Ангел любви. Часть 3

Лора Брайд

Это незабываемое время будет наполнено приключениями, весельем и любовью. Отец мечтает заботиться о Лаки и помогать во всем, и еще не знает, что по истечении «безумного» месяца дочь решит больше не видеться с ним, считая, что у нее своя дорога, по которой она пойдет одна. Вот только согласится ли Антэн с таким намерением? Алан мечтает, чтобы Лаки забыла обо всем, кроме их любви. И попытается сыграть на ее страсти. Но что победит – любовь или долг? Зазвучат ли для них свадебные колокола?

22. На границе Заповедного леса

Через полтора часа они были почти на месте. Время в дороге пролетело незаметно. Лаки выступила для Алана в роле гида и рассказала ему историю Белфаста, по окраинам которого они промчались, устремляясь дальше на север. Вик хранил гробовое молчание, всем видом подчеркивая свое негативное отношение к поездке.

Но когда они достигли внушительного указателя «Частное владение. Проезд запрещен» и шлагбаума, перегородившего дорогу, и свернув в сторону, покатили по грунтовой дороге вдоль высокого трехметрового бетонного забора, нескончаемой лентой уходившего вдаль, Вик не выдержал и иронично предложил сестре, — Расскажи ему лучше историю Дармунда, чтобы он убедился, каких «радостей» жизни не вкусил. Да, приятель, тебе чертовски повезло, что твой папаша отдал тебя Антэну, а не Бирну, и ты рос на свободе, а не отбывал срок в нашем любимом Дармунде, мимо которого мы сейчас как раз проезжаем, — и он махнул в сторону бетонной стены.

— Зачем ты так говоришь? — упрекнула его Лаки, — Дармунд девять лет был для нас домом, и не так уже плохо тебе жилось в нем.

— Мне-то жилось в нем отлично, особенно в сравнении с первыми пятнадцатью годами жизни, проведенными, считай, что на обочине судьбы, — охотно согласился Вик, — Но у Алана не было бы такой райской жизни. Бирн из него бы все соки выпил.

— Да, ладно, не наговаривай на Бирна зря. Из Стивена же он не выпил. Да и тебя особо не притеснял, хотя, как я теперь понимаю, он сразу понял, что ты мафар, не зря же все эти годы называл тебя мафарским отродьем. Но, тем не менее, ты жив и здоров. И больше, чем простые ругательства, причем за дело, ты от него никогда не получал. И это при его-то непримиримом отношении к мафарам.

— Ну, иногда еще получал пару тумаков в придачу, но, согласен, что только за дело, — вынужденно признал Вик, — Но все лишь потому, что я твой брат. Только из-за этого мне разрешили жить в Дармунде, ну и из-за того, что ты попросила для всех нас защиты у главы клана.

— Не думаю, что только из-за этого, — отрицательно покачала головой Лаки, — Тебя спокойно могли бы поселить за стенами Дармунда, определив в приемную семью, как Габриэля, и не обучать нашим тайным знаниям.

— А, действительно, очень странно, что они позволили мне стать посвященным, отлично зная, кто я, — впервые задумался Вик о необычном решении Совета Четырех, определившем всю его дальнейшую жизнь, — Логичней было бы поступить со мной, как с Габриэлем, а еще лучше, отослать нас куда подальше с глаз долой, чтобы через время ты совсем забыла о своих братьях.

— Они отлично понимали, что я никогда вас не забуду. К тому же ваше присутствие было гарантией, что я никуда от них не сбегу. А тебе разрешили изучать тайные знания потому, что в отличие от Габриэля, ты обладаешь магической силой, пусть даже и не друидской. Но, это во-вторых, а во-первых, я считаю, что Совет Четырех по твоему оберегу почти сразу доподлинно установил чей ты сын, и принял такое решение, пытаясь разрешить какой-то давний спор с твоим отцом. Не забывай, что Стефан Сташинский был легендарной личностью и всегда выступал главным оппонентом верхушки ирландского клана в дискуссиях о магических учениях, проводимых Верховным правителем. Вспомни, мы это изучали на уроках истории магических противоборств. Именно всем этим и можно объяснить, что тебе не только позволили изучать тайные знания, но и обеспечили весьма комфортные условия проживания. А Бирн еще и позволил тебе стать магическим братом его собственного правнука.

— Мне до сих пор не верится, что я сын самого Стефана Сташинского, — тихо сказал Вик, — Странно как-то сложилась жизнь и у меня, и у Алана. Ведь он…

— Хватит постоянно рассказывать, какая несчастливая жизнь сложилась бы у Алана в Дармунде из-за тиранства его прадеда, — резко прервала брата Лаки, — Он вполне мог стать первым учеником и гордостью Бирна. Или, вообще, не попасть в Дармунд и учиться в одной школе с Арчи, оставаясь при этом любимым внуком Патрика. Что уже гадать, надо просто жить с тем, что уже имеешь.

— Лаки, а почему ты считаешь, что у Патрика я был любимым внуком? — раздался удивленный голос Алана.

— Мне достаточно было увидеть его глаза, когда он смотрел на фотографию двадцатилетней давности, запечатлевшую деда с внуком. Во всей этой истории, он, пожалуй, пострадал больше всех, — с грустным сожалением пояснила Лаки, — Бирн потерял возможного наследника, что уязвило его гордость, а Патрик — частицу своего сердца, — и, заметив сосредоточенную задумчивость на лице Алана, поспешила перевести разговор на другую тему, тем более, что они уже доехали до намеченного ею места.

Лаки осторожно съехала с дороги, которая по мере их продвижения становилась все более заброшенной, и остановила машину.

— Ну вот, мы и прибыли, — с живостью в голосе объявила она.

— Прибыли? — удивленно протянул Вик, рассматривая все ту же нескончаемую глухую бетонную стену, находившуюся примерно в десяти метрах от машины, и не понимая, чем данное, конкретное место отличается от всех тех, что они проехали ранее.

— И как мы с тобой переберемся через эту стену, детка? — насмешливо хмыкнул он, — Или именно здесь, в этом самом месте, имеется какой-то хитрый подземный ход?

Он с демонстративным недоверием бросил взгляд влево и вправо, давая понять, что абсолютно не видит никакой разницы, и не понимает, зачем они притащились в такую глушь, причем почти на ощупь, ведь уже давно стемнело, а Лаки ехала с выключенными фарами.

— Именно в этом месте меня ждет мой друг, и именно с ним я пойду в Заповедный лес, — с завидным спокойствием объяснила Лаки, поворачиваясь лицом к обескураженному брату, — А вы с Аланом будете ждать в машине, сидеть тихо и не высовываться, пока я вас не позову.

