Остров Пустоты. Фэнтези

Анна Анакина

Подростково-молодёжное фэнтези, подходящее и для людей старшего возраста; любителям подобного жанра не будет скучно. Извечная проблема добра и зла. Однажды в мир людей вторглись существа, считающиеся легендой. Главные герои в попытке найти родных попадают в различные миры. Приключения, открытия и даже война стоит на пути достижения цели.

Дорога к Острову Пустоты

Дорога до океана продлилась почти две недели. Путешественникам на всём пути не встретился ни один живой человек. Каждый день, проезжая мимо сожжённых деревень, Хенкель и девушки вновь и вновь испытывали чувства той страшной ночи, когда легенда обрела реальность.

Всё в округе оказалось уничтоженным. Ведьмы словно умышленно сожгли дома с крестьянами, посевы, скот. Это казалось странным и непонятным. Веками ведьмы похищали младенцев, и этому должно было быть какое-то объяснение. Но в былые времена все мирились с ежегодными налётами и не очень-то задумывались, а почему, вообще, ведьмы прилетают? Где живут? И зачем им девочки-младенцы? Возможно, потому, что всё происходило совершенно иначе. Ведьмы никогда не наносили подобного урона населению. Не оставляли после налёта уничтоженные поля, дома, и огромное число погибших. А после войны людей с призраками эти прилетающие по ночам монстры совсем пропали, и все рассказы о них превратились в легенду. Но теперь ведьмы не просто вернулись, чтобы вновь совершить похищение нескольких детей, казалось, они словно решили уничтожить всех людей. В таком их поведении полностью отсутствовала логика. Зачем уничтожать тех, в ком нуждаешься? А ведьмы нуждались в людях, в новорождённых девочках. Почему? Никто не знал. И от этого случившееся в Иссекерии ещё больше казалось полным безумием.

В воздухе стоял ужасающий смрад. Жаркая, безветренная погода усиливала его. Выехав за пределы Иссекерии, путешественники не встретили патруль, чему очень удивились, а вскоре поняли, что ведьмы и на землях Королевства устроили разорение. Везде их встречали следы пожарищ, словно по материку пронёсся огненный смерч. Но это постаралась не природа, а живые существа. Они устроили войну, мгновенную, не дающую времени не только попытаться дать отпор, но даже понять — что произошло? Смертоносная волна прокатилась по земле, не предупредив и не оставив ответов. Почему? За что? И не вернётся ли она вновь?

Трое путешественников, словно единственные оставшиеся в живых, ехали по выжженной дотла земле. Захваченных с собой припасов хватило на пару дней, но, не сворачивая с дороги, всадники продолжали путь к океану. Как только они поняли, что везде царит разорение, то приняли решение не заходить в города, боясь и там увидеть то же самое. Страшно было думать о том, что многих, а может и всех деревень, больше не существует, ведь проезжая знакомые места путешественники встречали лишь пепелища.

Видя всё это, к горлу подкатывал комок. Ведьмы хорошо постарались, возможно, оставив почти весь материк без посевов, обрекая выживших людей на голодную смерть.

Лишь леса оказались нетронутыми. Возможно, ведьмы посчитали, что они не важны для людей или была ещё какая-то неизвестная причина.

И эта странная особенность последствий ночного налёта дала возможность путешественником сполна использовать то, что мог дать придорожный лес.

Дни тянулись долго и походили друг на друга. Но желание Далилы вернуть сестру, а по возможности и других детей, не пропадало, а становилось с каждым днём сильнее. Глядя на окружающие путников следы от пожарищ, говорить о похищенных девочках и о ведьмах никому не хотелось. Поэтому тройка друзей, отправившихся на поиск детей, молча проделывала свой путь. Три всадника на пустой дороге. С одной стороны сгоревшие поля, с другой — лес. Но всё же не только они направлялись к океану. Немного отставая, за ними ехал ещё один всадник. Он не старался опередить их и углубляться далеко в лес без надобности, не хотел, видимо, потерять путников из поля зрения, хотя наверняка знал цель путешествия троицы, но всё же предпочитал держаться в стороне. Если бы путешественники знали, что есть у них сопровождающий, то с лёгкостью смогли заметить, как среди вязов, тополей и клёнов изредка мелькает чуть заметная тень.

