Урод

Александр Верт, 2020

Принцессе Лилайне отец завещал не иметь никаких дел с Эштаром, но, потеряв все, она попала в гарем эштарского принца. На родине его судили за обгоревшее тело и хромоту. Она же презирала его, как жестокого варвара. Просто она не знала, на что способен этот человек. В тексте есть сцены насилия и принуждения. Исходники для обложки взяты с сайта depositphotos.

Часть 1 — Падение принцессы Рейна

Глава 1

Королевство Эштар, столица Эшхарат

Крытая повозка вздрогнула. Принцесса Лилайна, сидящая внутри, всхлипнула и тут же прижалась к своей фрейлине.

— Все будет хорошо, — шепнула та ей на ухо. — Гэральд обязательно спасет вас.

Губы Лилайны только сильнее задрожали. Она сжала длинную белую ткань, играющую роль странного непривычного одеяния, с трудом сдерживая слезы.

— Нас купил принц Мэдин, он обязательно вас узнает и поможет, — продолжала черноволосая фрейлина. — Помните, вас представили ему на балу в Рок-Рене, он не мог забыть вас.

Упоминание Рок-Рена заставило Лилайну задрожать еще сильнее. Роскошный город с его замками и садами, казалось, отныне был лишь её добрым воспоминанием.

— Ну, полно. Быть может, он уже узнал вас, потому и выкупил.

Повозка внезапно остановилась, и стражник тут же отбросил грубую ткань, открывая вид на залитый светом двор королевского дворца.

Фрейлина поспешно умолкла. Ей тоже было страшно. Лилайна, всхлипнув, посмотрела на свою подругу и тут же разрыдалась, видя полные слез серые глаза и бледное лицо, обрамленное коротко остриженными кудрями. Ей было жаль роскошных черных волос своей верной Эллины, ей было жаль себя и весь мир, но стражников это мало волновало.

— Живо выбирайтесь, иначе я выволоку вас силой!

— Да, да, сейчас, — пробормотала Эллина, гладя Лилайну по голове. — Немножко осталось, не надо плакать…

Она говорила это очень тихо, всхлипывая в тон принцессе. Еще совсем недавно они даже представить не могли, что их тихая жизнь и светлые покои могут смениться унижениями и мраком Рынка рабов в варварской стране.

Кто-то хлопнул в ладоши, выражая свое нетерпение. В тот же миг стражи в кожаной легкой броне вытащили их, грубо схватив за тонкие цепи, соединяющие руки обеих девушек, и поставили на колени на светлые камни, создававшие дорожку, раскаленную от жаркого южного солнца.

Чья-то рука легла на голову Лилайны, мешая поднять глаза.

— Ваше Высочество, да они же совершенно никудышные, — ворчал кто-то звенящим голосом.

— Ты сможешь их обучить, — смеясь, отозвался знакомый голос принца Мэдина.

Лилайна успела увидеть тень руки, властным жестом показывающую что-то. Ее голову тут же отпустили, и она, наконец, смогла осмотреться.

Внутренний двор дворца Эшхарата был ничуть не хуже его парадных залов, по крайней мере, если судить по рассказам о последних. Белоснежные стены с резными каменными колоннами, потоки воды, наподобие родников, скользящие по этим стенам с крыши до самой земли. Зелень роскошных цветов, выстилающая землю вокруг сети дорожек. Небольшой пруд и маленькая крытая беседка. Лилайна быстро окинула взглядом двор, успела поразиться и, опомнившись, посмотрела на принца. Мэдин не изменился с того давнего визита в Рок-Рен. Смуглый молодой мужчина с черными волосами смотрел на нее и даже не скрывал насмешливой улыбки. В карих глазах под лучами солнца играли золотые отливы. Он почти смеялся, глядя ей в глаза.

— Они мне нравятся, так что придется тебе их потерпеть, — заявил он, хлопнув по плечу недовольного мужчину в черном балахоне, и тут же весело рассмеялся.

Лилайна скривилась, чувствуя презрение к этому наглецу. Ей захотелось дернуться, рвануть к нему и плюнуть в самодовольное лицо, а после высказать все о его невежестве. Она бы непременно сделала это, но внезапно возникший монотонный стук сбил ее с толку. Где-то чуть выше, справа по каменному полу стучало нечто металлическое. От охватившего ее ужаса процесса даже дышать перестала, осматриваясь.

Принц Мэдин тоже обратил внимание на этот звук. Он перестал смеяться, поднимая глаза вверх.

— Неужели ты уже проснулся? — спрашивал он с улыбкой.

Лилайна спешно посмотрела в том же направлении и окончательно сжалась от ужаса. На втором этаже на узком балконе стоял человек в черном шелковом халате. Он опирался рукой на каменные перила, постукивая небрежно пальцами. Растрепанные черные волосы прикрывали границы маски из темного металла. Именно по этой маске Лилайна понимала, что перед ней младший брат Мэдина, принц Антракс — самый безжалостный человек континента. Она так много слышала о нем и так боялась, что ей показалось, что от ужаса в его присутствии можно просто умереть.

Антракс не спешил ответить брату с таким видом, будто закон перворождения внезапно отменили лично для него и почитать старшего брата он совсем не обязан. Пальцы размеренно стукнули по камню еще несколько раз, а затем внезапно замерли.

— Уступи мне светлую, — уверенно попросил холодный глухой голос, доносящийся из-под маски.

Лилайна вздрогнула, поспешно осознавая, что она одна здесь могла быть обладательницей светлых, пусть и остриженных волос. Она с мольбой посмотрела на Мэдина, понимая, что он куда приятней своего брата. Принц тоже смотрел на нее с интересом, потом усмехнулся и вновь обратился к брату.

— Я заплатил за нее.

— Я дам пять, — мгновенно ответил Антракс.

— Всего пять тысяч сиверн? Этого слишком мало за такое сокровище.

Он подошел ближе к Лилайне и жестом велел ей встать, но та только испуганно опустила голову. Тогда жестом принц отдал приказ и ее силой подняли на ноги, а сам Мэдин ласково развернул ее к балкону, скользнул руками по ее щеке, нежно коснулся подбородка и резко приподнял его, заставляя посмотреть наверх. Распахнув от испуга глаза, Лилайна увидела черный силуэт и смуглую руку, сжатую в кулак на перилах балкона, и невольно выдохнула, приоткрывая пухлые розовые губки.

— Мы с тобой оба знаем, что она хороша, — шептал Мэдин очень тихо, но в безупречной тишине двора его сложно было не услышать.

— Ты заплатил за нее не больше трех, — ровно, как прежде, ответил глухой голос.

— Но я не хотел ее так, как хочешь ты.

Мэдин откровенно смеялся: он поцеловал Лилайну в макушку, подчеркивая ее миниатюрность, отпустил подбородок, отступил на шаг и, наконец, назвал свою цену:

— Я хочу десять. Разве она того не стоит?

Антракс не ответил сразу, но кулак его разжался.

— Семь и не больше, — ответил он, немного подумав. — Ты прекрасно знаешь, что она и пяти не стоит.

Мэдин расхохотался, но тут же объявил:

— По рукам! — Шагнул ближе к балкону и вновь заговорил почти серьезно. — Осталось скрепить сделку рукопожатием, спускайся!

— Обойдешься, — мгновенно ответил голос. — Ты разбудил меня своей глупой возней. Я возвращаюсь в постель!

Антракс развернулся и последовал назад в свои покои, стуча тростью и странно припадая на правую ногу. Именно припадая, ибо такой заметный провал нельзя было назвать хромотой.

У Лилайны дрожали губы, но она проводила силуэт до проема в каменной стене.

— Не стоит плакать, — посмеивался Мэдин, обернувшись. — Мой брат не любит плакс, впрочем, он вообще никого не любит.

Он вновь хохотнул, но мгновенно стал серьезным, увидев мальчика-слугу, вышедшего из двери за его спиной. Низко кланяясь, мальчик подал принцу резную деревянную шкатулку. Мэдин принял ее, раскрыл, посмотрел на небольшой черный камень и улыбнулся, а затем жестом махнул в сторону Лилайны и отступил.

— Вот видишь, Обер, теперь у тебя на одну проблему меньше, — сказал он все еще недовольному мужчине в балахоне.

— Нет, пожалуйста! — воскликнула Лилайна и метнулась было за принцем, но ее уже схватил за руку слуга и потащил к металлической двери, из которой вышел.

Это был всего лишь мальчишка, но она ничего не могла сделать с ним. На грани отчаяния она крикнула Мэдину:

— Вы не можете так со мной поступить!

Обернулась на её крик лишь Эллина. Она тихо плакала, а принц, на которого она надеялась, уходил прочь, что-то объясняя Оберу.

Эллину стражники поволокли следом, а Лилайну подтянули к двери и тут же отдали в руки одному из стражников.

— Пустите! Вы не посмеете! — ругалась Лилайна, когда стражник вел ее куда-то по коридору дворца.

Она пыталась брыкаться и даже смогла ударить стражника ногой по колену, но тот невозмутимо довел ее до нужной комнаты, открыл дверь, втолкнул внутрь и тут же исчез. Только замок звучно щелкнул в тишине.

Глава 2

— У вас нет права так со мной обращаться! — безрассудно ругалась Лилайна, колотя в дверь.

Ей даже не пришло в голову осмотреться. Ею овладевала паника. Мэдина она еще могла потерпеть, но Антракса — ни за что! Человек, который в полдень спит, вообще не может рассчитывать на чье-то уважение! В этом она была просто уверена, полагаясь на свое безупречное воспитание.

— Не стоит так шуметь, — проговорил мягко девичий голос. — Если принц не выспится, вам же будет хуже.

Лилайна обернулась. С ней говорила черноволосая девушка в шелковом темно-синем балахоне, подпоясанная жгутом из ярко-синих лент.

— Он лег только пару часов назад, а дурное самочувствие заметно портит ему настроение, — продолжала девушка, робко сложив ладошки вместе.

Лилайна выдохнула. Злиться на это создание она не могла, да и к тому же понимала, что эта служанка точно не виновата в варварских манерах своих господ.

Еще раз вздохнув, Лилайна осмотрела комнату. Эта была большая спальня, только окна почему-то были слишком высоко. Заглянуть в них было невозможно, а дневной свет освещал скорее потолок. Зеркальные вставки в его росписи разбрасывали солнечные блики по всей комнате. О такой архитектуре она никогда прежде не слышала, да и таких больших и низких кроватей она тоже раньше не видела, как и крошечных бассейнов, по размеру едва больше ванны. Все здесь было для неё ново.

— Меня зовут Мо, — представилась служанка, чуть склонив голову. — И я должна подготовить вас к предстоящей встрече с принцем.

Лилайна кивнула и хотела представиться, но Мо тут же перебила ее:

— Не говорите мне свое имя, каким бы оно ни было, принц даст вам другое, таковы правила гаремов Эшхарата.

Лилайну передернуло.

— Правила?

— Знаю, в других гаремах так не поступают, но женщины королевской семьи должны принадлежать королевской семье полностью вместе с именем, поэтому…

— Ты сказала гарем?! — перебила ее Лилайна, ведь ее волновало совсем не смена имени.

Мо испуганно дернула руками, прикрывая губы.

— Да, я сказала что-то ужасное? Я не хотела вас огорчить. Принц будет злиться, если я расстрою вас.

Лилайна не слушала ее, нервно метаясь по комнате. Мысль о жизни в гареме приводила ее в ужас. Она понятия не имела о местных традициях, но помнила слова тетушки о том, что обычаи королевства Эштар самые дикие во всем мире, а гаремы Эшхарата самые развратные во всем Эштаре. Впрочем, чего еще она ожидала, попав на рынок рабов? Она не ждала ничего, просто плакала и жалела себя, а теперь негодовала, заблаговременно протестуя против всего, что с ней могли сделать.

«Лучше смерть!» — уверенно решила она.

Пройдя по комнате еще несколько раз, она остановилась, гордо вскинула белокурую голову и посмотрела на Мо.

— Я хочу видеть принца немедленно! — заявила она, как принцесса, которой всегда и во всем угождали.

Мо растерянно отступила и тихо ответила, продолжая прикрывать рот руками:

— Нельзя тревожить принца. Никак нельзя.

— Что значит нельзя?!

— Мужчину вообще тревожить нельзя, он сам пришлет за вами, когда сочтет нужным, — шептала девушка. — Если вы будете так кричать, смотритель северного крыла велит вас наказать.

— Меня?! — воскликнула Лилайна и тут же опомнилась, вспомнив, что она не дома, и дядя Вильям ее не защитит.

Опускаясь на каменный пол, она вновь заплакала. Раньше ей казалось, что подобного позора она просто не переживет, но ее уже видели совершенно обнаженной неизвестные мужчины, даже трогали ее, чтобы убедиться в нежности светлой кожи, а теперь ею решил обладать самый страшный человек континента. Ей настолько было жаль саму себя, что она забыла даже о Мо и необходимости держать лицо в присутствии слуг.

— Не плачьте, — говорила ей Мо. — Если вы будете плакать, то станете некрасивой и не понравитесь принцу, и тогда он может отдать вас страже.

Лилайна вздрогнула и посмотрела на служанку с ужасом.

— Вы совсем не знаете местных традиций? — удивилась Мо.

— Нет, — признавала Лилайна, что всегда боялась рассказов о жизни варваров. Она верила, что слушая подобное, можно себя опорочить.

— Тогда лучше признайтесь в этом сразу, чтобы Его Высочество не гневался на вас напрасно, но одно запомните: ему нельзя перечить.

Она взяла Лилайну за руку и тут же восторженно воскликнула:

— У вас такая мягкая и нежная кожа, как у младенца! Невероятно!

Лилайна в ответ только всхлипнула.

— Ну не плачьте. Вы очень красивая и, если перестанете плакать, непременно понравитесь принцу, и тогда он не захочет вас ни с кем делить. Правда, не плачьте… Да и такие удивительные серебряные глаза как у вас — тут великая редкость!

Лилайна снова всхлипывала, разглядывая смуглую забавную Мо.

— Вам сколько лет? — спрашивала Мо ласково.

— Недавно исполнилось шестнадцать.

— Ну, тогда вам совсем нечего бояться. Кому вы раньше принадлежали?

— Я была свободной.

Мо посмотрела на нее с непониманием:

— Вы прежде не были в гареме или не были с мужчиной?

— Ни то, ни другое.

Глаза Мо растерянно округлились.

— Я вам не верю, вы глумитесь над Мо. Думаете, я такая глупая? Или вам кажется, что раз я такая высокая и еще в девочках хожу, то можно надо мной смеяться? Я обязательно поправлюсь и стану женщиной! Ясно вам?

На глазах у Мо выступили слезы, но Лилайне было не понять горя чужеземки, что давно переросла всех девочек-служанок, а все еще не могла называться женщиной. Принцессу волновала сейчас лишь собственная судьба.

— Ты глупая, если не веришь мне! — воскликнула она и разрыдалась вновь.

Ей была противна эта варварская страна и эта девушка, явно считающая ее традиции нормальными. Даже собственное будущее сейчас казалось ей омерзительным, а намерение умереть только больше пугало.

— Перестаньте вы плакать, — потребовала Мо, кажется, осознав, что собеседница действительно ничего не понимает. — Меня же накажут за ваши слезы.

— Мне все равно, я ничего не хочу, — заявила Лилайна, отмахнувшись.

Ей действительно казалось, что это настоящий конец, и ничего уже ей не поможет, а Мо таких идей не разделила. Она скользнула куда-то в сторону и тут же вручила Лилайне кубок, заполненный до краев ароматным напитком.

— Пейте, вам станет легче.

— Я не пью алкоголя, — возразила Лилайна, но Мо умела настоять.

— Пейте! — почти приказала она.

Лилайна подчинилась, выпила и мгновенно перестала плакать. Это было не вино, а что-то другое, странным образом почти лишившее ее всяких чувств.

— Вот так-то лучше, — прошептала Мо, забирая кубок из безвольных рук. — Теперь идемте.

Она взяла принцессу за руку и подвела к маленькому бассейну.

— Сейчас я вас отмою, потом натру душистыми маслами, а там и наряд для вас пришлют. Тогда-то вы и увидите принца.

