Простушка для босса

Айрин Лакс, 2023

Я всего лишь хотела привлечь внимание жениха и добавила ему в напиток кое-какое средство. Незабываемая ночь… все же случилась! Но вот беда – мужчина оказался не тот. Как назло, моим любовником оказался босс – роскошный, сексуальный, обаятельный и… циничный до мозга костей. Он не верит в любовь с первого взгляда. И ой, что будет, если он узнает о настоящих причинах внезапно вспыхнувшего влечения к обычной простушке! Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Андрей

Быть или не быть? Зачем сомневаться, если можно проверить на практике? Я не стал гадать, решил пойти практическим путем. То есть направился в ванную, стрелка компаса гордо вела в нужном направлении.

Оказавшись у двери ванной, я прислушался. За дверью шумела вода.

Фантазия мгновенно нарисовала юный, тонкий силуэт в душевой кабинке и темно-рыжие, медные пряди волос, прилипшие к мокрой коже.

Не красоточка Кузя, отнюдь, но кровь похотью зажгла.

Я постучался костяшками пальцев по двери, конец от фантазий тоже пульсировал головкой, едва не постукивая о дерево, просясь войти. Если бы не трусы, наверное, головка тоже бы уперлась в дверь, нетерпеливо требуя предоставить немедленный доступ к юному телу.

Что же вас так, Андрей Викторович, на юных дев потянуло, а?

Ульяна сказала, что ей девятнадцать, а мне ровно на одну веху совершеннолетия больше.

Тридцать семь лет с небольшим хвостиком, длиной в десять с половиной месяцев.

Да, бля, что за кокетство, разозлился на самого себя!

Я почти в двое старше, чем рыжая, и нечего тут хвост павлиний распушать. Как говорила великая Раевская, под павлиньим хвостом всегда прячется обычная куриная жопа.

Впрочем, плевать.

Я подождал немного.

Вода, как шумела, так и продолжала шуметь, не утихая.

Нажал на ручку двери, она не поддалась моим усилиям.

Заперто?

Что же это такое?

У меня вопрос утренний, особо острый, а конопатое тело заперлось в ванной!

Хотелось идти на таран. Стояк утренний обыкновенный превратился в крайне острую проблему, не решать же мне ее вручную?!

Пока я мысленно буйствовал и прикидывал, как быть: постучаться еще немного или просто вынести дверь, вновь раздался телефонный звонок.

На экране высветилось «мама и папа».

Что ж… Секс с Кузей отложить придется, как и фантазии по поводу вышибания отельных дверей!

Есть у родителей такая прямая обязанность — обламывать секс своим чадам.

Ответить было нужно.

Во-первых, чтобы разведать обстановку: накляузничал ли дед?

Не могу сказать, что он жаловался моим родителям прямо, но иногда позволял себе намекнуть, что молодежь дурно воспитывает новое поколение, а поскольку я был единственным чадом у родителей, всем сразу становилось ясно, что речь именно обо мне, а не о ком-то другом.

Пришлось, ответить.

— Добрый день, Андрей, как прошло? — послышался в телефонной трубке голос папы.

— Добрый день, все отлично.

— Хм… Странно, а я не мог до вас с отцом вчера дозвониться. Между прочим, звонил поздно, в десять вечера. Никто не отвечал.

— Па, десять вечера. Детское время! Разве будут два взрослых, холостых мужчины сидеть в такую прекрасную погоду в доме?

Отец возразил что-то, но я услышал, что звонили параллельно.

Дед!

Объявился, емое!

— Па, я тебе перезвоню. Это срочное! — затараторил и быстро отключился, пока отец ничего не возразил.

— Дед, кхм… Добрый день. Как долетел?

— Отлично. Погода хорошая. Аэропорт шумный. Грязный. Сиденья неудобные, — начал перечислять дед.

— Слушай, дед, тут такое дело… — почесал в затылке. — Не получилось встретить тебя. Я был… эээ… занят.

— Сутки? — поинтересовался холодно. — Не на дежурстве, я уточнял. Забухал, что ли?

— Чтоооооо?! Дед, да как ты мог такое подумать?

— А что такого? Твой коллега, Величко сказал, что ты мог и загулять.

— Ах ты паскуда! — ругнулся.

— Кто?

— Гнилой этот Величко, дед. Я тебе сто раз про него рассказывал. Пригрел змеюку на своей груди, вырастил приличного врача, а он гнилым оказался.

— И все же… Если не бухал… — задумался дед. — Чем похуже увлекся?

— С девушкой я был. Ясно?

— Наверное, хороша? Если ты про все на свете забыл?

— Ты у меня в квартире остановился? — перебил я деда.

— Да. А что? Так что там с женщиной? Правнуков мне ждать?! Или как?!

Пальцы потянуло перекреститься. Не был я готов ни к семье, ни к розовощеким младенцам. Заведешь такого, а потом всю жизнь за него переживай!

— Где ты был вчера вечером, дед? Отец звонил, а тебя дома не было. В десять часов, между прочим. У тебя режим — отбой в полдесятого. Ну?