Но они смотрели лишь вперёд, потому как любоваться последствиями налёта не хотелось, а лес интересовал их только по вечерам. Понимая это, четвёртый всадник, как только солнце опускалось к горизонту, останавливал лошадь, позволяя путникам скрыться из виду, зная, что утром он обязательно их нагонит.

Хенкель каждый вечер доказывал, что не зря имел славу хорошего охотника — голодными путешественники спать не ложились. Они уходили по вечерам с дороги вглубь леса, стараясь найти ручей, чтобы пополнить запас воды, и расположиться на ночлег неподалёку от него. Девушки готовили место для сна, а Хенкель, стреножив коней, разводил огонь и отправлялся на охоту.

За день, надышавшись ядовитыми парами и смрадом, поднимающимися над пепелищами, оказываясь в гуще живых деревьев, становилось легче дышать и думать. Свежий лесной воздух хотя бы на время очищал лёгкие.

Как только девушки оставались одни, то сразу скидывали с себя дорожные платья. Вытряхивали и развешивали на ветвях до возвращения Хенкеля. Он, зная об этом, чтобы не смущать, обязательно предупреждал о своём приближении свистом, напоминающим сыча.

Недолгое проветривание одежды приносило пользы немного. Хотелось выстирать вещи, но девушки опасались, что к утру ничего не высохнет и тогда придётся задержаться. А этого никто не желал. Поэтому приходилось мириться и с духотой, и со смрадом, и с несвежей одеждой. Надевать другие вещи им тоже не хотелось, чтобы хоть что-то оставалось чистым для дальнейшего путешествия по океану. Да и все эти неудобства казались такой мелочью по сравнению с гибелью близких и похищенными детьми. Поэтому ни девушки, ни тем более Хенкель, за все дни путешествия ни разу не выразили недовольство.

Зная, что юноша недолго пробудет на охоте, девушки быстро умывались и немного обтирали тела водой из ручья, стараясь удалить запах гари, а затем Далила начинала заниматься спиной Аннет. Та не видела, что происходит с кожей, а Далила только успокаивала, глядя на страшные грубые рубцы, образующиеся на месте ожога. Мазь помогала хорошо. Она обезболивала, не давала возможности развиться воспалению. Раны быстро затягивались, лишь иногда по ночам, неудачно повернувшись, Аннет чувствовала, как новая тонкая кожа лопается и начинает кровоточить.

Каждый вечер после плотного ужина девушки первыми укладывались на ночлег. Разговаривать о том, что случилось, не хотелось. А о том, что предстояло, казалось слишком сложно. Поэтому лишь интересовались друг у друга: «Удобно ли?» — и, пожелав спокойной ночи, подолгу лежали молча, глядя на звёзды и думая каждая о своём.

Далила верила, что обязательно найдёт сестру. Но как? Пока она не знала. Всё решится там, на Острове Пустоты. Главное — добраться до него.

Аннет боялась этого путешествия. Боялась острова. Боялась призраков сильнее, чем ведьм. Аннет родилась намного позже окончания войны и никогда не видела живых призраков, как, впрочем, и её друзья. Живых… если можно их так называть. Даже нарисованные призраки, в тех книгах, которые любила читать Далила, вызывали у Аннет необъяснимый страх. Страх и ненависть. Она не смогла бы объяснить и себе, почему её так пугает их вид, но этот страх сидел прочно внутри неё. И глядя на звёзды, Аннет просила сил у своих родителей, которых никогда не знала. Сил, чтобы выдержать всё и помочь Далиле.

Хенкель ложился после того, как девушки засыпали. А когда они открывали утром глаза, то неизменно видели, что юноша вновь сидит у костра. На расспросы, спал ли он, Хенкель лишь отшучивался. Говорил, что ходил дозором вокруг них или стерёг огонь, чтобы не сбежал, или ещё что-то. Уставшим он не выглядел. Помогала отцовская закалка. Не зря сызмальства брал его старший Тросканни с собой в лес, научив всему, что знал и умел сам.

Пожелав девушкам доброй ночи, вооружившись ножом, Хенкель садился у костра и изготавливал стрелы, или вычищал шкурку добытого им животного. Обучение отца — «не убивать лишнего и не бросать то, что может пригодиться» — вошло в привычку. Поэтому, вычистив шкурку, он растягивал её тут же на ветке и немного подсушивал у огня, чтоб не подпортить мех и мездру. Постепенно его дорожная сумка заполнялась шкурками белок и зайцев.

