Обязана быть его

Алиса Ковалевская, 2021

Пригрозив отобрать дочь, муж заставил меня провести ночь с его боссом, миллиардером Демьяном Терентьевым. А сам сбежал, украв крупную сумму с его счетов, и оставил нас с дочкой без средств к существованию. Я не опустила руки и нашла работу в ресторане. По странной случайности именно здесь любит бывать Демьян. Он винит меня в обмане и желает вернуть украденные деньги? Или хочет, чтобы та ночь получила продолжение?..Содержит нецензурную брань.

Глава 6

3 недели спустя

— Пройдёмте, Дарина Сергеевна.

Преградивший мне дорогу мужчина говорил негромко, не привлекая к нам внимания, но весь вид его свидетельствовал о том, что шанса отказаться у меня нет.

Я отступила на шаг назад и мельком осмотрелась. Заметила припаркованный близь тротуара внедорожник.

— Я никуда не пойду, — хотела сказать уверенно, но получилось совсем жалко.

— Боюсь, что выбора у вас нет, — пальцы мужчины стальной хваткой сомкнулись на моём локте. Твёрдо он посмотрел мне в глаза и повторил: — Пройдёмте. Демьян Давыдович не любит, когда его заставляют ждать.

— Мне всё равно, что любит или не любит ваш Демьян Давыдович!

Я всё же попробовала высвободить руку. Дёрнулась, отступая.

Мужчина легко проволок меня до машины и, открыв дверь, втолкнул на заднее сиденье. Запнувшись о край, я некрасиво рухнула в салон. Волосы упали на лицо, ладонь моя коснулась мягкого кожаного сиденья.

Стоило сделать вдох, лёгкие наполнились едва знакомым, но отпечатавшимся во мне, должно быть, на всю жизнь запахом. Запахом человека, способного превращать в пепел, подчинять своей воле одним лишь взглядом, человека, получающего всё, чего он только пожелает.

Подняв глаза, я наткнулась на пристальный, непроницаемый взгляд Демьяна Терентьева. Дыхание перехватило, на миг я перестала чувствовать собственное тело. Кое-как собралась и, удобнее усевшись на расстоянии от него, заставила себя посмотреть прямо.

— И долго ты будешь испытывать моё терпение, Дарина? — спросил он тихо, вкрадчиво.

Вдоль спины у меня побежали мурашки. Невольно я плотнее сжала ноги и стиснула пальцами ремешок сумочки.

— Ваше терпение? — переспросила, понимая, что меня захлёстывает гнев. — Вы ничего не путаете?

— Я никогда ничего не путаю, Дарина, — повторил он всё тем же обманчиво-спокойным тоном и кивнул водителю.

Внедорожник плавно тронулся с места. В панике я дёрнула дверцу, но та, конечно же, оказалась заблокирована.

— Куда мы едем? — как ни пыталась я держаться, голос дрогнул. — Я не хочу иметь с вами никаких дел, неужели вы этого еще не поняли?! Оставьте меня в покое!

Дёрнула дверь снова.

— Раньше надо было думать об этом, — в бархате голоса появились жёсткие нотки.

Стоило Демьяну сократить расстояние между нами, я втиснулась в угол сиденья, но это не помогло. Бедро его коснулось моего бедра, пальцы опустились на коленку. Сквозь тонкий капрон колготок я почувствовала обжигающее прикосновение. Вдохнула, и голова тут же пошла кругом.

Этот запах напоминал о совершённой ошибке. Пугал, внушал чувство бесконечной тревоги и опасности. В памяти против воли всплыли воспоминания о вечере, когда я пришла к нему, и внутренности скрутило. Никогда больше! Никогда!