Лилайна машинально кивнула, даже не удивляясь собственному безразличию. Она равнодушно наблюдала, как Мо размотала белую ткань, играющую роль ее платья, и без малейшего протеста послушно шагнула в бассейн. Ее действительно вымыли. Мыла дразнили нежным ароматом. Крема, которым увлажнила кожу Мо, расслабляли.

Лилайна настолько поддалась новым ощущениям, что даже не заметила, как в помещении оказались еще две служанки-девочки в такой же синей одежде. Они облачили ее в полупрозрачное платье кремово-золотистого оттенка, повязали пояс с золотой нитью и украсили голову золотым обручем с одиноким сапфиром.

Такое отношение ей было привычно, и принимала она его как должное, только полупрозрачная ткань казалась неуместной, но туман в голове мешал возмущаться.

Глава 3

Две девочки-служанки под присмотром Мо привели Лилайну к двери в неизвестный зал и остановились, разбегаясь.

— Только не гневите принца, — назидательно советовала в очередной раз Мо. — Он полностью распоряжается вашей жизнью, просто не забывайте об этом.

Лилайна рассеянно кивнула, и в этот миг дверь распахнулась. Служанки спешно забежали внутрь, ускользая куда-то вправо, застыли и поклонились.

Это был странный зал в черно-бордовых тонах. Окон здесь и вовсе не было. Темный ковер своим ярко-алым узором рисовал дорожки между дверью и широкой тахтой, обитой черным бархатом. Именно на ней сидел принц Антракс. Его лицо по-прежнему скрывала маска. Белая рубашка была не заправлена. Руки прятались за тонкими белыми перчатками, а правую босую ногу он небрежно закинул на небольшой пуфик, где, закатав штанину, суетился мальчик лет десяти. Стоя на коленях, он старательно массировал стопу принца, в то время как сам Антракс, судя по всему, смотрел на Лилайну, а после молча указал на Мо двумя пальцами левой руки, затем перевернул руку ладонью вверх и резво согнул пальцы, явно подзывая девушку к себе.

Мо спешно подбежала, кланяясь на каждом шагу, но принц не сказал ей ни слова, а указал на что-то подле себя, а затем махнул в сторону Лилайны.

Девочка тут же скользнула в указанную сторону и через миг подбежала к Лилайне с новым кубком.

— Пейте, принц не хочет, чтобы вы были под действием дурмана.

Лилайна даже не подумала над смыслом этих слов, а просто взяла кубок и выпила его содержимое. Оно показалось ей безвкусным, но через миг окатило ее язык горечью, а сознание — ужасом. Она вновь посмотрела на принца взглядом полным презрения и, повинуясь робкому толчку Мо, сделала шаг в эту комнату, полную откровенного расточительства. Тут было светло только благодаря сотне подсвечников, расставленных на каждой полке и даже на полу.

Дверь за Лилайной закрылась, но, несмотря на страх, она не вздрогнула, собрав все мужество и напоминая себе о своем решении.

— Поклонитесь принцу, — посоветовала Мо тихим шепотом.

— И не подумаю! — отозвалась Лилайна, так чтобы принц ее слышал. — Тот, кто не встал в присутствии дамы, не достоин даже реверанса, не то что поклона.

Она была уверена, что достойна особого отношения, благодаря своему происхождению, и никакой варвар в маске не может ее такого права лишить, как не может он забрать ее истинное благородство.

— Хотел бы я посмотреть на реверанс в подобном одеянии, — прозвучал в ответ спокойный голос из-под маски. — Дамы не ходят в платьях, сквозь которые можно спокойно лицезреть их выразительную грудь.

Лилайна залилась краской, стиснула зубы на краткий миг и все же ответила, прикрывая грудь руками:

— Это не моя вина, а ваша!

Принц помолчал мгновение, а после невозмутимо сообщил:

— Светлую поросль одной невинной пещерки мне тоже хорошо видно.

На это Лилайна уже не смогла ничего ответить, быстро, буквально мгновенно падая на ковер и прячась за собственные ноги.

Мо, что все еще стояла неподалеку, отчаянно выдохнула.

— Ваше Высочество, она просто…

Она не договорила, увидев как принц поднял руку, а затем странным вращением кисти описал круг все теми же двумя пальцами и указал на дверь.

Ногу он резко снял с пуфика, а мальчик спешно помог ему надеть сапог и, кланяясь, удалился вслед за расторопными служанками. Уходя, он тушил каждую вторую свечу, приглушая тем самым свет.

Теперь они были наедине.

— Вы не тронете меня, — простонала Лилайна, убеждая скорее себя, чем принца.

— Отчего же? — спрашивал он холодно.

— Я лучше умру, слышите? Лучше смерть, чем вообще находиться с вами в одной комнате!

Он протянул правую руку, все это время неподвижно лежавшую на колене, в сторону, доставая трость. Лилайна вздрогнула, видя металлический наконечник. Ей вспомнилось, как дядя лупил своей тростью нерадивых слуг с размаху по спине. От таких воспоминаний и собственной беспомощности по её телу прошла дрожь, а принц просто встал, опираясь на трость.

— Что ж, я стою в присутствии дамы, теперь с вас реверанс, — произнес он и сделал шаг.

Теперь он не хромал, но заметно опирался на трость, приближаясь к девушке. Лилайна следила за его руками и дрожала, не зная, чего ожидать, но, подойдя совсем близко, он подал ей левую руку.

— Вставайте, принцесса Лилайна Даргос Рен. Сидеть на полу для такой дамы неприлично.

От этих слов и от своего имени она испугалась еще сильнее и, вместо того чтобы принять протянутую руку, отшатнулась, отползая от принца по ковру.

Мужчина гордо поднял голову.

— Хм… ну если вам угодно ползать, как рабыне, то, пожалуй, лучше не смешите меня своим реверансом.

Он спокойно развернулся, сделал пару шагов к тахте и сел на прежнее место. Правая нога в сапоге вновь была заброшена на пуфик.

— Надеюсь, у вас осталась хоть капля благоразумия, и вы никому не успели сказать о своем происхождении? — спросил он спокойно. — Вам никто не поверит, но посмеются знатно.

Он наклонился, чтобы наполнить бокал красной жидкостью из большого серебряного кувшина.

— Так же, как надо мной смеетесь вы?! — вспыхнула Лилайна.

Она обнимала свои плечи, стараясь не дрожать, чтобы хоть немного сохранить лицо.

— Ваше здоровье, — произнес принц и спокойно отпил через тонкую трубочку содержимое бокала.

Никогда прежде Лилайна не видела, чтобы кто-то вот так без малейшего повода пил вино, еще и в разгар дня. Для нее это был один из ярчайших показателей той самой варварской распущенности, что так часто упоминали фрейлины постарше.

— Дайте мне нормальную одежду. Раз уж вы знаете, кто я — то и обращайтесь со мной соответственно, — потребовала Лилайна, превозмогая страх.

— Вы — моя наложница, — напомнил принц, поставив бокал обратно на пол. — Вам хочется, чтобы я обращался с вами как положено, согласно традициям моей родины?

Лилайна содрогнулась от абсолютной ровности его голоса. Он не выражал ничего, словно она имела дело не с человеком, а с каким-то бездушным бесчувственным существом, под маской которого, возможно, даже не было лица.

— Если вы хотите, — продолжал принц, — я могу быстро порвать вашу одежду и бросить на кровать, между прочим, она за моей спиной.

Лилайна побелела, ловя в груди крик отчаянья, а он спокойно продолжал:

— Таких, как вы, здесь берут силой, чтобы не тратить время на объяснения правил, а я бы, пожалуй, и вовсе начал с чего-нибудь поинтереснее простого секса. Может, пробить вам соски, а лучше язык, чтобы вы не забывали, кто вы здесь? Вы этого ждете от меня?

Принцесса молчала, с ужасом наблюдая за неподвижной фигурой.

— Я не слышу ответа. Вы хотите, чтобы я это сделал или нет?

— Нет, — дрогнувшим голосом ответила Лилайна.

— Тогда извольте слушаться и делать то, что вам говорят. Я понятно выразился?

Лилайна кивнула, вдруг осознав, что смерть, может быть, и правда была бы лучшим вариантом, но умереть быстро ей все равно не позволят.

— Вот и славно.

Он сложил руки в замок, немного помолчал, а затем продолжил:

— Я думал предложить вам присесть рядом, но если вы предпочитаете пол — возражать не буду. Сидите, где сели, дорогая моя Лила, теперь вас будут звать именно так. Или, быть может, назвать вас Лилу? Как полагаете?

Принцесса не могла ответить от ужаса, перекрывшего ей горло.

— Кажется, у меня проблемы со слухом, я постоянно не слышу ваших ответов или, быть может, вам недостает мотивации, чтобы расторопней отвечать на мои вопросы?

— Не надо мотивации, — простонала Лилайна, понимая, что именно он имеет в виду, и спешно добавила. — Пожалуйста.

— Ладно, — внезапно согласился Антракс. — Значит, будешь Лила.

Он вновь поднял бокал, покрутил его в руках, отпил немного через все ту же трубочку и заговорил:

— Ты уже заявила, что предпочтешь смерть моим прикосновениям, это я услышал, что-нибудь еще, Лила?

Ее передернуло от понимания, что он перешел на «ты», тем самым окончательно переместив ее из ранга принцессы в ранг наложницы.

— Опять молчишь? Никаких возражений больше не будет?

— Не будет, — с ужасом в голосе ответила принцесса.

— Что ж, тогда и одежду тебе менять не будем, будешь ходить, как и положено наложнице. Впрочем, это касается только моих покоев, так что не падай в обморок, птенчик.

Он поставил бокал на пол, вновь дотянулся до трости и встал, но пошел на этот раз не к ней, а в сторону.

— Что касается вашего происхождения, то я помогу вам только при одном условии.

Он обернулся, подождал реакции, а когда ее не последовало, вновь заговорил:

— Даже не спросите, что это за условие?

— И что же это за условие? — дрожащим голосом спросила Лилайна, не понимая, чего ждать от этого человека.

— Если вы станете моей женой, я, пожалуй, похлопочу, чтобы стать королем вашей родины.

Он шагнул к одной из полок, не дожидаясь ответа.

— Вы думаете, я могу предать свою страну? — спросила Лилайна, не веря, что ее могли считать столь слабой.

Страх отступил, как только речь зашла о Рейне. Благо родного королевства сейчас волновало Лилайну больше личного благополучия.

— Вы не станете королем даже на родине, — уверенно заявила она, — так что не думайте о троне за ее пределами. Уродливый король нигде не нужен.

Она говорила не о внешности, а о том, что в Рейне именуется душой, но уточнять не стала, думала, что заденет его и хоть так отомстит за себя, но он спокойно провел рукой по корешкам книг, стоящим на полке.

— Я был прав: ты не стоишь и половины тех денег, что потратил брат. Дешевое болтливое создание.

Он достал какую-то книгу и бросил ее на ковер к ногам Лилайны.

— Прочти это, иначе долго тут не протянешь.

Сказав это все так же равнодушно, он шагнул дальше вдоль стены в глубь комнаты. Лила же послушно взяла книгу. «Традиции и законы Эштара» — гласила надпись на обложке книги, которая оказалась на удивление небольшой, но подумать о ее размерах принцесса не успела, потому что к ее ногам упала черная ткань.

— Надевай это и держи язык за зубами, — велел принц, а сам вновь ушел в темноту.

Трость не стучала из-за ковра, и потому он совершенно бесшумно смог приблизиться и бросить к ее ногам шелковый запашной халат.

— Не бойся, это не тот, что был на мне утром. Этот — новый, и его никто никогда не надевал, — произнес он откуда-то из темноты, словно предугадывал ее сомнения.

Принцесса несмело оделась, отвернувшись.

В конце концов, она не могла знать, наблюдает ли за ней принц, скрывшийся в темном углу, где совсем не было свечей, но через пару мгновений поняла, что он не наблюдал, потому что вышел он одетый уже чуть иначе. Белая рубашка была заправлена в черные штаны, перетянутые широким поясом все того же непроницаемо-черного тона, а поверх был наброшен длинный жилет с ненавязчивым светлым узором по краю. Маска по-прежнему прятала его лицо, а трость врезалась в ковер.

— Я расскажу тебе немного о дворце и покажу места, где тебе позволено находиться. И если ты будешь вести себя хорошо, я позволю тебе выбрать ткани для одежды, которую ты будешь здесь носить.

Сообщив это, он открыл дверь и вышел в светлый коридор. Трость стукнула о каменный пол, и он тут же обернулся.

— Ты ждешь, когда я начну таскать тебя за собой на цепи?

Этот лишенный красок голос бил Лилайну словно плеть. По коже сразу пробежала дрожь, но она спешно выбежала за принцем, шлепая босыми ногами по приятно прохладным каменным плитам.

Глава 4

Антракс даже не взглянул на Лилайну, двинувшись по коридору. Их не сопровождали слуги, что казалось принцессе странным. Обычно она всегда была в окружении служанок, фрейлин, нянек, а Антракс явно предпочитал оставлять стражу на постах, а слуг — при своих делах или, быть может, таким было исключение сегодняшнего дня.

— Это твоя комната, — сообщил он, остановившись у двери, — в ней ты уже была и, надеюсь, коридор запомнила. Дальше не заходи. Комнаты между моей и своей можешь посещать свободно. Это библиотека, маленькая галерея с выходом во внутренний двор и пара залов с разной исторической чепухой.

— Мне можно во двор? — удивилась Лила, ожидавшая, что ее и правда посадят на цепь.

— Да, во двор можно, а вот со двора никуда, кроме как назад, нельзя.

— Но я же могу сбежать.

Черная маска обернулась в ее сторону. В ярком свете солнца, врывающемся в коридор через распахнутые окна, она видела яркие синие глаза, которые смотрели точно на нее.

Он стукнул два раза тростью об пол и замер в ожидании. Через миг к нему подбежал мужчина средних лет, спешно кланяясь.

— К наказанию моего второго секретаря все готово? — спросил спокойно принц.

— Да, Ваше Высочество, — ответил мужчина, не поднимая головы.

— Тогда начинайте, я скоро подойду.

Мужчина тут же скрылся, кланяясь чуть ли не до земли, а принц, не говоря ни слова, пошел по коридору дальше, только небрежно махнул рукой, давая понять, что Лилайна должна следовать за ним.

Девушка подчинилась, удивляясь зловещей тишине дворца.

Они свернули в узкий темный коридор. Всего пару шагов, и она услышала крик, пронзительный звонкий крик и звук удара. С таким звуком свистел кнут, когда кто-то из придворных стегал строптивую лошадь, чтобы ее усмирить, но человеческий крик повторился.

Лилайна застыла, боясь дышать, а принц спокойно подошел к парапету открывшегося в конце коридора балкона, так же, как утром, оперся на левую руку и наблюдал за чем-то происходящим в крохотном дворе, зажатом между стеной дворца и другим могучим, но мрачным зданием.

— Лила, будь умницей и взгляни на представление, устроенное ради тебя, — велел он.

Принцесса сглотнула и сделала несколько шагов, чтобы можно было увидеть двор. Там внизу стегали кнутом совсем юного парня. Он вскрикивал от каждого удара, вздрагивал всем телом, а крупный, явно сильный палач, не щадя юношу, наносил удары один за другим, оставляя после каждого кровавый след.

Лилайна отшатнулась.

— Не нравится? — удивился Антракс. — Ну, тогда тебе точно не понравится оказаться на его месте после своего побега, птенчик.

Он не смотрел на нее, наблюдая за происходящим во дворе.

По лестнице со двора поднялся строгий мужчина с пышной бородой и лысой головой. Он поклонился и тут же обратился к принцу:

— Позвольте уточнить, Ваше Высочество.

Антракс посмотрел на мужчину, отпустил перила чтобы позволительно махнуть рукой и, казалось, потерял всякий интерес и ко двору, и к Лилайне.

— Вы не передумали относительно этого юноши? — спросил мужчина.

— Нет.

— Но ваш отец не одобрил бы такого отношения к слуге.

— Ты хочешь пожаловаться на меня отцу?

Мужчина спешно поклонился.