Закончив со стрелами, приготовленными для охоты на следующий день, и с очередной шкуркой добытой дичи, Хенкель укладывался на ночлег. И тоже обращал свой взор к небу. Но сон приходил быстро. Хоть и спал некрепко, прислушиваясь к каждому шороху, но молодому организму хватало. Просыпаясь ещё до пробуждения девушек, Хенкель вновь садился к костру. Поправлял его, и продолжал заниматься шкурками.

Юноша, как и его невеста, хотел верить в то, что они обязательно найдут и спасут Лавию, его сестёр и племянниц. Вера эта была слишком слаба, потому как думал, что, скорее всего, дети уже мертвы. Но он знал одно: если девушкам будет угрожать опасность, сделает всё, чтобы защитить их. И если ему суждено погибнуть, то оставалось лишь надеяться — смерть его станет ненапрасной.

Каждый из троих понимал, что дни путешествия не приближают их к цели, а удаляют. Ведь никто не знал, для чего нужны дети ведьмам. Надежда на то, что успеют, найдут, спасут — всё же перекрывала тот страх, какой охватывал всех, когда начинали думать об этих ужасных созданиях. Но чаще накатывали мысли о том, что могут никогда не найти девочек, проведя в поисках всю жизнь.

Добравшись на тринадцатый день к океану, друзья удивились и обрадовались. Они уже и не надеялись встретить людей. Но, вопреки всему, посёлок и порт оказались невредимы. Ведьмы не оставили тут своих следов. Хенкель постоянно думал, что они станут делать, если порт уничтожен и все корабли сожжены. Но боялся даже намекнуть об этом девушкам. Хотя и те задумывались об этом же.

По какой-то странной причине, непонятной и никак не вяжущейся с тем, что случилось, ведьмы не тронули прибрежную зону. Возможно, сказалась близость воды, а посёлок располагался частично на берегу, частично на небольшом острове, где и находился форпост порта. В легенде о подобном не упоминалось, но если стекло не выглядело для ведьм прозрачным, может, и воду они воспринимали как-то иначе? Главное, порт остался на месте, но это всё равно не радовало живущих там людей.

Все суда, ранее перевозившие туристов, лишились работы. Да и рыболовным уже не имело смысла часто выходить в океан, из-за отсутствия приезжих продавать улов было некому, а местные жители и сами могли себя обеспечить. Поэтому единственным занятием моряков оставалось поддерживать порядок на судах, надеясь, что они смогут ещё пригодиться. И появление путешественников оправдало надежду хотя бы для одной команды.

Наняв корабль и устроив на временный постой лошадей, друзья решили не оставаться на ночь в посёлке, а сразу отплыть к острову.

Аннет отправилась за покупками на рынок, а Хенкель с Далилой решили написать письмо старшим братьям Тросканни и постараться узнать у управляющего портом хоть какие-то подробности о налёте ведьм на города Королевства.

Закупив необходимое продовольствие, частично — за деньги, а частично обменяв на шкурки, заготовленные Хенкелем — Аннет вернулась ожидать своих спутников на зафрахтованный корабль.

Капитан судна и два его помощника, узнав, что путешественники из Иссекерии и тоже подверглись налёту ведьм, коротая время до отплытия в ожидании двух других пассажиров, рассказывали Аннет о том, что произошло в тот день в порту и в Королевстве.

— Они летели высоко и так страшно свистели. Их было столько… — покачал головой один из помощников капитана судна по имени Феокрал, — …небо сразу потемнело. А ведь не так и поздно было, солнце ещё не скрылось. Мы сначала и не поняли, что это, — говорил он. — Сперва-то все подумали, что призраки опять напали. Но по слухам, призраки так высоко не летают. А они очень высоко находились. Птицы дотуда и не поднимутся. И всё летели и летели, и конца им видно не было. Кто на кораблях затаился, а кто по домам попрятался. Все ожидали, что вот-вот начнётся что-то страшное. Несколько кораблей вернулось в порт, как только ведьмы появились в небе. Мы тоже как раз часа за три до этого отплыли, ну и возвернулись. Никто же не знал что это. А утром они обратно полетели. Но на этот раз они не свистели. Только воздух гудел, и сердце так замирало, что казалось — вот она смертушка наша пришла. И балахоны у них не развевались. Мы сначала решили, что это они от солнца прячутся, чтобы не сгореть. А потом из Эльвиля прискакал посланник и рассказал, что ведьмы напали почти на все города, даже столицу атаковали. Многих убили, пожгли дома сильно. А наделы и деревни так вовсе выжгли дотла. И девочек… — покачал он головой. — Раньше-то слышал, что только младенцев они похищали, а тут и постарше забирали. Это ведьмы, видать, закутались в балахоны с детьми, вот и летели обратно, как кули какие-то. Тихо летели, да и не так уж и высоко. И детки почему-то не кричали. Может, они задушили всех?

