Зло под солнцем / Evil Under the Sun

Агата Кристи, 1941

В романе «Зло под солнцем» Эркюлю Пуаро предстоит побывать на респектабельном курорте. Однако покой великому сыщику только снится: даже на отдыхе ему придется заняться привычным делом – расследовать убийство. На первый взгляд картина ясна – виной всему любовный треугольник. Но треугольник может оказаться и четырех- и пятиугольником, а вполне вероятно, и куда более сложной геометрической фигурой.

Глава 1

Когда в 1782 году капитан Роджер Энгмеринг построил себе дом на островке в Лезеркомбском заливе, его решение явилось верхом эксцентричности. Человеку из добропорядочного семейства полагалось иметь красивый особняк, окруженный просторной лужайкой, возможно, недалеко от живописного ручья и пастбища.

Однако у капитана Роджера Энгмеринга была в жизни только одна любовь: море. Поэтому он построил свой дом — прочный, добротный, как и подобало, — на крохотной, продуваемой всеми ветрами косе, населенной одними чайками, во время прилива превращавшейся в островок.

Старый морской волк так и не женился — море осталось его первой и последней избранницей, — и после его смерти дом и островок отошли к какому-то дальнему родственнику. Этому родственнику и его потомкам до нежданного наследства не было никакого дела. Их собственные владения непрерывно сокращались, и они с каждым поколением становились все беднее.

Но вот в 1922 году наконец появилась мода на отдых на взморье, и климат побережья Девона и Корнуолла перестал считаться слишком жарким. Артур Энгмеринг обнаружил, что его огромный неудобный особняк георгианской эпохи никому не нужен, зато совершенно неожиданно он смог получить кругленькую сумму за недвижимость, давным-давно приобретенную его далеким предком капитаном Роджером.

Добротный дом был заново отделан, к нему добавились пристройки. От большой земли к острову протянулась бетонная дамба. По всему острову были проложены «дорожки» и устроены «живописные уголки». Появились два теннисных корта, солярии, спускающиеся террасами к маленькой бухте, облагороженной мостками для купания. В результате возник прекрасный пансионат «Веселый Роджер», расположенный на острове Контрабандистов в Лезеркомбском заливе. С июня по сентябрь (плюс короткий промежуток времени на Пасху) «Веселый Роджер» был, как правило, заполнен отдыхающими до самого чердака. В 1934 году пансионат был расширен и переделан, появились коктейль-бар, более просторный обеденный зал и дополнительные номера. Цены взлетели.

Люди говорили:

— Вам доводилось бывать в Лезеркомбском заливе? Там просто чудный пансионат на острове. Очень уютно, и никаких туристов, автобусных экскурсий… Отличные кухня и обслуживание. Вам непременно нужно побывать там.

И люди отправлялись в «Веселый Роджер».

В пансионате отдыхал один очень важный — по крайней мере в своих собственных глазах — гость: Эркюль Пуаро. В элегантном парусиновом костюме и соломенной шляпе, надвинутой на глаза, с безукоризненно ухоженными усиками, он полулежал в удобном шезлонге и обозревал пляж. К морю от пансионата спускался террасами солярий. Берег был усеян надувными матрасами, кругами, лодками, байдарками, мячами и резиновыми игрушками. От плавательных мостиков в воду отходил длинный трамплин. В заливе покачивались три плота.

Одни отдыхающие плескались в море, другие жарились на солнце, третьи старательно натирались маслом для загара.

На самой верхней террасе солярия находились те, кто не купался. Они обсуждали погоду, открывающееся перед ними зрелище, новости из утренних газет и прочие темы, вызывающие у них интерес.

Слева от Пуаро журчал нескончаемый поток слов, изливающийся из уст миссис Гарднер под аккомпанемент постукивания спиц для вязания. У нее за спиной лежал в шезлонге ее муж Оделл К. Гарднер с надвинутой на нос шляпой, время от времени изрекающий краткое замечание, но только когда к нему обращались.

