Рай тебя не спасёт

Анна Жнец, 2020

Чтобы отомстить убийцам родителей, Ева готова продать душу демону. Велару этого мало. Он жаждет получить всё: её тело, душу, любовь. Душу можно купить, тело – взять силой. А любовь? Как добиться любви, если между ним и истинной океан ненависти?

Глава 2

Накрапывал дождь. Влажно блестела дорога, зажатая приземистыми домами. Тусклый свет пробивался из затянутых бычьим пузырём окон первых этажей. Балконы вторых — почти смыкались над головой, образуя узкий просвет, сквозь который и проникала морось. Оседала на стёклах очков, путалась в волосах, падала на лицо раздражающей паутиной.

Кривая улочка впереди сворачивала во мрак. Молох тенью скользнул в боковой проход, более тесный и тёмный: свет от горящих окон туда не долетал. Под ногами захлюпала грязь. Эта часть дороги вымощена не была. Жильцы ближайших домов сбрасывали сюда мусор, который смешивался с раскисшей землёй, образуя болото из нечистот.

Молох скривился, но двинулся дальше, всматриваясь в темноту. Глаза за стёклами очков зажглись неоновой зеленью. Дорога сузилась ещё больше. Протискиваться между домами приходилось боком. Ментальный след вёл в этот маленький загаженный переулок, и Молох знал, догадывался, что увидит в его конце. К смраду разлагающихся отходов примешивался запах крови.

«Ещё один», — с яростью и тревогой подумал жнец.

В тупике, на куче мусора, лежало выпотрошенное тело. Жирная крыса устроила ни лице покойника пир. На посиневшей щеке подрагивал длинный розовый хвост.

Судя по одежде, убитый был зажиточным торговцем. Его незапланированная смерть вряд ли могла повлиять на ход истории, привести к пространственно-временному коллапсу. И всё же следовало удостовериться. Из внутреннего кармана пиджака Молох достал блокнот. Окинул взглядом чистую белизну листа и аккуратным почерком вывел имя: «Том Стоун». Пустые графы на странице начали заполняться. Так и есть: торговец, владелец мясной лавки. Должен был погибнуть через три года, упав пьяным в канаву и свернув шею.

Молох облегченно вздохнул: три года — небольшой срок, за который не успеет случиться ничего значимого. Однако это была уже девятая преждевременная смерть. Пока им везло. Если в перемкнувших мозгах Росса сохранилась капля благоразумия, он будет выбирать жертвы осознанно, не нарушая цепочку событий, которые важны в глобальном масштабе.

Оставив за спиной боковые проулки с вонючими залежами отбросов, жнец вышел на мостовую, ведущую к ратуше. Длинный шпиль, венчавший одну из башен, рассекал лунный диск пополам. Белёсая мгла прятала звёзды. Молох остановился, чтобы протереть запотевшие на ночной прохладе очки. Погружённый во мрак город спал. Безмолвие нарушили звуки далёкой грозы.

Вдоль пустынной улицы от дома к дому растерянно бродил призрачный силуэт — неприкаянный дух того самого убитого в подворотне хозяина мясной лавки. Путь в иные миры ему был заказан. Молох не мог проводить несчастного ни в рай, ни в ад: официально, на бумагах, Том Стоун был жив. Придётся ему и другим жертвам спятившего жнеца оставаться в этом подвешенном состоянии до тех пор, пока Совет не найдёт способ исправить свои чудовищные ошибки. Никто не должен узнать о случившемся.

«Это моя вина», — мысленно сказал себе Молох. И это было так.

У ступеней ратуши след терялся. Плохо. Хуже некуда. Каждая секунда на счету. Если он не успеет… Думать об этом не хотелось — хотелось запереться в своём кабинете, укрыться в полумраке, как в раковине, и представить, что события последних дней — кошмарный сон.

Ворота ратуши оказались заперты, но почему-то Молох был уверен, что должен проникнуть внутрь: когда он смотрел на эти окованные железом двери, в груди зарождалось зудящее чувство тревоги. Не ощущая даже крупицы сторонней магии, жнец непостижимым образом знал: за этими дверями раскручивается воронка портала, ведущего в другое измерение и в другую эпоху. И в этом портале исчезает тот, чьё безумие способно повергнуть мироздание в хаос. Смертельная угроза, которую он, Молох, должен устранить.