Рай тебя не спасёт

Анна Жнец, 2020

Чтобы отомстить убийцам родителей, Ева готова продать душу демону. Велару этого мало. Он жаждет получить всё: её тело, душу, любовь. Душу можно купить, тело – взять силой. А любовь? Как добиться любви, если между ним и истинной океан ненависти?

Глава 12

Огненная ночь, по словам Велара, длилась восемнадцать часов. Ева не застала момент, когда пожар закончился или пошёл на убыль: демон с сестрой отправились наверх и долго разговаривали на повышенных тонах, а Ева вернулась в комнату и от скуки легла спать. Она чувствовала себя дезориентированной оттого, что сутки в аду — «Пустошь. Не ад. Адом это место называют на Земле» — не соответствуют человеческим. И испытала облегчение, когда демон, будто заправский фокусник, извлёк из воздуха над её плечом круглые часы на старомодной цепочке. Циферблат был мутным и поцарапанным, секундная стрелка заедала, колеблясь между двумя соседними штрихами, но привычная вещь из прошлого, такая обыденная, банальная, странным образом примирила Еву с действительностью. Девушка положила часы в карман и, удивительное дело, почувствовала себя спокойнее.

Как выяснилось позже, это были единственные часы в доме. Демон достал их специально для удобства своей гостьи. Как объяснил Велар, прежде чем отправиться за сестрой, время в аду было понятием условным. Огненные ночи случались два-три раза в год и длились от часа до нескольких суток, в течение которых демоны запирались в магически защищенных домах, полностью отрезанные от внешнего мира. Большую часть времени Пустошь покрывал туман, такой густой, что перед ним оказывалось бессильно даже безупречное зрение сверхсуществ.

Ева помнила, что лежала в постели и смотрела на пламя за окном, пока глаза сами собой не закрылись от усталости. Огонь заслонял небо. Это был самый внушительный пожар, который ей когда-либо доводилось видеть.

Когда Ева проснулась, за окном шёл снег. Крупные серые хлопья кружились в воздухе, напоминая о детстве и новогоднем вечере, когда они с подружкой вернулись домой, хохочущие и мокрые, после отчаянной войнушки, устроенной с соседскими мальчишками во дворе. Потом они сидели на кухне, закутавшись в пледы, а Марта крутилась рядом, ворчала и подливала в кружки горячий чай. Через открытую дверь в гостиную было видно, как на ёлке мигают гирлянды и всё становится то красным, то жёлтым, то синим. Пахло мандаринами и имбирным печеньем.

Ева смотрела в окно и думала о том, как мерцали стеклянные шары на зелёных колючих ветках, о том, как Кира радовалась подаркам и как шуршала под руками яркая обёрточная бумага. Любимый праздник. Их семью нельзя было назвать дружной, но в это время они сплачивались. Мать вспоминала о своих обязанностях и принималась изливать на дочерей тонны родительской заботы, пытаясь компенсировать одиннадцать месяцев занятости. В эти дни она улыбалась непривычно ласково, а отец выпускал из рук вездесущий смартфон, чтобы откупорить бутылку шампанского и наполнить бокалы под бой курантов.

Как же Еве скучала по семье, пусть неидеальной, но единственной, которая у неё была.

Вытирая слёзы, девушка, как в детстве, забралась с ногами на подоконник и, присмотревшись, поняла, что с неба падал не снег, а пепел.

Земля, несколько часов назад горевшая и сотрясавшаяся под ударами камней, была до самого горизонта покрыта серым пушистым настом, спрятавшим оставленные метеоритами кратеры. Голая и безжизненная равнина. Ничего на сотни километров вокруг. Пустошь.

* * *

Пепел валил три дня, словно задавшись целью погрести под собой весь мир. Сестра Велара покинула дом, стоило огненной тьме рассеяться. После того гротескного ужина под вспышки взрывов и треск пожара Ева больше её не видела. С тех пор она не видела никого, кроме мрачнеющего с каждым днём демона. Велар не отвечал на вопросы, глядел на Еву то с голодом, то с грустью, то с ненавистью и старался проводить в её обществе меньше времени. Неизвестность пугала, злила, но требовать объяснений у раздражённого исчадия ада, девушка опасалась.

В перерывах между приёмами пищи Ева сидела в своей комнате, где маялась от скуки, не зная, чем заняться. Сложнее всего оказалось привыкнуть к бесконечному дню, не сменяющемуся сумерками и ночью. За окном всегда было светло: когда Ева ложилась спать и когда вставала. Чтобы как-то ориентироваться во времени, Ева перевела стрелки часов на восемь утра, назначив этот момент точкой отсчёта, и с той поры придерживалась определённого распорядка. Потрёпанный циферблат указывал, когда чистить зубы, а когда переодеваться в пижаму. Стрелки приближались к одиннадцати, и Ева отправлялась в постель с чувством, что укладывается спать посередине дня.

