — он пахнет так, словно сам сделан из шоколада! И мармелада. И даже рисового пудинга, которым как-то её угостила мама одноклассницы Берты.

— Ну и ну! — просипел Мартин — от удивления он даже потерял голос. — Вдруг это какой-то фокус? Не может же он вот так висеть и не падать?

— Точно фокус! — согласилась Матильда. — Может, он и нас научит спать вниз головой?

Тут дедушка открыл глаза, потянулся, громко зевнул, почесал бороду и строго уставился на детей.

— Д-доброе утро, дедушка Оскар, — промямлили Мартин с Матильдой.

— Доброе утро, — ответил дедушка и умолк, словно намекая, что аудиенция окончена.

Дети немного подождали — вдруг он что-нибудь ещё скажет. Но дедушка Оскар упорно хранил молчание.

— А что ты делаешь на потолке? — не вытерпел Мартин.

— Сплю. Вернее, спал, пока вы меня не разбудили.

— Мы нечаянно, — пролепетала Матильда.

— Ничего страшного, мне уже пора было просыпаться. Слышите, как урчит в животе?

Мартин с Матильдой прислушались. В животе у дедушки Оскара даже не урчало, а рычало.

— Давно не ел? — спросил Мартин.

— С самого ужина! — Дедушка Оскар достал из кармана старинные круглые часы на цепочке и постучал по крышке пальцем. Тут же выскочила крохотная заспанная кукушка.

— Четыре часа тридцать семь минут! — рявкнула она и сердито захлопнула крышку.

— Ну вот! Целых четыре часа и тридцать семь минут без сладкого!

И, описав в воздухе дугу, дедушка Оскар приземлился на пол. Дети восторженно ахнули — такой трюк они видели лишь однажды в цирке. Кто бы мог подумать, что они снова его увидят на чердаке собственного дома?

Матильда с Мартином во все глаза разглядывали дедушку Оскара. Он был высокий, не толстый, но плотный, со всклокоченной морковно-рыжей шевелюрой и густой бородой. На кончике носа красовались круглые очки. Дедушка глядел поверх очков и смешно щурился. На вид ему было лет пятьдесят. «Не такой уж он и старый», — подумал Мартин, но вслух ничего говорить не стал.

— Ну что, будем знакомиться? — скрестил на груди руки дедушка Оскар. Руки у него были большие и очень уютные, в мелких веснушках.

Дети очнулись.

— Я Матильда, — сделала книксен Матильда.

— А я Мартин, — шаркнул ножкой Мартин.

— А я дедушка Оскар. Можете называть меня Шоколадным дедушкой, я не против. Идёт?

— Идёт!

Тут у дедушки снова немилосердно заурчало в животе.

— Что у нас на завтрак? — заволновался он. — Марта уже проснулась?

— Н-не знаем, — промямлили дети.

— Значит, я рискую остаться голодным. А это точно не пойдет мне на пользу!

И дедушка заторопился к лестнице. Дети по шли следом, теряя на ходу тапки.

— Дедушка, как у тебя получается висеть на потолке? Ты фокусник? — спросил Мартин.

— Нет, я не фокусник.

— Может, волшебник? — подала голос Матильда.

— И не волшебник.

Внезапно дедушка остановился, да так неожиданно, что Мартин не успел затормозить и врезался ему в спину.

— Ага, ты ко мне не прилип, — расстроился дедушка. — Значит, нужно срочно исправлять положение. Где-то у меня был леденец.

И он принялся торопливо рыться в карманах брюк. Через секунду он выудил оттуда карамельного петушка на палочке. Дети и опомниться не успели, как леденец сам прыгнул ему в рот.

— А для нас у тебя есть сладкое? — с надеждой спросил Мартин.

— Нет, — ответил дедушка и тут же достал из кармана ещё одну конфету.

— Так вот же! — У Мартина даже лицо вытянулось от обиды.

— Это последний. Клянусь матушкиным компотом! — И дедушка Оскар быстро съел леденец.

— Но как же так? — удивилась Матильда. — Получается, что ты жадный?

— Нет, деточка, я не жадный. Я делюсь сладостями, когда их у меня много. А когда сладостей мало, я делиться ими не могу. Потому что без них я начинаю слабеть. Могу даже в обморок грохнуться. Представляете?

— Так ведь на чердаке полно варенья! Может, тебе съесть баночку-другую? — заволновалась Матильда.

— Варенье оставим на ночь. А сейчас нужно позавтракать. — И дедушка заспешил вниз по чердачной лестнице.

«А ведь ему и правда сладкое помогает. Съел леденцы и вон как побежал», — подумал Мартин.

Чтобы догнать дедушку, он съехал вниз по лестничным перилам. Следом съехала Матильда. Но дедушка Оскар оказался проворнее и раньше всех очутился на кухне.

Видимо, они провели на чердаке достаточно много времени. Ведь мама уже успела проснуться, напечь булочек с изюмом и накрыть стол к завтраку. Когда дети заглянули на кухню, родители наспех допивали утренний горячий шоколад — они торопились на работу, в своё проектное бюро, где работали архитекторами.