— Нет, что вы, Ваше Высочество, как можно? Просто мой долг предостеречь вас.

— Я услышал тебя еще вчера, но решения своего не изменю.

Антракс обернулся к принцессе.

— Кстати, запомни этого человека. Его зовут Икар, и он — хранитель северного крыла, моего крыла. Его приказы тоже должно исполнять.

Мужчина посмотрел на Лилу, затем на принца.

— Это Лила — моя новая наложница, — пояснил Антракс. — Она не местная и ровным счетом ничего не понимает, так что будь к ней снисходителен, но докладывай мне все.

— Наложница? — растерянно переспросил мужчина.

— Ты хочешь возразить? — спросил принц тем же прозрачным голосом.

— Нет, что вы. Простите.

Мужчина поклонился.

Во дворе стало тихо, и принц вновь посмотрел вниз. Кнут больше не разрезал воздух, парнишка не кричал, но в молчании можно было расслышать жалобные стоны.

Пальцы в белых перчатках стукнули пару раз по камню перил, и принц отвернулся, явно намереваясь уйти.

— Идем, птенчик, ты ведь не хочешь тут оставаться, правда?

Девушка сразу поспешила за ним.

— Если я задаю тебе вопрос, ты должна отвечать, даже если тебе нечего ответить, — напомнил он, продолжая свой путь.

— Да, — машинально ответила Лила, чувствуя, что ею овладевает страх.

— Да — хороший ответ на все, быть может…

Но он почему-то умолк и свернул в очередной узкий коридор, прошел его, обернулся на миг и только потом тихо, едва слышно произнес:

— Не может.

А дальше пошел молча, стуча своей тростью по запутанному лабиринту пустых узких проходов.

В конце пути, оказавшись у простой деревянной двери, он постучал. Ему открыл юноша в белой мантии, поклонился и пропустил. Принц шагнул первым, жестом напоминая, что девушка должна следовать за ним. Они оказались в комнате, где в большом кресле сидел старик, а рядом с ним юноша в сером одеянии что-то писал.

Принц тихо подошел к старику, опустился на одно колено и заговорил на другом языке, неизвестном принцессе. Старик что-то ответил и кивнул на маску. Принц ответил, тогда старик посмотрел на юношу в белом и заговорил с ним:

— Оставьте нас и позовите Лен-Фень.

Лила поежилась, понимая, что старик смотрит на нее.

— Ей можно остаться, — прошептал Антракс.

Явно переходя на знакомый ей язык, чтобы она смогла это понять, а через миг запустил руки в волосы, щелкнул замком и медленно снял маску. Лила, не видела его лица, зато видела, как старик поднес руку и убрал волосы от щеки принца и вновь заговорил на неизвестном языке. Принц ему отвечал. Затем старик снова спрашивал и получал свои ответы, проворачивая какие-то манипуляции с лицом Антракса.

Дверь открылась и в комнату вошла женщина в таком же белом одеянии.

— Кого я вижу! — воскликнула она.

Принц спешно отстранился от старика и собрался надеть маску, но женщина ускорилась.

— Погоди, я тоже хочу посмотреть!

Антракс не стал спорить, а только повернулся к ней, прикрывая лицо маской, так чтобы Лила его не видела. А вот женщина смело подошла и улыбнулась:

— Какой красавчик! — воскликнула она. — А глазки-то какие!

Антракс не ответил, только молча надел маску.

— Столько лет прошло, а все так же волчонком смотрит, правда, дед? — обратилась она к старику.

— Не зли волка, а то укусит, — проворчал старик и кивнул на Лилу. — Он вон тебе настоящего кролика в зубах принес, прежде чем сожрать.

Женщина рассмеялась.

— Хорошо, я поняла, а ты моих пациентов посмотришь?

— Можно, — ответил принц после небольшой паузы.

— Тогда вперед!

Она хлопнула Антракса по плечу и подошла к Лиле. Девушка сразу побелела, вдруг осознав, что над ней стоит высокая крепкая женщина, явно привыкшая к физической работе.

— Пошли, зайчик, будем выяснять, что у тебя с потрохами.

В этот момент ее окликнул Антракс, сказал что-то на все том же неизвестном языке, но женщина лишь рассмеялась и приобняла девушку.

— Говорит, что ты не зайчик, а птенчик и с тобой надо нежнее.

При этом она буквально заставила девушку шагнуть в сторону и зайти в другую маленькую светлую комнату.

Глава 5

— Ну, давай, рассказывай, у кого тебя купили и что с тобой делали. Я врач, и моя обязанность сейчас разобраться.

— В чем?

— Во всем. Так что раздевайся, мне надо тебя осмотреть.

— Зачем? Я девственница, и не трогал меня никто.

Женщина стала в позу.

— Конечно, никто тебя не трогал, а потом мой красавчик от тебя какую-нибудь дрянь подхватит!

— Какую дрянь?! Я ведь правду говорю…

Женщина закатила глаза.

— Раздевайся, или я позову сюда парней, они тебя и разденут, и на кушетку уложат, хочешь?

Пришлось подчиниться, только вот на деле страшная и грозная женщина оказалась куда более мягкой. Она осмотрела кожу, местами на нее надавила, потом так же спокойно осмотрела лобок и промежность, чуть развела половые губы, а после прошептала:

— Ладно, извини, просто я видела тут таких «невинных», что на деле этой невинностью разило за милю, да и работорговцы тут веселые, опоить и изнасиловать могут, тебя видимо южнее хотели отвезти. Там девственниц ценят — не то что тут.

Лила молча натянула халат, забывая про прозрачное платье, не веря, что эта страшная женщина ее не придушила.

— Пошли, поговорим, — проговорила Лен-Фень, вновь посмеиваясь. — Дед наверняка умирает от любопытства.

Она открыла дверь и шагнула все в ту же комнату.

— Дед, она и правда, похоже, чистый ангелочек, красавчик не шутил!

Старик внимательно осмотрел Лилу, затем посмотрел на внучку и спросил:

— Что ты думаешь?

Женщина пожала плечами, уставилась на принцессу, бесцеремонно покрутила ее, поставила, как было, и шагнула к старику, встала за креслом и только потом скривилась, пожимая плечами.

— Ну мало ли, какие у него вкусы.

— Причем тут вкусы? Ему наследник нужен, а эта ему хорошего сына не родит.

— Почему? — растерянно вмешалась Лила, чувствуя себя оскорбленной.

Но старик ее явно не слушал.

— Он умный малый, толк в женщинах знает, мог бы выбрать кого-то и получше, или хотя бы покрепче.

Женщина покачала задумчиво головой, размышляя.

— Она слишком маленькая, — продолжал старик. — Слишком худая. Что это за грудь? Она вообще есть? Разве такой кнопкой воина выкормишь? А бедра? У нее же не ноги, а палки, а таз?.. В ней же хороший член и тот застрянет, не то, что ребенок.

Лила только рот открыла от ужаса и негодования. Она привыкла считать себя красавицей и слышать подобное ей было просто дико. Лен-Фень же шутку оценила и весело хохотнула в кулак.

— А если серьезно, может, это комплекс неполноценности? — с тревогой заговорил старик.

— У нашего Красавчика? — удивилась женщина. — Дед, ты что? Скорее у него коварный план по захвату континента, чем комплекс неполноценности. Сам сказал: он умный малый, а значит — знает, что красавчик, и никакие шрамы это не испортят.

Старик хмыкнул.

— Ну посмотрим, посмотрим.

Он позвонил в колокольчик и из коридора в комнату вошел мальчик-слуга, а вместе с ним Мо.

Оба поклонились, а Мо тут же схватила Лилу за руку и потащила к выходу.

— Всегда боюсь господина Фу-Диена, — призналась она, как только дверь за ними закрылась. — Он смотрит так внимательно, словно сквозь кожу внутренности рассматривает.

— А он кто? — спросила Лила, отзываясь на искренность этой черненькой девушки.

— Он — врач! Очень талантливый и знаменитый. Говорят, он раньше путешествовал по свету, но, сколько я себя помню, он живет здесь, и больница его стоит в двух шагах от дворца.

— А почему… — Лила запнулась.

— Что? — спросила терпеливая Мо.

— Принц преклонил перед ним колено…

— А…

Мо отмахнулась, словно это было само собой разумеющимся.

— Зачем принцу кланяться какому-то врачу?

— Он обязан Фу-Диену жизнью, по крайней мере, так говорят.

— Он спас его после той трагедии?

Мо уставилась на нее с интересом.

— Про традиции вы ничего не знаете, а про трагедии говорите, странная вы какая-то…

— Я не знаю, что произошло, просто слышала, что в детстве с принцем случилось несчастье.

Мо пожала плечами.

— Я не знаю ничего толком, вроде пожар был, и королева Ленкара погибла, а Его Высочество выжил, но я никогда не спрашивала, да и без маски его не видела, а к Фу-Диену он ходит часто, так что и вам наверняка придется с ним повидаться еще не раз.

Беседуя так, они вновь вернулись в комнату с окнами у самого потолка. Только тут принцесса открыла книгу, что дал ей принц, и тут же разозлилась, осознав, почему книга о законах и традициях была маленькой — это была сказка, написанная явно для маленького ребенка, идеально подходящая для того, чтобы учиться читать. Она сочла это насмешкой и, тут же захлопнув книгу, отбросила в сторону, а через пару минут забыла о ней, потому что в ее комнате появились слуги с разными сладостями и портной с тюками разных тканей.

— Принц сказал, что вы можете заказать все что угодно. Мы сошьем вам наряды в кратчайшие сроки, — сообщил он.

Этого было достаточно, чтобы отвлечься. Через миг она радостно трогала разные ткани, выбирала расцветки, смеялась, спрашивала у Мо, что ей к лицу, заворачивалась с головой в образец ткани и в шутку заявляла, что принц не устоит.

Принц же устоял. Он просто исчез на несколько дней, оставив ее на поруки слуг, музыкантов и портных, а она слушала рассказы Мо, училась танцевать местные танцы, порою гуляла и начинала чувствовать себя как дома. В конце концов, она так же приказывала слугам, да спала на мягкой кровати, просто забывая о принце.

Вот только однажды ночью проснулась от металлического постукивания трости и испуганно села, будто пыталась вырваться из кошмара, а тот шел за ней следом.

Принц действительно стоял в ее комнате. Свет луны рисовал его силуэт, подчеркивая линии черной маски.

Лила прижала к груди покрывало и отползла подальше от края кровати, а он молчал, просто наблюдая.

— Что? — наконец решилась она тихо спросить.

— Завтра у нас заседание совета, и тебе придется сопровождать меня, — сообщил он холодно, — Ты прочла то, что я тебе велел?

— Ту книгу с детскими сказками? — спросила она, вспоминая его шутку.

— Ясно.

Он отвернулся, сделал пару шагов в сторону, затем обратно, остановился и, вздохнув, сообщил:

— Тогда будь добра, держи завтра язык за зубами и не отходи от меня ни на шаг, ясно?

— Иначе что? — спросила принцесса.

Ей было очень страшно, но, не желая это признавать, она храбрилась и откровенно дерзила.

Антракс помолчал, а потом внезапно ударил тростью по углу кровати.

Лила вздрогнула и поджала к груди коленки.

— Завтра я займусь твоим воспитанием, — пообещал принц и быстро удалился.

Хлопнула в тишине дверь. Лилайна вздрогнула и машинально закусила губу, понимая, что теперь не сможет уснуть.

Глава 6

Слуги с самого утра суетились вокруг Лилы, отмывали, расчесывали, наряжали, словно сегодня ее ждал ежегодный бал начала лета, который предстояло открывать будущей королеве Рейна.

— Мо, а что такое «совет»? — спросила Лилайна тихо у старшей из своих служанок, пока та расчесывала ей волосы.

— Не задавайте глупых вопросов, это даже не смешно, — прошептала Мо строго и убежала на поиски лент.

Только когда принцесса была готова, Мо сказала ей:

— Принц просил напомнить, что вам стоит молчать и не отходить от него ни на шаг.

Ответить Лилайна не успела, вошедший в комнату мальчик-слуга взял ее за руки и повел к выходу.

— Удачи, — прошептала Мо, маша ей рукой.

Только Лилайна не понимала, зачем ей удача и что могло с ней случиться, а когда оказалась в зале, полном таких же девушек, одетых в красивые одежды, с дорогими серьгами, ожерельями и прочими украшениями, ощутила неприятный холодок в позвоночнике.

Все присутствующие здесь женщины тихо переговаривались, быстро сменяя одну тему другой, и не сразу обратили на нее внимания.

— А ты чья? — вдруг спросила у нее смуглая красивая девушка.

Ее раскосые темные глаза внимательно следили за принцессой.

— Чья? — переспросила Лила от неожиданности.

— Кто твой господин?

— Я не… — начала было Лилайна, но тут же опомнилась и умолкла, не завершив фразы.

«Тебе никто не поверит» — предупреждал ее принц.

Она окинула взглядом смуглых красавиц юга и невольно вспомнила придворных дам своей родины. Если те могли тихо поджечь сопернице волосы, то что могли сделать женщины варварской страны, попади она в немилость?

— Принц, — с трудом прошептала Лилайна, заставляя себя ответить.

— Мэдин? — удивилась черненькая. — Новенькая, что ли?

— Нет, я…

— Оу, неужели на совет пустили Шардара?! — вмешалась низенькая, совсем юная девчушка с черными пушистыми волосами.

— Да нет, с чего бы это? Ему всего шестнадцать, — проговорил еще кто-то.

— Я Антракса, — тихо-тихо прошептала Лила, испугавшись собственного голоса.

Повисла такая тишина, что она мгновенно пожалела о сказанном. Все смотрели теперь на нее, словно она не прошептала, а прокричала имя своего господина.

— Вы слышали?! — воскликнула черноволосая красавица, манерно отбрасывая в сторону непослушный локон. — Она — наложница Антракса!

Методично рассмеявшись, девушка приблизилась и тихо спросила:

— Он взял тебя ради наследника или ради забавы?

Лила смотрела в темные глаза, замирая от ужаса. Ее пугала эта молодая гибкая особа с глазами кошки, что медленно прикрыла лицо рукой, неспешно потянула ее вниз, скользнув по носу, и развела красивые тонкие пальцы. Пухлые губы распахнулись, чтобы выпустить острый розовый язычок, который скользнул вдоль указательного пальца и исчез в усмешке.

— Девочки его крыла говорят, что руки принца бесподобны, но, быть может, ты получила больше внимания? — не унималась девушка. — Видела его лицо, его тело? Ведь даже слугам не позволено видеть его обнаженным. Он так ужасен? Каково это — быть женщиной урода?

Лила только отшатнулась, лишившись дара речи.

— Неужели так противно?

— Оставь ее! — внезапно вмешалась женщина в закрытом темном платье.

Она была не молода, но в ее чертах еще читалась прежняя красота и благородство.

— О, а вы что тут делаете? — удивилась все та же темноволосая девушка. — Вам уже не стать украшением короля, никогда! Вы — высушенный персик, не достойный мужского внимания.

— Прикуси язык, — строго велела женщина. — Я мать наследника.

— Вы просто раритет. Фаворитка короля — я, да и ваш наследник очень спорная личность, если Антракс заделает этой лялечке мальчика и заявит о своих правах — совет может признать старшинство Мэдина незначимым.

— Ничего, ты тоже станешь раритетом, — спокойно прошептала женщина и отступила в сторону. — А девочку оставь в покое.

— Это вас совесть заела? Неужели вы и правда причастны к тому пожару?

Женщина так и не ответила. Зато девушка вновь звонко рассмеялась.

— Странная женщина, — сообщила она Лилайне. — Говорят, ее брат виновен в пожаре, в котором погибла королева, и потому его казнили по какому-то совершенно другому поводу. Я тогда только родилась, но моя мама хорошо помнила маленьких принцев и говорила мне, что Антракс в детстве был настоящим красавцем и мог дать Мэдину фору во всем, но вот же беда: обгорел так сильно, что вот уже много лет стыдится своего лица и совершенно не может сидеть в седле. Принц-хромоножка.

Она вновь расхохоталась и легонько толкнула Лилайну в бок.