Демьян провёл вверх по моей ноге, приподнимая полу пальто, забираясь под юбку, и меня затрясло. Во рту пересохло, я забыла, что надо дышать. Снова это чувство — страх и… странное, непонятное волнение, что я испытала рядом с этим мужчиной именно тогда, три недели назад, когда пришла к нему домой, когда мы…

— Я не люблю долго ждать, — второй ладонью он резко обхватил мой затылок. Сжал волосы несильно, но уверенно.

Я оцепенела. Сердце колотилось в груди маленьким испуганным зверьком. Его дыхание щекотало губы, пальцы выписывали на бедре обжигающие узоры. Как немая, я не могла сказать ни слова, хотя гнев, что зародился внутри, стоило мне оказаться в машине, никуда не делся.

— Если я чего-то хочу, я это получаю, — большим пальцем он погладил мой висок, а после ещё сильнее сжал волосы.

Я сглотнула, прикрыла глаза. Расстегнув нижнюю пуговицу моего пальто, он пробрался под край кофты. Прикосновения его были уверенными, наглыми, и меня трясло всё сильнее.

Гнев, ощущение опасности, страх… И где-то внутри, в самой глубине меня… То самое волнение. Будто очнувшись от наваждения, упёрлась в его грудь ладонями.

— Нет, — со всей силы оттолкнула его и сквозь сжатые зубы повторила со злостью: — Нет!

Запах его проникал так глубоко, что у меня путались мысли. Я плохо понимала, что именно ему от меня нужно, зачем ему это всё. Быть игрушкой для очередного двинутого психа?! С меня достаточно. Только-только я начала, пусть даже слабо, верить, что смогу справиться, выстроить заново свою жизнь, и теперь он… Что ему нужно от меня?!

Расстегнув пуговицы пальто, Демьян провёл раскрытой ладонью по моему боку, после жёстко тронул спину, задирая кофту до самого бюстгальтера.

Смотрел мне в глаза и трогал, совершенно не обращая внимания на мои попытки увернуться, оттолкнуть его.

Задыхаясь яростью, бессилием, я готова была драться до последнего, хотя заведомо понимала — бесполезно. С этим мужчиной всё бесполезно.

Зажатая меж ним и спинкой сиденья, я снова напоминала себе пойманную в силок птичку, но на этот раз сдаваться не собиралась.

— Остановите машину! — прорычала, что есть силы толкнув его в плечо.

Пальто съехало, сумочка упала к ногам.

— Будет так, как я скажу, — просипел он, ухватив меня за подбородок и сжав его.

Глаза его потемнели, в зрачках плясало пламя.

Я судорожно выдохнула, плохо соображая, что вообще происходит. Только смотрела на него. Растрёпанная, в небрежно расстёгнутом пальто и скомканной кофте. На губах — послевкусие его дыхания, кожа горела огнём.

— Не со мной, — просипела в ответ. — Скажите водителю, чтобы он остановился. Если у вас проблемы с моим мужем — с ним их и решайте. Я не имею к этому никакого отношения.

Уголок его рта дёрнулся то ли в подобие пренебрежительной усмешки, то ли от недовольства.

Убрав кончиками пальцев прядь волос с моего лица, он провёл по бровям, по носу.

— Об этом не беспокойся, — аккуратно поправил воротник моего пальто.

Я всё ещё чувствовала прикосновение его бедра, и даже в этом было что-то такое… Что не давало ровно дышать. Мне хотелось оказаться где угодно, лишь бы не в этой машине. Дальше от него, как можно дальше. Забыть и не вспоминать.

Его присутствие рядом пугало и одновременно с этим волновало, его взгляд проникал в самую суть, заставляя меня чувствовать себя никем, тогда как он оставался самим собой — человеком, держащим в своих руках не только собственную, но и жизни многих людей. И с моей жизнью он мог сделать всё, что захочет, сейчас, глядя в его глаза, я понимала это, хоть и не хотела принимать.

— Уберите руку, Демьян, — я обхватила его запястье.

Удерживая, он тронул мою шею, приспустил ворот водолазки и коснулся горла, кончиками пальцев обрисовал ключицы.