Аннет вся сжалась от этих слов. Феокрал заметил, что напугал её и постарался сгладить своё предположение:

— А может, они просто их усыпили как-то? — продолжил он. — Мёртвые-то им зачем? А может, и со страху девочки молчали? А может, и сознание потеряли? И скорость-то у ведьм, ух, какая быстрая. Это когда сильно высоко летели, так и непонятно было, а как низко, так словно стрелы пронеслись. Это ж вечером они на материк-то полетели, а наутро уж и обратно. Тут на коне и то до Эльвиля три дня пути, а до столицы и вся неделя. А уж до вашей Иссекерии, — махнул он рукой, — и того более. А они вона как промчались, за ночь обернулись.

Не знаю, как там у вас было, а вот в Польёне-то ведьмы получили отпор. Даже говорят, нескольких удалось захватить. Слышал, держат их в темнице Замка Дралов.

***

Аннет слышала раньше рассказы об этой тюрьме. Замок Дралов являлся самым древним сооружением, построенным ещё во времена чародеев — великих волшебников и магов. Но однажды они просто исчезли, и на земле воцарились войны. Каждая раса хотела стать главной, и прошло несколько веков, пока не установилось равновесие. Единственный материк стал принадлежать людям. А океан с его множеством островов поделили в основном между призраками и дралами — существами, по виду, скорее напоминающими животных, чем людей. Ну а людям же достались совсем небольшие острова, располагающиеся со всех сторон вдоль материка.

Уже многие столетия дралы жили своей жизнью и никак не пересекались с людьми, поэтому мало кому посчастливилось вживую увидеть их, да и то очень давно. Даже поговаривали, что дралы, наверное, тоже вслед за волшебниками исчезли. А вот призраки, решившие отстоять своё единовластное право на Остров Пустоты, почти сто пятьдесят лет назад развязали новую войну с людьми.

Очень долго этот остров никому не принадлежал — до тех пор, пока не стало известно, что не такой уж он и пустой.

Война окончилась подписанием договора между призраками и людьми. По принятому соглашению выходило, что остров становится домом призраков навечно. Но людям разрешено путешествовать по мирам Острова Пустоты, но только по правилам призраков. Тем из людей, кто жил там раньше или хотел поселиться после войны, позволили остаться. А в итоге обмана со стороны призраков, жители острова превратились в рабов.

Упомянутый Замок и был построен дралами. И те земли, где сейчас находится столица Королевства — Польён, многие века назад так же принадлежали тому народу, пока не перешли к людям. Поговаривали, что помимо замка сохранились и другие постройки, различное оружие и ещё множество предметов, предназначение которых пока не удалось понять.

***

— Как же их поймали? — поинтересовалась Аннет.

— Говорят, Сетями Света. Это точно изобретение дралов, — кивая, ответил Иссая — второй помощник капитана. Когда Аннет услышала его имя, даже вздрогнула, вспомнив старшего сына милорда.

— Да, — слегка покачивая головой, подтвердил и сам капитан Моран. — Я как-то видел эти сети. Такое точно не могли сделать люди.

Помощники с удивлением уставились на него. И заикнувшись, капитану пришлось продолжить свой рассказ:

— Ну, я тогда ещё юнгой служил. И дали нашему капитану задание поймать русалку. Вот и пришлось увидеть эти сети.

— А русалку поймали? — спросил Иссая.

— Да куда там, — отмахнулся капитан. — Сами еле ноги унесли. Они как песни завели, так мы чуть все в воду не попрыгали. Потом уж ребята говорили, что это мы проверяли, как Сети Света работают. Одним словом, не разобрались тогда, но, думаю, не мы одни и не раз ещё пробовали. Наверное, уже и научились, коли ведьм смогли изловить.