— Не понял, крошка! — возмущенно повысил голос Вик, — С каким таким другом ты пойдешь в строго-настрого запрещенную для всех зону? Что это, вообще, значит? Ты что, серьезно вознамерилась сунуться в этот заклятый лес? Да ты совсем с ума сошла! Никто из самонадеянных придурков, посмевших самовольно войти в лес, обратно не вернулся.

Вик разбушевался не на шутку, его бесило настойчивое упрямство сестры, читаемое в ее глазах.

— Еще и Алана притащила сюда! Хоть бы его пожалела! На что ты рассчитывала, Лаки? А если бы я не поехал с вами? Ты бросила бы его здесь, помахала ручкой и скрылась с неизвестным приятелем, оставив его на растерзание волкам или «лесным братьям»? Как бы у тебя совести на это хватило? Немедленно поворачивай обратно! — властно приказал он, не спуская с нее негодующего взгляда, — А я, идиот, подумал, что ты хочешь подкатить к какому-нибудь знакомому «лесному братцу», чтобы он выдал нам бревно и омелу! Для кого ты тогда купила три бутылки виски и целый мешок с выпечкой? Для таинственного друга? И кто же у тебя друг, Лаки? Тролль, дварф или оборотень? О-о, вот, кстати, и луна взошла. Сейчас, и вой услышим! — издевательски произнес Вик, мучительно высматривая в зарослях неизвестного друга Лаки.

Но они услышали лишь уханье совы в оглушительной тишине. А непроходимые заросли окутывала тяжелая декабрьская темнота

— Угомонись, Вик. Я специально ухватилась за предложение Алана сопровождать меня, чтобы он попридержал тебя. Фигушки, ты бы со мной не поехал! — насмешливо усмехнулась Лаки, наблюдая за быстрой сменой эмоций на лице брата, от недоумения и злости до холодной ярости, — И никто бы тебя не удержал от того, чтобы не увязаться за мной в лес. Но ведь теперь твоя совесть не позволит помахать Алану ручкой и оставить на растерзание «лесовикам», троллям или оборотням?

Она звонко рассмеялась, наслаждаясь его бешенством, а затем, мгновенно став очень серьезной, твердо отчеканила, — Ни при каких обстоятельствах не покидайте машину до моего сигнала, и не опускайте стекла! Вик, это приказ! Головой отвечаешь за безопасность Алана. Здесь полно волков. Ты меня понял, брат? Никакой самодеятельности! Ты отлично знаешь, чем всегда оборачиваются благие намерения! Я буду под защитой своего друга, которому доверяю больше, чем себе. И любое твое вмешательство может стоить нам жизни. Помни об этом, — уже совсем зловеще произнесла Лаки и объявила напоследок, подхватывая с заднего сидения увесистый пакет, — Ждите меня минут через сорок.

— А если ты не возвратишься через это время? — упавшим голосом спросил Вик, крайне расстроенный ее последними словами.

— Ну, тогда вернетесь с Аланом в Дублин, а я превращусь в троллиху или гномиху, — легкомысленно подмигнула ему сестра.

— Ла-а-ки! — словно раненый медведь взревел Вик.

— Шучу, брат, — состроила покаянную гримасу девушка и уже своим привычным тоном по-деловому закончила, — Да все будет нормально. Ты же не думаешь, что я это делаю впервые? — и, заметив удрученный кивок Вика, самоуверенно возразила, — Ну и зря, что так думаешь. Все, меня уже ждут. Я пошла, мальчики, не скучайте без меня.

Решительно захлопнув дверцу машины и обойдя ее, Лаки достала из багажника еще один небольшой пакет и, не торопясь, с двумя пакетами в руках, направилась к забору.

Вик напряженным взглядом следил за каждым движением сестры и недоуменно гадал, кто же ее такой верный и надежный друг. До этого момента у него не было ни малейшего сомнения в том, что единственные надежные друзья Лаки, которым она может доверить свою жизнь — это они со Стивеном. А оказывается, что… Он резко вскинулся, словно от удара. Внезапно за спиной Лаки, материализовавшись из густых зимних сумерек, возникла темная зловещая фигура, и сразу же набросилась на нее, обхватывая за шею. Страх за сестру почти парализовал Вика, а сердце застучало в бешеном ритме.

— Кто это? Черт его подери! Да он еще и с рогами! — раздался удивленный вскрик сидевшего на заднем сидении Алана.

— Знать бы! — промелькнуло в сознании Вика, а мозг лихорадочно заработал в поисках правильного решения. Сестра ведь ясно дала понять, что любое вмешательство может стоить ей жизни. Он ничего не успел предпринять, как она ловко увернулась от странного существа. Сделав ложный выпад, сбросила его руку и развернулась к нему лицом. Дальнейшее ее действие было совсем уже непонятным для Вика и Алана, оцепеневших от страха за нее. Лаки обхватила нападавшее чудовище за талию и потерлась лицом об его плечо.

Тролль, а Вик был твердо убежден, что это был именно тролль, быстро провел по голове девушки, словно гладил ее золотые волосы, тщательно скрученные в тугой узел. И золотой блеск волос Лаки, только что сверкавший в свете взошедшей луны, мгновенно погас. Теперь ее голову покрывала густая черная шерсть. Но это было еще не самым страшным. Совершенно ужасным, даже диким стало появление на голове Лаки таких же рогов, как и у монстра, напавшем на нее. Вик не мог поверить, что прямо на глазах его любимую сестру, его нежную и ангельски красивую малышку мерзкая тварь превратила в чудовищного тролля. Подлинное горе заполнило его сердце, а глаза увлажнились слезами отчаяния. А монстры, о боги, один из которых еще мгновение назад был его сестрой, развернулись к ним своими мордами со звериными оскалами и состроили им рожи, приложив широко растопыренные пальцы к ушам. Минуточку, что это за ерунда?

— Лаки в очередной раз решила показать, какая разная у нас с ней жизнь, и мы никогда не сможем быть вместе? — с явной обидой в голосе тихо спросил Алан, кладя голову на подголовник сидения водителя и не отрывая взгляд от двух странных существ, возившихся у стены.

— Хотя, несколько секунд я думал, что она превратилась в чудовище, — откровенно признался он, — Чуть с ума не сошел, пока не понял, что это маски. До сих пор сердце стучит, как бешенное. Умом понимаешь, что какие на фиг тролли, ну, а глазами веришь тому, что увидел.

Вик перевел дыхание, чтобы не дрожал голос, и осторожно поинтересовался у расстроенного парня, — И как же ты понял, что все это маскарад?