— Скажем, так, была у меня веская причина нарушить привычный час для отхода ко сну.

— Ясно. Скажу отцу, что мы дышали свежим воздухом на прогулке.

— Достойное оправдание. Так мне правнуков ждать?

— Не в этом году, дед.

— Не в этом, конечно, — согласился. — На дворе жаркое лето, родить даже к зиме успеет, только если ты эту прелестницу намного раньше младенцем наградил. Весной… Или в конце зимы… — начал подсчитывать в уме.

— Мне отцу перезвонить? Он за твоим режимом бдит пуще сокола! — оборвал расчеты деда.

— Шантажист бессовестный! Плохо тебя родители воспитывали, баловали чрезмерно, эгоиста вырастили! Впрочем, это не столь важно. Ты скажи, когда мне правнуков ждать?

— Ни в этом, ни в следующем году, дед.

— А как же «загулял на сутки»?

— Это были приятные, ни к чему не обязывающие отношения. Загулял на один раз, большего не жду и не планирую! — прямо заявил я. — Максимум, на что она может рассчитывать повторить еще один раз ради обоюдного удовольствия! — громко заявил я и услышал позади себя шлепанье босых ступней по полу.

Позвоночник обожгло, вся спина покрылась мурашками от пристального взгляда.

Рыжая появилась. Не знаю, что и сколько она услышала, но кое-что могла услышать!

— Дед, отцу перезвони, — попросил я. — Скажи, что мы гуляли, идет? Увидимся скоро.

Рыжая смотрела прямиком на меня, пристально, не отводя ледяного взгляда голубых глаз. В нем поблескивали странные огоньки, значения которых я не разумел.

Я пристально разглядывал рыжую. Огненная копна волос привлекала внимание, смущенная мордаха алела, как советский флаг. Я хорошо помнил все безумства, которые с ней вытворял. Смотрел на нее, каменел в трусах до неприличия от воспоминаний, но… честно, не понимал, с чего вдруг сорвался с ней в такой безбашенный секс-марафон. Да, было в этой рыженькой что-то приятное, цепляющее, но, откровенно говоря, красоткой ее назвать было сложно. Лицо простоватое, черты не самые изящные…

Словом, она была привлекательной, но я не понимал: как… почему… что стряслось, что я набросился на нее, как примат с длительным воздержанием?!

Было ли мне стыдно за все шалости? Ничуть! Вспомнил, как лизал ей… Жаром пыхнуло изнутри. Я постарался не зацикливаться на этом моменте, впереди было много дел.

— Завтрак привезли. Составишь компанию?

Не говоря ни слова, она подошла к столику, сняла крышки с блюд и вздохнула:

— Яичница. Желтки запеклись, а я люблю мякиш макать с жидкий желток. На сосиски смотреть не могу…

— А тут, кажется, еще фрукты должны быть…

Под очередной крышкой высилась вазочка с клубникой, а рядом стояли взбитые сливки. Тошнотворная классика, набившая оскомину!

Рыжая не оценила, посмотрела на все это, как на грязь, и снова перевела на меня свой ясный взгляд.

— Не хочешь завтракать? Тогда давай собираться, — предложил я.

Предлагать трахаться было как-то глупо.

— Андрей Викторович… — позвала она меня.

— Ну?

Она помолчала секунду, словно набиралась решимости, а потом выдала:

— Вы поможете мне объясниться с моими родителями?

И тут я понял, что могу влипнуть…

* * *

Ульяна

— Андрей Викторович, вы поможете объясниться с моими родителями?

Платонов застыл, застегивая белоснежную рубашку.

— С какими родителями? — спросил он низким, севшим голосом. — Кузь, ты чего несешь?

— Родители. Мои… — проглотила часть слов и повторила. — Я со школы обручена с парнем, его зовут Николай. Николай — сын близких друзей моих родителей. Я берегла себя для жениха, невинность хранила для нашей свадьбы, а сейчас выходит так, что я обманула доверие и больше не смогу быть его невестой.

— Чего это не сможешь? — хмыкнул Платонов.

Я одеревенела. По телу хлынул стылый мороз, нутро свернулось в комочек от лютой стужи.

— Но как же… — я начала запинаться и с трудом подыскала нужные слова. — Я обручена, но у меня была связь с другим мужчиной. Интимная! Я не смогу обманывать жениха. Вы лишили меня невинности. Все приличные мужчины после такого…

— Женятся, ты хочешь сказать? — оборвал меня Платонов. — Ты с какой луны свалилась, Кузенька?

— Я Ульяна.

— Секс — не повод даже для знакомства! — назидательно произнес Платонов. — Не говоря уже о женитьбе. Признаю, адюльтер получился более, чем приятный, я готов тебя отблагодарить и повторить! — подмигнул. — Начиная с сегодняшнего дня ты будешь моей помощницей, в особенности в том, что касается секса. Нам еще столько всего нужно опробовать, заглянуть во все потайные укромные местечки…

Я сидела и слушала, что он мне говорил.

