Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

Александр Журавлев, 2017

Профессор А.И. Журавлёв в новой книге рассказывает о своей долгой жизни в науке, делится опытом с молодым поколением, затрагивая при этом все проблемы, которые существуют в сфере высшего образования. Но автора волнует все: от задач, которые стоят перед руководителями вузов и стран – до взаимодействия молекул и безграничности Вселенной… А.И. Журавлёв – автор книг «Сверхслабое свечение сыворотки крови и его значение в комплексной диагностике» (в соавторстве, 1975), «Ультразвуковое свечение» (в соавторстве, 1977), «Квантовая биофизика животных и человека» (2003), «Антиоксиданты» (в соавторстве, 2008), «Кто мы, русские и когда мы возникли?» (2014), «Юмор в науке, в истории и в жизни» (2015) и др.

Глава 3

Деревня Гостинино

Русская деревня

Деревня Гостинино Владимирской области лежит в лесной части на полпути от Владимира и Коврова до Мурома, в Селивановском районе — т. е. в 12 км от станции Селиваново.

Итак, в декабре 1941 года нас подвезли и поместили в большой деревенский дом — пятистенку, с русской печкой и поленницей дров во дворе.

Дом состоял из двух частей: теплой — 3 комнаты, и через коридор, холодной части из двух комнат. Коридор вел в крытый двор. Это для меня тогда было огромное — по площади в 2 раза больше дома, высокое, примерно в 2 этажа, крытое сооружение из бревен.

В углу этого «ангара» находился «омшаник» — маленький сруб 3×3×2 метра. Это теплое помещение предназначалось для коров зимой, чтобы они не замерзли. Такое маленькое изолированное пространство корова могла подогреть теплом своего тела. Стенки омшаника были старательно проконопачены мхом, так что щелей, откуда могло дуть, не было.

В общем, это был нормальный двор русского крестьянина, тысячелетиями приспособленный для жизни людей и скота (коров, овец, коз) в нашей суровой русской лесной полосе — в зоне так называемого «рискованного земледелия».

В доме из кухни был спуск в шикарный погреб. Впечатление было такое, как будто хозяева только вчера куда-то уехали. Вскоре мы узнали, что это двор раскулаченного крестьянина. Такие же добротные русские дворы я увидел в деревнях в Киргизии вдоль озера Иссык-Куль, где был в командировке в 1985 году. Живут теперь в этих дворах киргизы. В 1917–1918 годах, когда мужики, хозяева этих дворов, русские казаки, ушли на братоубийственную гражданскую войну, с гор спустились конные киргизы. Плетьми они выгнали русских женщин, стариков и детей и загнали их в озеро. Большинство погибло. Только часть ушла в отдаленные русские казачьи поселения. Теперь в этих русских деревнях, в русских дворах вдоль Иссык-Куля живут киргизы.

Избиение русских в Киргизии было началом геноцида русского народа в России. «Руководители» коммунистической России и Красной армии не только не остановили этот геноцид, но по указанию Свердлова и Троцкого полностью поддержали его под лозунгом «Расказачивание казачества» — которое было не согласно с советской властью.

Мне повезло. В Гостинино я встретился с не разрушенной ещё Н.С. Хрущевым РУССКОЙ ДЕРЕВНЕЙ.

Наши предки славяне-русы-вятичи относительно плотно заселили нашу среднюю лесную полосу: Смоленск — Брянск — Москва — Рязань — Владимир — Суздаль, в конце III в. до н. э. — начиная с 220 г. до н. э., т. е. 2200 лет тому назад. В это время — 2200 лет тому назад — поселение Москва превратилось в укрепленный город. Это заселение произошло под давлением разрушительного нашествия степняков — персоязычных САРМАТОВ на древние земли земледельцев РУСОВ-СЕВЕРЯН в лесостепной зоне: Сумы — Харьков — Белгород — Курск — Воронеж. Значительная часть населения СЕВЕРСКИХ земель — непокорившиеся ВЯТШИЕ — ВЯТИЧИ — земледельцы, и отошли — переселились тогда на север — в лесную зону, создав тут княжества СЕВЕР — СЕВЕРЯН — ВЯТИЧЕЙ. Самым большим из них было княжество Рязанское, а также Пронское, Козельское, Смоленское. Москва в то время была небольшим городком.

Переселение с благодатных южных черноземных земель было тяжелым. Русы-северяне-вятичи попали в суровую северную климатическую зону, в зону малоплодородных лесных «подзолистых» глинистых или песчаных почв. Спасали избыток леса и воды — неизбежно возникло коллективное ведение сельского хозяйства.

В этих суровых краях, к тому же полных медведями и волками, невозможно, как на юге или в Польше, жить отдельными хозяйствами — хуторами. Природа способствовала созданию сельских сообществ — русских деревень.