— Да вспомнил, что слышал, как она по телефону договаривалась со своим другом о встрече, называя время и место. Не думаю, что тролли и оборотни пользуются сотовой связью.

Наваждение полностью рассеялось, и Вик от досады даже плюнул про себя, — Тьфу ты! Как я мог так опростоволоситься? Ну, Лаки, покажу я тебе, как доводить брата до удара. Хорошо, что Алан по своему неведению и прагматизму сразу отбрасывает мысли о троллях и оборотнях, и не представляет, что те реально существуют и могут превратить человека в монстра одним прикосновением, подобно, как вампиры — одним укусом.

Парочка чудовищ тем временем уже закончила свои приготовления. Более крупный тролль взвалил на плечо огромный пакет с булками и плюшками. А второй, которым ориентировочно была Лаки, достал из другого пакета белый сверток и странный предмет, оказавшийся очень необычным складным орудием — к выдвижной рукоятке был прикреплен небольшой изогнутый серп, сверкнувший в лунном свете тусклым золотом. Закрепив его за спиной, Лаки ловко, как акробатка, быстро взобралась на плечи приятеля, встав на них ступнями. А далее они проделали нечто, сродни цирковому номеру. «Тролль» подбежал к стене и, выбросив вперед правую ногу, используя ее, как опору, высоко подпрыгнул, и Лаки быстро ухватилась за край ограждения. Подтянувшись, она вскарабкалась на стену, и уже несколько секунд спустя протягивала руку своему напарнику. Вся процедура заняла полминуты, Вик с Аланом даже не успели моргнуть, как странная парочка уже перемахнула через бетонный забор.

— Ничего себе, какая слаженность! — не удержавшись, восхищенно присвистнул Вик, — Да и вооружилась малышка по всем правилам, похоже, что все спланировала заранее, а не приехала сюда спонтанно за омелой, решив подарить ее загрустившему братцу.

Чтобы успокоить Алана, пережившего, как и он, сцену «перерождения» Лаки в троллиху, да и самому отвлечься от мрачных мыслей о том, что сейчас происходит в Заповедном лесу и хоть немного унять внутреннюю дрожь, он стал рассказывать о целебных свойствах омелы.

— Хочешь, расскажу тебе про омелу? Сейчас много говорят о ней, но толком не знают в чем ее сила, и кроме того, что под омелой принято целоваться больше ничего и сказать не могут. Кстати, этот обычай пришел к нам от викингов. Считается, что омела подчиняется богине любви Фрейе, и любовные клятвы, произнесенные под омелой, самые сильные. Она еще исцеляет от многих болезней и…

— Вик, да мне все это известно, — перебил Алан, не спуская глаз с забора, за которым исчезла его любимая, — Я сам могу рассказать тебе легенду о Бальдре, сыне Фрейи, убитом дротиком из омелы, а также все гипотезы об ее происхождении и целебных свойствах. Не забывай, что у нас в Канаде тоже целуются под омелой, о ней только и говорят накануне Рождества. Лучше расскажи, что это за лес такой заклятый, и что в нем сейчас может твориться. Мне не по себе от мысли, что Лаки в нем подстерегает опасность. Я так понял, что она со своим другом вошли туда совсем безоружными, ведь нельзя считать палку с серпом серьезным оружием. Может они хоть взяли с собой кинжалы, которые вы называете квилонами?

— Ты прав, из того серпа оружие никакое. Хорошо еще, если им омелу срежешь. Они ведь бывают и большими. Вся эта затея мне нравится все меньше и меньше, — хмуро буркнул Вик, напряженно всматриваясь в бетонную стену, освещенную лунным светом, — В этом заклятом лесу, Алан, живут самые настоящие тролли, дварфы, оборотни, нибелунги.

В ответ на недоверчивый взгляд парня, вновь вообразившего, что его в очередной раз хотят одурачить, он с тяжелым вздохом произнес, — Поверь мне, это правда. И самое страшное заключается в том, что Лаки и этот «тролль» действительно не вооружены. В Заповедный лес под угрозой смерти запрещено входить с квилоном, чтобы не спровоцировать войну с его обитателями. Лаки и так рискует со своим серпом. Но для того чтобы омела не потеряла волшебные свойства, ее надо не только найти на шестой лунный день, такой, как сегодня, причем на «правильном» дереве, но и срезать специальным золотым серпом. Омела не должна соприкасаться с железом, как и не должна касаться земли, поэтому ее кладут на белую ткань.

— Но разве омела не растет высоко на ветвях? — вновь удивился Алан, — Неужели рукоятки серпа хватит, чтобы дотянуться до нее?

— Да ни хрена не хватит, — рассерженно огрызнулся Вик, но затем смягчился, Алан то ведь был ни в чем не виноват, и уже спокойней объяснил ему, — Все дело в том, что волшебную омелу еще нужно найти. Она обязательно должна расти на вековом дубе, на высоте не менее семи метров от земли. И надо быть одетым в белую одежду, когда срезаешь ее. Если Лаки еще напялит белую тунику, то будет отличной мишенью для всей нечестивой братии, или «лесовики» ее сразу заметят и стряхнут с дерева, как перезревшую грушу, — почти застонал он от бессилия.

— Почему ты решил, что на дуб полезет она, а не ее друг? — недоуменно покосился на него Алан, — Все-таки он — мужик, это его дело по деревьям скакать, да еще и на такой высоте. И сил у него больше, чем у девчонки, чтобы срезать омелу.

— Суть не в том, у кого больше сил. Это не главное. Чтобы омела обладала волшебными свойствами, ее должен срезать друид очень высокого ранга, под определенные заклинания, известные только избранным, а из них двоих на эту роль больше подходит Лаки. Тем более, она сама сказала, что хочет подарить омелу Габриэлю, значит, срезать ее должна именно она. Сегодня ведь очень необычный день. Праздник Йоль совпал с шестым лунным днем, а это значит, что омела, срезанная по всем правилам, и подаренная с ее благословением, принесет ему счастье на этот год и исполнит заветное желание. Вот ради любимого брата Лаки и не побоялась пойти в Заповедный лес, — сухо заметил он, — При этом отлично зная, что лесная братия не позволит так просто срезать омелу, а тем более, вынести ее из леса. Только глава клана может беспрепятственно зайти в лес и вынести из него все, что захочет.

— Она очень любит Габриэля, если ради него рискует жизнью, — со вздохом сожаления произнес Алан, больше всего мечтавший, чтобы вся любовь Лаки принадлежала только ему.