Сидящая справа от Пуаро мисс Брюстер, крепкая женщина атлетического телосложения с седеющими волосами и приятным загорелым лицом, временами недовольно ворчала. В результате создавалось впечатление, будто здоровенная овчарка своим отрывистым зычным лаем прерывала бесконечное тявканье шпица.

— Вот я и сказала мистеру Гарднеру, — говорила миссис Гарднер, — ну да, сказала я ему, осматривать достопримечательности, конечно, здорово. Но, в конце концов, сказала я, Англию мы изъездили вдоль и поперек, и теперь я хочу отправиться в какое-нибудь тихое местечко у моря и просто отдохнуть. Вот что я ему сказала, ведь так, Оделл? Просто отдохнуть. Я чувствую, мне нужно отдохнуть, сказала я. Правда, Оделл?

— Да, дорогая, — пробормотал из-под шляпы мистер Гарднер.

— И вот, — продолжала развивать свою тему миссис Гарднер, — когда я сказала об этом мистеру Келсоу из агентства путешествий Кука — это он для нас все устроил; он был ну очень любезен, я даже не знаю, что бы мы делали без него! — так вот, когда я сказала об этом мистеру Келсоу, он ответил, что лучше места, чем здесь, мы нигде не найдем. Очень живописное место, сказал он, отрезанное от всего мира, и в то же время комфорт на высшем уровне. И тут, разумеется, мистер Гарднер, — он вмешался и спросил: а как обстоит дело с санитарными условиями? Видите ли, месье Пуаро, вы не поверите, но сестра мистера Гарднера однажды остановилась в одной небольшой гостинице, ее также рекомендовали как уединенную, посреди болот, но можете ли вы поверить, туалет там был на улице! Поэтому, естественно, мистер Гарднер подозрительно относится ко всем подобным «уединенным» местам, ведь так, Оделл?

— Ну да, конечно, дорогая, — подтвердил мистер Гарднер.

— Но мистер Келсоу сразу же нас успокоил. Вся сантехника, сказал он, по самому последнему слову, и кухня восхитительная. И я полностью с ним согласна. И что мне еще нравится, так это интимность, если вы понимаете, что я имею в виду. Место очень маленькое, мы общаемся только друг с другом, и все знают всех. Если в англичанах и есть недостаток, так это то, что они склонны вести себя чересчур чопорно с теми, с кем не знакомы по крайней мере пару лет. Потом-то милее людей не найдешь! Мистер Келсоу сказал, что сюда приезжают интересные люди, и я вижу, что он прав. Взять, к примеру, вас, месье Пуаро, или мисс Дарнли. О! Я просто безумно обрадовалась, когда узнала, кто вы такой, правда, Оделл?

— Именно так, дорогая.

— Ха! — резко вмешалась мисс Брюстер. — Как это замечательно, вы не находите, месье Пуаро?

Тот протестующе вскинул руки, но это был не более чем вежливый жест. Миссис Гарднер продолжала как ни в чем не бывало:

— Видите ли, месье Пуаро, я много слышала о вас от Корнелии Робсон, отдыхавшей в Баденхофе. Мы с мистером Гарднером были в Баденхофе в мае. И, разумеется, Корнелия подробно рассказала нам о тех событиях в Египте, когда была убита Линнет Риджуэй. По ее мнению, вы были просто великолепны, и я прямо-таки смерть как хотела с вами познакомиться, не так ли, Оделл?

— Да, дорогая.

— А тут еще и мисс Дарнли… У меня много вещей от «Роз монд», а она, оказывается, и есть «Роз монд», ведь так? По-моему, вся ее одежда так продумана. Такая чудесная линия! То платье, которое было на мне вчера вечером, — это ее работа. По-моему, она просто очаровательная женщина во всех отношениях.

Позади мисс Брюстер послышалось ворчание майора Барри, не отрывавшего своих выпученных глаз от купающихся.

— Весьма впечатляющая девочка!

Миссис Гарднер застучала спицами.