В течение тысячелетий вятичи отрабатывали создание условий для жизни и ведение сельского хозяйства. Используя лес, они создали замечательную ДРЕВЕСНУЮ АРХИТЕКТУРУ как культовых, так и бытовых зданий — изб, что мы и увидели в деревне Гостинино. Остатки древесной архитектуры ещё сохранились в форме огромных церквей или, например, Кижи.

Вятичи создали самое северное в мире земледелие на базе такого целебного злака, как рожь, а также проса и льна, обеспечившего вятичей растительным маслом и тканями. Вятичи стали народом земледельцев самого северного в мире земледелия. Так, со II века до н. э. сформировался современный русский народ — народ самого северного в мире земледелия.

Это удивительно, но русская деревня в лесу — это потрясающе жизнеспособная ОБЩИНА. Так, в 1942–1945 годах я своими глазами увидел ЭТО. Из мужиков в деревне на 70 дворов (ферм) осталось всего 15–20 человек непризывного возраста, т. е. старше 50 лет. Остальных, очевидно, раскулачили. Они и организовывали, и руководили общинным хозяйством колхоза.

Гимн корове, петуху и русскому лесу

Но жизнь держалась и на другом. В каждом дворе было 3–5 детей.

Их жизнь обеспечивалась тем, что в каждом дворе была КОРОВА и росли на мясо телка или бычок. Свиней я не видел. Однако в каждом дворе было по 10–15 овец. В некоторых дворах были козы.

Все население от мала до велика ходило зимой в «модных» полушубках-дубленках из шкур этих овец и носило симпатичные ВАЛЕНКИ из шерсти этих овец.

Двое-трое из старших мужиков сохранили навыки ВАЛЯЛ — и валяли валенки для всей деревни. Шапки, естественно, были из бараньих шкур.

В каждом доме были прялки. В долгие зимние вечера женщины пряли пряжу из овечьей шерсти. Они обрабатывали и ЛЁН. В каждом доме был ткацкий станок.

Деревня обеспечивала себя как зимней — свитеры, так и очень красивой летней одеждой — льняными платьями, сарафанами, мужскими рубашками-сорочками.

Русская печь не только отапливала дом, но и давала широкие возможности для кулинарного искусства: выпечки различных размеров ПОДОВОГО ХЛЕБА, лепешек, блинов, супов или жарений. Конечно, для женщин это был постоянный напряженный, но привычный труд.

Основой жизни были все-таки коровы — они давали молоко, сливки, простоквашу и мясо, и дети росли здоровыми. Конечно, корову надо кормить, и сена она кушает прилично, почти полпуда (8 кг) в день. Это солидная копна сухого корма. На зиму требовалось не менее 100 пудов сена на корову. Вот это без мужиков обеспечить было не просто. Но женщины справлялись и с косами.

Мама преподавала в школе-семилетке, которая находилась в деревне. В эту школу пошел и я — в 4-й класс. Преподавание прерывалось только при морозах свыше 30 °C. А в 1941–1942 гг. морозы достигали — 42 °C. К 1943 году, когда немцев отбросили далеко от Москвы, морозы смягчились до — 20-25 °C.

Теперь я понимаю, что зима — январь, февраль, март — и весна — март, апрель, май — 1942 г. были просто жуткими для женщин, которые остались с детьми. Всё продовольствие со складов колхозов и лошади в примосковских областях были мобилизованы для фронта.

Есть было практически нечего. Мы получали 400 г ржаного хлеба в день. Этот хлеб я ходил получать в соседнюю деревню, где его выпекали в одной из изб. Так мы и получали 150 г на завтрак, 150 г на обед и 100 г на ужин, соседи продавали нам (на мамину зарплату) по 1 крынке (~2 л) молока. И всё. Что переживала мама, глядя на нас троих, я представляю только теперь и понимаю, что большую часть своей пайки она подкидывала нам. Это и привело к развитию у неё язвы желудка и ранней смерти в 1947 г. в возрасте 44 лет.

Несомненно, все русские женщины с детьми в 1942–1943 годах были ГЕРОЯМИ.

Положение несколько улучшилось в мае — начале июня 1942 года. На полях вырос ЩАВЕЛЬ. Щи из щавеля. Конечно, они очень полезны. В них почти всё, что нужно для жизни, кроме белков: и витамины, и микроэлементы. К тому же по вкусу — кисленькие — они нам, голодным, очень нравились.

Ещё легче стало, когда выросла молодая крапива — щи из крапивы и щавеля! Думаю, сейчас это можно сделать фирменным блюдом для современных ОБОЖРАВШИХСЯ москвичей. Они, как и для нас в 1942 году, могут быть спасением и от ожирения, и от всяких недостаточностей.