— Он с ней с первых дней ее жизни, — мягко сказал Вик, отлично расслышавший ноты разочарования в его голосе, — Конечно, она его любит. Как, впрочем, и нас со Стивеном, и тоже, не задумываясь, рискнет жизнью ради нас. Ты сам убедился в этом в Венесуэле. Понимаешь, у нас немного другой образ жизни, мы так часто рискуем, что уже не ощущаем опасность. Хотя, сегодня Лаки превзошла саму себя, совсем страх потеряла. Надо будет хорошенько всыпать ей за это, — вновь начал закипать Вик, вспоминая сцену ее «перерождения», — Я думал, меня удар хватит, когда то страшилище гладило ее по волосам и…

Он не успел закончить фразу. Их нервы подверглись новому испытанию на прочность. На капот джипа запрыгнуло какое-то существо, и от его веса они почувствовали весьма ощутимый толчок. Затем существо развернулось, и в свете молодой луны четко обрисовался грозный оскал огромного волка, смотревшего через переднее стекло прямо на них.

От неожиданности Вик резко откинулся на сидении, и чуть повернул голову к Алану, сидевшему сзади него.

— А вот и неожиданный гость. Не зря Лаки предупредила, чтобы мы не выходили из машины.

— К тому же, гость не один. Посмотри по сторонам.

Вик поочередно скосил глаза направо и налево, и увидел в каждом из боковых стекол еще по одной волчьей морде. Упираясь передними лапами в кузов машины, зверюги грозно скалили зубы и рычали.

— Отлично, — с сарказмом усмехнулся он, — Сейчас сюда «лесовики» подтянутся и возьмут нас за задницы.

— Лесовики — это кто? Лешие что ли? — скептически спросил Алан, в очередной раз, отказываясь верить в существование подобных созданий. Он уже начинал утомляться от всех этих «страшилок», подозревая, что его просто разыгрывают, как болвана. Можно подумать, что он сам не понимает, как далек от восприятия их жизни, так они из него еще и дурака делают.

— Да нет, — вполне серьезно объяснил Вик, понимая его сомнения, — «Лесовиками» мы укорочено зовем «лесных братьев». Это егеря Заповедного леса. Они наши — из друидов. Следят, чтобы никто из обитателей леса не перемахнул через забор сюда, на волю, да и чтобы отсюда никто не полез в лес. Мало ли придурков, захотевших узнать, что может быть за длинной бетонной стеной. А несколько волков состоят на службе у «лесовиков», и я так подозреваю, что эти из их числа.

Он кивнул на волков, а те, заметив движение в машине, еще более грозно зарычали и стали когтями царапать железо.

— В таком случае будет полнейшая засада. Что мы будем плести «лесовикам», какого дьявола торчим здесь, ума не приложу, а если они еще нас и к господину Галларду потащат…

Вдруг события стали развиваться еще интересней и страшней, к тому же очень быстро. За стеной поднялся невероятный шум, состоявший из непонятных выкриков, волчьего воя и крика птиц. Через стену сначала перелетела палка с серпом, а затем на ее парапете появились две фигуры — черная и белая. В руках белой фигуры был огромный, и, похоже, тяжелый сверток, а в руках черной — знакомый мешок с выпечкой. Черный монстр, он же друг Лаки, выхватывал из мешка кренделя и плюшки и бросал их по ту сторону стены, словно отбиваясь ими от кого-то. Второй монстр, он же Лаки в белом одеянии, одной рукой прижимал к себе сверток, а другой помогал напарнику швырять плюшки. Опустошив мешок, они схватились за руки и вместе спрыгнули на землю, а, приземлившись, быстро побежали в сторону.

— Ничего себе! — удивленно вскрикнул Алан и мгновенно поверил во всех упомянутых Виком существ, когда над стеной появилось с десяток свирепых физиономий из фильмов ужасов, пронзительно что-то кричавших в спины убегавшим. Через забор полетели снежки, палки и шишки, а напоследок, с той стороны даже швырнули два увесистых обрубка бревна, причем с такой силой, что те пролетели метров десять и упали всего в паре метров от машины, вспугнув окруживших ее волков, и заставив их отбежать.

Волки встревоженной стайкой бросились к колодам, уселись рядом с ними и отчаянно залаяли на торчавшие над забором головы монстров. От волчьего лая лесные чудища сразу же угомонились и скрылись за стеной. Мгновенно стало тихо, а к волкам, на ходу сдирая с себя белую тунику с красным капюшоном, подбежала Лаки уже в своем обычном облике. Огромный волк радостно запрыгал вокруг нее, как собака, а четверо других, настороженно отошли в сторону.

Вик немного опустил боковое стекло, и они с Аланом услышали чарующий голос девушки, ласково заговорившей с волком.

— Сэр Вольф, как я рада вас видеть, — она гладила волка по голове, а тот радостно вилял хвостом.

Лаки кивнула в сторону двух молодых волчиц и вежливо спросила, — А это ваши девочки? Красавицы! Можно я подарю им по веточке омелы?

Волк прорычал что-то и, Вик готов был поклясться в этом, довольно заулыбался ей в ответ.

Девушка аккуратно положила сверток на капот джипа и развернула. Огромная омела, в форме почти правильного шара, сантиметров семьдесят в диаметре предстала во всей красе. Отломив с края две веточки с ягодами, она протянула по одной каждой волчице. Те медленно подползли к ней и под урчание старого волка осторожно схватили зубами ветки. Лаки погладила их по серым головам и поцеловала каждую в лоб.

— Ах, вы, мои хорошие, — нежно проворковала она, — Желаю вам найти пару и создать свою стаю.

Волчицы взвизгнули, как щенки, и с ветками в зубах опрометью бросились в темную чащу. Волк довольно заурчал на весь лес, а Лаки почтительно попросила его, — Сэр Вольф, дайте нам несколько минуток, пожалуйста, мы быстро все закончим. Да, и если позволите, эти два поленца мы заберем, чтобы они не валялись на дороге и никому не мешали.

Волк важно выслушал ее, а затем отошел метра на три от колод и лег на землю. Рядом с ним улеглись два молодых волка, и, свесив набок огромные языки, вся троица стала внимательно наблюдать за действиями Лаки и ее подельника. А зрелище разворачивалось довольно интересное.

Она швырнула на капот белую тунику, повернулась к своему другу и бросила ему несколько слов. Тот быстро откатил одну колоду в густые лесные заросли, а вторую подтолкнул прямо к дверце автомобиля. Затем подбежал к стене и пошарил на земле в поисках золотого серпа. Найдя его, он резво вернулся к Лаки и протянул ей серп. Она благодарно улыбнулась парню, так и продолжавшему быть в темной меховой полумаске с внушительными рожками, плотно обтягивавшей голову и оставлявшей открытыми только нижнюю часть носа, губы и подбородок.