* * *

Пепельный дождь незаметно сменился туманом. Как-то после пробуждения заглянув в окно, Ева не увидела снаружи привычного пейзажа. Не увидела ничего, кроме белой, клубящейся пелены. Так пленница осталась без последнего развлечения: смотреть в окно было бесполезно — в призрачных сгустках не угадывалось даже смутного очертания. Сделалось по-настоящему жутко. Ева поняла весь ужас своего положения: она была заперта в незнакомом доме в компании сходящего с ума демона, лишённая каких-либо прав и отрезанная от остального мира плотной стеной тумана.

Первое время Велар относился к пленнице с большим уважением, чем можно было ожидать от приспешника Сатаны. Но не объяснял, зачем привёл её с собой в ад или, точнее, в Пустошь. Была же в этом поступке какая-то логика? Ева устала задаваться вопросами.

Завтракала она в одиночестве, а ужинала и обедала внизу в столовой вместе с демоном по большей части в полном молчании. Ева вяло ковырялась в еде, пригвождённая пристальным взглядом, и только бог знал, каких усилий ей стоило оставаться на месте, не вскочить со стула и не закричать, требуя прекратить на неё смотреть. Смотреть так. Словно ужин — она. Ужин голодного демона.

Велар ничего не ел, но иногда крутил в ладонях бокал с вином. Казалось, бокал был нужен только для того, чтобы занять руки. Или отвлечься от назойливых мыслей.

Слуг в доме не было. По крайней мере, Ева пока не встретила ни одного. Означало ли это, что Велар готовил для девушки сам? Или в демоническом доме обитал какой-то особый вид слуг, незримых и бесшумных? А может, все эти шикарные сервированные столы создавала магия? Так или иначе, просыпаясь, Ева неизменно обнаруживала на прикроватной тумбочке поднос с завтраком: кофе, молоко, сок, тосты с маслом, с шоколадом, с джемом, хрустящие хлебцы и пышные булочки, фрукты, каши на любой вкус — чего там только не было. К обеду поднос исчезал. Уносил его кто-то или он растворялся в воздухе, Ева не видела.

Не в силах больше смотреть на туман за окном своей спальни, девушка задёрнула шторы и спросила демона о свечах. Велар улыбнулся и взмахнул рукой — под потолком запорхали десятки сверкающих мотыльков, наполняя комнату голубоватым мерцанием. Ева подавила тяжёлый вздох. С каким удовольствием она предпочла бы магии обычное электричество.

* * *

Ева проснулась от неприятного ощущения, что за ней наблюдают. Когда она открыла глаза, то увидела комнату, погружённую в серый сумрак. Посетовала на разыгравшееся воображение и перевернулась на другой бок, собираясь вздремнуть, как вдруг испуганно подскочила в кровати: в кресле рядом с дверью сидел демон и смотрел так, что она пожалела, что не прячет под подушкой нож или шокер. В алых глазах плескалось безумие.

Ева боялась пошевелиться. Воспоминания обрушились на неё, оглушив. Спустя восемь месяцев она ещё просыпалась по ночам от кошмаров, крича и отталкивая воздух, не терпела прикосновений, каменела, когда ловила на себе заинтересованный мужской взгляд

Но сейчас ей нечего опасаться? Всё в прошлом. Это Велар, а не те скоты с потными телами и жестокими пальцами. Её спаситель. Он ничего ей не сделает. Подобное больше не повторится. Но почему он смотрит на неё так?..

— Вел? — Ева заставила себя окликнуть демона. В конце концов, не пялиться же им друг на друга остаток ночи?

Услышав её голос, Велар дёрнулся. Крепко вцепился в подлокотники кресла, словно таким образом пытаясь удержать себя на месте. Ноздри демона раздувались. Жалобно скрипнуло дерево под сжатыми пальцами — подлокотники кресла превратились в труху. Ева испуганно отползла дальше, на край постели.

Демон поднялся на ноги — его била крупная дрожь — тяжело шагнул в сторону напряжённой девушки, и, словно очнувшись, резко развернулся к двери.

Это случилось равно за неделю до того, как Велар ворвался в комнату посреди времени, которое Ева считала ночью, и девушка получила ответы на свои многочисленные вопросы. И они, эти ответы, как демон и обещал, ей не понравились.