Где-то в соседней деревне для фронта заработал крахмальный завод. На это крахмальное производство потянулась «ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ» со всей округи. На этом заводе картошку по всем правилам автоматически чистили. Из картошки крахмал выделяли и отправляли на какие-то военные заводы. А вот измельченные очистки — МЯЗДРА — сливались в открытый большой ЧАН. Из него и черпала жизнь интеллигенция.

Мы с мамой тоже «подъехали» с тачкой, налили мяздры в бидоны. Это был ПИР — оладушки из мездры, поджаренные на неизвестно откуда взявшемся рыбьем жире. От голодной смерти мы были спасены.

В июне пошли грибы, затем ягоды: земляника, черника, брусника, и я просто не вылезал из леса. Грибы, особенно белые, которые были в избытке, в какой-то момент решили проблему белкового питания — т. к. мы ели их и жареными, и вареными, и в большом количестве сушили в русской печке.

Какое же это очарование! В солнечный день, особенно в сосновом лесу, выходишь на полянку. Всё в солнечном свете, и на полянке рядками стоят 10–15 красавцев белых грибов.

Несколько позже, к осени, на опушках встречались и ещё более красочные полянки, украшенные красными шляпками подосиновиков. От таких красот из леса выходить не хочется.

Я считаю неразумным демагогическое стремление наших высших РУКОВОДИТЕЛЕЙ газифицировать лесные деревни, в наше время, когда весь мир ищет альтернативное топливо. Лес — это наше возобновляемое альтернативное и притом традиционное топливо.

Лесной порядок я и наблюдал во время войны в Гостинино. Лесники строго следили, чтобы не вырубался здоровый молодой лес, а на месте плановых вырубок сразу вели посадки.

Население вырубало «сушняк», а также поваленные ветром деревья, собирали и вывозили лесные завалы и хворост — т. е. производили гигиеническую чистку леса, а заодно этим проводили и противопожарную профилактику.

Несмотря на наличие дров, я сам ходил в лес, собирая вязанки сухих веток, сухого хвороста по одной простой причине: сухой хворост — идеальная РАСТОПКА. Раз в неделю я собирал в лесу мешок еловых и сосновых шишек. Это идеальное топливо для самовара. Приятно было загружать его шишками и слушать, как он гудит, пока не закипит.

Такая чистка, а также прогон скота, частично вытаптывающего траву, содержали лес в чистоте и создавали условия для роста грибов. Если сравнить военный лес в Гостинино и наш лес под Истрой, между Истрой и Снегирями, можно прийти в ужас: сплошные завалы, сухостой, всё заросло травой. Если возникнет пожар, потушить его будет невозможно. К тому же от этой травы и завалов всё меньше места остается для грибов и ягод.

Это было написано в 2008 году. Наше руководство было слишком высоко, чтобы разглядеть пожароопасную обстановку в наших лесах. И гром грянул летом с 20 июня по 20 августа 2010-го. Небывалая жара в +33 — +38 градусов по всей европейской части России без единого дождя привела к одновременному возгоранию лесов. По всей европейской части России горели леса, горели деревни и поселки. Главное — загорелись ТОРФЯНИКИ. Дым-смог окутал Московскую, Рязанскую, Свердловскую, Саратовскую, Владимирскую, Нижегородскую области и Мордовию. Москва задыхалась от дыма и жара.

Наконец, Москва обратила внимание на лес не только как на источник валюты. Выход один — для начала оводнить торфяники, перегородив все осушительные каналы, и затопить их естественными осенними дождевыми и зимними талыми водами. Во-вторых, восстановить систему надзора и охраны лесов, созданную еще императором Павлом, путем создания системы ЛЕСНИЧЕСТВ.

Колхоз жил по законам ОБЩИНЫ. Так, нам были завезены дрова. Мы с мамой распиливали на короткие чушки, и мама их колола. Я пытался помогать, но в 1942 г. мне было всего 12 лет, и я пока мало что мог сделать. Основное занятие — быстро расти, и к весне 1943 г. в 13 лет я был реальным работоспособным «мужиком» и дрова колол уже сам.

В зимы 1942–1943 гг. в морозы — 35–42 °C — печь топили дважды, первый раз — вечером, на ночь. Но к середине ночи, а тем более к утру изба охлаждалась. Мы все втроем: я, брат и сестра — залезали наверх на лежанку, на теплые кирпичи русской печи. Утром печь топили второй раз, и она сохраняла пищу — щи… — горячей весь день до вечерней топки.

Весной, как только сошел снег, хозяева выпустили на улицу своих кур во главе с петухом. В каждом дворе было по 10–15 кур и один красавец — горластый петух. Петух был гордостью дома. Петухов тщательно отбирали из многих претендентов, которым потом отрубали головы — и в суп. Критерии отбора были жесткие. Он должен быть красивым, горластым, а главное — боевым, чтобы его не забивали соседние петухи.