— Месье Пуаро, я должна кое в чем вам сознаться. Встретив вас здесь, я испытала самый настоящий шок — только не подумайте, будто я не была в восторге от знакомства с вами, потому что я на седьмом небе от счастья. Мистер Гарднер это подтвердит. Но просто я подумала, что вас сюда привел… ну, профессиональный интерес. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать? На самом деле я ужасно впечатлительная, как вам подтвердит мистер Гарднер, и просто не пережила бы, если б оказалась причастна к какому-либо преступлению. Видите ли…

— Видите ли, месье Пуаро, — кашлянув, сказал мистер Гарднер, — миссис Гарднер очень впечатлительная.

Руки Эркюля Пуаро взметнулись в воздух.

— Но позвольте заверить вас в том, мадам, что я здесь с той же целью, что и вы, — я провожу отпуск, наслаждаюсь жизнью. Я даже не думаю о преступлениях!

— Никаких тел на острове Контрабандистов! — снова отрывисто пролаяла мисс Брюстер.

— О, но это не совсем так, — возразил Пуаро, указывая вниз. — Взгляните вон туда, на ряды загорающих. Что они собой представляют? Это не мужчины и женщины. Это просто тела.

— Среди них есть весьма привлекательные лапочки, — тоном знатока произнес майор Барри. — Вот только, пожалуй, чересчур худые.

— Да, но какое в них притяжение? — воскликнул Пуаро. — Какая тайна? Я человек пожилой, старой закалки. Когда я был молодым, можно было с трудом увидеть щиколотку. Мельком взглянуть на кружевную нижнюю юбку — какой соблазн! Плавный изгиб икры… колено… подвязки с лентами…

— Распущенность! — довольно резко промолвил майор Барри. — Распущенность!

— Гораздо практичнее то, что мы носим сейчас, — заметила мисс Брюстер.

— Ну да, месье Пуаро, — сказала миссис Гарднер. — Знаете, я действительно считаю, что в настоящее время наши девушки и юноши ведут более естественный, здоровый образ жизни. Они просто веселятся вместе и… ну, они… — Она слегка покраснела, поскольку у нее была чистая душа. — Они совсем не думают об этом, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Я вас понимаю, — сказал Эркюль Пуаро. — Это прискорбно!

— Прискорбно? — пискнула миссис Гарднер.

— Исключить всю романтику — всю тайну! Сегодня все стандартизовано! — Маленький бельгиец указал на распростертые ниже фигуры. — Это очень напоминает мне парижский морг.

— Месье Пуаро! — негодующе воскликнула миссис Гарднер.

— Тела — разложенные на досках — совсем как туши в мясной лавке!

— Месье Пуаро, вам это сравнение не кажется слишком натянутым?

— Да, возможно, — согласился тот.

— И все же, — снова заговорила миссис Гарднер, усиленно работая спицами, — я склонна согласиться с вами в одном. У этих девушек, лежащих вот так на солнце, вырастут волосы на ногах и руках. Я так и сказала Ирен — это моя дочь, месье Пуаро. «Ирен, — сказала я ей, — если ты будешь вот так лежать на солнце, у тебя повсюду вырастут волосы — волосы на руках, волосы на ногах, волосы на животе, и как ты тогда будешь выглядеть?» Я так ей и сказала, правда, Оделл?

— Да, дорогая, — подтвердил мистер Гарднер.

Все молчали, вероятно, мысленно представляя себе бедную Ирен, с которой может случиться такое несчастье.

Миссис Гарднер свернула свое вязание.

— Как насчет того…

— Да, дорогая? — сказал мистер Гарднер и, с трудом поднявшись с шезлонга, забрал у миссис Гарднер вязание и книгу. — Мисс Брюстер, не желаете что-нибудь выпить вместе с нами?

— Нет, не сейчас, благодарю вас.

Чета Гарднер направилась в пансионат.

— Американские мужья просто восхитительны! — сказала мисс Брюстер.