— Остановите машину, — просипела, вжимаясь в спинку сиденья.

Всплеск ярости заставил меня вцепиться в его руку. На этот раз он всё же отпустил.

Глаза в глаза. Я пыталась бороться с ним даже сейчас, в этой безмолвной схватке взглядов, но снова проигрывала.

Подальше от него. Держаться подальше от него и от подобных ему. И не вспоминать. Мужа с меня достаточно! Хватит!

— Вы не имеете права лезть в мою жизнь, — выпалила с гневом, что клокотал во мне. — Поэтому не приближайтесь. Никогда больше не приближайтесь ко мне и не трогайте меня.

Он молчал, тогда как я ощущала, что меня буквально разрывает — яростью, страхом, непонятным бессильным отчаянием. Сердце по-прежнему стучало у горла, от взгляда его по спине бродил холодок, а кожу жгло от недавних касаний его рук.

— Останови тут, — резко бросил Демьян водителю и толкнул меня на дверцу. Блокировка тут же была снята.

Испуг мой вдруг усилился. Я и сама не могла понять, почему: то ли голос его зазвучал особенно жёстко, то ли в глазах на миг мелькнуло что-то такое… Что-то особенно сильное.

Наощупь я нашла ручку, но открывать не спешила. Так и сидела, сбитая с толку, не знающая, что делать дальше и как быть. Мне было страшно, я не хотела вспоминать о том вечере, но при этом забыть не получалось. И, что самое главное, он не давал мне забыть.

Демьян больше не касался меня, только смотрел, но я всё равно не могла уйти. Не могла, чёрт подери, уйти, хотя должна была сделать именно это. Его взгляд держал меня, и причина была не только в силе, что исходила от этого мужчины. Почему-то мне не хотелось… Не хотелось, чтобы он считал меня одной из тех, кого можно запросто сломать, с кем можно играть в подобные игры.

На колени мне легла моя же сумочка, и я вздрогнула.

— Можешь идти, — бросил Демьян и, протянув руку, сам открыл дверцу у меня за спиной. — До скорой встречи, Дарина.

Рука его мимолётно задела моё бедро, тела наши соприкоснулись. Оглушённая, я почти вывалилась на улицу. Октябрьская прохлада тут же окутала тело, и я поспешила запахнуть пальто. Ремешок сумки опять выскользнул из рук, пуговицы никак не желали застёгиваться. Боже мой…

Нетвёрдо шагнув вдоль улицы, я вдруг поняла, что вижу в нескольких метрах от себя кованную калитку садика. Воспитательница, окружённая горошинками-ребятишками, среди которых была и моя стрекоза, стояла на улице и разговаривала с одной из мамочек, а я не могла сдвинуться с места.

Отыскала взглядом дочь и просто стояла, смотря на неё издали. Я не говорила ему… Не говорила, куда иду. Не говорила, где Сонин сад. Не говорила…

Я ему ничего не говорила.

— Что с тобой? — прямо спросила Света, стоило мне попасться ей на глаза.

Произошло это почти в тот же момент, что я зашла в комнату, ибо спрятаться на шестнадцати квадратных метрах было попросту негде.

— Ничего, — поспешно ответила я и, размотав шарф, убрала его в старенький, ещё советских времён шкаф, где вместе с вещами подруги ютились остатки моих, те, что я не продала или не смогла продать вместе с остальными.

— Мне-то ты можешь не врать, — подруга и не думала отступать.

Взяв за руку Соню, она улыбнулась ей и тронула пальцем кончик её носа. Снова посмотрела на меня многозначительно, ясно давая понять, что разговор не окончен. Мне оставалось только вздохнуть.

От квартиры, что снимал для нас Эдуард, конечно же, пришлось отказаться. Куда уж! Сто тысяч в месяц! В первые дни я, оглушённая, не понимала, что делать и за что хвататься. Ясно было одно — я должна найти для нас с дочерью какой-то угол и придумать что-нибудь с садом, причём, сделать всё это быстро.