Улица была очень широкая и большая. Часть её заросла травой. Группы кур гуляли и ловили насекомых и червей против своих домов. Петухи вели себя относительно мирно. Они громко пели — кукарекали, выпятив грудь — соревнуясь друг с другом. Мир иногда нарушался по вине кур. То та, то другая, увлекшись погоней за бабочкой или задумавшись, оказывалась на «чужой» территории. Это сразу же привлекало чужого петуха, хозяина территории, на которую забрела соседка. Ну, тогда на защиту прибегал свой петух. Начиналась драка, которая развлекала всех соседей. Как правило, петухи оказывались равной силы и после нескольких схваток расходились на свои территории. Если же один из петухов не выдерживал — бежал с поля боя и прятался в подворотню, оставляя своих кур, которых потом хозяйка находила на чужом дворе, его судьба была решена. Хозяйка начинала выращивать десяток петушков и из них отбирала наиболее достойного, горластого, красивого и боевого драчуна.

Наступала весна, и колхоз начал «пахоту». Ни лошадей, ни тракторов не было. В поле вышли все женщины и подростки с лопатами. Поле «пахали» — вскапывали лопатами. Вышла в поле и мама зарабатывать трудодни. Трудодень был весьма солидной валютой. На каждый трудодень гарантировали 1,0–1,5 кг зерна (хлеба). Я пытался помогать копать поле, но думаю, что в 12 лет толку от меня было мало. Мама же, как природный сельский житель, копала наравне с колхозницами. За работой следил и оценивал качество выкопки-вспашки бригадир — один из этих 55-60-летних потомственных крестьян.

На деревенском сходе серьёзно и обстоятельно обсуждали, какого из известных пастухов нанять для деревни. Обсуждалось, какой из кандидатов меньше травмировал скотину, у которого она приходила вечером домой более спокойной и сытой, у кого из пастухов коровы в прошлые сезоны давали большой удой.

При найме определялся и постой. Точно не помню, но, по-моему, каждый хозяин коровы, помимо платы пастуху, должен был содержать его на постое, кормить и поить его 5 суток, а хозяин козы — 2 суток. Хозяйки старались. Они хорошо знали: не угодишь пастуху — вечером твоя корова придет без молока. А утром, чуть свет, по деревне рожок пастуха, мычание коров, блеяние коз. Всё стадо идёт из одного конца деревни до другого и затем выгоняется на пастбище. Дойка 2 раза. Первая — в полдень на поле.

Корова, конечно, была основой нормальной жизни в деревне. Коровье молоко полностью удовлетворяло потребности детей в жизненно необходимых белках и жирах, а также в микроэлементах, антиоксидантах и витаминах, которые корова извлекала из растений.

Корова, требуя сено и сочные корма — свеклу, морковь, турнепс, прочно связывала крестьянина с землей.

Полный подрыв русской деревни осуществил Н.С. Хрущев после войны методом грабежа и разбоя. Этот люмпен отобрал всех личных коров и согнал их в общественные стада, чтобы крестьяне не отвлекались от труда в общественном колхозном хозяйстве.

В этих общественных стадах коровы в основном были расхищены под лозунгами различных налогов и поборов, а часть из них просто погибла от недостаточного ухода и кормления. Дети в деревнях остались без молока, и это было началом гибели русской деревни. Крестьяне были оторваны от земли, и это уже после того, как деревня пережила войну.

Пешие походы по русской природе

Тем не менее в июле-августе 1942 года я стал реально зарабатывать трудодни. Мама устроила меня почтальоном. Ежедневно меня будили вместе со стадом, и я отправлялся с почтой за 12 км в райцентр — Селиваново на почту. Там сдавал свою колхозную и получал в пакете всю почту для колхоза — и 12 км обратно. Всего 24 км в день, и к обеду я появлялся дома. Однажды сотрудники почты долго совещались, доверять или не доверять мне ценное письмо с зарплатами. В конце концов, доверили.

Вот с тех пор я полюбил пешую ходьбу — пешие походы. Все попытки друзей позже привлечь меня к передвижению на велосипедах или на мотоциклах были безуспешны. Позже были только пешие походы — через Кавказские горы, через Урал, или по пути Дерсу-Узала в Уссурийской тайге, или по молдавским степям, или пешком через горный Крым. Ведь только в «пешем» строю вы напрямую, без посредников общаетесь с природой. Ни на велосипеде, тем более на мотоцикле, вы не ощутите, например, прелести цветущего поля гречихи.