— Да, это точно, — согласился Феокрал, обведя всех взглядом, и с пониманием покачал головой.

— Ага, — тоже одобрительно кивая, добавил Иссая.

Далила и Хенкель своим появлением прервали разговор. Поднявшись на корабль, юноша попросил отправляться без промедления и, представив капитану своего спутника, как младшего брата по имени Далил, мельком взглянул на Аннет. Девушка слегка улыбнулась, давая понять, что помнит об уговоре и ничем их не выдала, пока они отсутствовали.

— А что, сейчас так сейчас, — как-то грустно ответил Хенкелю капитан. — А то вон только возвращались корабли несколько дней, а чтобы кто-то порт покинул… — тяжело вздохнув, продолжил: — Значит, мы первыми будем. Надеюсь, всё обойдётся без приключений…

Путешествие по океану заняло ещё неделю и это только «благодаря попутному ветру и спокойным водам», — как сказал капитан Моран.

Может, и вправду природа помогала им, а может, просто, кто-то заманивал в ловушку.

Через пару часов после того как корабль с Далилой и её спутниками отплыл, из порта вышло ещё одно судно, всего с одним пассажиром. Человек, арендовавший второй корабль, стоял рядом с капитаном и всматривался вдаль. Это был мужчина, определить возраст и внешность которого не представляло возможным из-за длинного походного плаща до самых пят и глубоко накинутого капюшона, полностью скрывающего лицо.

***

За несколько часов до этого неизвестный в плаще вошёл в кабинет управляющего портом. Незадолго до той минуты и Хенкель с Далилой побывали в этом же кабинете и оставили письмо в Иссекерию. А неизвестный в это время стоял у стены противоположного дома, дожидаясь, пока уйдут посетители, и только потом отправился на встречу с управляющим.

Не представившись, он показал пожилому невысокого роста и довольно-таки полному мужчине перстень, напоминающий печать, переданный капитану рыцарей Ордена Белого Креста Наместником Иссекерии. Управляющий портом, проглотив комок, подступивший к горлу, лишь кивнул, да утёр платком вспотевшее раскрасневшееся лицо.

— Мне нужен эльвийский голубь, — без предисловий произнёс совсем нежеланный, хотя и ожидаемый гость.

— Да, да. Конечно. Уже всё готово, — часто закивал управляющий портом и, обернувшись к дверям за своей спиной, крикнул: — Юзеф! — Не подождав и пары секунд, вновь ещё громче позвал: — Юзеф! Где ты там?! Уснул, что ли?! — повернувшись к не пожелавшему представиться человеку в плаще, продолжая услужливо кивать, добавил: — Сейчас, сейчас.

В дверь просунулась взлохмаченная белобрысая голова мальчишки лет одиннадцати — двенадцати:

— Пап, ты меня звал? — заметив посетителя, Юзеф вошёл в кабинет и, пригладив волосы, чуть поклонившись, поздоровался.

— Принеси голубей, да не наших, а Эльвийских.

— И ваших тоже, — добавил посетитель.

— Слышал? — кивнул управляющий портом сыну.

— Ага, — сказав, мальчик быстро скрылся в дверях. Через минуту он, запыхавшись, вбежал с двумя клетками. В каждой сидело по пять голубей. — Вот, — поставил он на стол отцу одну клетку, — это эльвильские, а это — наши, — указал на вторую у себя в руке.

Незнакомец внимательно посмотрел на голубей в первой клетке.

— Давно они у вас? — спросил он.

— Нет, — отрицательно замотал головой управляющий портом, попутно утирая лицо. — Третьего дня доставили.

— Сытые?

— Да, — ответил Юзеф. — Я их утром кормил.

— Хорошо, — приоткрыв клетку, нежеланный визитёр достал понравившегося голубя.

Управляющий портом, торопясь, выдвинул верхний ящик стола и трясущимися руками подал несколько небольших цилиндрических контейнеров для писем, изготовленных из кожи. Посетитель, спокойно взяв одну капсулу, вставил послание и, закрепив на ноге голубя, подошёл к окну. Открыв, выпустил почтовика на волю. Немного постоял, наблюдая за его недолгим кружением в небе, словно выискивающим нужное направление, затем, проводив птицу взглядом, вернулся к столу и подал письмо:

— Это с посыльным сегодня же в Эльвиль, — затем извлёк из-под плаща ещё одно письмо. — Это в Польён, под усиленной охраной.