Коробка с присланным не то приглашением, не то подарком Демьяна Терентьева, так и стояла на подоконнике в кухне, служа напоминанием о совершённых ошибках. Не только вечере, проведённом с ним, но и всех остальных, что я сделала раньше, начиная с того момента, когда позволила Эдуарду подчинить себе свою жизнь.

Малодушная мысль вновь подчиниться воле сильного, мелькнувшая в тот момент, когда я прочитала записку, сменилась решимостью бороться. У меня ведь были цели, желания, мечты… Когда-то, до встречи с Эдуардом. Были!

Задумавшись, я зацепила угол одной из лежащих в шкафу коробочек. Красные, серебристые, лиловые, они посыпались к моим ногам. Дети тут же встрепенулись.

— Что это?

Сын Светы оказался возле меня и поднял одну, продолговатую, насыщенно-бордовую с крошечным коричневым бантиком.

— Да так… — уклончиво ответила я, забирая её у него из рук. — Просто коробочка.

Перехватив насмешливый взгляд подруги, поспешила собрать их все и сунуть обратно в шкаф. За три недели этих самых «посылочек» накопилось почти с десяток. В каждой — крохотная открытка с указанием места и времени. Записка и бельё. Трусики, как и сами коробочки, абсолютно разные, но неизменно изысканные, из тончайшего кружева и шёлка.

— Так ты мне расскажешь, что случилось? — налив нам по чашке растворимого кофе, спросила Света, усаживаясь за стоящий возле окна столик.

В коммуналке, где она жила, было несколько комнат, каждая из которых принадлежала отдельному хозяину. После нашей съёмной квартиры со всеми удобствами и свежим ремонтом всё это казалось…

Услышав доносящуюся из коридора ругань, я только выдохнула. О чём тут говорить?

Дети спорили, устроившись в отведённом им для игр уголке поодаль от стола. Пытаясь хоть как-то организовать пространство, мы разделили комнату на детскую и взрослую зоны, хотя того, что игрушки всё равно валялись повсюду, это не отменяло.

Не знаю, что бы я делала без Светки. Узнав о том, что случилось, она без колебаний предложила перебраться к ней. Возражения мои она даже слушать не стала.

— У тебя есть варианты лучше? — с присущей ей прямотой только и спросила она тогда.

Вариантов лучше у меня не было. Ни лучше, ни хуже. У меня вообще не было вариантов, разве что снять на какое-то время недорогой хостел, а дальше…

Что дальше, я не знала, и от этого мне было страшно. Платить за частный сад я больше не могла, а устроить Соню в государственный без питерской прописки, да ещё и в столь короткий срок…

— С садом мама поможет, — решительно заявила тогда Света. — Она много лет работала в местной управе и…

Кажется, именно тогда я разревелась. Сидела, глядя на Светку, и рыдала, как ненормальная. Острое чувство благодарности, понимание, насколько мало я ценила подругу, осознание собственной слабости: всё это нахлынуло на меня. Но прошло три недели…

— Демьян, — нехотя призналась я, отставив чашку. — Он… Я не знаю, что ему от меня нужно, Свет! — выпалила с гневом. — Он…

— Ты про его очередной подарок? — в глазах её мелькнул лукавый блеск.

Сделав глоток кофе, она едва заметно улыбнулась.

— Какой подарок? — с непониманием переспросила, чувствуя всё большее раздражение. — Он опять прислал…

Не дослушав меня, Светка встала и, подойдя к двери, возле которой на крючках висела наша верхняя одежда, вытащила что-то из кармана моего пальто. Вернулась к столу и небрежно кинула мне в руки. Приподняв бледно-розовые кружевные трусики с приколотой к ним запиской, я в голос застонала и швырнула их в Светку.