— Ты не бойся, они все сначала кажутся грозными и страшными, а потом стоит им только познать твою женскую ласку, и хищники сразу становятся милыми мальчиками, а Антракс и вовсе за всю жизнь еще никого не обидел, в отличие от некоторых.

Лилайна с трудом удержалась от пренебрежительной гримасы. Ей очень не хватало сейчас веера, за которым можно было бы спрятать губы.

К счастью для эмоциональной принцессы, двери зала внезапно распахнулись, и все девушки направились в новое помещение. Она робко последовала их примеру.

Перед ней возник огромный круглый зал. По ту сторону на золотом широком кресле, подобном небольшой софе, восседал сам король Эеншард Седьмой, по левую руку от него, на таком же троне, только чуть меньшем, сидел Мэдин, вальяжно закинув ногу на ногу, а по правую — Антракс. Он опирался на спинку своего кресла, сполз в нем, словно на лежаке и вытянул правую ногу.

Напротив королевской семьи сидела знать в таких же креслах из дерева, занимая пять ступеней округлого зала.

Девушки же, войдя в помещение, поспешили к своим хозяевам, опускались у их ног на пол и благоговейно целовали их руки. У кого-то из знати было две девушки, у кого-то три, а к королю пришла лишь та дерзкая фаворитка. Она поймала сильную морщинистую руку, коснулась ее губами и прильнула к ней, выгибаясь всем телом так, что ее захотел бы даже каменный идол, не то что смертный мужчина.

К Мэдину присела та кроха с невероятными кудряшками, и, как только ее губы коснулись руки Господина, тот запустил пальцы в непослушные волосы наложницы, явно наслаждаясь этим прикосновением.

Замешкалась только Лилайна. Она подошла последней к своему Господину в полной тишине, буквально кожей ощущая, что все в этом зале смотрят на нее. Проходя мимо короля, она с трудом сдержала порыв поприветствовать известного ей правителя. Она знала Эеншарда лично и всегда удивлялась грозности и явной силе этого немолодого мужчины. Шестидесятилетний Эеншард выглядел куда лучше ее довольно молодого дяди. Широкие плечи и уверенный взгляд сразу выдавали в нем решительного сильного духом человека, а седина в черных волосах, казалось, только добавляла мудрости.

Пройдя мимо короля, Лилайна с легким страхом взглянула на Антракса. Принц не двигался, не пытался ей ничего подсказать и только смотрел на нее. Она отчетливо различала синеву его глаз в прорезях маски и потому робела еще сильней.

Пауза затянулась. Ощущая это, он протянул ей руку. Лила машинально приняла ее и, следуя его воле, села у правой ноги принца. Ковер, на который она опустилась, оказался очень мягким и теплым.

Король хлопнул в ладоши, отвлекая от нее всеобщее внимание. Засуетились слуги. Антракс тут же подался вперед, чтобы приблизиться к уху Лилайны.

— Послушай, — прошептал он тихо. — Ты можешь есть все, что захочешь и пить тоже, но ничего не говори и не уходи с этого места, что бы ни случилось. Это вопрос твоей безопасности.

Он хотел было отстраниться, но, вспомнив что-то, добавил:

— Дай мне знать, если что-то будет нужно.

Теперь он действительно отстранился, принимая прежнее положение.

Слуги поставили перед всеми небольшие столики с напитками и едой, заиграла музыка.

Глава 7

Люди в зале заговорили. Кого-то кормили наложницы, кто-то беседовал с соседом. В центр зала на небольшую пустую площадку вышла девушка, одетая в наряд из тонких лент, и начала танцевать, при каждом ее движении открывались разные части ее тела, порой такие непристойные, что Лилайна отворачивалась, буквально утыкаясь носом в колено принца.

— Выпей вина и успокойся, — посоветовал ей Антракс.

— Может, лучше вам выпить? — спросила она.

— Я не пью, а ты должна молчать.

Лилайна нервно сжала губы.

«Не пьет он, конечно. У себя в покоях пить вино в разгар дня — это нормально, а как тут — он, видишь ли, не пьет, лицемер. Отцу, наверное, врет», — заключила она, и словно случайно чуть толкнула столик так, чтобы он стукнулся о ногу принца.

Его рука тут же крепко сжала ее плечо, он приблизился и прошипел ей на ухо:

— Еще раз тронешь мою ногу, и я воткну вилку в твой дерзкий зад.

Однако положение он тут же поменял, скрестив вытянутые ноги, и наблюдал за танцами.

Лилайна презрительно фыркнула и все же выпила вина. Оно было легким, пахло ягодами и цветами. Она даже удивилась, вино ее родины было куда крепче и сильно кружило голову, а это лишь дразнило ароматом.

«Видимо, он привык к чему-то покрепче», — подумала Лила и все же вновь взглянула на принца.

Он сидел неподвижно, но ей показалось, что синие глаза в прорезях маски смотрели прямо на нее. Сглотнув внезапно возникший ком, она быстро отвернулась и стала себя убеждать, что подобного просто не могло быть.

— Сын мой, — внезапно обратился король к Антраксу.

Лилайна невольно прислушалась и, отщипывая виноградинку от грозди, искоса посмотрела на принца. Он переменил позу, выпрямил спину и чуть приблизился к королю.

— Да, отец.

«Отец?» — удивилась мысленно принцесса. На ее родине даже наследники не смели так обращаться к монархам на публике, а король Эеншард только улыбнулся, тоже приблизившись к сыну, чтобы пошептаться с ним так же, как делали некоторые знатные особы на другой стороне зала.

— Ты проделал большую работу, — начал Эеншард.

Принц посмел перебить его:

— Мы с Мэдином все сделали вместе.

Правитель только улыбнулся, не замечая вольности:

— Я знаю о роли Мэдина, не волнуйся, но сейчас я говорю с тобой о тебе. Поверь, твой труд и твои идеи заслуживают моей похвалы.

Антракс неспешно кивнул.

— Но я хотел бы поговорить еще кое о чем…

Эеншард посмотрел на Лилу и, поймав ее взгляд, заставил любопытную девушку отвернуться.

— Я понимаю, — ответил Антракс на незаданный вопрос. — Но я не готов к этому разговору.

— Что ж, пусть так.

Лилайна сидела едва дыша, не веря своим ушам. Этот могучий мужчина, полный власти, позволял своему сыну вот так вот легко вести себя на равных.

Ей вспоминался разговор дяди, кажется, с королем Манра, а может это был правитель Эдифа, она точно не помнила, зато помнила саму беседу о сыновьях короля Эеншарда Седьмого. Вот уже много лет правитель не объявлял старшего сына наследником. Все считали таковым Мэдина, знать поддерживала его, он был представлен при дворе всех королевств, но как сын, а не наследник. Дядя опасался, что втайне Эеншард намерен передать трон единственному сыну своей жены — калеке, алхимику, а быть может, даже колдуну. Кажется, кто-то говорил, что он приносил в жертву младенцев, чтобы снова начать ходить.

Лилайна скривилась, вспомнив эти страшные слухи, и вновь посмотрела на принца, на этот раз тот точно не смотрел на нее, а склонив голову набок, скучающе постукивал пальцами по краю софы.

А ведь он всего-то — хромал, почему же тогда его называли калекой? Ей вспомнился граф Шмарн — ее любимый дядя Вильям, забавно хромавший на обе ноги время от времени. У него была подагра, и он страшно ею гордился, при этом никому не приходило в голову назвать его калекой.

Принц, видимо, почувствовал взгляд и повернул к ней голову.

— Может, все же что-нибудь попробуете? — спросила она, спеша нарушить неловкое молчание.

Было очевидно, что, не сняв маски, он не сможет ничего съесть. Она это даже понимала, но иных слов придумать не смогла.

Принц не стал отвечать, только смотрел на нее внимательно.

— Разве это прилично — ничего не есть, вы же оскорбляете хозяина, — продолжала она, припоминая свои родные традиции.

— Я и есть хозяин, — коротко ответил Антракс и тут же обернулся к мальчику-слуге, подбежавшему к нему сзади.

Мальчик что-то прошептал принцу на ухо, Антракс кивнул.

— Передай принцу Мэдину, что он может начинать, — спокойно сообщил Антракс, в очередной раз шокировав Лилу своими словами.

Позволить старшему брату что-то начинать — для младшего это было недопустимой дерзостью, но мальчик-слуга спокойно побежал к Мэдину. Тот подставил свое ухо, чтобы выслушать и тут же приблизился к отцу, чтобы что-то прошептать.

Король выслушал его, посмотрел на Антракса настороженно, но ничего говорить не стал, а просто поднялся с места, мягко отстраняя свою даму, сидящую на каменной ступени без всякой подстилки, и хлопнул в ладоши. Музыка тут же затихла. Танцовщицы — а их было уже много — поклонились и, не поднимая головы, отступили. Стало тихо.

— Я знаю, что вам не терпится вкусить главное развлечение, обещанное вам традициями и законом, — сообщил он.

Мужчины в зале дружно вскинули вверх правые кулаки с единогласным криком:

— Рах!

— Тогда берите свое.

Вставая со своих мест, мужчины продолжали дружно кричать, ударяя кулаком в невидимые барабаны над своей головой.

— Рах! Рах! Рах!

Оба принца остались на своих местах. Мэдин и вовсе отвернулся, когда слуги вынесли подобие низкого стола с ремнями, чтобы можно было закрепить человека.

Антракс же, напротив, внимательно наблюдал.

Лилайна невольно вскрикнула, боясь представить, что будет дальше, но ее никто не услышал из-за криков знати. Закрывая лицо руками, она смотрела на Антракса.

Гордо поднятый подбородок, левая рука небрежно постукивала по бархату. Ему явно было просто скучно и ничто не волновало его.

Понимая, что ничего, кроме равнодушия она просто не дождется, отвернулась от него, но когда в зал стража ввела Эллину, ее Эллину, заплаканную и обнаженную, и с силой подвела к этому самому столу, Лила чуть не потеряла сознание от ужаса. Забыв о гордости и страхах, она вцепилась в ногу принца. Но стоило ей прикоснуться к бедру, как пальцы ощутили неровный рельеф, который тут же напрягся и дернулся, пуская по ноге волну судороги.

Она тут же убрала руки, испуганно посмотрев на Антракса глазами, полными слез. Он смотрел на нее так же спокойно, как всегда, правда, левая рука резко сжалась в кулак, видимо от боли, за которую Лилайне было теперь стыдно.

— Пожалуйста, — прошептала она, и слезы покатились по ее лицу. — Я прошу вас! Она мой друг, сделайте что-нибудь.

В этот миг она по-настоящему поняла, насколько жалко ее положение. Вскользь обернувшись, она увидела, что ее фрейлина уже лежала на столе с согнутыми и разведенными ногами, а мужчины смеются, приближаясь к столу.

— Эту женщину дал вам мой сын Мэдин, а значит, никто не оспорит его право взять ее первым, — сообщил король и сел на место.

Зато Мэдин встал. Он зловеще улыбался.

— Прошу вас, — молила Лила, вцепившись двумя руками в краешек кресла. — Я буду тихой, послушной, я сделаю что угодно, только помогите ей.

Синие глаза закрылись.

— Подождите! — вдруг громко и четко зазвучал голос Антракса, когда Мэдин был уже в шаге от стола. Он успел сбросить свою рубашку и обнажить рельефный торс.

— Отодвинься немного, — прошептал Антракс, протягивая руку к трости, стоявшей сбоку от кресла.

Лилайна быстро отстранилась, трость скользнула возле ее плеча, и принц неспешно встал в полной тишине зала, только Эллина жалобно всхлипывала.

В груди у Лилайны кольнуло.

«Сейчас он снова посмеется надо мной, — подумала она. — Возьмет и отдаст им меня вместо нее».

— Знаю, что никто не любит вмешательства в Рах, но я прошу у вас прощения, ибо мое вмешательство порадует вас. У меня есть другая девушка, куда моложе этой. Никто ведь не будет спорить, что эта слишком стара для таких игр.

По залу прокатился одобрительный возглас.

— Вы согласны взглянуть на другую кандидатку? — спросил принц спокойно.

— Да.

— Конечно, да! — зашумела знать.

— Мне уже интересно, — смеясь, проговорил Мэдин, спокойно принимая трость из рук брата.

Антракс звучно дважды хлопнул в ладоши, и в зал ввели рыжеволосую девчонку, нагую и дрожащую.

Лилайна вздрогнула. Ее фрейлине было девятнадцать, а этой малышке едва ли исполнилось четырнадцать. Совсем маленькая, с крохотной грудью и тонкими ножками, она смотрела в пол, а ее пухлые губы дрожали.

Антракс небрежно присел на край стола и положил руку на колено Эллины.

— Иди ко мне, солнышко, — обратился он к девочке.

Та подняла на него огромные зеленые глаза, влажные от слез, но послушно подчинилась.

— Умница моя, — прошептал он, скользя рукой по ее щеке, неспешно убирая ее волосы назад, чтобы те не закрывали ее милое личико.

Рука в перчатке скользнула к подбородку девочки, потом по шее вниз и дальше к груди. Внезапно пальцы сильно прищемили маленький розовый сосок, от чего девочка жалобно пискнула и вновь опустила голову.

— Негоже опускать глаза при таких благородных мужах, — прошептал Антракс, но шепот его в тишине звучал зловеще.

Рука принца вновь скользнула наверх и, коснувшись подбородка девушки, приподняла ее голову.

— Разве она не прекрасна? — спросил Антракс.

Ему не ответили, но тяжелое дыхание и выдох кого-то из мужчин за его спиной были красноречивей слов.

— Что вы скажете о подобной замене? — спросил Антракс как всегда холодным тоном.

Мэдин довольно кивнул.

— Рах! — крикнул кто-то первым, одобряя предложение.

Зал заполнился криками.

Братья переглянулись. Мэдин тут же вскинул вверх руку с раскрытой ладонью — мгновенно стало тихо:

— Что ты хочешь за этот дар? — спросил он у брата.

— Вот эту крошку, — ответил Антракс, и в голосе его прозвучала нотка насмешки.

Его пальцы перестуком скользнули по колену Эллины, словно она была мебелью.

— По рукам.

Братья пожали друг другу руки под одобрительные возгласы знати.

Стража засуетилась, расстегивая ремни с Эллины и укладывая на стол дрожащую девочку.

Как только фрейлина получила свободу, Антракс схватил ее за плечо и потащил к своему креслу. Эллина даже не сопротивлялась, всхлипывала и безвольно переставляла ноги.

Трость Антракса уже была при нем, и ее металлические удары о камни пола били Лилу в самое сердце.

— Куда же ты, брат? — весело спросил Мэдин. — Она была бы твоей женщиной, не дай ты ее нам, пусть тогда и первая кровь будет твоей.

Антракс толкнул Эллину прямо в руки бледной принцессе, слезы которой высохли от ужаса, и обернулся.

— Ты все равно как обычно вымажешь перчатки, но так больше никто не умеет. Пусть это станет сменой представления, — проговорил Мэдин, улыбаясь.

В зале захихикали наложницы, что все это время тихо сидели на своих местах. Кто-то из мужчин пренебрежительно фыркнул, а кто-то и вовсе презрительно сплюнул на пол, но Антракс не ответил, зато, внезапно нагнувшись, взял с маленького столика нож, мгновенно перевернул его в руке, словно собирался метнуть, но вместе этого шагнул к столу, где уже лежала маленькая рыжая девчушка.

Эллина, вцепившись в Лилу, зарыдала, принцесса хотела отвернуться, но не смогла отвести взгляд от Антракса. Он быстро сделал два шага и оказался у стола.

Поставив трость, он перекинул нож в правую руку, а левой медленно скользнул по бедру девочки.

Она смотрела на него и дрожала. Антракс замер, словно в размышлении, а после внезапно склонился над девчушкой, зажимая ей рот рукой. Та содрогнулась, выгнулась, дернулась от него, глухо рыча ему в руку, крепко сжимающую челюсть.

По щеке малышки скатилась слеза.

Было тихо. Так тихо, что можно было слышать, как дрожали ноги у этого ребенка.

Капля крови упала на пол.