Место миссис Гарднер занял преподобный Стивен Лейн. Высокому энергичному священнику было лет пятьдесят с небольшим. Его загорелое лицо и темно-серые свободные фланелевые брюки нисколько не соответствовали его сану.

— Замечательное место! — воодушевленно произнес он. — Я сходил из Лезеркомб-Бэй в Харфорд и обратно по скалам.

— Сегодня для пеших прогулок чересчур жарко, — заметил майор Барри, никогда не ходивший гулять.

— Отличное упражнение, — сказала мисс Брюстер. — Я сегодня еще не занималась греблей. Ничто не сравнится с греблей для мышц живота.

Эркюль Пуаро печально посмотрел на заметную выпуклость у себя на талии. Перехватив его взгляд, мисс Брюстер благожелательно сказала:

— Вы быстро от этого избавитесь, месье Пуаро, если начнете каждый день грести веслами.

— Merci, Mademoiselle. Я ненавижу лодки!

— Вы имеете в виду маленькие лодки?

— Лодки, суда, корабли всех размеров! — Закрыв глаза, Пуаро поежился. — Движение моря, оно неприятное.

— Помилуй бог, сегодня море спокойное, словно заводь.

— Такой вещи, как абсолютно спокойное море, не бывает, — убежденно заявил маленький бельгиец. — Всегда, всегда есть какое-то движение!

— Если хотите знать мое мнение, — вмешался майор Барри, — морская болезнь — это на девять десятых нервы.

— Вот слова настоящего моряка, — усмехнулся священник. — Да, майор?

— Морская болезнь мучила меня всего один раз — и это было во время переправы через Ла-Манш. Не надо об этом думать — вот мой девиз.

— На самом деле морская болезнь — это очень странная штука, — задумчиво промолвила мисс Брюстер. — Почему одни люди ей подвержены, а другие — нет? По-моему, это так несправедливо… Причем морская болезнь никак не связана с состоянием здоровья. Весьма болезненные люди хорошо переносят качку. Кто-то мне говорил, что это как-то связано со спиной. Опять же, некоторые боятся высоты. Я сама не могу этим похвастаться, но у миссис Редферн дело обстоит гораздо хуже. На днях на тропе, ведущей по скалам в Харфорд, у нее вдруг закружилась голова, и она прямо-таки вцепилась в меня. Она рассказала мне, что однажды застряла на полдороге, спускаясь по наружной лестнице с миланского кафедрального собора. Наверх она поднялась, ни о чем не думая, а вот спуск ее доконал.

— В таком случае ей лучше не спускаться по ступеням в бухту Эльфов, — заметил Лейн.

Мисс Брюстер скорчила гримасу.

— Мне самой там жутко страшно. А вот молодежи хоть бы хны. Мальчишки Коуэны и молодые Мастерманы, так те с восторгом носятся сломя голову вверх и вниз.

— Сюда идет миссис Редферн, — сказал Лейн. — Возвращается после купания.

— Месье Пуаро, вам следует ею восхищаться, — заметила мисс Брюстер. — Она не любит загорать.

Сняв резиновую шапочку, молодая миссис Редферн тряхнула волосами. Пепельная блондинка, она обладала удивительно белой кожей.

— На фоне остальных она выглядит какой-то недожаренной, вы не находите? — усмехнулся майор Барри.

Закутавшись в длинный халат, Кристина Редферн поднялась по ступеням вверх. У нее было открытое серьезное лицо, по-своему привлекательное, и маленькие изящные руки и ноги. Улыбнувшись, она подсела к отдыхающим, кутаясь в халат.

— Вы заслужили одобрение месье Пуаро, — сказала мисс Брюстер. — Он не любит тех, кто жарится на солнце. Говорит, что они похожи на мясные туши — или что-то в таком духе.

Кристина Редферн печально улыбнулась.

— Мне очень хотелось бы загорать! — сказала она. — Но моя кожа не темнеет. Она только начинает шелушиться, а руки покрываются ужасными веснушками.

