Присмотри за мной

Марта Роми, 2021

Меня зовут Валерия Сергеевна Золотова. Я успешна, красива, умна… У меня есть все. Даже личный маньяк.Тот, кого я любила больше жизни, тот, кого все считают мертвым вот уже десять лет, не дает мне покоя. Он мой кошмар, мой ужас и… то, чего я желаю больше всего. Чтобы не сойти с ума, мне приходится обратиться к частному детективу Игорю Гордееву. Сумасбродный сыщик поддерживает меня, но и у него предостаточно тайн. Тайн, которые могут стоить жизни нам обоим.

ГЛАВА 2

Лера, сентябрь 2010 года

— Я не собираюсь жить с ним под одной крышей! — мне захотелось топнуть ногой, но я тут же себя одернула, слишком уж детский жест для восемнадцатилетней сознательной девушки.

— Значит, можешь остаться спать во дворе, — отец был невозмутим, как и всегда.

Он сидел за своим столом, перечитывая какие-то бумаги и периодически делая в них пометки красным карандашом.

— У меня есть своя квартира, — напомнила я. — Дай мне ключи от нее.

— У тебя, конечно, есть своя квартира, — адвокат Золотов Сергей Анатольевич поглядел на меня поверх прямоугольных очков в золотой оправе. — Но дать от нее ключи — это потакать твоему эгоизму, который в последнее время уже переливается через край.

Я закатила глаза и порывисто шагнула к столу. Уперев ладони в отполированную столешницу, наклонилась ближе к родителю и зашептала:

— Он даже не ее сын, — эта тема была табуирована в нашем еще не официальном, но уже семействе. — Как ты можешь быть настолько спокоен, когда рядом с тобой спит такой человек, как он?

— Какой такой? — отец отложил бумаги и посмотрел прямо на меня.

— Он бомба замедленного действия, — все еще тихо ответила я. — Неизвестно, кто его родители. Может, они убийцы? А может, он сам перережет нам горло, пока мы будем спать?

— Не неси ерунду! — папа тоже поднялся, и я сразу же показалась себе слишком маленькой и жалкой по сравнению с ним. — Ты вообще слышишь себя? Марина воспитывает Макса с пяти лет! Она его мать! А ты избалованная девчонка, которая боится конкуренции. Я достаточно долго выдержал траур и теперь не собираюсь отказываться от этой женщины только потому, что тебе так захотелось.

— Я не боюсь никакой конкуренции! — возразила я. — Я знаю, что ты не станешь меня меньше любить. Но он меня пугает!

— Ты права, я не стану любить тебя меньше, — отец нахмурился, и я поняла, что это его слово точно будет последним. — Но я разочарован. Я очень в тебе разочарован. И у него есть имя. Его зовут Максим, если ты забыла.

Я молчала и ждала продолжения. А папа мрачнел все сильнее.

— Я не могу выгнать мальчика и не буду этого делать. Но ключи я тебе отдам, — связка новеньких ключей была извлечена из верхнего ящика стола и легла на стол передо мной.

Несмотря на то, что именно этого я и добивалась, получив желаемое, я почувствовала себя преданной. Слезы закипели в глазах, но я не дала им пролиться. Взяв ключи, я направилась к двери, даже не поцеловав отца.

— Я надеялся, что хотя бы теперь обрету покой, — папа сказал мне это в спину, но я не остановилась. — Надеюсь, ты обуздаешь свою гордыню.

Хлопнула дверью так, что, наверное, услышал весь дом. Именно тот, который совсем недавно был моим, а теперь я вынуждена была оставить его этому. Стремительно сбежала по лестнице в холл, четко для себя решив, что и секунды в отчем доме оставаться не собираюсь.

Этот подпирал собой арку, ведущую в столовую. Вечно растрепанные черные волосы торчали во все стороны, голову наклонил вбок, отчего в полумраке ярко выделились тени на впалых щеках, чуть раскосые серые глаза смотрели насмешливо, а немного широковатый для его лица рот искривился в издевательской улыбке.

— Что, Сергей Анатольевич отказался меня выгонять? — голос скрипел и хрипел, как несмазанная телега. — Какая жалость.

Он был старше меня на год и выше почти на голову. Только от одного его вида меня накрыла едва контролируемая ярость. Что этот себе позволяет?