Серп был острым, как бритва, и Лаки одним махом рассекла древовидный шар омелы, словно тот был из масла.

Половину омелы она разделила еще на три части — одну больше, и две поменьше, а затем, схватив тунику, резким взмахом серпа отсекла от нее красный капюшон и разрезала ее на две части. Следом, она отхватила значительный кусок от белой ткани, оказавшейся широкой простыней, в которой омелу вынесли из леса.

Лаки осторожно перекладывала части омелы на лоскуты ткани, при этом низко водила над ними руками и бормотала заклинания на неизвестном языке, а затем быстро стягивала ткань за четыре конца и завязывала узлом. Упаковав, таким образом, две части омелы — большую и маленькую, третью она завернула немного иначе, завязав сверху не узел, а бантик, и повернувшись к своему другу, тихо сказала, — Это для тебя, брат.

Парень опустился перед ней на колено и склонил голову. Лаки немного подержала белый сверток над его головой, произнося заклинания, а затем, положив правую руку ему на плечо, торжественно произнесла, — И все будет так, как ты хочешь.

Широкая и особо белоснежная на фоне черной маски улыбка, немного кривая от длинного шрама, пересекавшего левую щеку и часть подбородка, сверкнула на лице «тролля».

— Спасибо, Ангел, — хрипловатым, но приятным голосом поблагодарил он, быстро поднимаясь с колен и принимая из рук девушки небольшой сверток, украшенный маленьким бантиком.

Пока она повернулась за двумя другими свертками, «тролль» отломил от лежавшей омелы небольшую ветку с белыми ягодами и поднял ее над головой девушки, а затем с дразнящей, насмешливой интонацией произнес, — Ангел, с тебя поцелуй.

Лаки рассмеялась своим серебряным смехом и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в левую изуродованную щеку. Ее друг довольно ухмыльнулся и тут же подставил для поцелуя правую щеку, которую она также охотно поцеловала.

«Тролль» воткнул веточку омелы под бантик на своем свертке, принял от нее два других и уже очень серьезно спросил, — Когда мы тебя увидим?

— Не знаю, брат, — честно призналась Лаки, и, услышав протяжный разочарованный вздох друга, поспешила заверить, — Но, первого марта наверняка. Как всегда.

«Тролль» нагнулся и крепко поцеловал ее в губы, — Я передам нашим. Береги себя, Ангел. Помни о нас и береги, — и через секунду он уже растворился в темноте.

Лаки разрезала оставшуюся омелу на две равные части, разорвала простынь на куски и, произнося заклинания, быстро соорудила еще два свертка, а затем постучала в переднее стекло Вику.

Тот открыл дверь и вышел из машины, опасливо поглядывая на волков, негромко зарычавших при его появлении.

— Быстро все укладываем и даем отсюда деру, — не обращая внимания на его настороженность, поторопила Лаки, постучав носком сапожка по обрубку бревна, — Оно как раз ляжет перед задним сидением. Алан, принимай груз, — ободряюще улыбнулась она парню, открывшему дверь со своей стороны.

Он помог Вику втащить в машину короткое, но широкое бревно, на которое девушка аккуратно пристроила два свертка с омелой.

— Пожалуйста, не дотрагивайся к ним, — попросила она, и Алан, окончательно проникшийся сказочным духом, понимающе кивнул в ответ.

— Усаживаемся и вперед! — коротко скомандовала Лаки.

Но Вик с невеселой ухмылкой возразил ей, — Вперед уже не получится. Слышишь стук копыт? Сейчас здесь будут «лесовики» и надерут нам задницы. Вот и доигрались.

— Прорвемся, брат! Садись со мной рядом и молчи, я все улажу. Алан, надо сделать так, чтобы они тебя не увидели. Пожалуйста, пригнись и спрячься за нашими сидениями. Не переживай, все будет хорошо, я тебе обещаю, — самоуверенно пообещала Лаки.

— Да я в этом уверен. После тех лесных красавцев, — озорно ухмыльнулся Алан и слегка кивнул на волков, — и этих славных ребят, справиться с «лесными братьями» тебе уже ничего не будет стоить.

Он быстро взобрался на заднее сидение, улегся на нем и свернулся калачиком. Вик захлопнул за ним заднюю дверцу и уселся на пассажирское место рядом с Лаки. Причем, весьма, своевременно, так, как к джипу с противоположных сторон почти одновременно приближались два всадника на огромных лошадях.

— Ну, вот, с нашим счастьем лешие еще и главных «лесовиков» принесли. Этим упрямым козлам ничего не докажешь, и зубы не заговоришь. Сейчас начнется, — с тоской подумал Вик, уже представляя, как вместо веселого празднования они с Лаки проведут эту ночь в карцере Дармунда. О судьбе Алана он даже не хотел думать. С обычными людьми, проникавшими в тайны друидов, обращались весьма сурово, даже безжалостно. Им стирали память, и они уже никогда не были прежними.

Глухое раздражение, страх, гнев — все переплелось в его душе, вновь вызывая злость на сестру, втянувшую их в такую скверную историю. И он не знал, что с ней сделает, если им все-таки удастся, как любит говорить Лаки, «прорваться». Но она вновь удивила его, в очередной раз, поразив безумной смелостью, хладнокровием и находчивостью. Что уже говорить об Алане. Того она просто убила наповал, породив в душе небывалое восхищение, присоединившееся к уже живущей в его сердце любви.

— Всем оставаться на местах! Вы нарушили границу частного владения, и можете быть расстреляны без всякого суда и следствия! — раздался громкий окрик главного егеря Заповедного леса Билла Мак Гонегелла.

Он подъехал на черном жеребце и направил острие квилона на переднее стекло джипа, сквозь которое четко просматривалось лицо Вика.

— Выходи и быстро говори, какого лешего оказался здесь! — гаркнул Мак Гонегелл, и Вик со вздохом покинул свое место, абсолютно не зная, что ему ответить. Он встал рядом с джипом и приготовился к самому худшему.

— Мистер Мак Гонегелл! Мистер Коултер! Какая неожиданная встреча! — раздался восторженный голос Лаки, выпрыгнувшей из джипа.

Ее лицо выражало такую радость, словно она встретила после долгой разлуки родных отцов.

— Как поживаете, господа? Ну, по вашему отменному виду, сразу понятно, что отлично!

— Барби? Это ты, девочка? Какими судьбами тебя занесло сюда? И зачем ты оказалась здесь ночью, детка?

Мак Гонегелл резво спустился с лошади и подбежал к Лаки, за ним спешился и Коултер. Они с недоверчивой радостью смотрели на девушку, а затем Мак Гонегелл, к вящему удивлению Вика, обхватил ее за плечи и звонко чмокнул в щечку.