Наконец рука разжалась, а принц неспешно отступил, не отпуская нож, рукоять которого полностью вошла в тело девочки. Выждав несколько секунд, принц перехватил нож и дернул на себя, полностью извлекая и отбрасывая в сторону.

Сталь звякнула где-то на полу, орошая камни каплями крови.

— Рах, — смеясь, проговорил Мэдин. — Теперь она моя! — объявил он, подступился к девчушке, а Антракс спешно забрал трость окровавленной рукой и шагнул к своему креслу. Подойдя, он хотел коснуться плеча Лилы, но та отшатнулась в ужасе.

— Уходим, — прошептал он холодно и шагнул к выходу под хлюпающий звук плоти, входящей в плоть, и жалобный стон жертвы, немного похожий на писк.

Глава 8

Антракс вышел из зала неспешно, не обращая внимания на очевидное желание Лилы просто выскочить оттуда, но, когда за ними закрылась дверь, к ним сразу же подбежал мальчишка-слуга, видимо все тот же, и подал принцу новые белые перчатки и черный плащ. Он взял лишь перчатки и указал на Эллину.

Мальчик подбежал к девушкам и вручил плащ Лиле. Та тут же завернула в него фрейлину, нашептывая ей что-то утешительное.

Принц тем временем сменил перчатки.

— Сожги их, — велел он мальчишке, поднимающему с пола окровавленную пару белоснежных перчаток.

Мгновенно забыв о слуге, Антракс жестом подозвал стражника и что-то быстро показал ему, а затем схватил Лилайну за руку и потянул ее куда-то по узким коридорам замка. Стражник же поднял на руки дрожащую Эллину и пошел следом.

Лилайна хотела возмутиться, но не посмела, чувствуя сильную руку на своем запястье.

Принц шел настолько быстро, что за ним нужно чуть ли не бежать, чтобы не отставать. Казалось, он просто забыл, что должен хромать.

Лилайна следовала за ним, не отводя взгляд с руки в белой перчатке. В голове у нее все перепуталось. Она была в ужасе, боялась дышать и в то же время была благодарна за спасение Эллины, только сказать «спасибо» не могла.

Он влетел в её комнату и только тогда разжал пальцы. Сбросив темп, принц медленно прошелся по помещению, убедился, что девочки-служанки позаботятся об Эллине, и сел в кресло.

Очередной мальчик-слуга, возникший словно из ниоткуда, подставил ему небольшой пуфик, на который принц тут же закинул правую ногу, жестом дав понять, что больше ничего не нужно.

Эллину отмывали и приводили в порядок. Вокруг нее суетились так же, как вокруг Лилы в тот день, когда она оказалась здесь, сама же принцесса стояла растерянно там, где ее руку отпустили, и смотрела на черную маску. Синевы глаз не было видно, потому она решила, что в молчаливом ожидании он смотрит не на нее.

Не понимая, чего он от нее хочет, Лила постаралась побороть страх и решилась защищать честь подруги:

— Не смотрите на Эллину сейчас! Как вы можете вообще?

При этом она тут же умолкла, понимая, что ее слова не похожи на благодарность и обещанное послушание, но принц не разозлился, а тихо ответил:

— Я смотрю на тебя.

Лила невольно отступила на крохотный шаг, подальше от этого непроницаемого голоса, приглушенного маской.

— Не хочешь поговорить? — спросил он, указывая на кресло рядом.

Она сглотнула, но послушно села на указанное место. Он молчал, явно ожидая слов от нее. Всматриваясь в прорези маски и пытаясь высмотреть в них хоть намек на живые глаза, она надеялась хоть немного понять, как теперь вести себя.

До этого мига она никогда не задумывалась, насколько проще и понятнее общение, когда есть взгляд, мимика. Ей так хотелось знать, что там под маской: самодовольная усмешка, презрительный взгляд или, быть может, полное пренебрежение? Что, если он уже забыл о ней и думал о чем-то другом, застыв вот так, вполоборота, повернувшись к ней лицом?

А потом ей стало стыдно. Ведь она, ничего о нем не зная, так смотрит на него с самого начала; стыдно, что из-за нее пострадала та рыжая девочка. Поэтому, опустив глаза, она все же тихо спросила:

— Что будет с ней?

В глубине души она надеялась, что ответа не последует, что он не поймет ее или и вовсе уже не слушает, но он тут же холодно спросил в ответ:

— Где книга, которую я тебе дал?

— Да при чем тут книга?! — взвизгнула Лила, не сдержав бурю эмоций. — Что ты пристал ко мне с какими-то сказками?!

Стало тихо. Слуги замерли и уставились на нее, но принц не шелохнулся, а так же спокойно повторил свой вопрос:

— Где книга?

Лила вся пылала от стыда. С багровым лицом вскочила с места, подошла к кровати, взяла книгу с маленького столика и буквально кинула на колени принцу, не понимая, зачем он ее мучает. Ей не хотелось с ним больше говорить и видеть страшную маску не хотелось, только остаться в одиночестве и выплакать все свои страхи.

Он спокойно взял ее, спешно пролистал страницы, нашел нужное место и прочел:

— «Когда придет день ее алой звезды Рах, станет она женщиной. Первым возьмет ее самый сильный и самый влиятельный, а следом и остальные мужчины, приближенные к отцу и роду, но никто из них не даст ей свое семя, ибо это дар для жены или наложницы, а не для вольной птицы».

Резко захлопнув книгу, он швырнул маленький томик прямо в лицо принцессы. Тот больно стукнул ее по губам и шлепнулся на пол.

— Чтобы до завтра все прочла! — внезапно жестко приказал Антракс. — Ясно?

Но Лила только сглотнула от ужаса и осознания.

— Они все… ее? — прошептала она, чуть ли не плача. — Ужас какой!

Принц вздохнул. Это было слишком отчетливо во вновь повисшей тишине.

Лила только закрыла рот рукой, стараясь не кричать и не плакать от ужаса.

Принц покачал головой и, заметив только теперь ожидавшую у двери Мо, подозвал ее жестом.

— Ваше Высочество, — проговорила она, подойдя, и тут же опустилась перед ним на колени.

— У тебя что-то случилось, Мо?

Антракс назвал ее по имени, и это поразило Лилу так сильно, что она окончательно перестала себя контролировать и расплакалась. Дома она никогда не помнила имен слуг, а запомнить имя одной из пятнадцати или семнадцати служанок, которые ходят в одинаковых мешковатых платьях — ей казалось безумным, но принц называл старшую из них по имени и действительно интересовался ее делами.

Мо склонила голову и, сложив руки на коленях, проговорила, глядя в пол:

— Я должна сообщить вам…

Она внезапно сбилась и умолкла.

— Я слушаю тебя, — спокойно сказал принц.

Мо не стала торопливо продолжать, а только вздохнула. Она переплетала пальцы, разъединяла их и вновь сплетала, пока на ее щеках пятнами проступал багровый румянец.

При этом принц не торопил ее, застыв, словно неживое существо.

Мо сглотнула, резко подняла голову и, явно решившись, гордо сказала:

— Сегодня взошла моя алая звезда, и все благодаря вашему лекарству.

Антракс кивнул медленно и задумчиво и тут же спросил:

— Кого ты выбираешь?

— Мой отец не станет оспаривать ваше право, он никогда бы не посмел…

— Мо, — перебил ее принц.

Его голос зазвучал так мягко, как никогда прежде при Лилайне он не звучал.

— Я хочу, чтобы ты выбирала сама, независимо от титулов и званий. Это должен быть твой выбор. Если я даю тебе право выбирать, ты должна этим воспользоваться.

Мо опустила голову и покраснела еще сильнее, отвечая:

— Я, правда, хочу, чтобы это были вы.

Принц помолчал, затем кивнул и тут же спросил о другом:

— Тогда я должен спросить: выбрала ли ты второго?

Мо закрыла красное от смущения лицо руками, но, несмотря на это, прошептала едва слышно:

— А можно человека не из нашего крыла?

— Это возможно, о ком именно речь?

— У принца Мэдина есть стражник, — начала она тихо, убрав от лица руки и несмело поднимая глаза на своего господина. — Я даже имени его не знаю, но он рыжий с крупными кудрями и у него шрам под глазом, вот тут. — Она провела пальчиком ровную полосу на своей левой скуле. — И глаза у него такие красивые, синие, почти как у вас.

Тут же потупив взор, она неловко улыбнулась.

— Хорошо, я узнаю, — ответил Антракс. — Но ты на всякий случай подумай еще, дней через пять я сообщу, удастся ли выполнить твое желание в полной мере.

— А когда будет ночь звезды? — тихо спросила Мо.

— Как только разрешит Лен-Фень, обычно это происходит через дней семь от первой крови.

Девочка улыбнулась и кивнула.

— Спасибо, Ваше Высочество. Огромное вам спасибо за все.

Лила, которая все это время ошарашенно молчала, опасаясь понимать, что слышит, все же вмешалась, стараясь защитить девушку, к которой привязалась:

— Ты с ума сошла, Мо? Он? Да он же чудовище! Он знаешь, что сегодня с совсем крохой сделал? Взял и…

Но сказать, что именно сделал принц, она не смогла, это было для нее так непристойно, что она только посмотрела на Антракса и тут же начала на него кричать, не в силах сдержать возмущение:

— Вы — варвар! Не смейте трогать Мо! Она не заслуживает такого обращения!

— Ты обещала быть послушной, так что закрой рот, — жестко ответил Антракс и обратился к Мо. — Ты можешь идти, работать тебе больше не положено.

Мо поднялась и снова поклонилась.

— Я не хочу молчать, когда вы собираетесь мучить ребенка! — не сдавалась Лила.

— Ваше Высочество, — устало прошептала Мо, вновь кланяясь. — Вы простите, что я это говорю, но выпороли бы ее уже, она всем надоела своими капризами, правда.

— Ты, видимо, соскучилась по западному крылу и распоряжениям госпожи Дерб, — с легкой насмешкой ответил принц.

Мо переменилась в лице.

— Простите, я не… Нет, я только… Сир!

Она внезапно бросилась к ногам Антракса и упала на колени.

— Не отправляйте меня туда, особенно сейчас, прошу, только не госпожа Дерб!

Принц не ответил, а только положил руку на голову девушки и спокойно погладил ее по волосам.

— Не бойся, я и не думал тебя возвращать. Это лишь напоминание о том, что у меня иные правила. Да и тебе ее капризы больше терпеть не придется.

Когда Мо все же подняла голову и посмотрела на него, он вытер слезы с ее лица и жестом позволил ей идти, а после повернулся к Лиле.

— До завтра чтобы все прочла, — напомнил он, вставая на ноги. — И научись уже молчать хоть иногда, иначе я воспользуюсь советом и правда велю тебя высечь.

Он прошел мимо, а после резко обернулся:

— Или и вовсе отрежу твой паршивый язык.

Только голос его звучал не ровно, как прежде, а надломленно и глухо, с печальной нотой, но тут же, отвернувшись, принц шагнул к выходу, на ходу обратившись к одной из девочек:

— Кам, теперь ты будешь главной в гареме вместо Мо. Приведите ночью новенькую ко мне.

— Не трогай Элли! — взвизгнула Лилайна.

Спасти фрейлину от одного ужаса, чтобы тут же отдать её другому — она не хотела.

Он вновь обернулся, затем посмотрел на девочку, что вышла вперед, видимо, она и была Кам.

— Я передумал: ночью эту болтливую, а новую — утром.

После этого он вышел, а Лилайна разрыдалась, содрогаясь от ужаса и отчаянья, ненавидя эту зеленую книгу у своих ног.

Глава 9

Лила не могла бы объяснить, почему она плачет. Ей просто хотелось домой, хотелось, чтобы это все закончилось и не было больше никаких Антраксов и черной маски.

— Он обижал вас? — спросила Эллина, опустившись рядом на колени и обнимая принцессу.

— Принц никогда и никого не обижает, — вмешалась строгая Кам.

Она младше Мо, ниже ее ростом, но взгляд ее светло-карих глаз был куда серьезней и холодней.

Лила всхлипнула и хотела возразить, но не нашла ни одного слова или аргумента.

Что он ей сделал? Она и не понимала, что. Кинул в нее книгу? Но если дело было только в этом, отчего же ей тогда было так страшно и так больно?

Элли не обратила внимания на слова Кам и заглянула в глаза принцессе.

— Он, правда, не трогал вас?

— Я ненавижу его, — прошептала Лилайна очень тихо, чтобы слышала только ее любимая подруга.

Обняв Лилу, Элли, наконец, обратилась к Кам:

— Скажи, нам есть чего опасаться?

— Если ваша подруга не поумнеет, я бы боялась, — ответила девочка.

Эллина кивнула.

— А сколько женщин в гареме принца?

— Две.

Принцесса и фрейлина переглянулись.

— Кроме нас еще две? — уточнила Элли, опасаясь, что поняла неверно.

— Нет, только вы.

— Но почему? Разве они с Мэдином не ровесники?

— Не моего ума дело, почему принц отказался от женщин. И не вашего!

— Да, конечно, — согласилась Элли.

Она уже успокоилась и могла разумно рассуждать.

— Я понимаю, — повторила она. — Но я совсем ничего не знаю о принце, может, ты расскажешь о нем?

— А ты все это время у Мэдина в гареме была и ничего не узнала? Не верю, там нашего господина обсуждают больше, чем своего.

— Да, это правда, но я не сплетен хочу, а того, что может мне помочь. Может, нельзя что-то говорить или делать в его присутствии. Он ведь не здоров?

— Здоров! — Кам так вскрикнула, словно ее возлюбленного оскорбили, — Просто правая нога у него чуть короче, но из-за обуви это совсем незаметно, а спорить с ним нельзя — он всегда прав!

— Я запомню, — мягко ответила Элли и улыбнулась девочке. — И не обижайся, я не хотела оскорбить принца. Он тебе нравится?

Кам смущенно отпустила глаза.

— Моя мама говорит, что принц такой же благородный, как его мать, и потому он примет только ту женщину, которая не испугается его обожженного лица, поэтому, когда взойдет моя алая звезда, я обязательно попрошу его снять маску. И я не испугаюсь, потому что для меня он всегда будет прекрасен!

Девочка усмехнулась и заявила:

— Тогда я стану женой принца и буду с ним до конца жизни!

— Только замуж он уже позвал меня, — вмешалась неожиданно для себя Лила и тут же, опомнившись, добавила. — А я ему отказала.

Кам посмотрела на нее, как на врага, и выбежала из комнаты, не желая плакать при чужаках.

— Он предлагал тебе стать женой? — удивилась Элли. — Почему же ты ему отказала?

— Он знает, кто я, и хочет стать королем, — прошептала Лилайна. — Ему нужна наша Родина, разве могу я ее вот так продать? К тому же я обручена с Гэральдом.

— После отказа он… — Элли запнулась, подбирая слова. — Взял свое?

— Он? Свое? Элли, он не трогал меня! Да и я не могу ему принадлежать! Элли, это же Антракс, вспомни, как мы с тобой говорили обо всех ужасах, которые про него рассказывают в других странах?!

— Да, он горбун-коротышка с противным смехом, — строго напомнила фрейлина самый абсурдный из слухов. — Всё, что о нем говорят — мало похоже на правду. Ты явно ничего не знаешь о здешних нравах.

Лила посмотрела на подругу. При всей их дружбе Элли никогда прежде не обращалась к принцессе на «ты». Это врезалось в сознание, но Лила старалась этого не замечать, кусая губы.

— Тут мужчина не мужчина, если он не может ездить верхом и содержать огромный гарем. Здесь ум имеет значение, только если ты обладаешь силой. В совете нет стариков или хромых. Это не наш двор. Здесь право рождения не самое важное. Понимаешь?

— Нет, — призналась Лила. — Король любил его мать и явно любит его куда больше, чем этот уродец того заслуживает.

Элли отрицательно покачала головой.

— Воли короля достаточно, чтобы ввести его в совет вместе с Мэдином в год их двадцатилетия, но никакая королевская воля не помогла бы ему удержаться в совете семь лет. Его должны одобрить большинством голосов, в случае, если хоть кто-то усомнится в его праве — считаться равным другим членам совета он не будет.

— Кто скажет подобное о сыне короля? А если и скажет, разве выживет он после этого? И можно заплатить тем, кто будет голосовать.