— Ты хоть представляешь, сколько они стоят? — глянув на бирку, осведомилась она.

— Какая разница? — гнев, немного утихший за то время, что прошло с момента нашей с Демьяном встречи, вспыхнул во мне с новой силой. — Что ему надо от меня, Свет?! Почему он просто не может оставить меня в покое?

— Думаю, он тебя хочет, — ответила она с таким видом, будто это было чем-то само собой разумеющимся. — Причём хочет сильно. Не стал бы мужик так изгаляться, если бы…

— Да вот именно! — перебила я её. — Если бы он чего-то хотел, прислал бы цветы. А это… — махнула на трусики в её руках. — Извращение какое-то!

— Хочешь мой совет? — она откинулась на спинку стула и, положив ногу на ногу, покачала ступнёй. — Встреться с ним. Хотя бы раз-другой. Что ты теряешь?

— Навстречалась уже, — разговор мне не нравился, блеск в глазах подруги — тоже.

Посмотрев на возящихся с игрушками детей, я заставила себя немного успокоиться. Отпила кофе, взяла печенье и отломила уголок.

— Я хочу одного — чтобы он оставил меня в покое, понимаешь? Забыть хочу обо всём.

— Дура ты, — заключила Светка. — Ты можешь просто встретиться с ним. Посмотришь, что он…

— Не хочу, — категорично сказала я, снова перебив её. — Это не тот человек, с которым можно просто встретиться. Тем более, после всей этой истории с Эдиком.

— Ты действительно считаешь, что вот это, — она кинула трусики на стол, рядом со своей чашкой, — и твой муж как-то связаны?

— Не знаю, — на меня вдруг накатила усталость.

Я действительно не имела понятия, что скрывается за этими «посылками». Единственное, что мне было нужно — оставить в прошлом ту жизнь, которой я жила, и начать всё заново. Только как?! Как, если Терентьев не давал забыть о себе даже на мгновение? Если, завидев вдалеке силуэт похожего на моего мужа мужчины, я вздрагивала, ибо понимала — возвращение его не принесёт мне ничего хорошего.

— Свет, ты понимаешь… — не скрывая усталости, заговорила я, — мне не нужно ничего. Наелась, сыта по горло.

— Не все мужчины такие, как твой… — многозначительная пауза яснее всякого говорила о том, что она думает о моём муже. — Нельзя упускать…

Прокатившийся по коридору звонок заставил её на несколько секунд замолчать. В холле послышались шаги.

Ещё не до конца привыкшая к жизни в густонаселённой коммуналке, я прислушалась к звукам, раздающимся за пределами комнаты. Светка же, казалось, уже и думать об этом забыла.

— Ты не думаешь, что действительно ему нравишься? — теперь она говорила спокойно, несколько вдумчиво. — Мужик запал на тебя, Дарин. Говорю тебе.

— Не хочу, — в который раз повторила я и качнула головой. — Пусть найдёт себе друг…

Резкий, злобный стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

Света встала и, тряхнув волосами, пересекла комнату. Распахнула её и холодно спросила у стоящей на пороге женщины:

— Что случилось, Валентина?

Та выглядела недовольной. Как, впрочем, и всегда. Маленькая, круглолицая, с узкими блёклыми волосами, она походила на щекастую мышь. Отчасти понять её было можно: прожить всю жизнь с никчёмным, прикладывающимся к бутылке мужем в коммунальной квартире — не тот удел, о котором обычно мечтают женщины. Наверное, я бы могла осудить её за то, что она не попыталась что-нибудь изменить. Наверное… Вот только за последнее время желания осуждать хоть кого-то во мне сильно поубавилось.

— Почему я должна открывать дверь гостям твоей…

Я мигом напряглась. Гостям Светиной…

— Кажется, там кто-то по твою душу, — обратилась ко мне Света, и во взгляде её снова мелькнуло красноречивое выражение.

Конец ознакомительного фрагмента.