Управляющий портом, продолжая кивать и утирать раскрасневшееся лицо платком, взял письма и положил на стол.

— А это, — посетитель подал третье письмо, — в Иссекерию Наместнику.

— Хорошо, — ответил управляющий, взяв и его, присовокупил к первым двум.

Посетитель повернулся к Юзефу и, указав на парочку голубей в клетке, которую тот держал в руке, сказал:

— Этих мне с собой и зерна.

— Ага, — кивнул Юзеф и, подхватив обе клетки, выбежал из кабинета.

— В порту есть чужой?

— Да, — кивнул управляющий, чуть передёрнувшись, видимо, вспомнив посетителя с синей кожей, оставившего неприятные воспоминания. — Вчера прибыл. Он ждёт вас на окраине посёлка, у вдовы Марийки. Она совсем слепая, так что не сможет никому ничего рассказать. Юзеф вас проводит к ней.

— Слепая, это не глухая.

— Она и слышит тоже совсем плохо, — ещё сильнее потея от волнения, управляющий вновь утёр лицо уже изрядно намокшим платком, зажатым в дрожащей руке.

— Хорошо, — ответил посетитель и взглянул в окно.

Мальчик быстро вернулся, держа в одной руке небольшую дорожную корзину с парочкой голубей, а в другой льняной мешочек с зерном.

Как только мужчина с колючим взглядом, словно сверлящим мозг, покинул кабинет, а Юзеф убежал к себе, управляющий портом тяжело плюхнулся в кресло, отдуваясь, и начал усердно утирать побагровевшее лицо и шею платком. Волнение последних дней, после получения послания из Эльвиля начало потихоньку отступать. Всё закончилось. Надеясь, что больше его не побеспокоят странные посетители, неисполнение коих приказов может лишить не только места службы, но и свободы, управляющий, прикрыв глаза, расслабленно развалился в кресле. Но, вспомнив, что выполнил ещё не все указания, дернулся, резко распахнув веки на всю возможную их ширь и уставился на письма. Затем подскочил, довольно-таки резво для своих габаритов, и подбежал к окну:

— Хьюго! — закричал он сидевшему возле конюшни юноше. — Что ты там расселся?!

— А чего? — отозвался тот.

— Быстро к коменданту, пусть пришлёт капитана Корнесски.

***

Дорога по океану оказалась да тошноты однообразной, особенно для Аннет, ужасно боящейся того, что ожидало её впереди. С каждой минутой она чувствовала приближение к Острову Пустоты — острову, навевающему на неё необъяснимый дикий ужас. Но уверенность Далилы придавала ей сил и заставляла прятать свой страх глубоко внутрь мечущийся души. Чтобы скрыть свои чувства, Аннет целыми днями просиживала у иллюминатора, вглядываюсь на спокойные воды, на редкие невысокие волны, на видимую или кажущуюся тишину, царящую над окружающим их океаном.

Далила же напротив, казалась спокойной, сосредоточенной и очень устремлённой, верящей в благоприятный исход их путешествия. Она каждый день проводила урок для Хенкеля. Рассказывала ему обо всём, что успела прочитать об Острове Пустоты, о призраках, о былой войне, о компасе и карте, полученных из рук старого смотрителя и хранителя записанных тайн этого мира. Обучала жениха, как пользоваться компасом Селестина, хотя и сама впервые его взяла в руки лишь в хранилище. Но знания, полученные из трудов от автора его изобретшего, не составили труда правильно использовать их.

Каждый день, раскладывая карту Рико на небольшом столике в их каюте, Далила начинала урок не только для жениха, но и для себя, стараясь хорошо запомнить расположение и названия миров, куда можно было попасть с острова. Извлекала из кожаного карманчика, прикреплённого в правом верхнем углу на карте маленькую складную лупу и, водя ею по рисункам и надписям, рассказывала не только о метках-флажках и четверостишиях написанных под ними, но попутно и многое из жизни самого путешественника Рико.

Хенкель оказался очень послушным учеником. Он с интересом слушал всё, о чём говорила Далила и беря из её руки лупу, старался сам прочесть надписи, которые являлись входом для того или иного мира. Слова казались тонкими штрихами, и рассмотреть их без увеличения было не возможно. Даже глядя через лупу, буквы больше напоминали крошки от маковых зёрен, и это имело объяснение — карта должна была вместить многие знания об Острове Пустоты, потому надписи путешественник Рико делал очень мелко.