Элли только покачала головой.

— Это не работает здесь, — коротко прошептала она. — Пока я была в западном крыле, я читала их кодекс — свод законов, не весь, а только тот том, который советовал прочесть Мэдин. Все это было там.

— А мне подсунули какую-то книгу со сказками, — фыркнула принцесса и подала подруге зеленый томик. — Еще и злится, что я не прочла.

Элли пролистала книгу, и ее глаза засияли восторгом.

— «И не будет дана власть слабому, немощному и глупому. Старик должен уйти на покой, глупец молчать, а слабый иль больной принять защиту сильных» — прочла она с радостью. — Три главы в одном абзаце и все понятно!

Она закрыла книгу, вновь открыла в поисках имени автора, но нигде его не нашла. Книга начиналась с текста о короле, что должен быть самым сильным, самым умным и самым смелым.

— А я так мучилась с кодексом, — выдохнула Элли. — Там такие сложные формулировки, а это куда легче. Почему же вы ее не прочли?

Лила посмотрела на Элли с недоумением:

— Я понятия не имела, что это все может быть важно.

Элли только вздохнула.

— Знаете, вы меня, наверно, не поймете, и, может быть, осудите, но я предпочту стать наложницей Антракса, чем вернуться домой. Я готова целовать ему ноги хотя бы за то, что я здесь и сейчас в безопасности. Меня не трогали там в гареме, но я очень многое видела.

— Госпожа Дерб такая страшная?

— Очень строгая и жестокая. Она всех наложниц контролирует, все за них решает, слуг лупит за любую провинность, даже внучкам дышать не дает.

— Внучкам?

— Да, у Мэдина есть две дочери и маленький сын.

Лила вспомнила ту женщину в черном.

— Кажется, я видела ее, и она не показалась мне такой уж страшной.

Элли только пожала плечами.

— Пусть так, только прошу вас, хоть немного подумайте о том, что от принца зависит ваша жизнь и судьба.

— Если он хочет заполучить трон, то не прикоснется ко мне. Я нужна ему живая.

— Но это не значит, что целая, да и ваша жизнь — вопрос спорный; если вы не пойдете ему навстречу, то зачем с вами возиться? А тут, между прочим, плохих наложниц иногда страже отдают для забавы.

Элли положила книгу у ног принцессы и встала.

— Вы, наверное, попросили принца спасти меня, так?

— Да.

— И он сделал это ради вас.

— Он это подстроил.

Элли пожала плечами.

— Если вы станете воевать с ним на его территории, я вас не поддержу, — сказала она и отступила, оставив принцессу одну.

Сама же Элли хотела поговорить с другими девочками и узнать побольше о своем новом господине.

Глава 10

Антракс сидел в кресле в кабинете брата и смотрел на шумную площадь города через резное окно. Маска лежала на его коленях. Когда дверь открылась и вошел Мэдин, Антракс не дернулся и не стал скрывать лицо, а просто посмотрел на брата.

— Ничего, что я ушел не прощаясь? — спросил он.

— Ничего, сам же знаешь: там никто никому не нужен, особенно ты. Только отцу приходится дожидаться финала. Кстати, не хочешь пообедать?

— Как раз хотел предложить.

— Тогда надевай маску, пока я буду командовать.

— Я уже покомандовал за тебя.

Антракс беззвучно посмеивался, это пробивалось нотами доброго настроения в его голосе.

— Моими людьми?! — показательно возмутился Мэдин, становясь в позу. — Как ты мог?

— Вот такое вот я чудовище.

Мэдин рассмеялся.

— Брат, ты даешь, конечно.

— Или ты?

Антракс кивнул в сторону шкатулки, стоявшей на столе старшего. Мэдин тут же раскрыл ее и посмотрел на черный камень — плату за Лилайну. Это был самый обычный кремень, не стоящий ровным счетом ничего.

— Я не думал, что ты его сохранил, — признался Мэдин.

— Я дал слово, а зачем его хранишь ты?

Антракс едва заметно улыбнулся.

— Он будет моим талисманом! — заявил уверенно Мэдин. — Очевидно, что отец с самого начала знал, кто и чем разбил окно в парадной галерее, просто доказательство так и не было найдено. Ты хранил его больше двадцати лет!

— Кто виноват, что ты так расторопно возвращаешь долги?

Мэдин в ответ лишь рассмеялся.

В дверь постучали.

— Да, войдите! — отозвался принц-хозяин западного крыла.

Антракс отвернулся. Он просто смотрел в окно, пока в комнате суетились слуги. Теперь приказывал Мэдин, безмолвно, одними лишь жестами.

— Ты уверен, что она тебе нужна? — спросил старший, как только они остались наедине.

Антракс выдохнул.

— Вы с отцом одинаковые.

— Я беспокоюсь, и он тоже. Ты, правда, уверен, что именно она?

Антракс отрицательно покачал головой, но прошептал:

— Не знаю, может, мне только показалось.

— Ничего себе… показалось. Ладно, решили обедать — будем обедать, к тому же у нас много дел, которые нужно обсудить.

Говорить о делах было трудно как никогда прежде, и не от сложности дел, а просто потому, что мысли путались с глупыми эмоциями.

* * *

Принц Антракс был упрям и потому все равно продолжал работать.

Он был занят бумагами даже вечером, когда в его комнату тихо вошла Кам.

Подняв на миг глаза, он кивнул и жестом дал девочке понять, что она свободна, но, прежде чем та удалилась, добавил:

— Утром, как выспишься, приведи мне вторую, а эта все равно останется здесь.

Лилайна от этого заявления гордо вздернула подбородок. По ее коже ходила мелкая дрожь, но признавать свой страх она не хотела.

Кам закрыла дверь, и сразу стало очень темно. В комнате освещен был лишь стол, за которым сидел принц.

На Антраксе была черная рубашка простого покроя, ворот которой был поднят. Маска, как всегда, скрывала его лицо.

Вставать он явно не собирался.

— Подойди, — велел он спокойно.

— Зачем? — машинально спросила Лила, чувствуя как ужас дрожью ходит по ее спине.

Она все же прочла книгу и начала хоть немного понимать местные нравы, хотя теперь они казались ей еще более варварскими, чем прежде.

Принц вздохнул.

— Я быстрее научусь бегать по стенам, чем ты слушаться, — устало проговорил он и встал сам.

Трость он не брал, только подсвечник и еще что-то, что рассмотреть Лилайна не смогла. Практически не хромая, он подошел к ней и подал ей подсвечник.

— Его-то ты подержать в состоянии?

— Я не калека, справлюсь, — ответила она, стараясь казаться смелой и сильной, но толку от ее наглости не было, ибо губы ее дрожали, а голос предательски проваливался в глухой жалобный стон.

Ей казалось, что в синих глазах блеснула насмешка.

Рука в перчатке коснулась ее губ, скользнула по щеке и вниз на шею, вторая оказалась рядом, и что-то щелкнуло, оставляя холодное ощущение на коже.

Принцесса понять ничего не успела. Золотой ободок мгновенно сомкнулся на ее шее, а принц резко натянул тонкую цепь, так резко, что Лила испуганно ахнула, выронила подсвечник и вынужденно сделала шаг, прижавшись к его груди.

— Вот теперь-то мы поговорим!

Его сердце под ее пальцами бешено билось.

Было так темно, что она ничего не могла различить, но ей казалось, что он безмолвно смеется над ней, заставляя стоять с поднятой головой и прикасаться к его телу.

— Ничего не хочешь мне сказать? — спросил он тихо, чуть наклонившись, чтобы она могла ответить шепотом ему на ухо.

— Пусти, — дрожащим голосом отозвалась Лилайна.

— Как минимум, на «вы» и не забудь добавить «господин», если ты хочешь сказать именно это.

Цепь натянулась чуть сильнее, и обруч больно впился в шею.

— Пусти меня! Ты права не имеешь!

Она с силой ударила его в грудь, и он то ли сжалился, то ли случайно отпустил цепь, и Лила смогла выскользнуть, отступить и в темноте броситься к двери, дернуть ее и понять, что та была заперта.

— Почему это я права не имею? — спросил Антракс уже совершенно непроницаемым голосом. — Назови мне хоть одну причину.

— Я принцесса, наследница трона королевства Рейн! — гордо заявила Лилайна, наблюдая за его неподвижным силуэтом.

Антракс не спешил с ней спорить, он с любопытством посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую, а после сообщил:

— Что-то мне местность не напоминает королевство Рейн, да и моя комната даже отдаленно не походит на замок в Рок-Рене. Впрочем, зовут-то вас как, наследница?

— Издеваешься?! Я Лилайна Вильям Рен-Ро!

— Да? — он наигранно удивился и шагнул к ней. — А мне казалось, она погибла, а ее дядюшка-регент пока горюет, но скоро назначит дату своей коронации. Он ведь всегда ждал такой возможности.

Лила не ответила. Ей стало так больно, что губы у нее задрожали, но она с силой сжала челюсть, чтобы не заплакать.

— Я повторю свой первый вопрос: ты ничего не хочешь мне сказать?

Лилайна сглотнула, но промолчала.

— Хорошо, я напомню: кто-то сегодня обещал быть послушной и сделать все, что я скажу.

Он вновь оказался слишком близко. Его пальцы скользнули по животу принцессы вверх, создавая небольшую складочку у груди, но тут же ускользнули, взяв цепочку.

— Ты все еще будешь играть в принцессу из Рок-Рена, да?

— Я и есть принцесса из Рок-Рена, — прошептала Лилайна, которая вдруг почувствовала себя просто жертвой, которую старательно сводят с ума.

— Я не шутил о твоем дяде. Тебя действительно признали погибшей. Карета, на который ты уехала в Фортон, слетела с обрыва.

— Но я не ездила в Фортон в этом году…

— Это не я придумал, так что не ко мне претензии. Идем.

Он шагнул к столу, легонько дернув за цепь, как бы намекая, что спорить не стоит, и Лилайна не спорила — слишком страшно было то, что он говорил.

У стола он отодвинул ей свое кресло, безмолвно приглашая сесть, и, склонившись над ней, подал одно из писем.

Взяв его, Лила вздрогнула. Это было одно из тех писем, которые король одной страны пишет другому, чтобы сообщить что-то важное.

— Оно адресовано твоему отцу, почему же оно у тебя? — спросила Лилайна.

Антракс молча указал рукой на сломанную печать и отступил куда-то в темноту, видимо, вновь отпустив цепь.

— Я взял его для тебя, после того как отец ознакомился с содержанием. Читай.

Она просто открыла конверт, и тут же глаза ее заполнили слезы. Писал, конечно, не сам дядя Огюст, а его секретарь, почерк которого принцесса не могла не узнать.

В письме говорилось о скорби по погибшей племяннице, о трагедии, случившейся в их стране, но все в итоге незаметно сводилась к возобновлению переговоров о торговом договоре, внезапно прерванных два года назад по инициативе эштарской стороны. Этот договор теперь был нужен Рейну как никогда прежде.

Глава 11

Лилайна тихо заплакала. Слезы ее капали прямо на письмо, и буквы расплывались, но она ничего не могла поделать. Родина скорбела по ней, живой, нуждающейся в помощи. Искать ее не собирались, а значит бросили наедине с чудовищем в черной маске.

— Теперь я тебе не нужна, брак с мертвой принцессой не принесет тебе трон, — прошептала она с усилием.

— Не сказал бы. Знать все равно признает тебя, тут важно желание.

Она резко обернулась. Он сидел на кровати и молчал.

— Зачем тебе это? Зачем? Вы даже торговать с нами не хотите, зачем тебе мой дом? Назло отцу и брату?

— Назло? Это ты мне назло книгу не прочла, а я давно вырос из подобных игр. Союз с Рейном выгоден во всех смыслах, но ни я, ни мой отец, ни совет в целом не желаем иметь дел с твоим дядей, у нас, знаешь ли, свои взгляды на честь.

— Честь? Это говоришь мне ты? Человек, надевший на меня цепь? Человек, изнасиловавший ребенка столовым ножом!?

— Представь себе, я говорю о чести, я даже больше скажу — во мне ее больше, чем в твоем дяде.

— Не смей так говорить о нем!

— Какой же ты ребенок, ты еще не поняла? Тебя похитили, только чтобы поживиться, твой дядя явно заплатил за твою смерть.

— Нет! Он тут ни при чем, его обманули!

Антракс рассмеялся, да так громко, что эхом смех прокатился по комнате, ударяя Лилайну в самое сердце.

— Не веришь — не надо, главное, что теперь ты знаешь: единственный, кто может тебя защитить — это я, так что иди сюда, птенчик.

Она вздрогнула.

— Ты не тронешь меня, — прошептала она отчаянно.

— Почему это?

— Не тронешь. Я не хочу!

— И что?

— И вообще, ты же не спишь с женщинами!

Принц не ответил, а Лилайна продолжила, медленно приподнявшись.

— Мне Элли всё рассказала, что о тебе говорят. Ты даже с мальчиками не спишь. Тебе никто не интересен, и ты просто скрываешь, что не мужчина вовсе.

Принц молчал, но когда понял, что Лилайна не продолжит, спросил:

— И это все? Как-то вяло и банально.

— Этого достаточно, чтобы знать, что ты только издеваться и можешь, а я не позволю издеваться над собой!

— Такая благородная, а такая озабоченная.

— Это не я, это ваше общество!

Он не ответил, а, рывком встав на ноги, двумя быстрыми шагами преодолел расстояние между ними и мгновенно усадил Лилайну на стол. Быстрее, чем девушка успела понять, что произошло, он уже смотрел на нее в упор. Его левая рука скользила по ее бедру под платьем, а правая крепко сжимала оба ее запястья.

Лилайна ничего не могла изменить. Дрожь в ее теле сменилась странной рябью, не столько от прикосновений пальцев в шелковой перчатке, сколько от синевы в прорезях маски. От нее она не могла отвести взгляд и потому даже сопротивляться не пыталась, пока его рука подбиралась к ягодице и скользила вверх к спине. Он замер на краткий миг. Лилайна распахнула губы, но вместо очередной глупости, которую ей хотелось сказать, только выдохнула, а он, отпустив ее руки, внезапно перехватил ее за бедро другой рукой и, поддерживая спину, быстро, но мягко уложил на стол, оказавшись меж ее разведенных бедер.

Медленно склонившись, он прижался к ней так, чтобы по ее обнаженным губам там, меж ног, скользнула твердая выпуклость в его штанах. Это ощущение так испугало ее, что захотелось просто кричать, вот только правая рука принца тут же зажала ей рот. Он наклонился, опираясь на левую руку, и тихо прошептал:

— У нас за клевету отрезают язык, а если бы мой отец узнал, что нечто подобное говорят обо мне, он бы убил такого клеветника, если бы даже ценой этого поступка была война с твоим драгоценным Рейном, ясно?

Он убрал руку от ее губ, чтобы она могла ответить и даже чуть отстранился: достаточно, чтобы их тела почти не соприкасались, но недостаточно, чтобы она могла сбежать.

Лилайна не смогла ничего сказать, она только кивнула.

— Ладно, уже хоть что-то.

Он отошел, причем так резко и так быстро, словно давно хотел это сделать, вернулся к кровати и сел.

— Теперь иди сюда.

Лилайна слезла со стола, стыдливо опуская подол платья, под которым не было нижнего белья. Подобная манера здешних мест ее страшно смущала, особенно теперь, когда из-за коротких касаний в ее теле возникли какие-то неясные новые ощущения.

Принц же поднял правую ногу и закинул ее на колено левой, подставляя сапог.

— Ты меня весь день пинаешь, а у меня, знаешь ли, спина болит, так что давай.

Лила ожидала чего угодно, но только не этого. Вздрогнув, она взглянула на принца, но глаза никак не просматривались в тени маски.

— Только не говори, что даже сапоги с меня снять — для тебя непосильный труд.

Ей захотелось сказать, что это не работа для принцессы, но от одной этой мысли стало почему-то стыдно.

Она молча стянула с него один сапог, затем другой, и застыла с ним в руках, не зная, что теперь делать.

— Теперь ложись спать. Здесь.