В солнечный день, когда вокруг тебя эти солнечные кванты, создающие звенящую тишину, видишь всю красоту цветущего поля, вдыхаешь опьяняющий медовый запах и слышишь убаюкивающее жужжание пчёл. С велосипеда этого всего не ощутишь. Не меньшее, своё собственное очарование имеет в солнечный день колосящееся поле ржи, украшенное голубыми цветами васильков.

Заходит солнце — и жизнь в поле как бы замирает. Очень с тех пор меня заинтересовало это жизнеутверждающее действие солнечных лучей — квантов.

Пообедав и отдохнув, я отправлялся в лес за грибами. Всего за три года эвакуации в Гостинино мы насушили приличный мешок белых грибов. С одной стороны, это хорошо, с другой — я так избаловался, что с тех пор признаю только белые и подосиновики. В крайнем случае, молодые подберезовики. С таким «воспитанием» мне очень тяжело в Подмосковном лесу.

Из военных сводок, которые до нас доходили в 1942 году, очень трудно было представить, что происходит на фронте. То бравые сообщения, что наши войска разгромили немцев и наступают на Харьков, то вдруг никаких сообщений об этих наших окруженных наступающих. Непонятные сообщения о сдаче Керчи, где была сосредоточена для наступления на осажденный Севастополь наша трехсоттысячная армия во главе с К.Е. Ворошиловым. И вдруг — немцы наступают на Сталинград. Бои под Сталинградом и в Сталинграде. Под угрозой перехват Волги. Понять всё это было трудно. Напряжение под Сталинградом передавалось всем, всему народу.

Подготовка к зиме 1943 года

Мама старательно готовилась к следующей зиме. Мы вскопали огород — земля на огороде была хорошо унавожена. Посадили морковку, картошку, свеклу, огурцы и помидоры. Мама купила трех цыплят — 1 петушка и 2 кур: черную и коричневую. Более того, она приобрела молодую козочку. Собак у нас не было, а кошки не прижились.

Я с удовольствием снес в подвал и там с гордостью осматривал горку морковки, горку свеклы и гору картошки.

Что меня сейчас удивляет. Вот тогда в суровые годы у нас в огороде на уровне Москвы чудесно росли огурцы и вызревали помидоры без всяких теплиц. Что с ними случилось? Теперь, в 1990-е, 2000-е годы ни огурцы, ни тем более помидоры не только не вызревают, но и не растут — гибнут без парников. Очень это интересно.

Мы на трудодни, заработанные мной и мамой, получили от колхоза большой мешок ржи.

Зиму явно переживём.

Нельзя быть упёртым

После открытия свойств замкнутых кривых я стал значительно более внимателен к окружающему меня миру, но, очевидно, ещё недостаточно.

Рожь — это зерно, а человеку нужна мука. В деревне многие имели ступки для размалывания зерна. Однако большинство мололо зерно на водяной мельнице в соседней деревне через поле в 3–4 километрах от нас. Деревня обеспечивала себя не только зерном, но и мукой.

Мама взвесила мне на безмене (весах) 20 фунтов зерна (8 кг). Я взвалил мешок на плечи наперевес и отправился на эту водяную мельницу. Сооружение это очень меня заинтересовало. Мостик, плотина, огромное колесо. Очень хочется увидеть, в каком состоянии она сейчас.

На мельнице шла работа. Хозяин-мельник клал на большие весы мешки с зерном, а два мужика брали их и ссыпали куда-то в жернова. Хозяин был, несомненно, хорошим человеком, чего я сразу не оценил. Поглядев на меня, он взял мой мешочек, прикинул его на руке на вес и высыпал туда же — в жернова.

Потом взял лоток, насыпал мне муки из ларя, завязал мешок и отдал его мне. Меня затронуло то, что он не взвесил мой мешочек ни до, ни после помола. Но я знал, что у меня 20 фунтов, и потребовал взвесить и дать мне эти 20 фунтов.

Мужик с удивлением поглядел на меня и сказал: «Слышь, пацан, я тебе насыпал с большим походом. Иди домой». Но я уперся: «Мне надо 20 фунтов». — «Парень, я тебе говорю, что у тебя много больше!» Я оказался большим занудой и упорно продолжал настаивать на своём. Очевидно, я здорово вывел мельника из себя.

«Ладно, — сказал он, — чёрт с тобой!» Он положил на одну тарелку весов гири. «Смотри, тут 20 фунтов». На другую тарелку он положил мой мешочек. Гири взлетели вверх. Хозяин взял лоток, развязал мой мешочек и стал методично отсыпать из него муку в ларь.

Я понял свою ошибку поздно, хотел крикнуть, что я согласен, но гордость не давала мне это сделать. Почти со слезами я глядел, как мука из моего мешка пересыпается в ларь. Хозяин при этом искоса поглядывал на меня.