Аннет лишь иногда отвлекаясь от своих мыслей, начинала прислушиваться к рассказам Далилы, к бормотанию Хенкеля, читавшего слова входа, но очень быстро страх, сидевший в душе, заставлял её вновь думать лишь об острове, на который она никогда не желала попасть.

На седьмое утро после отплытия, на горизонте показался остров. Он вполне соответствовал своему названию — Остров Пустоты. И если не знать, какое множество секретов хранит он в себе, то видя посреди океана клочок грязно-желтоватой иссушенной земли, лишённый растительности, иного названия и не придумаешь.

Остров имел почти округлую форму, приблизительно чуть менее километра в диаметре. Он, словно блин, растёкшимся пятном выделялся на поверхности океана. И только одному Богу было известно, почему огромные волны, докатываясь до него, рассыпались и лишь слегка омывали берега.

Этот остров многие тысячелетия назад открыли дралы. Они и нарекли его Островом Пустоты. И только несколько сот лет назад впервые на нём обнаружили первый путь. Карман — как назвали его дралы. И тогда на остров устремились все. Ещё до открытия карманов исчезли чародеи, а после все уверились в том, что волшебники и маги ушли именно в один из таких карманов-миров, оставив людей и дав им возможность самим управлять своими жизнями. А люди оказались не готовы к такому. Ведь веками чародеи защищали и решали все проблемы, возникающие в мире людей.

Дралы жили в согласии с чародеями. Но после того как маги и волшебники исчезли, дралы не захотели помогать людям. И тогда призраки решили взять верх над всеми. Но закончилось всё тем, что и так уже известно.

За время исследований и поисков на острове открыли множество путей, ведущих в различные миры-карманы, но чародеи так и не были обнаружены. Это говорило лишь о том, что открыты ещё далеко не все пути. Да и наверняка чародеи закрыли дорогу в свой карман заклинанием.

***

Корабль кинул якорь примерно в полукилометре от острова.

— Ну, всё. Дальше вы сами, — сказал капитан и отдал команду спустить лодку. — Надеюсь, скоро всё восстановится и к острову вновь начнут отправляться корабли. Тогда и вы сможете вернуться с другими туристами. Ну а если… — он, испытывая неловкость, пожал плечами. — Одним словом, как договорились, — кивнул он Хенкелю. — Если ничего не измениться, мы вернёмся за вами через пару месяцев или чуть позже.

— Как — через пару месяцев?! — удивилась Далила. — Но, я думал-л-л… — запнулась, заикаясь, девушка, — Я думал, что вы будете нас ожидать!

Они с Аннет не выходили из своих кают всю дорогу. Только Хенкель, сказав, что легче переносит качку, ежедневно ненадолго поднимался на палубу, всматривался в даль, затем забирал приготовленную для них еду и не расспрашивая ни о чём, удалялся.

Капитану и его помощникам приходилось встречаться с разными людьми, и теперешние пассажиры явно не нуждались в общении, видимо, желая сохранить какие-то тайны. Команда выполняла свою работу, и не в их правилах было лезть в души к пассажирам. Капитан Моран привык не задавать вопросы и ничему не удивляться. Но мальчик, показавшийся ему немым при первом знакомстве и так ни разу и не появившийся за время следования на палубе, вдруг заговорил и заставил капитана, повидавшего в жизни многое, в удивлении слегка вздёрнуть брови.

— Не-е-ет. Об этом не было уговора, — постарался спокойно, не подавая вида, ответить Моран, — иначе я бы сразу отказался вас перевозить.

— Но, как же?! — Далила смотрела с испугом и надеждой.

— Если только вы не решите вернуться завтра. А стоять долго на рейде у острова… Не-е-ет, — капитан отрицательно покачал головой. — Мы об этом не договаривались.

Далила бросила больше удивлённый, нежели испуганный взгляд на Ханкеля, тот виновато улыбаясь, кивнул. И пытаясь успокоить девушек, произнёс:

— Конечно, мы же не знаем, сколько пробудем на острове. За один день точно не управимся. А всем известно, вóды тут опасны и корабли никогда не остаются у побережья надолго. Ты же слышал-л-л… — так же как и до этого Далила, запнулся и Хенкель, чуть не обратившись к ней, как девушке, — через два месяца, а может, и раньше вернёмся на туристическом корабле. А может?.. — юноша не продолжил, лишь задумчиво улыбнулся. Девушки и так его поняли, а капитану знать этого было и необязательно.