Он встал, стягивая с кровати покрывало. Постель принца была такой же черной, как и вся его комната.

— Можешь даже раздеться, — продолжал Антракс. — Я спать все равно не буду до полудня. И поставь ты уже этот сапог, он тебя не защитит.

— Зачем я тебе? — спросила она снова. — Скажи… Зачем?

Он не ответил сразу, зато она снова увидела синеву его глаз.

— Понятия не имею, — ответил он наконец. — Но хочешь ты того или нет, по любви или по расчету, но ты станешь моей женой.

Сказав это, он быстро отвернулся и шагнул к столу, хромая.

— Все. Спи. У меня слишком много работы.

Принцессе хотелось сказать «спасибо», но она не смогла и только забралась под легкое шелковое одеяло, устраиваясь на странно твердом и в то же время удобном матрасе средь горы подушек разного размера.

Она думала, что не сможет уснуть, по коже слишком явно ползали мурашки, а в голове что-то невнятно стучало, но стоило ей закрыть глаза, остался только мягкий запах трав, окутавший эту постель. От успокаивающего аромата она мгновенно уснула. Ей снился сад, где она гуляла с Гэральдом, с ее любимым принцем Гэральдом, с тем самым, кому была обещана.

— Вы так прекрасны, сударыня, — шептал он ей, а она с благоговением смотрела на него.

Красивый, высокий, с широкими плечами, с улыбкой ласковой и нежной. Она обожала его. Глаза серо-зеленые, как море над каменистым рифом. Волосы золотистые, ложащиеся мягкой волной.

Она знала, что он не оставит ее, но внезапно оказалась не с ним, а с кем-то другим. Сидела на лавочке в саду и смотрела на его профиль. Красивый профиль, такой знакомый, и в то же время неизвестный.

— Он не любит тебя, — внезапно сказал ее спутник и посмотрел на нее.

Она не видела лица, только синие глаза. И сразу стало не важно, любит ли ее принц Гэральд…

* * *

Антракс действительно не спал всю ночь, а утром к нему привели Эллину, переименованную в Элли.

К этому времени принц был уже одет. Черный дорожный костюм с золотой вышивкой лежал на белой рубашке, широкий ворот которой закрывал шею. Сам же принц собирал документы и жестом велел оставить его с девушкой наедине. Спящая Лила, конечно, была не в счет.

Элли послушно ждала, пока ей уделят внимание, и наблюдала, как мужчина проверяет документы, сложенные в одну папку, и прячет другие в замысловатый сейф над столом. Ждать пришлось недолго. Оставив чистый стол, он шагнул к черной тахте, сел и заговорил:

— У меня мало времени, поэтому я сразу перейду к делу. Мне нужна Лилайна, а ты — нет, никак. Но ты нужна Лил, поэтому останешься здесь.

Элли не шелохнулась. Так и стояла, сомкнув пальцы и покорно опустив голову.

— Все, чего я от тебя жду — это соблюдение того, что ты и раньше делала для Лилайны. Ты ведь ее фрейлина, я правильно помню?

— Да, господин, — чуть дрогнувшим голосом отозвалась девушка.

— Вот ею ты и остаешься; что касается остального, я, конечно, могу держать тебя при гареме хоть всю твою жизнь, но если ты умная, то предпочтешь выйти замуж.

— Замуж? — спросила девушка, подняв глаза.

— По-твоему, тут и замуж выйти не за кого?

Элли виновато опустила голову.

— Просто подумай об этом, — продолжил принц. — Традиции соблюдать, конечно, придется, но они не так страшны, как кажется.

Элли не ответила, а принц встал, взял трость и шагнул к двери.

— Я уезжаю, поэтому не покидайте мою комнату ночью, а днем… Принцесса знает, где можно ходить, это вопрос вашей безопасности, ясно?

— Да, господин.

— Хорошо, что хоть ты понимаешь, где находишься… Надеюсь, понимаешь.

— А я могу спросить?

— Попробуй, — сказал он с нескрываемым интересом, застыв у двери.

— Мне принцесса призналась, что вы сделали ей предложение, но если вы хотели жениться на ней, то почему не сватались как другие, после ее шестнадцатилетия?

— Если ты не понимаешь очевидного ответа, то и говорить мне не о чем, — он открыл дверь. — Проследи, чтобы за три дня моего отсутствия она ничего не натворила.

Не дожидаясь ответа, он вышел, оставив Лилу с той, которая должна была понимать свою строптивую госпожу.

Глава 12

— Мы не будем копаться в вещах принца, — требовательно заявила Элли.

— Почему? Я хочу знать, что он тут прячет. Должна же я как-то с ним бороться! — не соглашалась Лила.

Цепи на ее шее не было, принц оставил только тонкий золотой обод.

— Он сам оставил нас в своей комнате. Разве можно упускать такую возможность?

— Он оставил нас здесь, чтобы защитить. Неужели вы не понимаете?

— Ты на чьей стороне?!

Лила топнула ногой, взяла подсвечник и скользнула в глубь комнаты за ширму. Гардеробной, которую она ожидала увидеть, не было. Все было не так, как на ее родине. Обувь стояла на полу. Несколько совершенно одинаковых черных масок висело на стене, а одежда просто была разложена по стопкам.

— Как-то… Просто.

Элли присела и присмотрелась к обуви. Все же она была любопытнее принцессы, но признаться в этом не могла.

— Что там? — спрашивала Лила. — Что-то интересное?

— Просто так сделаны, что сапоги, что ботинки…

— Как?

— Ну вот же, смотрите. Совсем не видно, что у правого подошва толще.

— И правда…

Лилайна взяла сапог, подошва казалась тонкой. Чтобы убедиться, что она и правда другая, она засунула руку в голенище и ощупала сапог изнутри. Подошва пружинила и явно выступала внутрь не только толщиной, но и рельефом.

Фыркнув, девушка поставила сапог рядом с левым и не нашла отличий, тогда взяла левый и ощупала его подошву изнутри. Та была жесткой. С разницей в подошве они должны были отличаться по высоте, но нет! Тогда Лилайна надавила на носок сапога и поняла, что между кожей внутри и снаружи было пространство, скрывающее эту разницу.

— И не придерешься. Если бы сама не видела, как он хромает…

Элли ничего не сказала, а Лила внезапно смутилась. Она вдруг поняла, что не шпионит, а интересуется самим Антраксом. Это ее так разозлило, что она стала хватать вещи с полок, разбрасывать, надевать на свое платье его рубашки, кутаться в плащи, а после и вовсе сорвала со стены маску и приложила к лицу.

— Да кто угодно может называться принцем Антраксом, если заполучит эту штуку, — заявила она, но замок застегнуть не смогла: металлическая застежка просто не поддалась ее усилиям.

Элли не вмешивалась, хотя смеялась, пока принцесса изображала из себя их нового господина.

— А это-то что? — Лила шагнула в темноту, ощупывая стену.

Ей не показалось: на стене действительно что-то висело, закрытое черным полотном.

— Так-так, вот они, секреты принца Антракса!

Она сорвала полотно. Под ним оказалась картина, написанная маслом на холсте.

— Давай сюда свечи!

Элли поднесла подсвечник.

Краски от времени потемнели, на раме виделись следы сажи, но с портрета по-прежнему улыбалась красивая молодая женщина. Ее светлые волосы цвета белого золота были сплетены в косу, украшенную синими лентами и жемчугом, гармонируя с небесно-синими глазами. Именно их подчеркивало ее платье молочного цвета с кружевом ручной работы.

Женщина сидела, обнимая маленького ребенка, не старше трех лет, но силуэт малыша едва узнавался, ибо полотно в этом месте было замазано сажей, да так, что поверх холста можно было рассмотреть следы пальцев.

— Это его мама? — спросила Лилайна, внезапно ощутив горечь.

— Возможно, я не знаю, как выглядела покойная королева, — призналась Элли, — Но ее прическа похожа на те, что носили в те годы в Авелоне.

— Авелонская принцесса, жена варвара, звучит страшно.

Но искать тайны принца не хотелось, и потому она просто попросила Элли помочь ей закрыть портрет и сложить вещи, чтобы больше сюда не заходить.

* * *

Лилайне не сиделось на месте. Она изучила библиотеку, зал с картинами, но, не зная их истории, не нашла ничего интересного, и потому в первый же день без принца вышла во двор, впервые с того момента, как оказалась в замке.

Стоял солнечный день. Ясное небо возвышалось над двором.

Радуясь хорошей погоде, Лилайна решила пройти немного по каменным дорожкам. При себе у нее был небольшой томик какого-то исторического романа, который она прихватила, чтобы почитать в беседке. Вот только ту уже успели занять, и это огорчило Лилу. Она была готова отступить, но, присмотревшись, узнала рыженькую девчонку, ставшую заменой Элли. От этого стало и стыдно, и больно. Поборов все это, она шагнула в беседку, не желая прятаться от чужой боли.

Девочка подняла глаза и взглянула на нее, прежде чем Лилайна заговорила.

— Это ты? А я думала, Антракс забрал тебя с собой, как Мэдин Клару.

Лила растерялась от такого заявления, к тому же на нее смотрели совсем другие глаза: да, большие и зеленые, но совершенно не наивные.

— Что не так? Садись.

Рыжая хлопнула ладошкой по сидению рядом, чуть отодвинулась на лавке, и тут же спрятала свое кривое вышивание.

— Что ты смотришь на меня так странно?

Лила не знала, что и ответить, но все же села, только не рядом, а напротив. Затем внимательно осмотрела собеседницу. К огромному удивлению принцессы, та не выглядела несчастной.

— Я не ожидала тебя тут увидеть, — призналась Лила после долгого молчания.

— Почему? В гареме у Мэдина шумно, а я ускользнула. Вот же позлится госпожа Дерб, но тронуть меня не сможет.

Девушка гордо провела рукой по золотому ободу на шее.

Лилайна это заметила и невольно дернула рукой, но все же не позволила себе коснуться белого банта на своей шее, что скрывал такое же странное украшение.

— Но я не думала, что ты в порядке, — призналась Лилайна.

— А что со мной будет-то? — удивилась девушка. — Ну да, орава грубых мужланов — это не весело, но мы и не через такое проходили.

Лилайна смотрела на нее с ужасом и недоумением.

— Ты что, ничего не знаешь? — спросила рыжая.

— А что я должна знать? — не понимала Лилайна.

— Ты разве не участвовала во вчерашнем спектакле принцев?

— Каком спектакле?

— Неужели ты и правда не знаешь?! Это же все ради тебя затевалось, чтобы вытащить ту девушку.

— Вытащить?

У Лилайны голова шла кругом, а рыжая просто рассмеялась.

— Вот это да! Она и правда ничего не знает, вот же наивная! — она встала на ноги и внезапно поклонилась. — Тогда позвольте представиться: я — Рьен-Ли, хотя принц Мэдин решил называть меня просто Ли, и я вчера сыграла роль девственницы, только чтобы убрать со стола настоящую, ясно тебе?

У Лилы внутри все оборвалось.

— Что? Зачем?

Ли вздохнула, отбросила копну волос назад и села на место.

— Ладно, во имя справедливости, я расскажу; раз уж все это было ради тебя — тебе стоит знать.

Девушка улыбнулась, да так зловеще, что Лилайне стало жутко.

— Только, знаешь, при одном условии: ты после научишь меня вышивать.

— Вышивать? — не поверила своим ушам Лила.

— Да! Только не говори мне, что ты не умеешь. Нам с тобой делить нечего, а мне надо поддерживать интерес принца, и секс мне тут не поможет, нужны особые знаки внимания.

Она внезапно отмахнулась, дернулась вперед и спросила:

— Ну, так что, научишь?

— Хорошо.

— Тогда слушай.

Ли перешла на шепот, в то время как бледная, растерянная Лилайна приблизилась к ней, чтобы не упустить ни единого звука.

— Я уже лет пять работаю в борделе в свободной портовой зоне.

Лилайна аж отшатнулась.

— Что? Уже брезгуешь? Тогда давай проваливай!

Ли скрестила руки у груди, мотнула гривой рыжих кудряшек и отвернулась.

— Иди давай отсюда!

Лилайне стало стыдно. Ей хотелось уйти, но еще больше ей хотелось знать правду, да и в действительности, глядя на Ли, она не испытывала никакого презрения, потому, потупив взор, она проговорила:

— Прости меня, я просто думала, что тебе четырнадцать, если не меньше, и… я просто испугалась, а не…

Ли вновь расхохоталась.

— Мне? Четырнадцать? Мои гены просто нечто в этой стране! Я из Шакара, и мне двадцать три года! Так-то!

Лилайна удивленно уставилась на Ли. Она слышала о вечно юных жителях земель Шакара где-то за океаном, но считала это только выдумкой, но видимо и тут с правдой она промахнулась.

— Ты едва ли мне веришь, вот и они тоже решили, что я юна и непорочна, — Ли смеялась, но теперь уже очень тихо. — Позавчера ночью ко мне пришел человек в маске, я тогда еще не знала, что это принц Антракс. Он сделал мне очень заманчивое предложение. Мало того, что он был готов выкупить меня, но и платил большие деньги за странную, но все же работу. Я сначала ему не поверила, а он не стал убеждать и дал время подумать, а утром ко мне пришел его человек за ответом. Он и сказал мне, с кем я имела дело, потому я и согласилась. Если кому и можно верить в этом мире, так это членам королевской семьи.

— И ты согласилась на это?..

— Вот же дурная, это мелочи. Меня к себе на корабль матросы забирали после долгого плавания, а тут знать, они всего-то поигрались, а на выходе мне еще повезло приглянуться принцу. Такая удача! И главное, он все знает, но ему все равно, это так приятно. Да и Антракс хорош, такого я от него не ожидала, никто даже не заметил, что он порезал себе палец. Все поверили в потерянную невинность. Я просто в восторге от этой аферы!

Лила закрыла руками лицо и заплакала.

— Эй… ты чего?

— Меня вчера обманули вместе со всеми, напугали, заставили просить о помощи, чтобы потом просто разыграть подготовленный спектакль, — всхлипывая, призналась Лила. — А ведь я почти ему поверила!

— Ты совсем дура, да? — холодно спросила Ли. — Или ты из глухой деревни? Он умудрился заменить избранную и утвержденную советом жертву! Да еще и так красиво.

— Он мог заменить ее до избрания, если бы хотел.

— Тут девственницы на дороге не валяются, если ты еще не поняла, или ты хотела, чтобы на ее месте оказалась девочка, у которой только кровь пошла? Ты эгоистка, однако.

— Да зачем вообще такие законы нужны? Что за глупые традиции?

— Ну, вот такие древние традиции, ты еще за Белым морем не была. И вообще, король Эеншард запретил Рах, эта привилегия осталась только у совета, и то раз в год, а не когда им в голову придет. Ты что, даже не понимаешь, как это было опасно? Врать совету нельзя. Если бы они узнали, что им подложили шлюху, боюсь, все кончилось бы битвой прямо там, а ты тут сидишь и жалеешь себя, бедную, вместо того чтобы хоть на миг подумать о том, какая работа была проделана ради тебя одной! Да кто ты вообще такая, чтобы из-за тебя такие люди суетились?

— Я?

Лила вспомнила, что принцесса Лилайна погибла, по мнению ее дяди, устало вытерла слезы и прошептала:

— Я просто никто из глухой деревни и ничего не понимаю.

Она встала, стараясь держаться с гордостью аристократки.

— Эй, ты куда собралась? — возмутилась Ли. — А моя плата? Ты обещала научить!

— Да, конечно.

Лилайна тут же послушно села обратно и машинально попросила показать, что там делала Ли до ее прихода. Девушка пыталась вышить королевский герб, но то стягивала ткань слишком сильно, то слишком слабо, да и нити ложились недостаточно ровно. Зато что делать со всем этим и как, Лилайна знала, более того, привычная работа принесла ей успокоение и удовольствие. Через час она с огромным удовольствием учила Ли, следила чтобы та правильно держала иглу, аккуратно натягивала ткань и не торопилась.

— А не хочешь со мной вместе сделать подарок? — спросила в итоге Ли.

— Для кого? — не поняла сразу Лила.