— Уж лучше так, чем если б они покрылись волосами, как у Ирен, дочери миссис Гарднер, — заметила мисс Брюстер. Отвечая на вопросительный взгляд Кристины, она продолжала: — Сегодня утром миссис Гарднер была в великолепной форме. Не умолкала ни на минуту. «Не так ли, Оделл?» «Да, дорогая»… — Помолчав, она сказала: — И все же я жалею, месье Пуаро, что вы ее не разыграли. А надо было бы. Ну почему вы не сказали ей, что ведете здесь расследование одного страшного убийства и убийца, кровожадный маньяк, находится среди отдыхающих?

— Я очень боюсь, что она поверила бы мне, — вздохнул детектив.

Майор Барри хрипло усмехнулся.

— Непременно поверила бы.

— Нет, не думаю, что даже миссис Гарднер поверила бы в то, что здесь готовится преступление, — сказала мисс Брюстер. — Это не то место, где может произойти убийство!

Пуаро заерзал в кресле.

— Но почему же, мадемуазель? — возразил он. — Почему здесь, на острове Контрабандистов, не может произойти убийство?

— Не знаю, — ответила Эмили Брюстер. — Наверное, одни места подходят для этого меньше других. Здесь не та обстановка…

Она умолкла, не в силах подобрать подходящие слова.

— Да, здесь романтично, — согласился Пуаро. — Полная умиротворенность. Светит солнце. Море голубое. Но вы забываете, мисс Брюстер, что повсюду под солнцем обитает зло.

Встрепенувшись, священник подался вперед. Его ярко-голубые глаза вспыхнули.

Мисс Брюстер пожала плечами:

— О, разумеется, я это понимаю, но все же…

— Но все же это место по-прежнему кажется вам не подходящим для преступления? Вы забываете одну вещь, мадемуазель.

— Я так понимаю, человеческую природу?

— И это тоже. Она присутствует всегда. Но я хотел сказать другое. Я собирался напомнить вам, что здесь все на отдыхе.

— Не понимаю, — недоуменно посмотрела на него Эмили Брюстер.

Вежливо улыбнувшись, Пуаро выразительно поднял указательный палец.

— Предположим, у вас есть враг. Если вы станете искать его у него в квартире, у него на работе, на улице — eh bien, вам будет нужна причина, вы должны будете объяснить свое присутствие. Но здесь, на взморье, никому не нужно объяснять свое присутствие. Зачем вы приехали в Лезеркомбский залив? Parbleu! На дворе август — а в августе все отправляются на море, все отдыхают. Понимаете, для вас, и для мистера Лейна, и для майора Барри, и для миссис Редферн и ее супруга совершенно естественно находиться здесь. Потому что в Англии в августе принято отправляться на море.

— Ну хорошо, — согласилась мисс Брюстер, — определенно, это очень оригинальная мысль. Но что насчет Гарднеров? Они ведь американцы.

— Даже миссис Гарднер, как она сама нам сказала, чувствует потребность отдохнуть, — улыбнулся Пуаро. — К тому же, поскольку она сейчас «обрабатывает» Англию, ей ну просто необходимо провести пару недель на взморье — по крайней мере в качестве туриста. Она любит наблюдать за людьми.

— Думаю, и вам тоже нравится наблюдать за людьми, да? — пробормотала миссис Редферн.

— Мадам, признаюсь, нравится.

— Вы замечаете все — абсолютно все, — задумчиво произнесла она.

Какое-то время все молчали. Наконец Стивен Лейн откашлялся и смущенно произнес:

— Месье Пуаро, меня заинтересовала одна ваша фраза. Вы сказали, что повсюду под солнцем обитает зло. Это почти дословная цитата из Екклесиаста. — Помолчав, он процитировал Священное Писание: «И сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их, в жизни их». — Его лицо озарилось фанатичным светом. — Я рад, что вы это сказали. В наши дни никто не верит в зло. В крайнем случае оно считается лишь противоположностью добра. Зло, говорят люди, творится теми, кто не знает ничего другого, — недоразвитыми, и их нужно не винить, а жалеть. Однако на самом деле, месье Пуаро, зло существует в действительности! Оно реальное! Я верю в Зло так же, как верю в Бога. Оно существует! Оно ходит по земле!