— Мне по-стариковски можно, тем более, в праздник Йолль, — заявил он и восторженно зацокал языком, — Ты только погляди, Коул, на нашу красавицу! Совсем не изменилась за три года, вернее, стала еще краше!

Угрюмый Коултер улыбался на все лицо, что поразило Вика еще больше, чем неподдельная радость Мак Гонегелла. О нелюдимости Коултера ходили легенды, его имени никто не знал, а фамилия стала нарицательной, и в последние десять лет ею в Дармунде называли мизантропов.

— Вы оба тоже совсем не изменились, как же я рада вас видеть, — Лаки подошла к Коултеру и протянула ему руку, тот обхватил широкой крепкой ладонью ее узкую ладошку и осторожно пожал.

— Девочка моя, все это, конечно, очень хорошо, но ты так и не ответила, что здесь делаешь, — в голосе Мак Гонегелла вновь прорезались привычные стальные ноты, — И кто этот парень? Что вы с ним забыли ночью в таком глухом месте? Кстати, — его голос стал уже вовсе стальным, — Примерно из этого района поступил сигнал о проникновении неизвестных лиц в запретную зону. Не подскажешь, случайно, кто это был?

Взгляд главного «лесного брата» требовательно впился в лицо девушки. В нем не осталось и следа от добродушия, с каким он разговаривал с ней еще минуту назад.

— Неизвестные лица? Проникли в запретную зону? Не знаю, сэр, кто это мог быть, — Лаки удивленно вскинула на Мак Гонегелла безмятежные бирюзовые глаза и пустилась в объяснения, — Вы, конечно, не помните моего брата, Викрама Ольсена. Он проходил испытание в Заповедном лесу десять лет назад. Мы ехали в Дармунд и решили немного срезать расстояние. Вот и выехали на эту малоизвестную дорожку. Я уже подумала, что мы заблудились, как навстречу вышли сэр Вольф с сыновьями. Тогда я остановилась поболтать с ним и познакомиться с мальчиками, — она бросила умильный взгляд на серых «мальчиков», — Ну, заодно, и спросить у него о дороге.

Мак Гонегелл недоверчиво хмыкнул и продолжил допрос.

— Допустим, я поверю, что это Ольсен. Помню, как он трясся на своем испытании. Да и сейчас, как вижу, ему здесь не очень весело находиться, — самодовольно не преминул он уколоть Вика, — Допустим, вы с ним сбились с дороги и случайно оказались в этой глухомани. Неясно, правда, какого хрена вы поперлись ночью в Дармунд? — вопросительно приподнял он бровь, глядя на Лаки.

— Я хотела поздравить господина Бирна с праздником Йолль и сделать ему сюрприз, приехав без предупреждения, — наивно посмотрела в недоверчивые глаза Мак Гонегелла Лаки и с огорчением добавила, — Вот и поехала по задворкам, чтобы никто меня не увидел и не сообщил ему, а в итоге заблудилась. А вы сердитесь на меня, и даже, похоже, что в чем-то подозреваете, — в конце своего оправдания она обиженно надула губки и недовольно отвела взгляд.

— Ну-ну, малышка, если бы я тебя мало знал, то наверняка поверил бы, что ты на меня обиделась, — хохотнул «лесовик», понемногу оттаивая.

Он повернулся к волкам и произнес несколько гортанных слов. Старый волк ответил ему такими же необычными звуками.

— Вольф подтверждает твои слова, говорит, что ты ехала по дороге и остановилась, только завидев его. Ну, так Вольф ради тебя, что угодно скажет, кто бы сомневался. К тому же, и господина Бирна сейчас нет в Дармунде. Так почему бы его и не навестить? А, Барби? — с язвительной улыбочкой продолжил размышлять Мак Гонегелл.

— Неужели вы хотите сказать, что я перемахнула через эту стену, а затем обратно, причем, вместе с Виком? — с откровенным ужасом спросила Лаки, — Да у него поджилки трясутся при одном упоминании о Заповедном лесе. Когда мы поняли, что заблудились, у нас началась настоящая паника, и, увидев сэра Вольфа, мы даже заплакали от радости, — поняв, что явно перегибает палку, она быстро исправилась, — То есть, я заплакала, когда увидела сэра Вольфа.

— Ну, понятно, что все заплакали от радости, — с иронией протянул Мак Гонегелл, переглядываясь с молчавшим напарником, — Но, тем не менее, через стену кто-то сиганул, Барби.

— Может к вам поступил ложный сигнал, сэр? И ваши лесные друзья просто развлекались? — доверчиво подсказала Лаки, — Ведь сегодня праздник Йолль, и они решили немного пошутить, заставив вас бросить все дела и примчаться сюда?

— Может, и решили… — задумался Мак Гонегелл и виновато попросил, — Ты не обижайся, малышка, но, мы должны осмотреть твою тачку. Сама понимаешь, что дружба дружбой, а служба есть служба.

— Да без проблем, сэр! С такими помощниками, как Том и Фил, почему бы и не осмотреть машину, — лучезарно улыбнулась девушка и заговорщицки подмигнула главному «лесовику», — Вдруг мы в ней вывозим парочку троллей, пожелавших порезвиться в Дублине?

— И то, правда! От тебя всего можно ожидать, — усмехнулся главный егерь и повернулся к волкам, — Эй, Серый, Шустрый, пошарьте в этой железной норе!

В ответ на его команду волки сердито зарычали, но не тронулись с места. И Мак Гонегелл, поняв причину их недовольства, язвительно поправил себя, — Фу ты, ну ты, я хотел сказать, Том и Фил, будьте уж так любезны, ваши серые высочества, осмотрите этот драндулет.

Молодые волки переглянулись со своим отцом и резво потрусили к машине. Лаки, сделав брату знак, отойти подальше, обошла джип и поочередно распахнула все двери.

Вик покорно отошел в сторону, стараясь не смотреть, как один волк запрыгнул в салон на переднее сидение, а второй на заднее, а тем более, не думать, что сейчас будет с Аланом.

А Лаки все с той же безмятежной улыбкой открыла багажник и громко вскрикнула, — Так вот же где беглецы! Хватайте их!

В мановение ока возле открытого багажника оказались оба егеря и два волка, опрометью выскочившие из салона, и глубь джипа уже заглядывали два удивленных лица и две любопытные серые морды.

Лаки, хитро улыбаясь, достала из багажника две литровые коллекционные бутылки. Это был любимый Бирном особый сорт виски сорокалетней выдержки, и бутылка стоила около тысячи евро.