— Ну как? Для Антракса! Вот я бы хотела, пока Мэдина нет, вышить ему пояс, хотя бы попробовать, а ты могла бы сделать что-то для Антракса.

— Возможно, — машинально ответила Лилайна.

Дарить принцу она ничего не хотела, но в голове у нее уже возникло странное желание расшить платок узорами Авелона, переплетенными с мотивами ее родного Рейна.

Глава 13

— Где вы были? — ругалась Элли. — Я волновалась.

— Во дворе. Что ты паникуешь?

— Не просто так принц велел ночевать в его спальне во время его отсутствия.

— Во двор выходить он мне разрешил, так что успокойся.

Этого Элли хватило, чтобы оставить принцессу в покое, но когда и на следующий день Лилайна ушла, Элли сама спустилась во двор.

— Вот так, главное не тяни слишком сильно, — говорила мягко Лилайна, делая шов на работе Ли. — У тебя получается куда лучше, чем вчера.

— Все равно плохо, но у меня еще есть завтра и целая ночь, — улыбнулась Ли, — А пока можно портить ткань узлами.

Она усмехнулась и взяла обратно грубую ткань, на которой тренировалась.

Элли шагнула в беседку.

— Вот вы где.

— Ты меня контролируешь? — с вызовом спросила Лилайна, вдруг ощутив, что старая подруга действительно стала напоминать ей няньку, приставленную к маленькому ребенку.

— Нет, но я волнуюсь, и принц просил присмотреть за вами.

Лила гордо вскинула голову.

— Даже противно от того, как ты хочешь выслужиться, а ведь я просто провожу время с новой подругой.

Элли выдохнула и виновато спросила:

— А я могу побыть с вами?

Лила только отмахнулась и продолжила свою работу:

— Ты обещала мне рассказать о покойной королеве, — напомнила она Ли.

Игла в ее руке лежала уверенно и легко, а каждый новый стежок серебристой линией изящно ложился на молочно-белый шелк.

— Да, точно!

Ли дернула нить, и та порвалась. Потому наложница принца Мэдина выругалась, как настоящая портовая шлюха и отрезала новую, начиная свой рассказ.

— Вообще, королева давно умерла, и я могу рассказать только истории о ней. Говорят, что наш король, будучи еще принцем, увидел ее на церемонии помолвки прекрасной Ленкары с каким-то северным лордом. Причем Эеншард оказался там случайно, и так был покорен ее красотой, что похитил ее прямо на глазах у всей ее семьи и, по сути, сделал ей предложение по здешним древним законам — взял ее. Разразился страшный скандал, и была бы война, не будь их страны на разных концах континента.

— И после этого она вышла за него? — не поверила Лилайна. — Зачем?

— Она была беременна и стала женой Эеншарда за пару недель до рождения Антракса, так долго ругались короли. Впрочем, говорят, что все это время Эеншард ухаживал за ней, и когда они поженились, то оба были влюблены. Здесь же называли этот брак благословенным, ибо по древнему поверью она приняла предложение короля, еще когда в ее утробе прижилось его семя, а когда родился мальчик — его назвали будущим королем, несмотря на то, что за три месяца до этого наложница родила Мэдина.

В этот момент у Ли запутались нитки, и она стала ругаться, поминая какой-то вонючий хрен. Лилайне пришлось взять работу и распутать нити, пока девушка со злости не изрезала ткань, как в прошлый раз.

— Вот, не злись ты так, если ты будешь с нитью мягче, она станет послушнее.

— С трудом верится.

Ли схватила ткань, но зацепила кончик ленты, повязанный на шею Лилайны, и та развязалась, показав золотой обруч.

— Ничего себе! — воскликнула Ли, увидев его. — Значит, ты тоже?

— Тоже — что? — не поняла Лила.

— Да, — ответила за нее Элли, — Только не шуми об этом.

— Было бы очень здорово, если бы мы с тобой обе понесли, — радовалась Ли.

— Что?! — вспылила Лила. — Что ты такое говоришь? Я не спала с принцем.

— Как? — не поверила Ли. — Он взял тебя на совет как свою женщину, и обруч потенциальной матери на тебя надел.

— Не слушай ее, Лила просто смущается, — вмешалась Элли.

— А-а-а-а, — протянула Ли, — Тогда ладно, но это ты зря, стать женщиной принца — это большая честь, а ты и вовсе единственная, так ведь?

Она обратилась к Элли.

— Да, увы, мне сразу сказали, что я должна искать себе мужа.

— Сурово, неужели даже без шансов?

— Что вы такое говорите обе?! — воскликнула Лилайна, краснея от гнева и стыда. — Если вам он нужен, то забирайте, а у меня с ним ничего и никогда не будет, ибо он урод, и не только лицом!

В беседке стало тихо.

— Ты говорила о короле и королеве, — напомнила Элли, спеша перевести тему разговора.

— Ну да, — оживилась ошарашенная на миг Ли. — Но что о них еще сказать? Любили они друг друга. Король даже от гарема отказался. Только когда она погибла, даже на похоронах не появился, но траур носил целых три года. За это время ни к одной женщине не прикоснулся, ну а дольше по женщине траур носить здесь считают неприличным.

Больше они ничего не говорили ни о принце, ни о короле и очень быстро разошлись, ибо настроение у всех испортилось, но как только Элли осталась с Лилой наедине в покоях принца, схватила ее за локоть и прошипела на ухо:

— Вы что творите? Зачем вы все это говорили там, в беседке, еще и при посторонних.

— Это не твое дело. Зачем ты вообще врешь, или ты не веришь мне?

— Верю, и даже уверена, что он вас не тронул, но, надев на вас этот обруч, он сделал вас неприкосновенной, теперь любая угроза вам будет расценена, как вред его ребенку.

— Нет никакого ребенка! Он не делал мне предложение в стиле своего отца!

Лила вырвалась.

— Стойте, вы!

Элли аж рыкнула.

— Обман в таких вещах — это преступление, и своими криками вы его могли просто подставить. Понимаете?

Лила уставилась на Элли в растерянности.

— Ли никому ничего не скажет.

— Я надеюсь.

Глава 14

На следующий день Лилайна снова ускользнула от Элли, потому что видеть ее не хотела, особенно возле Ли, которой фрейлина не доверяла.

Выбежав во двор, Лил сразу призналась:

— Еле отвязалась от Элли. Антракс явно приставил ее следить за мной.

— Зачем? — удивилась Ли.

— Понятия не имею, но сил уже нет видеть его черную комнату и слушать ворчание этой предательницы.

— Хочется чего-то нового?

— Можно и так сказать. Просто тоскливо все это.

— А хочешь, я тебе западное крыло покажу? — спросила Ли. — Там сегодня очень тихо, посмотришь на настоящий гарем. Он как дворец внутри дворца! Там очень красиво.

— А можно?

— Да, конечно, и вышивать мы можем там у фонтана. Мне просто там одиноко, и многие мне завидуют, впрочем, это правильно. Здоровая конкуренция мне только на руку. — Ли встала. — И мне стимул для развития, и принцу будет с кем меня сравнить, и понять, что я лучшая.

Она усмехнулась и шуточно поклонилась.

— Идем?

Лила мгновение сомневалась. Принц говорил не уходить со двора, но ей вдруг захотелось с ним не согласиться, просто чтобы поступить ему назло, а потом рассказать об этом с гордой усмешкой. Она ведь посмотрит, как живут другие женщины и вернется. К тому же, по словам Элли, обруч должен был её защитить.

— Пошли, — согласилась Лилайна, еще раз все обдумав.

Ли собрала свое шитье и повела Лилайну по правому берегу пруда к зданию.

Западное крыло было куда красивее и роскошнее северного. Они зашли в маленькую резную дверцу, покрытую золотом.

— Эта дверь ведет в гарем, — пояснила Ли. — Есть в замке места, куда без мужчин ходить не стоит, да и незачем, ведь все самое красивое достается нам.

Ли провела ее по светлому каменному ходу, где средь белых колонн висели бархатные, расшитые драгоценными камнями гобелены.

Только вот изображали эти гобелены то, что Лилайна не посмела рассматривать. Беглого взгляда ей хватило, чтобы понять, что они изображают соитие мужчин с женщинами, и потому, стыдливо опустив глаза, следовала за Ли, которая болтала без остановки:

— Тут всегда тихо, у них это что-то вроде коридора. Я к этому едва ли когда-нибудь привыкну, но придется, особенно если я все же рожу Мэдину наследника.

— А мне казалось, у него уже есть сын, — прошептала Лила.

— Есть, ну и что с того? Еще не известно, кто и сколько проживет, — проговорила Ли, открывая дверь.

— Не говори так, — прошептала Лила, заходя следом, и только потом подняла глаза.

Дверь за ней тут же закрылась, а Лилайна стояла как вкопанная, потому что оказалась в просторной спальне, где на кровати сидел черноволосый мужчина лет тридцати, а рядом с ним стояла госпожа Дерб.

— Я молодец, правда? — спросила Ли, посмеиваясь.

— Ты бесподобна, — проговорила госпожа Дерб и отступила в глубь комнаты, чтобы расположиться в удобном кресле. — Иди ко мне, Ли, нам будет на что посмотреть.

Ли послушно побежала, на ходу рассмеявшись в лицо Лилайне.

Опомнившись, принцесса дернулась к двери, но та оказалась заперта.

Ли крутила ключ на пальце, опираясь на спинку кресла.

— Ты знаешь, кто я? — спросил мужчина.

— Нет, — пискнула Лилайна.

— Я брат короля, и ты сама пришла в мою часть западного крыла.

Мужчина встал и шагнул к ней.

— Давай ты будешь хорошей послушной девочкой. Мне надо, чтобы ты очень громко кричала и наделала много-много шуму, если постараешься — больно не будет.

Он оказался так близко, что Лилайне пришлось прижаться к двери, только чтобы сохранить хоть какое-то расстояние между их телами.

Мужчина был огромным. Возвышаясь над ней на целую голову и закрывая обзор огромными плечами, он смотрел на нее, не скрывая насмешки.

— Никогда не думал, что Антракс так себя подставит, — проговорил он и резко дернул Лилайну на себя.

Бесцеремонно схватив за подбородок снизу и зажав ее челюсть в мощных тисках, наклонился и поцеловал. Впрочем, это жадное действие сложно было назвать поцелуем. Он впился губами в ее губы, силой приоткрывая ее рот, чтобы проникнуть в него языком.

Лилайна мгновенно ощутила сильную тошноту от запаха табака и скольжения языка по ее небу. Она со всей силы ударила мужчину в грудь и дернулась назад, попытавшись напоследок стиснуть зубы, но только скользнула ими по языку мужчины, ударилась спиной о запертую дверь и испытала сильную боль в челюсти, когда рука все же отпустила ее.

В лице мужчины мелькнуло недоумение и тут же сменилось гневом, он схватил ее за горло и просто поднял над полом, чтобы с явным наслаждением наблюдать, как Лила отчаянно цеплялась своими тонкими пальцами за его огромную руку.

— Вы уверены, что он любит ее, может, это наживка? — спросил мужчина.

— Я уверена, — холодно сообщила Дерб.

Тогда только мужчина отпустил Лилайну и отступил, позволяя ей беспомощно упасть на пол.

Рухнув на колени, девушка отчаянно глотала воздух, но ей казалось, что она как рыба на суше: только открывает рот, а тот сиплый звук, с которым воздух все же входит в ее легкие — был будто иллюзия, причиняющая боль.

— Я только начал, — сказал мужчина, не давая ей отдышаться.

Схватив ее за локоть, он дернул девушку на себя и наверх, заставляя приподняться, но Лилайна не поднялась. Оступившись, она вновь рухнула к ногам мужчины. В ее плече что-то хрустнуло, и она закричала бы от боли, если бы ее горло могло издавать громкие звуки. Вместо крика вышел лишь сиплый писк.

— Как же легко ее победить, — смеясь, сказал мужчина.

Подхватив ее второй рукой, он бросил Лилу на кровать. Та упала на живот, еще раз хрипло пискнув. Попыталась приподняться, но смогла лишь опереться на левую руку и понять, что плечо правой болит так сильно, что двинуть рукой просто невозможно.

Сильная мужская рука легла на ее плечи и ткнула лицом вниз, прямо носом в подушку.

— Обойдемся без криков, — смеялся мужчина, вжимая ее одной рукой в подушку, а другой дергая со спины ворот ее платья.

Ткань тут же начала трещать, впиваясь в ее плечи и горло. На глазах у принцессы выступили слезы. Она хотела кричать, но не могла. Платье все-таки порвалось.

«Во двор можно, но со двора ни шагу».

Ей захотелось позвать принца, но она с трудом могла дышать, всхлипывая и буквально давясь кислым запахом подушки.

Оторвав лоскут ее зеленого платья, мужчина, наконец, отпустил ее голову, но только для того, чтобы дорвать ткань до конца.

— Не надо, — прошептала Лилайна. — Пожалуйста.

— Конечно, — насмешливо ответил мужчина, ускользая в сторону.

Его руки легли на ее обнаженные ягодицы, развели их.

Лилайна откровенно рыдала, не в силах ни нормально дышать, ни кричать, ни даже дергаться. В ее сознании стучало лишь одно имя, в мыслях она звала Гэральда, звала и молила его о чуде.

Но чудес не бывает. Разведя ягодицы, мужчина положил большой палец на анус девушки и надавил, заставив ту дернуться от боли, а тело поддаться и пропустить палец внутрь. Рука тут же изменила положение, повернувшись ладонью вниз. Не вынимая пальца из ее зада, он быстро скользнул пальцами меж больших губ, скользнул по малым и ввел два пальца, но не глубоко, совсем немного и с силой надавил большим пальцем на опору из двух своих пальцев, зажимая словно щипцами плоть между ними, и тут же дернул вверх.

Лилайна закричала, вскрикнула звонко и отрывисто, тут же перейдя на отчаянный хрип, но все же приподняла зад, буквально подставляя его мужчине.

Тот рассмеялся, вновь поменял положение руки, проникая большим пальцем еще глубже и, положив руку на ее крестец, держал ее словно на крючке.

— Не надо, — жалобно и едва слышно шептала Лилайна.

— Что же ты? Я не урод, в отличие от своего племянника, да и тебе понравится.

Меж ее губ снизу появился член, она ощутила его как раскаленный толстый стержень, скользнувший по влажноватой коже сначала туда, затем обратно.

Она хотела закричать, хотела убежать, ударить, укусить, убить в конце концов, но не могла даже всхлипнуть.

Вторая рука мужчины на миг исчезла с ее бедра, и тут же девушка поняла, что там внизу упругая плоть уперлась прямо в нее и тут же подалась вперед. Она вся сжалась, невольно, отчаянно, но палец в ее заду дернул ее вновь. Вскрикнуть она не смогла, но боль, прокатившись по телу, заставила расслабиться. Второй толчок оказался успешным. В нее вошли, но все что она ощутила — это острую боль, волной скатывающуюся по ногам, а оттуда возвращаясь жаром и тошнотой к голове.

— Какая неожиданность, — сказал мужчина с насмешкой, убирая пальцами скудную каплю крови, покатившуюся по ее бедру. — А я и не знал.

Он засмеялся, двинулся назад и вновь толкнулся так, словно собирался пробить ей что-нибудь внутри, при этом большим пальцем он оттягивал край ануса вверх.

Лилайна уже ничего не говорила и не плакала.

Имя в ее голове тоже исчезло и надежда на чудо тоже.

Мужчина резко вышел и членом, и пальцем, но девушка все равно не двинулась, и он спокойно, не скрывая насмешки, уперся в тугое чуть растянутое колечко и что было силы дернул ее за бедра на себя. Член скользнул в нее целиком.

Ей показалось, что острая боль от самого копчика скользнула по позвоночнику, лишив ее на миг чувств, но так ей лишь казалось — она не теряла сознание и все отчетливее чувствовала. Тело не слушалось и противно раскачивалось по воле чужих мерзких рук. Только теперь она поняла, что все это время Антракс пытался ее защитить, но его здесь не было.

Был лишь другой мужчина, что схватил ее за ленту на шее и потянул, разрывая ее, смеясь и ускоряясь в движениях, в то время как она теряла реальность, понимая, что сама во всем виновата.