Не поверила.

Может быть, ослышалась?

— Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?!

— Любовница — это уже какие-то отношения. Я отношения тебе не предлагаю, Кузенька. Во-об-ще! Не создан я для такого, понимаешь? Вольный орел не будет виться возле скворечника. Просто предлагаю место помощницы с бонусами, ооочень приятными для нас двоих!

— То есть просто интим? Близость без отношений? — я затрясла головой, не веря, что такое случится со мной. Переспросила: — Вы не станете ничего объяснять?

— Кому? Предкам твоим? — рассмеялся. — Ай, Кузя, хватит корчить из себя мультяшку наивную. Вчера было даже прикольно склонять тебя на темную сторону взрослой жизни. Но хорошая шутка имеет свой убойный эффект лишь единожды, потом уже не то. Не будем повторяться, Кузя. Не хочешь завтракать, давай собираться. Встретимся на рабочем месте, трусы обязательно купи себе новые, но не такие крепкие. Я эту парусину только со второго раза порвать смог! — показал мне разорванные трусики, которые валялись на полу.

Мне все было ясно. Но я не хотела в это поверить!

Просто не могла даже представить, что после такой ночи можно вести себя подчеркнуто-равнодушно, как Платонов.

А как же его ласки — бесстыдные ласки, как он меня целовал, языком ласкал всюду, даже в самых запретных местах! Разве чужим девушкам такое будут делать?!

Тем временем Платонов быстро одевался, отвечал на телефонные звонки и почти не обращал внимания на меня, застывшую без движения. В итоге, он подошел ко мне и начал рыться по карманам брюк.

— Это тебе, Кузя, на такси, а вот это на трусы новые! — щедро вытащил одну купюру помельче и несколько крупных, всунул в онемевшие пальцы и сжал их. — Все понятно?

— Что-что? На трусы?

— На трусы, на трусы, Кузя. Твои же я порвал.

— Я не Кузя. Я Ульяна.

— Не спорь, Кузя. Так… Собирайся скорее, мне надо номер сдать! — швырнул в меня платьем и похлопал в ладоши. — Ну, чего сидишь, ресницами хлопаешь? Давай-давай, быстрее! Цигель-цигель, ай-лю-лю!

— Что это означает? — нахмурилась я.

— Означает, что времени у меня в обрез. Ты, профурсетка этакая, меня на секс развела и целые сутки украла, а у меня дед прилетел. Важная персона, между прочим… — трещал Платонов, натягивая на тело одежду.

Я смотрела, как он одевался, и испытывала самые разные эмоции от восторга до щемящего ужаса.

Я восторгалась тем, насколько он хорошо выглядел для своих лет: крепкий, жилистый, подтянутый, и ужасалась, как я могла отдать едва знакомому мужчине свою невинность?!

И почему он обозвал меня профурсеткой?

Это плохое слово, я знаю!

В груди запекло, глаза наполнились слезами. Но я постаралась их проглотить и задала главный вопрос:

— Одевайся, — повторил босс уже чуть-чуть раздраженно.

Я машинально натянула платье и собрала волосы в хвост на резинку.

— Деньги не забудь!

— На новые трусы? — спросила равнодушно, а внутри что-то треснуло, надломилось и покатилось в бездну.

— На новые трусы, — кивнул и небрежно поправил волосы длинными пальцами.

Теми самыми пальцами, которыми он меня трогал всюду, даже самое интимное место на попе облапал, кружил там, надавлилвал на колечко входа.

После всего этого безобразия он просто предлагает мне денег на новые трусы!

Совсем ни в какие ворота…

Да как он мог?!

Слезы обиды закипели на глазах!

Я подарила этому мужчине самое ценное — свою чистоту и невинность, а он… сунул мне в кулак деньги на новые трусы.

Это даже хуже, чем пощечина и плевок в лицо!

— Не нужны мне новые трусы. Старые отдайте! — потребовала я.

— Кузя, они драные. Писюшка будет прохлаждаться на ветру.

— Я зашью, — ответила надломленным голосом.

— Что?

— Зашью. У меня в сумочке всегда при себе есть моток ниток, ножницы и иголка. На всякий случай…

— На случай драных трусов? — заржал.

— На случай прохудившейся одежды. Всякое может произойти.

В ответ на мою реплику Платонов снова рассмеялся, сам поправил на мне платье, подал сумочку и потащил к выходу.

Я думала, хуже уже быть не может, чувствовала себя униженной, морально растоптанной, грязной, но хуже может быть всегда.

У самой двери я опять попыталась отобрать у Платонова свои трусы, он держал их комком в кулаке.

— Отдайте.

— Новые купишь, а эти я себе оставлю!

Он расправил трусы, сложил их быстро и сунул в карман пиджака.

— Таких трусов у меня в коллекции еще не было!

После этих слов мое сердце разлетелось на осколки.

Коллекция?

То есть у него целая коллекция трусов девушек, с которым он был близок?! Трофеи? И я в их числе?!