Попрощавшись с капитаном Мораном и его помощниками, путешественники перебрались в лодку. Отплыв немного от корабля, Хенкель достал карту.

— Надо влево, — читая надписи, сказал он.

— Да какая разница, куда! — сердито отозвалась Далила и махнула рукой в сторону острова. Она никак не могла успокоиться. За все дни Хенкель даже не обмолвился, на каких условиях зафрахтовал корабль. Хотя и понимала, что невозможно знать наверняка, как и когда они найдут ведьм. И найдут ли вообще. И что им предпринимать потом? И это её злило ещё сильнее.

— Думаю, нет… — попытался возразить Хенкель.

— А ты не думай! Тут в любом месте можно причалить! — резко отрезала Далила и посмотрела в сторону корабля. Потом, наморщив нос, чтобы удержать слёзы, она повернулась к Хенкелю. Он отрицательно мотнул головой, пытаясь что-то возразить.

— Не перечь мне! — крикнула Далила, привстав в лодке, со злостью глядя на жениха. — Давай к берегу! — сказав, она сильно сжала губы. Слёзы так предательски лезли наружу, а реветь Далила уж точно не собиралась. Сейчас всю скопившуюся боль и обиду она готова была выплеснуть на этот корабль и Хенкеля, но помня, к какому роду принадлежит, всё же пыталась вести себя с достоинством.

Юноша пожал плечами, и направил лодку к берегу. Но долго плыть не пришлось. Не более чем через сто метров перед путешественниками резко выросла скала, а следом ещё и ещё, в обе стороны, словно зубы гигантской акулы, выныривали из воды. Через несколько секунд каменный частокол окружил остров, перегородив к нему путь.

Только сноровка Хенкеля помогла удержать лодку и не разбить её.

— Ничего себе?! — вместе закричали девушки, прижимаясь, друг к другу. Хенкель, отдуваясь, стоял и смотрел на нос лодки почти касающийся скалы.

— Мы не заплатили… — задумчиво произнёс он.

— Что? — отходя от перенесённого потрясения, спросила Далила.

— Кому? — удивилась Аннет.

Далила повернулась и, окинув взглядом всё видимое побережье, сквозь промежутки между скалами-зубами, повторила вопрос Аннет:

— Кому?

Хенкель посмотрел в карту.

— Тут же никого нет? — продолжила Далила.

— Вот, — юноша протянул ей холст с изображением острова. — Тут указан пост приёма туристов. Я знаю, надо заплатить.

— Теперь и я знаю, но это, наверное, если по разрешению, а мы же так приплыли, значит нас нет в списке и… — Далила, осознав, что они могут не попасть на остров, взглянула на своих спутников испуганно и с вопросом. — А как же мы туда попадём? — она обернулась и посмотрела на уже почти скрывшийся из виду корабль.

— Об этом нужно было подумать раньше, — тихо произнёс Хенкель, понимая, что и так уже разозлил Далилу, но не смог удержаться. И громче добавил: — Я знаю как. Просто надо плыть налево, — махнул он рукой в сторону. — И там узнаем.

Подумав, Далила не стала больше спорить и позволила жениху самому решать.

Проплыв вдоль каменного частокола минут пятнадцать — двадцать, они увидели небольшой промежуток между ними. Будто пара скал забыла вынырнуть из воды. Хенкель, подведя лодку к проходу, остановился.

— И что дальше? — поинтересовалась Далила. Юноша пожал плечами, а потом просто выставил весло в проход. Тут же прямо из воздуха на уровне груди Хенкеля появилось серебряное блюдо с замысловатой чеканкой. Путешественники с удивлением посмотрели на него, а потом друг на друга. Юноша, недолго думая, достал золотой и положил на блюдо. Ничего не изменилось. Тогда он положил ещё один, потом ещё. Но блюдо продолжало висеть, словно намекая на большее. И действительно — четвёртый золотой оказался действенным. Блюдо свернулось в трубочку, словно папирус и пропало. Вслед за ним и скалы опустились в воду.

— И всё?! — поинтересовалась Далила. — А вдруг это уловка?

— Сейчас узнаем, — Хенкель сел и налёг на вёсла.