В общем, «поход» был значительный, не менее половины веса этих 20 фунтов. Когда весы сравнялись, хозяин подкинул в мешок для «похода» лоточек муки, завязал его и подал мне. «Видишь, теперь точно 20 фунтов». Я чуть не плакал, жалко было «потерянной» муки. Однако взял мешок и отправился домой.

Да, мельник был, конечно, хороший мужик, но я его «допек».

Дома был пир, мама испекла лепешки на молоке из крынки, которую принесла соседка.

Наши цыплята росли, превращаясь в кур. На улицу мы их не пускали, и они гуляли по нашему крытому двору. На ночь они залетали на перекрытие под самую крышу — все-таки птицы.

Росла и козочка. Оказывается, козам надо мало сена. Им обязательно надо что-то грызть. Мама посылала меня в ближайшую берёзовую рощу нарезать ей березовых веников, чтобы она грызла веточки. От веточек ничего не оставалось. В лесу козы, конечно, вредители, а ворвавшиеся в сад — просто паразиты.

Вести из Сталинграда

В конце 1942 года наконец с фронта стали поступать понятные и радостные вести. Наши войска под Сталинградом окружили ударную немецкую 6-ю армию Паулюса — 30 дивизий, около 300 000 солдат.

В начале 1943 г. сообщили, что эта армия капитулировала и фельдмаршал Паулюс взят в плен вместе со 110 тысячами оставшихся у него в живых, полуобмороженных солдат. Красная армия наступала по всему фронту — от Воронежа и Курска до Кубани.

Настроение у всех стало другим. Люди в деревне стали ходить с гордо поднятыми головами.

Победа под Сталинградом была определена гениальным планом Г.К. Жукова и тем, что И.В. Сталин принял этот план и для реализации этого плана смог сосредоточить 60 дивизий против 30 немецких.

Второй причиной была ошибка А. Гитлера, который, в отличие от И. Сталина, не принял плана своего командующего — фельдмаршала Паулюса, о немедленном прорыве из окружения. Под влиянием Геринга он отдал приказ об обороне до прорыва окружения снаружи. Паулюс не простил Гитлеру гибели своей армии.

По улицам Москвы провели колонны немецких солдат, взятых в плен в Сталинграде.

Гитлер «рвал и метал», в позорном поражении он обвинял Г. Геринга.

Но война продолжалась. 2-й фронт союзники не открывали.

Тем временем японцы разгромили английский флот в Сингапуре, потопив там два линкольна. Они захватили Южный Китай, Вьетнам, Камбоджу, Таиланд, Индонезию. С одной стороны, они воевали с англичанами на границе Бирмы, с другой — сосредоточили 100-тысячную армию на Новой Гвинее и островах, собираясь захватить Австралию; с третьей — они продолжали войну в глубине Китая с двумя китайскими армиями: коммунистической под командованием Мао Дзедуна и с гоминдановской под командованием Чан Кайши.

Основной их фронт проходил в просторах Великого Тихого океана и на его островах. Здесь, в битвах двух флотов — японского и американского, основной ударной силой стала авиация — самолеты, базирующиеся на авианосцах. Американцы наладили массовое производство различных самолетов и серийное производство авианосцев и стали одолевать. Кроме того, японцы и на нашей границе продолжали держать в Маньчжурии миллионную армию.

Стало ясно, что Япония раздулась, как огромный мыльный пузырь, готовый лопнуть в любой момент.

Я теперь уже с энтузиазмом продолжал ходить в школу в 5-й и затем и в 6-й класс сельской семилетки. В классе, где было всего 10–12 учеников, я оказался не только первым, но и единственным, полностью успевающим среди деревенских ребят. Это, конечно, отрицательно сказалось на моем общем образовательном потенциале. Поговорить было не с кем. Я мог только рассказывать.

Помимо взрослых пожилых учительниц (учителей-мужчин не было), в школе работали 2 молодые учительницы лет 25–30, Нина Ивановна и Надежда Ивановна. Жизнь у них, конечно, была невеселая. Парней и даже мужчин их возраста в деревнях не было. Но, в общем, они преподавали. Так, Надежда Ивановна преподавала нам сразу и математику, и физику, и химию, и, по-моему, историю. В самые тяжелые периоды войны даже в самых отдаленных деревнях школы работали.

Лошадь — это личность и друг человека

В начале 1943 г. в колхозы вернули лошадей — кажется, их пригнали из Казахстана и Монголии, а также из отбитых немецких обозов.

Сельское хозяйство оживилось. Мужики занялись вспашкой, посевом, необработанных земель не осталось. В полях поднимались рожь и просо (пшено). Кое-где можно было видеть цветущую гречиху. Всё это я видел, когда 2 раза в день — утром и после обеда — ходил через поле в лес за грибами и ягодами.