— Всем доброго утра! — бодро воскликнул дедушка Оскар.

— Доброе утро! — Мама чмокнула его в щёку и удивилась: — Ну и ну, ты совсем не липкий!

Дедушка Оскар цапнул со стола свежевыпеченную булочку и целиком затолкал её себе в рот.

— Мммм! — закатил он глаза. — Вкуснятина! По семейному рецепту пекла?

— Конечно! — улыбнулась мама.

Тут она глянула на часы и заторопилась:

— Нам с папой пора бежать. Овсянка на плите, записка на холодильнике, мы будем в пять!

И, помахав детям на прощание, мама с папой убежали на работу.

Мартин с Матильдой даже не успели слова сказать. Пожав плечами, они обернулись к столу… и разинули от удивления рты.

Стол смахивал на витрину кондитерского магазина. Чего там только не было — и булочки с изюмом, и вафельные трубочки со взбитыми сливками, и миндальные рогалики в сахар ной пудре, и мятные пряники в шоколадной глазури!

— Прошу к столу, — взмахнул рукой дедушка Оскар. Не тратя времени даром, он намазал миндальный рогалик малиновым джемом, полил смородиновым вареньем и отправил себе в рот.

Мартин потянулся за вафельной трубочкой.

— А овсянка? — одёрнула его Матильда.

— Сама ешь свою овсянку! — буркнул Мартин.

— Давайте сразу договоримся, — дедушка Оскар подальше отодвинул тарелку с вафельными трубочками, — сначала каша, а потом сладкое.

— Но ты ведь сразу взялся за сладкое! — возмутился Мартин.

— Ну так это ведь я. Если я не поем сладкого, то сразу же расклеюсь.

— Как это расклеишься?

— А попробуй повисеть вниз головой, когда у тебя ботинки к потолку не приклеиваются! Тогда и поговорим, — хмыкнул дедушка Оскар и проглотил мятный пряник.

Матильда поставила перед братом тарелку с овсянкой. Мартин принялся ковырять ложкой в каше, не сводя глаз с дедушки.

— Сколько тебе нужно съесть сладкого, чтобы не расклеиться? — спросил он.

— Много. На завтрак, обед и ужин. Ну и еще перекусы всякие делать. — Дедушка потянулся за очередной булочкой. — Чтобы вы знали, с того самого дня, как у меня прорезался первый зуб, я ем только сладкое: конфеты, пирожные, халву, печенье, шоколад, мёд, мармелад…

— Есть много сладкого вредно, — строго сказала Матильда, — от него портятся зубы. А еще можно растолстеть.

— Вам, может быть, и вредно. А мне — нет. Я устроен по-другому. Обычные люди толстеют от мятных пряников, а я — от тушёных овощей. — И дедушка Оскар отправил в рот сразу два мятных пряника.

Мартин наконец доел кашу и тоже взял себе пряник.

— Дедушка, а почему ты такой… необычный? — спросил он.

Дедушка Оскар разлил по чашкам горячий шоколад. Детям он положил по два кусочка сахара, а себе — восемнадцать.

— Так вышло, — выпив одним глотком полчашки, ответил он.

— А родители не ругали тебя за то, что ты ешь много сладкого?

— Ни разу! — шкрябая ложкой по дну вазочки с малиновым джемом, сообщил дедушка. — И даже когда я стал оставлять везде шоколадные следы…

— Шоколадные следы? — так и подскочили дети.

— Да, самые настоящие. Случилось это, когда мне исполнилось пять. По заказу родителей один известный кондитер испёк для меня пятиярусный шоколадный торт, украшенный цукатами и жареными орешками. Этот торт был таким громадным, что доставал до папиного плеча. Я ел его три дня и три ночи — разумеется, с короткими перерывами на сон. И наконец, я его доел.

Дедушка сложил руки на груди и уставился на Мартина. Потом перевёл взгляд на Матильду. Он словно раздумывал — продолжать свой рассказ или нет?

— И что же случилось потом? У тебя разболелся живот? — не выдержала Матильда.

— Ничего подобного. За эти три дня я вырос на целых пять сантиметров. И впервые попробовал ходить по стенам. Сначала я здорово испугался, но когда увидел, как обрадовались мои родители, то понял, что всё, что со мной происходит, в порядке вещей.

— Что означает «в порядке вещей»?

— То есть это нормально. По крайней мере для меня.

— А эти шоколадные следы… съедобные? — заинтересовался Мартин.

Дедушка Оскар расхохотался и хлопнул внука по плечу. Рука тут же прилипла к Мартину.

— Всё, теперь с завтраком покончено, — сказал дедушка Оскар. — Тут главное вовремя остановиться, чтобы не слишком переесть. Потому что если я слишком переедаю, то прилипаю намертво. И приходится потом ждать, пока я проголодаюсь, чтобы отлипнуть.

Матильда молча уставилась на дедушку. Она вообще не представляла, как можно СЛИШКОМ переесть. Человек или переедает, или недоедает, или же наедается. Но чтобы слишком переедал… Такое, наверно, только дедушка Оскар умеет.