— Не надейся, что будешь здесь жить, — почти выплюнула ему в лицо я.

— Я-то буду, а вот ты, похоже, нет, — он кивком указал на ключи, зажатые в моей руке.

— Я могу отдать их тебе, — озвучила я пришедшую в голову идею. — Будешь устраивать там вечеринки, водить девочек, не нужно будет никому отчитываться…

— Спасибо, но я останусь с матерью, — он улыбнулся, наслаждаясь выражением моего вытянувшегося лица. — Ей не помешает посильная помощь перед свадьбой.

Я смотрела на него и никак не могла понять, как они все не видят, что он из себя представляет. Он же само воплощение всего ужасного! Лицемерный, хамовитый, агрессивный, неуправляемый…

— Уехал бы ты, — почти душевно предложила я.

— Я бы, может быть, и уехал, — он оторвался от стены и, растягивая слова, медленно, словно хищник на охоте, направился ко мне. — Если бы не уезжала ты, Лера.

— Ты уедешь, если я останусь? — зацепилась за его слова я.

— Я же сказал. Может быть.

— Мне нужны гарантии, — потребовала я.

— У тебя их не будет, — этот навис надо мной Пизанской башней, отчего мне стало не по себе.

— Значит, я ухожу.

Развернувшись, я хотела открыть дверь и выбросить из головы неприятного человека, который скоро должен был стать моим родственником, но меня остановили длинные пальцы, сомкнувшиеся на моем локте.

— И ты оставишь со мной своего любимого папочку? — его шепот прозвучал как будто бы у меня в голове.

— Пусти, — я дернула рукой, пытаясь вырваться, но этот держал крепко.

— Как ты сказала? Может, мои родители убийцы, и я сам перережу горло? Например, Сергею Анатольевичу, — от его слов по спине пробежала волна ужаса. — Он хороший человек, но мало ли что такому, как я, может прийти в голову. Правда?

— Откуда ты?.. — хотя, впрочем, какая разница, как этот подслушал мой разговор с папой. — Я все ему расскажу.

— Расскажи, конечно, — он кивнул, и я почувствовала, как от этого движения его щека скользнула по моим волосам. — У детей не должно быть секретов от родителей.

— Он вышвырнет тебя, как бродячую собаку, — пригрозила я, хотя уже ни в чем не была уверена.

— А если нет? — он резко развернул меня, дернув, и я со всего размаху стукнулась носом в его грудь. — Тебе лучше остаться и проследить, чтобы я ничего не натворил.

Я вскинула голову. Его глаза двумя горящими льдинами сияли прямо напротив моих. В таком положении я чувствовала себя кроликом, замершим перед голодным удавом. Собрав остатки храбрости в кулак, я процедила прямо в самодовольное лицо:

— Отпусти!

— Закричи, — маниакальный блеск в его глазах пугал меня до дрожи. — Или обратись вежливо.

Конечно, я понимала, что это чистейшей воды манипуляция. Я была молодой, а не глупой. И понимала, что если закричу, то он отскочит в сторону, сделает милое лицо, и после сегодняшнего скандала мне никто не поверит.

— Отпусти, пожалуйста, — через силу проговорила я.

— Макс. Меня зовут Макс.

— Отпусти меня, Макс. Пожалуйста, — пришлось мне сдаться.

Он разжал хватку.

— Конечно, Лер. Все, как ты хочешь.

— Я хочу, чтобы ты… — отойдя от него на безопасное расстояние, начала я.

— Не торопись, — посоветовал он мне. — Подумай еще над своими желаниями.

— Пошел ты!

Взлетела по лестнице обратно, слыша за спиной мерзкий смех. В одном он прав: оставить с ним отца я не могу. Ну ничего, я выведу его на чистую воду. И тогда и папа, и тетя Марина увидят, кого они пригрели на груди. Меня трясло и мне потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки.

В кабинет я вошла без стука. Отец, устало прикрыв глаза, откинулся в кресле. В руке у него был полупустой бокал с янтарной жидкостью.

— Прости меня, — без предисловий сказала я и положила ключи на стол. — Я могу остаться?

— Это твой дом. И он всегда будет твоим, — папа улыбнулся, и я поняла, что прощена.