Поглощенные туманом

Анастасия Сергеевна Румянцева, 2019

Кастелло ди Карлини – замок, поглощенный туманом и хранящий множество тайн. Вероника – фотограф. В ее работах оживает потусторонний мир, неподвластный простым смертным. Она приезжает в Италию по приглашению графа Карлини, и с первого дня ее путешествие превращается в странную цепь мистических событий. Фотографии замка оживают и рассказывают кровавую историю. На берегу моря находят мертвых девушек с вырезанными глазами. А сам граф боится тьмы и того, что в ней прячется. Ника понимает, что надо бежать, но сердцу не прикажешь. И она не осознает, что, возможно, полюбила чудовище.

Глава 7

Смятая визитка

Вечер как серая шаль опускается на маленький городок. Стылый морской ветер забирается под тонкую ветровку холодными прикосновениями. Зажигаются уличные фонари, янтарными точками озаряя пешеходную зону. Город оживает визгом молодежи и ревом скутеров. На дорогах мелькают яркие огни фар, скамейки заняты женщинами-работягами в несуразной одежде на полном теле — слышится украинский говор.

Ника поправляет рюкзак и выходит следом за Стефано. В желудке приятная тяжесть, на кончике языка — привкус трюфельного крема. Она останавливается возле киоска. Его витрины завалены журналами и детскими игрушками. И почти все газеты раскрыты на сенсационной новости: «Возвращение Итальянского Потрошителя».

— Ника, — зовет ее Стефано, но она как завороженная смотрит на лицо чернокожей девушки, отмечая щербинку на переднем зубе, округлые темно-шоколадные глаза и пышные африканские губы.

— Пойдем. — Мужчина подходит к Нике и неловко тянет за собой. Через силу она отрывается от фотографии. — Учитывая новости, тебе лучше не гулять так поздно.

— Даже с тобой? — вырывается у Ники.

Она с удивлением замечает, что ее рука спокойно лежит на рукаве Стефано, словно так и должно быть. И не дрожит.

— Даже со мной.

Они ускоряют шаг. На площади подростки гоняют на скейтах, взъерошенные, с модными ирокезами. У некоторых татуировки и пирсинг. Ника дергает себя за маленькую сережку-звездочку на ухе. Все, что осталось от шальной девчонки, которая прокалывала нос и пупок, красила волосы в красный цвет и мечтала разрезать язык пополам.

— Паола не будет ругаться, что сегодня я не работала? Еще подумает, я увиливаю от работы.

Стефано смеется, и Ника впервые замечает, насколько мелодичный у него смех. Тихий, мягкий, с легкой хрипотцой и итальянским шармом.

— Поверь мне, Паола — последний человек на свете, который будет на кого-то ругаться. Она даже не может уволить сотрудника. Терпит до последнего.

— Странно. Мне показалось, что с Анджело она весьма строга.

В голове урывками всплывают разрозненные фразы подслушанного разговора.

— С Анджело? — Стефано вскидывает брови. — Я даже не видел, чтобы они хоть раз говорили.

Ника молчит. Вряд ли графу понравится, что Ника подслушивает за его сестрой. Пусть и невольно.

Они возвращаются на улицу, где Стефано припарковал кабриолет. Позади белого автомобиля, который даже в сумраке цепляет взгляд, Ника замечает красный байк. Возле него стоит высокий парень в кожаной куртке. На плече висит потертая борсетка. Черные кудрявые волосы и без того взлохмачены, узкое лицо заросло щетиной. Он выглядит бесконечно уставшим, отчаянным и безумным. Именно его глаза приковали ее внимание. В них крылась дикая боль и ярость.

Они не успевают подойти к машине, как парень подлетает к ним:

— Граф Карлини?! — В словах больше утверждения, чем вопроса. — Меня зовут Дино Бьянки. — Он вытаскивает из внутреннего кармана куртки удостоверение и бесцеремонно тыкает в лицо Стефано. — Я журналист из газеты…

Граф грубо обрывает его речь, отталкивая руку парня.

— Я не общаюсь с журналистами, — холодно заявляет он и нажимает на брелок от машины. Кабриолет радостно мигает фарами.

— Но будете! Я не зря следил за вами от самого замка.