Священник остановился, учащенно дыша. Отерев лоб платком, он виновато огляделся вокруг.

— Извините, я несколько увлекся.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — спокойно промолвил Пуаро. — В какой-то степени я с вами согласен. Зло действительно ходит по земле, и это следует признать.

— Раз уж об этом зашла речь, — откашлявшись, начал майор Барри. — В Индии эти мошенники факиры…

Майор Барри пробыл в «Веселом Роджере» достаточно долго, и всем уже была известна его убийственная склонность пускаться в пространные воспоминания об Индии. Мисс Брюстер и миссис Редферн быстро заговорили разом.

— Миссис Редферн, это ведь ваш муж плывет вон там, не так ли? Как мастерски он владеет кролем! Он великолепный пловец.

В то же самое время миссис Редферн сказала:

— О, посмотрите! Какая вон там очаровательная яхта под красными парусами! Она ведь принадлежит мистеру Блатту, не правда ли?

Яхта под красными парусами как раз пересекала вход в бухту.

— Странная это причуда — красные паруса, — проворчал майор Барри. Однако угроза рассказа о факирах была устранена.

Эркюль Пуаро одобрительно наблюдал за молодым мужчиной, который только что подплыл к берегу. Патрик Редферн был всеобщим любимцем. Стройный, бронзовый от загара, с широкими плечами и узкими бедрами, он обладал заразительным весельем, а природная простота вызывала любовь всех без исключения женщин и большинства мужчин. Выйдя на берег, Патрик Редферн стряхнул с себя воду и весело помахал рукой жене. Та помахала ему в ответ.

— Пэт, поднимайся к нам!

— Уже иду!

И он направился за своим полотенцем. В этот момент мимо прошла женщина, спускающаяся от пансионата к пляжу. Ее появление было сравнимо с выходом на сцену ведущей актрисы. Больше того, женщина держалась так, будто сознавала это. В ее поведении не было ни капли застенчивости. Казалось, она уже давно привыкла к тому, какой эффект неизменно производило ее присутствие. Высокая и стройная, она была в простом белом платье для купания с открытой спиной, и каждый квадратный дюйм ее тела был покрыт ровным бронзовым загаром. Она была совершенна, как статуя. Ее пышные золотисто-каштановые волосы ниспадали роскошными волнами на плечи. Лицо обладало некоторой излишней очерченностью, которая появляется после тридцати лет, однако в целом она производила впечатление молодости — бесконечного торжества жизненных сил. В ее лице была какая-то восточная неподвижность, свойственная китайцам; уголки темно-голубых глаз слегка задирались вверх. Голову венчала причудливая китайская шляпа из нефритово-зеленого картона.

Было в ней нечто такое, отчего все остальные женщины на пляже словно потускнели и поблекли. И также неизбежно взгляды всех присутствующих мужчин обратились на нее.

Глаза Эркюля Пуаро широко раскрылись, усики одобрительно изогнулись. Майор Барри выпрямился в шезлонге, и его глаза от возбуждения выпучились еще больше. Сидящий слева от Пуаро преподобный Стивен Лейн напрягся, со свистом втянув воздух.

— Арлена Стюарт… вот как ее звали до того, как она вышла замуж за Маршалла, — хрипло прошептал майор Барри. — Я видел ее в «Прийти и уйти» до того, как она ушла со сцены. Есть на что посмотреть, а?

— Она привлекательна — это у нее не отнять, — медленно произнесла холодным тоном Кристина Редферн. — Я считаю, что она похожа… на хищного зверя!