Однако лошадей оказалось больше, чем пожилых мужиков. К работе на лошадях, на вывозе из леса дров или с поля сена, приспособили и меня. Один из мужиков провел моё профобразование как возчика (извозчика). Он старательно и медленно показал мне, как запрягают лошадь. Как надевают уздечку, через неё на голову лошади надевают хомут. К нему ремнями пристегивают оглобли. Затем дал мне вожжи и показал, как их дергать — влево или вправо. С его помощью я вроде справился и даже развернул повозку в лесу у поленницы дров.

На следующий день утром всё оказалось не столь радужным. Мужик вывел коня, дал мне уздечку и куда-то срочно побежал. Я взял хомут, он оказался для меня, 13-летнего, достаточно тяжелым. Конь поглядел на меня и особого уважения ко мне не проявил.

Я попытался накинуть ему на голову хомут, а он эту голову поднял на высоту в два моих роста. Я пригнул его голову ниже, повиснув на уздечке. Однако как только я брал хомут, он поднимал голову. Положение зашло в тупик. После нескольких попыток я изнемог, присел у забора и стал думать: «Что делать? Звать на помощь, дядя, помоги? Но это же позор!» Конь с любопытством на меня поглядывал. И тут я нашел решение. Я пропустил ремешок от уздечки через хомут, затем повис на этом ремешке, пригнув голову коня почти к земле, и быстро привязал уздечку к забору. Конь теперь смог поднять голову только наполовину. Но и это было высоковато. Я залез на забор, подтянул к себе хомут и уже сверху надел коню на голову, а затем хомут, естественно, съехал на шею, где он и должен был быть.

Отдышавшись, я приступил к следующему этапу. Надо было завести коня задом к телеге между оглоблями. Хотя конь и был вредный, но после нескольких попыток он понял, что я не отступлю, и между нами установились нормальные деловые отношения. Я стал самостоятельно возить дрова, сено, снопы на ток… и это — в 13 лет! За работу с лошадьми в день записывали по 2 трудодня, а не 0,5, как за почту.

В перерыв, перед тем как разойтись на обед, или вечером мужики усаживались на бревна, сидели и покуривали закрутки — махорку из домашнего табака, завернутую в газету. Ко мне они относились как к равному члену трудового сообщества.

Мне запомнились две темы. Во-первых, война частично примирила их с колхозом. Они высказывали мнение, что, пожалуй, без колхоза мы бы войну не выдержали. Второй вопрос, который их интересовал и с которым они обращались и ко мне: «Слышь, парень, а после войны, как наши мужики победят и вернутся, вернет советская власть землю мужикам?» На мой ответ, что вряд ли, они грустно качали головами.

Во время войны, несмотря на раскулачивание и репрессии, деревня оставалась жизнеспособной. Мужики ещё стремились к земле, к работе на земле в соответствии с тысячелетними традициями русского крестьянства.

Трагическая роль антимарксистского «учения» Г.В. Плеханова о русском крестьянстве

Вопрос о нашем крестьянстве и земле давно расколол нашу «интеллигенцию» на русофилов и западников.

Окончательно проблему извратил экстра-интеллигент Г.В. Плеханов. Начитавшись К. Маркса о мелкобуржуазном болоте бюргеров и о том, что идеальное, справедливое коммунистическое общество может построить только рабочий класс, Г.В. Плеханов объявил этим мелкобуржуазным болотом, стоящим на пути к социализму, всё русское крестьянство, т. е. 80 % населения страны.

Для получения поддержки своих идей о необходимости превращения всех русских крестьян в пролетариев он послал к К. Марксу «пламенную» революционерку Веру Засулич.

К. Маркс сразу не ответил. Он засел за изучение русского языка и затем по русским первоисточникам изучил положение крестьян в России. Тем временем Г.В. Плеханов продолжал пламенно пропагандировать свои идеи о необходимости превращения крестьян в пролетариев для развития всемирной пролетарской революции.

Этими идеями он «заразил» многих своих учеников, в том числе и Владимира Ульянова-Ленина. Говорят о противоречиях между Г.В. Плехановым и В. Лениным. Но эти противоречия вначале были не более чем противоречиями между чертом черным и чертом рыжим.

Г.В. Плеханов был против силовых решений и считал, что для такого превращения крестьян потребуется несколько поколений. В.И. Ленин считал, что такое превращение надо делать быстро, насильственным революционным путем через диктатуру. Он очень хотел успеть стать во главе мировой революции.

Через несколько лет Г.В. Плеханов снова послал В. Засулич к К. Марксу. К этому времени К. Маркс уже изучил русский язык и положение крестьян в России и 8 марта 1881 г. написал Г.В. Плеханову следующее.

К. Маркс написал, что Россия гораздо ближе к социализму благодаря русской сельской общине, чем любое другое европейское государство. Он охарактеризовал русскую сельскую общину «как точку опоры социального возрождения России, и необходимость только обеспечить ей нормальные условия свободного развития, ибо эта община может развиваться как элемент коллективного творчества».