Ника испуганно отступает назад. Пыл журналиста опаляет. В воздухе перемежается горячая речь с ледяным тоном графа. Они оба высокие, примерно одинаковой комплекции. Разница лишь в одежде, во взгляде, в словах.

— Синьор Бьянки, — цедит Стефано, — вы стерегли меня здесь вместо того, чтобы записаться на встречу. Неужели вы думаете, что я захочу с вами разговаривать?

— Я прекрасно знаю, что к вам не запишешься, синьор Росси. — Журналист презрительно опускает титул графа. — Как только ваш секретарь услышит, что я хочу поговорить об Итальянском Потрошителе, она тут же сбросит вызов.

Стефано хмыкает:

— Я ожидал этого. Если честно, слегка разочарован, что ваши ищейки так долго до меня добирались. Вы — первый. Гордитесь. — И он рывком открывает дверь кабриолета. — Ника, садись в машину.

Дино Бьянки наконец замечает Нику, и его глаза расширяются от озарения.

— Господи, вы — иностранка! — Он хватает ее за руку и сует смятую визитку. — Позвоните мне, умоляю. Вы в опасности.

Ника отшатывается от безумных глаз и быстро обегает машину, почти падая на пассажирское кресло. А журналист тем временем раскрывает борсетку, что-то поспешно ищет. Стефано тихо ругается и закрывает двери на замок, но не успевает тронуться. На лобовое стекло ложится та самая газета с лицом погибшей американки.

— У нее остались муж и маленькая дочь! — кричит Дино. Из-за опущенной крыши его голос доносится приглушенно, но не менее яростно. — Вы знаете правду, сеньор Росси. И клянусь, я тоже ее узнаю!

Стефано смахивает газету дворниками и срывается с места. Мотор злобно рычит, отражая мысли графа. Ника прижимает стиснутые кулаки к груди. Она пытается успокоиться, но отчаянный крик журналиста звенит в ушах навязчивым дребезжанием. Только когда они выезжают из города, она медленно разжимает пальцы и вглядывается в скомканный прямоугольник с черными буквами.

Дино Бьянки. Газета «Либерта» ^[6].

Ниже указан мобильный телефон.

— Из какой он газеты? Надо было дать ему договорить. — Стефано поворачивает на горную дорогу. По играющим желвакам на скулах и напряженным рукам заметно, что он еле сдерживается.

— Зачем тебе?

Ника опасливо прячет визитку в кармашек рюкзака. Пролетающие мимо окон красоты вечернего леса больше не привлекают. Природа теряет цвет, испорченный вечер покрывается тусклой пылью.

— Чтобы выгнать его оттуда! — рявкает Стефано.

— Ты все вопросы так решаешь?

— Этот человек меня преследовал. Он решил, что из-за прошлого моей семьи я и сейчас причастен к убийству.

— А это не так? — Вопрос вырывается против воли Ники. И мужчина резко бьет по тормозам.

С визгом кабриолет замирает посреди узкой дороги, которая извилистыми кругами поднимается к замку. Дорожные фонари едва ее освещают в наступающих сумерках, и все же их света достаточно, чтобы разглядеть светло-серые глаза Стефано.

— И чем же я заслужил твое недоверие? — едко интересуется он.

Ника заставляет себя дышать, хотя грудная клетка сжимает брыкающееся сердце в тисках. Страхи, как крысы, выбегают из нор, противно пищат и грызут ее искалеченную душу. Темнота. Она в машине наедине с мужчиной. Посреди горного леса. Слишком много совпадений для одного вечера.

Ника вжимается в дверь и нерешительно бормочет:

— Я не это имела в виду. Сеньор Бьянки испугался, когда понял, что я — иностранка. — Она спасительно хватается за другую тему.

Стефано вздыхает и трогает кабриолет. Теперь он едет медленнее, будто оттягивая приезд в замок. Былая злость уступает место тихой задумчивости.

— Моя семья здесь ни при чем, — снова повторяет мужчина и менее охотно добавляет: — Итальянский Потрошитель убивал только иностранок. Я не хотел тебя пугать. А для журналиста это лишь еще одно «доказательство» моей якобы виновности.

— Не думаю, что он считает тебя виновным. Сеньор Бьянки ищет правду. Он был так решительно настроен, — Ника задумчиво касается пальцами визитной карточки, — поэтому не заслуживает быть уволенным.