— Эти два сорокалетних негодяя решили сбежать из леса. Вы должны их немедленно арестовать, мистер Мак Гонегелл, и вынести справедливый приговор, — высокопарно произнесла девушка, протягивая егерям бутылки, а затем мило улыбнулась, — Ну, не везти же их обратно, если господина Бирна нет в Дармунде?

Мак Гонегелл загоготал во весь голос, к нему присоединился Коултер, и атмосфера, окутывающая джип и стоящих рядом с ним людей, еще мгновение назад бывшая гнетуще-напряженной и даже зловещей, разрядилась к всеобщему облегчению.

— Хорошо, Барби, мы с Коулом основательно поговорим с этими беглецами и достойно накажем их, — серьезным голосом пообещал Мак Гонегелл, принимая бутылки и передавая одну Коултеру.

— Здесь еще и дружок их спрятался, — Лаки достала третью бутылку и протянула главному егерю, — Пусть с ним уже мистер Робинсон разберется.

— Ему будет приятно, что ты помнишь о нем, детка. Недавно он вспоминал о тебе.

— Неужели соскучился по мне? — сделала удивленные круглые глазки Лаки и просительно посмотрела на егеря, — Ну, честно говоря, сегодня я не хотела бы с ним встречаться. Давайте ограничимся только приветом.

— Ладно, в честь праздника мы добрые, — великодушно согласился Мак Гонегелл, — Давай со своим братцем валите отсюда, пока мы не передумали. Чтобы через минуту и духа вашего здесь не было.

— Спасибо, сэр! — пропела Лаки, делая Вику красноречивый жест садиться в джип.

Того не надо было приглашать дважды. Захлопнув все дверцы, он быстро скользнул на переднее сидение.

— Только «спасибо», Барби? — деланно недоуменно спросил главный егерь, и сокрушенно покачал головой, — Ай-ай-ай, детка, и это ты говоришь в праздник Йоль?

Лаки, смеясь, поцеловала в щеку его и смутившегося, но очень довольного Коултера, а затем и Вольфа. А потом неожиданно опустилась на четвереньки и поочередно потерлась носом с влажными носами молодых волков, что-то тихо говоря им на странном языке своим нежным голосом. Волки заворожено слушали ее, а затем радостно завертелись на месте, заметая хвостами землю.

Она рассмеялась и, поцеловав каждого в серый мохнатый лоб, со словами, — Том, Фил, рада была познакомиться с вами, мальчики. Передавайте привет маме, — отошла от них и уселась на место водителя.

— Весело отметить праздник, господа! — пожелала напоследок Лаки и быстро газанула, сразу позабыв, что сбилась с пути и заблудилась в незнакомом месте. Вскоре они уже выехали на трассу и погнали со всей мочи.

— Уф! Пронесло! — облегченно выдохнул Вик и обеспокоено спросил Алана, — Ты как, брат, живой? — услышав утвердительный ответ, он расслабленно произнес, — Можно уже не прятаться, мы выехали за пределы Дармунда.

Но его благостное настроение продлилось недолго, через несколько секунд он с остервенением набросился на Лаки, высказывая все, что о ней думал.

— Ну, знаешь ли, крошка, устроила ты нам встряску в честь праздничка! Спасибо, тебе огромное! Алан особенно тебе благодарен, испытав восторг, когда на него запрыгнул волчара! Просто чудо, что он не издал ни звука, а то бы уже стоял перед гасителями, и те стирали бы ему память! А может, ты сама бы это сделала в качестве дружеской услуги? Ты спасла его в Венесэулле и заманила в Дублин лишь для того, чтобы притащить сюда? И бросить под ноги своему ненаглядному Бирну?

Лаки молчала и смотрела только на дорогу, все больше увеличивая скорость, чтобы быстрее выйти из зоны Дармунда.

Вик не мог остановиться и обрушил на нее новые обвинения.

— А чего стоила та сцена, когда ты зажималась со своим дружком, а потом вдруг оказалась с рогами? Я думал, что сдохну на месте! Хорошо еще, что Алан твердо убежден, что все монстры живут только в его играх! Только его недоверие и спасло меня от разрыва сердца! Он-то не знает, что достаточно одного прикосновения и все — нет больше Лаки Бойер! А есть новая троллиха!

Он уже кричал от ярости, а Лаки хранила удивительное спокойствие и не отвечала на выпады, чем бесила его до невозможности. Вик даже сжал руки в кулаки, чтобы не наброситься на нее.

— Да ты понимаешь, что ходила по лезвию ножа, и только хорошее настроение «лесовиков» спасло тебя от карцера? Вот бы весело провела ночку в подвале, в вонючей камере! Твое счастье, что они не стали сами обыскивать машину, а заставили это сделать тупых зверюг. И правильно «лесовики» называли тебя Барби, потому что ты — безмозглая кукла, привыкшая, что все твои прихоти должны исполняться, и плевать на всех и вся!

Лаки гнала машину и на все упреки Вика не издала ни звука. Казалось, что его гневная тирада не имеет к ней никакого отношения, и она ее не слышит. Тогда он решил ударить с другой стороны, желая посильней разозлить и поругаться уже по-настоящему, чтобы выбить из ее глупой золотоволосой головы тупое упрямство и своенравность, что рано или поздно приведет к беде.

— А что за новый дружок у тебя, Лаки? Когда это ты успела с ним подружиться, ведь я постоянно с тобой рядом? А что, нормальные парни тебя уже не привлекают? Захотелось чего-то остренького и потянуло на уродов? — ядовито поинтересовался Вик, — Типа — красавица и чудовище? Отличный выбор! Да ему и рога не надо было надевать! Тролли его и так приняли бы за своего! А как трогательно вы целовались под омелой, и он называл тебя ангелом, — издевательски хохотнул он, — Ты для этого приперлась в лес, куколка, чтобы был повод поцеловаться с дружком? К чему тогда Габриэля приплела, любящая сестренка? А?

Лаки затормозила и резко остановила машину, а затем медленно повернулась к нему. Ее голос был зловеще спокоен, но Вик понял, что смог зацепить за живое.

— Слышишь, ты, красавец писанный, и большой знаток троллей, с чего ты взял, что знаешь всех моих друзей, а тем более, имеешь право их оскорблять? Я ведь не называю настоящими именами твоих подружек и закадычных дружков? Вот они, действительно, составят такой паноптикум, что настоящие тролли и рядом не стояли! Мой друг со мной вместе почти тринадцать лет, с первого месяца моего пребывания в Дармунде. И хоть тебе этого не понять, но я дружу с ним не для того, чтобы он оттенял мою небесную красоту, а потому, что у него чистая и прекрасная душа, и за все эти годы он, ни разу, не оскорбил и не обидел меня. В отличие от моего горячо любимого брата, — с нескрываемым сарказмом произнесла она и отвернулась от Вика, не желая больше разговаривать с ним, затем завела машину и вновь погнала по трассе, на ходу доставая сотовый телефон.