— Так как же с шоколадными следами? — напомнил Мартин.

— С шоколадными следами очень интересная история, — охотно продолжил свой рассказ дедушка. — Оставляю я их всюду, но через какое-то время они исчезают. А вот карамельные следы, к сожалению, не исчезают. Поэтому я редко хожу в гости — кому охота перемывать за мной всю квартиру?

Матильда отодвинула чашку с недопитым шоколадом.

— Поэтому ты так редко приезжаешь к нам? — грустно спросила она.

— Не только поэтому. У меня было много очень важных дел. Но теперь я буду приезжать к вам чаще. Обещаю!

— Ура! — обрадовались дети. Дедушка Оскар с каждой минутой нравился им всё больше и больше. А ведь ещё вчера они даже не подозревали о его существовании!

— Открою вам один секрет, — перешёл на шёпот дедушка Оскар. — Только чур никому не говорить!

— Никому! — обещали Мартин с Матильдой.

— Знаете, зачем я приехал в Берген? Чтобы выиграть золотую медаль на Ярмарке сладостей!

— Но для этого нужно удивить самого Короля. Как же ты это сделаешь?

— А очень просто: с помощью самого лучшего мёда на свете!

— Мё-о-о-да? — разочарованно протянули дети. — Разве этим кого-нибудь удивишь? Король-то наверняка перепробовал весь мёд на свете.

— Будьте уверены, моего мёда он точно не пробовал. Это, — тут дедушка Оскар так понизил голос, что дети едва могли разобрать слова, — мёд бородатого кактуса. Вы, наверное, слышали, что кактусы редко цветут?

— Слышали.

— Так вот, бородатый кактус цветёт раз в сто лет. Я первый, кому удалось получить его мёд. Заявляю со всей ответственностью, что это самая вкусная сладость на свете. Уж я-то знаю толк в сладком!

— Ух ты! — выдохнули дети. — А нам можно его попробовать?

— К сожалению, нет. У меня всего одна крохотная баночка, специально для Ярмарки.

— Можно мы хотя бы одним глазком посмотрим на эту крохотную баночку?

— Нельзя. Она спрятана в очень надёжном месте.

— А где это очень надёжное место? — не унимались дети.

— Если я скажу, где это надёжное место находится, оно мигом станет ненадёжным. Поэтому даже не просите, всё равно я буду нем как рыба!

Мартин с Матильдой ничего не понимали. Зачем дедушка делает из какого-то мёда такой секрет?

— Можно ещё один вопрос? — спросил Мартин. — Почему ты спишь вниз головой?

— Будь я обычным человеком, то спал бы в кровати. Но для тех, кто питается исключительно сладким, полезнее всего спать вниз головой — от этого улучшается кровообращение. Я понятно объясняю?

— П-понятно-о-о-о, — неуверенно протянули дети.

— Значит, вы умнее меня. Вот я, например, до сих пор не могу сообразить, как может висение на потолке влиять на кровообращение! — закручинился дедушка Оскар. — Но что-то заговорились мы с вами. Давайте лучше посмотрим, какие инструкции оставила нам Марта, — и он поднялся из-за стола.

Матильда выдернула из-под магнитика на холодильнике листочек и прочитала вслух:

«Покормите дедушку Оскара завтраком и уберите со стола. Вымойте грязную посуду и соберите игрушки. Потом сходите в булочную за хлебом. Деньги на комоде. Обед в холодильнике. Мама и папа».

— Уберите дедушку Оскара и покормите завтраком стол, — хохотнул дедушка. — Вымойте игрушки и разбросайте по комнатам грязную посуду!

Матильда с Мартином представили эту картину и захихикали вместе с дедушкой.

— Клянусь матушкиными слойками с кремом, смешнее этой записки ничего в жизни не читал, — вытер выступившие на глазах слёзы дедушка. — Ну что, за дело?

— Мы что, будем разбрасывать по дому грязную посуду? — недоверчиво переспросил Мартин.

— В этот раз, пожалуй, нет, но в следующий — обязательно! А теперь давайте-ка поторопимся, а то дело движется к полудню, а я ещё ни разу не перекусил. Так ведь и до голодного обморока недалеко!

Дедушка вытащил из кармана брюк часы и постучал по ним пальцем.

— Пятьдесят две минуты! — сердито выкрикнула кукушка и поспешила скрыться под крышкой.

— Да ведь это почти целый час! Скоро я опять стану нелипким! — ужаснулся дедушка Оскар.

Матильда с Мартином кинулись врассыпную. Пока Матильда убирала со стола — а надо сказать, сделать это было проще простого, потому что ничего, кроме грязной посуды, дедушка Оскар не оставил, — Мартин собрал разбросанные игрушки и заправил кровати.

— У меня к вам большая просьба, — напоследок обратился к внукам дедушка Оскар. — Никому не рассказывайте о том, что я немного… необычный, ладно? Пусть это будет нашим общим секретом.

— Хорошо, — согласились дети.

— Я знал, что могу положиться на вас, — растрогался дедушка Оскар. — Ну что, вперёд?

— Вперёд!

Через секунду дом Сьюрсенов опустел.