К. Маркс издалека увидел то, чего в упор не хотели видеть ни Г.В. Плеханов, ни русские интеллигенты: автономию и демократию русской сельской общины, выборность руководителей-старост, самоуправление с решением всех вопросов на общих сходах-собраниях, совместное владение землей при её индивидуальной обработке, выбор и отправку призывников на военную службу. Община выделяла средства (социальную помощь) своим членам, пострадавшим от стихийных бедствий (в кредит), а также больным.

К. Маркс мечтал, чтобы в Европе было создано что-то подобное — что так строго демократично стояло бы на защите прав и свобод человека и его главного права — права на жизнь.

К сожалению, Г.В. Плеханов для сохранения своего «имиджа» скрыл это письмо К. Маркса и навязал всем русским революционерам, в том числе и В.И. Ленину, свою антимарксистскую гипотезу о мелкобуржуазной природе русского крестьянства и о русской сельской общине как основном препятствии на пути к социализму.

Конечно, В.И. Ленин все равно бы пошел на эксперимент с построением социализма в нашей стране. Однако не было бы кровопролитной гражданской войны и истребительных мер по отношению к крестьянам Тамбовской губернии — тамбовскому крестьянству; восстанию против коммун.

Ленин увидел, что даже после истребления половины сельского населения молдавской бандой Котовского и дикой дивизией кавказцев оставшиеся в живых русские крестьяне Тамбовской губернии не стали пролетариями. Тамбовское крестьянское восстание экспериментально привело В.И. Ленина к тому же выводу, к которому К. Маркс пришёл теоретически:

Социализм в России можно построить только на базе русской сельской общины. И Ленин создал НЭП.

Так что интеллигента Г.В. Плеханова, который скрыл письмо К. Маркса и пустил русских «революционеров» по пути уничтожения русского крестьянства, я не могу признать порядочным человеком. Он является наиболее ярким представителем русской «интеллигенции» (диссидентов), лишенной и патриотизма, и связи с народом и предавшей русский народ.

Повернемся лицом к сельскому хозяйству

Почему молодежь рвется на эстраду? Самому тупому ясно, посмотрите телевизор. Почти весь эфир занимают пляшущие, свистящие, изображающие из себя идиотов юмористы. И что удивительно, каждый второй из них уже отмечен Государственной наградой: он или Заслуженный, или Народный. Вот молодежь и хочет попрыгать или покорчиться немного на сцене, в тепле, при свете, и чтобы сразу Народный и дачу во Флориде или на Мальдивах.

Есть заслуженные повара, врачи, железнодорожники, Заслуженные деятели науки. Но их как-то не очень замечают и почти не прославляют на телевидении. А вот в сельское хозяйство никто не идет. Более того, из деревни вся молодежь бежит. А почему? Да очень просто. Посмотрите телевизор. Увидите вы там заслуженного работника сельского хозяйства? Его работу, его жизнь? Ничего подобного. Увидите вы там только длинные речи о поддержке сельского хозяйства. Чем больше речей о поддержке, тем меньше реальной поддержки. Пора уравнять работников сельского хозяйства по почету хотя бы с заслуженными свистунами на эстраде и ввести почетные звания трех степеней:

1) Районный; 2) Областной; 3) Государственный.

И утвердить порядок их избрания.

1) Заслуженный зерновод; 2) Заслуженный овощевод; 3) Заслуженный садовод, 4) Заслуженный животновод (коровы…); 5) Заслуженный овцевод (овцы, козы…); 6) Заслуженный свиновод; 7) Заслуженный коневод; 8) Заслуженный птицевод; 9) Заслуженный рыбовод; 10) Заслуженный лесовод; 11) Заслуженный пчеловод.

На первой ступени собираются районные собрания по виду сельского хозяйства и тайным голосованием избирают «Заслуженного (…) района» с вручением грамоты и права на участие областной конференции.

На второй ступени собираются областные конференции избранных районных заслуженных деятелей и тайным голосованием избирают «Заслуженного (…) области, республики» с вручением медали и грамоты-справки об участии на Всероссийском съезде специалистов.

На третьей ступени (в декабре) собираются съезды заслуженных специалистов областей по каждому виду и тайным голосованием избирают «Заслуженного (…) Российской Федерации» с вручением ордена (медали) и денежной премии для финансирования развития его хозяйства.

Естественно, что телевидение и радио не смогут пройти мимо этих съездов. Страна узнает о настоящих героях, которые нас кормят в условиях нашей зоны рискованного земледелия с ее дождями, засухами, морозами. Возможно, и молодые люди захотят стать такими настоящими героями, а не бегать за героизмом в тропики.