— Привет, Принцеска! — мягко произнесла она в трубку, — Все нормально, жди, скоро он уже будет дома. Спасибо за маски, они — просто супер! Нас некоторые даже приняли за настоящих троллей и чуть не умерли от страха, — не удержалась она от издевательского взгляда на Вика, — Ну, не плачь, моя хорошая, все обошлось, мы хорошо подготовились. Ты же знаешь, как он тебя любит, и три года мечтал подарить тебе волшебную омелу, но только в этом году шестой лунный день совпал с Йолем. Я там еще немного пошептала над ней, специально для тебя. Только повесь ее сама, лучше прямо над кроватью, и твое желание обязательно исполнится. И не забудь, что нельзя просить конкретно, чтобы не вспугнуть удачу, — негромко напомнила Лаки, а затем решительно возразила неизвестной Принцеске, — Перестань меня благодарить. Я бы никогда не отпустила его одного в лес, как и он меня. Вместе — до конца! Вот и хорошо, что ты это помнишь. Тем более, я тоже хотела подарить волшебную омелу моему Габриэлю, чтобы и его желание исполнилось. Нам повезло, мы нашли огромную омелу, так что хватило всем. Ну, вы там разберетесь. Не знаю, когда увидимся, — виновато произнесла она, — Я тоже тебя люблю, и всех наших. Передавай им привет. Пока, пока.

— Лаки, прости меня, — смущенно выдавил из себя Вик, — Я не имел права оскорблять твоего друга. Просто у меня крышу снесло только от одной мысли, что у тебя есть друг, причем очень близкий, о котором я ничего не знаю. Вот и позволил себе лишнее. Прости меня, пожалуйста, — он несмело прикоснулся к ее руке, — Я почему-то решил, что только мы со Стивеном и Габриэлем можем быть тебе друзьями, ведь в последние годы мы все время вместе.

— Ладно, проехали, — устало произнесла Лаки, — У меня много друзей, Вик, а также приятелей и хороших знакомых, о которых ты понятия не имеешь. Да и не должен иметь. То, что сегодня тебе показалось удачным стечением обстоятельств, на самом деле было тщательно продумано и спланировано, причем еще месяц назад. Неужели ты серьезно считаешь, что волки настолько тупые, что не заметили человека? Или, что вот то бревнышко, — она ткнула пальцем на заднее сидение, — совершенно случайно оказалось подходящего размера и идеально поместилось в машине? Ты настолько наивен, Вик? И это притом, что уже три года сам выступаешь в роли загонщика и разрабатываешь планы операций?

Вик недовольно засопел, задним умом соглашаясь, что, и, правда, слишком много случайных совпадений.

— Лаки, а ведь это ты попросила волков не выдавать меня, когда говорила с ними на каком-то особом языке. Тот волк просто пробежался по мне, даже не царапнув, — впервые за все время, что они покинули лес, подал голос Алан — И они явно обрадовались, что ты дала им имена. Да и «лесовикам» не хотелось обыскивать твою машину, поэтому они охотно согласились на предложение поручить это волкам. Оно отлично им подошло — и с тобой не пришлось ссориться, и должностные обязанности они не нарушили. А то, что бревна полетели через забор неслучайно, я понял по едва заметному жесту странного существа. Он ведь помахал вам рукой? Или я ошибаюсь?

Глядя в зеркало, он подмигнул Лаки, пытаясь хоть немного разрядить напряженную атмосферу, возникшую между ней и братом.

— Не думаю, что тот молодой тролль показался тебе уж слишком странным, — с легкой усмешкой ответила она, — Разве не такие герои бегают в твоей игре «Страшная лесная сказка»? Причем, вместе с дварфами и гномами, фотографически похожими на тех, что ты сегодня видел?

— «Страшная лесная сказка»? Так это ты написал игру о Заповедном лесе, в которую сейчас играют все наши? Но как ты узнал, кто в нем живет, и как они выглядят? Ведь в игре самое прикольное то, что вся лесная братия похожа на себя настоящих, — засыпал Алана вопросами крайне удивленный Вик.

— Из-за этого, Вик, я и притащила его сюда, к самой границе Заповедного леса, — произнесла Лаки еще натянутым голосом, но, уже явно простив брата за оскорбительные нападки, — Чтобы он собственными глазами увидел, что герои игры, которых искренне считает плодом своей фантазии, существуют на самом деле. И надо быть очень осторожным при выборе персонажей, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Это может быть очень опасным.

— Не понял, — тупо посмотрел на нее Вик, — Чьего внимания? И чем может быть опасна для Алана придуманная им же игра? Тем, что монстры могут ожить и напасть на него? На своего создателя, так сказать, отца родного? — насмешливо ухмыльнулся он, довольный, что можно перевести разговор на Алана и думать, что сестра уже не сердится на него.

— Ты считаешь, что из-за моего эгоистичного и безумного желания добыть омелу, час назад он стоял на краю гибели, и ему грозило стирание памяти? — насмешливо скривила губы Лаки, поворачиваясь к брату, — Так вот, ты глубоко заблуждаешься. Сегодня ему ничего не грозило. Даже, если бы Мак Гонегелл пошел на принцип, отбросив наши с ним приятельские отношения и лично обшарив машину, обнаружил бы в ней Алана, то он ничего бы ему не сделал. Ни-че-го, Вик! — по слогам повторила она, и высокомерно добавила, с намеком постучав пальцем по золотой гривне, украшавшей ее шею, — Не стоит тебе все-таки забывать, кто я. Но дело не только в том, что я не позволила бы Мак Гонегеллу причинить ему хоть малейший вред. Род Макбрайдов не последний в нашем клане. Сказали бы, что Алан и есть тот самый сюрприз для Бирна, так «лесовики» обращались бы с ним, как с принцем крови, ведь его сходство с прадедом наглядно и неоспоримо.

А реальная опасность грозила Алану два года назад, когда до господина Галларда дошла информация, что в Канаде запущена игра «Страшная лесная сказка», созданная на основе одной книги, считающейся детской, хотя даже для взрослых она бывает абсолютно непонятной. Некоторые этапы игры почти дословно соответствуют сюжету книги, особенно ее первым главам. И это, Вик, наша друидская книга. Она называется «Рассказы маленьких зверят». Не думаю, что ты слышал о ней, ведь ее читают маленьким детям их родители.

Конец ознакомительного фрагмента.