Заявление Стефано насчет иностранок проходит мимо сознания Ники, как если бы он заявил, что убийца любит эклеры.

— Черт с ним. Пусть работает. — Стефано притормаживает на смотровой площадке перед Кастелло ди Карлини. — Поедешь со мной на парковку или выйдешь здесь?

— Я прогуляюсь, — выпаливает Ника и поспешно выбирается из машины, радуясь свободе.

Стефано молча провожает ее взглядом и уезжает, как только дверь с легким хлопком закрывается.

Ника оглядывается на город и вновь замечает кольцо тумана, сжимающееся вокруг замка. Какой бы короткой легенда ни была, она не врет.

Ника достает фотоаппарат и делает несколько кадров вечернего замка. Он светится огнями, а его окна горят, как желтые глаза каменного великана. Подходит к воротам и машет в камеру. Охрана ее пропускает.

В наступающих сумерках безмолвные дома кажутся живыми. Они провожают Нику скрипящими дверьми и тихим журчанием воды под землей. Поэтому она облегченно выдыхает, когда заходит в холл замка. Лицо мгновенно отогревается, стены радуют знакомыми фресками осады. В глубине слышится громкий голос Люсы и фырканье Мими. Наверное, где-то прячется Паола. Возможно, вместе с Анджело. И одинокий Стефано, рьяно защищающий свою семью.

Ника бессознательно идет на теплый смех поварихи.

— Привет, детка. — Люса машет ладонью, испачканной в муке, и снова давит на ком теста. — Мими обыскалась тебя сегодня.

Девочка сидит спиной к Нике в углу кухни, разложив на широком подоконнике учебники и тетради. В окне отражается ее сосредоточенное лицо. Брови сходятся на переносице, губы напряженно поджаты. Она даже не поворачивается к Нике, словно ее и нет.

Люса не обращает на обиженную внучку и доли того внимания, которое уделяет Нике. Двумя короткими жестами отряхивает руки и ставит на плиту пузатый металлический чайник. Красной порванной тряпкой смахивает муку на пол, и облако белого порошка зависает в воздухе. Тесто бережно уложено в кастрюлю и накрыто полотенцем.

— Стефано пригласил меня на прогулку в город. — Ника присаживается на стул и сдувает остатки муки, чтобы опереться локтем.

— О, — Люса поигрывает бровями, — рада, что вы нашли общий язык. Стефано — хороший мальчик. Он всегда был галантен с женщинами, а они этим бессовестно пользовались.

— Не переживайте. Я не собираюсь пользоваться его галантностью. Просто хотелось прогуляться.

На столе появляются широкие кружки, больше похожие на глубокие миски, и еще теплое печенье с шоколадом.

— Мими, будешь чай?

Девочка бормочет невнятное «нет».

— Ну, как хочешь.

— Мими, зачем ты меня искала? — Ника тянется за печеньем.

Желудок уже позабыл о недавнем ужине.

Вопрос заставляет девочку ожить, и она неохотно оглядывается. Темные глаза серьезно глядят на Нику.

— Думала, ты уже напечатала фотографии.

— Нет, только проявила пленку.

— Я видела.

Люса хлопает ладонью по столу:

— Мими, сколько раз говорила, нельзя без спросу заходить в чужие комнаты!

Внучка фыркает и возвращается к урокам:

— Я спрашивала. И не виновата, что мне не ответили.

— Не ругайте ее, Люса, все в порядке. Я по себе знаю, насколько сильно любопытство. Особенно детское.

Женщина смеется грудным хриплым голосом:

— Это заметно. Мими, хватит дуться. Ника покажет фотографии, как только сделает. Иди, детка, посиди с нами.

Девочка задумчиво грызет карандаш, а потом решительно отодвигает тетради в сторону.

— Только я хочу банановое пирожное, которое ты приготовила на завтрак, — заявляет она и садится за стол напротив Ники.

— Это шантаж, — бурчит Люса, но пирожное достает.

Впервые Ника видит на лице Мими искреннюю улыбку, без примеси ехидства и презрения. Она сразу становится моложе, и уже сложно дать ей даже четырнадцать лет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

Liberta — с итальянского означает «свобода».