— Месье Пуаро, вы только что говорили про зло, — быстро сказала Эмили Брюстер. — Так вот, на мой взгляд, эта женщина является олицетворением зла! Она насквозь порочна. Так получилось, что мне многое о ней известно.

— Помню, в Симле была одна девчонка, — мечтательно произнес майор Барри. — У нее тоже были рыжие волосы. Жена младшего офицера. Можно ли сказать, что она перессорила всех и вся? А то как же! Мужчины сходили по ней с ума! А все женщины, естественно, жаждали выцарапать ей глаза! Много семей она разбила… — Он усмехнулся. — Ее муж был такой приятный, спокойный тип. Боготворил землю, по которой она ступала. Никогда ничего не замечал — или делал вид, что не замечал.

— Такие женщины представляют угрозу… представляют угрозу… — тихим голосом, проникнутым глубоким чувством, начал Стивен Лейн и умолк.

Арлена Стюарт подошла к кромке воды. Двое молодых парней, еще совсем мальчишек, вскочили и поспешили к ней. Она остановилась, улыбаясь. Ее взгляд скользнул мимо парней к идущему вдоль берега Патрику Редферну. Пуаро мысленно отметил, что это было все равно что наблюдать за стрелкой компаса. Патрик Редферн отклонился от курса, ноги сами собой повели его в другую сторону. Стрелка, невзирая ни на что, должна подчиняться законам магнетизма и всегда указывать на север. Ноги привели Патрика Редферна к Арлене Стюарт.

Та стояла на месте, с улыбкой поджидая его. Затем она медленно двинулась по берегу вдоль самой кромки воды. Патрик Редферн последовал за ней. Арлена Стюарт вытянулась на камне. Патрик Редферн сел рядом с нею на гальке. Кристина Редферн гневно вскочила с места и направилась в пансионат.

После ее ухода наступило неловкое молчание.

— Плохо все это, — наконец сказала Эмили Брюстер. — Она просто прелесть. Они женаты всего год или два.

— Та девчонка, о которой я рассказывал, — заметил майор Барри, — из Симлы… Она разбила пару счастливых семей. Больно было на это смотреть.

— Есть такой тип женщин, — сказала мисс Брюстер, — которым нравится разрушать семьи. — Помолчав минуту-другую, она добавила: — Патрик Редферн дурак!

Эркюль Пуаро ничего не сказал. Его взор был устремлен на пляж, но он смотрел не на Патрика Редферна и Арлену Стюарт.

— Пожалуй, я пойду за своей лодкой, — сказала мисс Брюстер. С этими словами она ушла.

Майор Барри с мягким любопытством обратил на детектива свои глаза, похожие на вареные ягоды крыжовника.

— Ну, Пуаро, — сказал он, — о чем вы думаете? Вы рта не открыли. Что вы думаете об этой сирене? Горячая штучка!

— C’est possible, — согласился Пуаро.

— Ну же, старина! Знаю я вас, французов!

— Я не француз, — холодно возразил Пуаро.

— Все равно, не говорите мне, будто вам не нравятся хорошенькие девочки! Ну, что вы о ней думаете?

— Она не так уж и молода, — подумав, сказал детектив.

— Ну и что? Женщине столько лет, на сколько она выглядит. А она выглядит как надо.

Эркюль Пуаро кивнул.

— Да, она действительно красивая, — сказал он. — Но в конечном счете главное — не красота. Не красота заставляет головы всех мужчин — за исключением одного — поворачиваться вслед Арлене Стюарт.

— Это ТО САМОЕ, старина! — воскликнул майор. — Вот что это — ТО САМОЕ! — Помолчав, он вдруг спросил с любопытством: — А вы куда так пристально смотрите?

— Я смотрю на исключение, — ответил Пуаро. — На того единственного мужчину, который не поднял взгляд на проходившую мимо Арлену Стюарт.

Проследив за его взглядом, майор Барри увидел мужчину лет сорока, светловолосого и загорелого.

У него было спокойное приятное лицо. Он сидел, попыхивая трубкой, и читал «Таймс».

— А, этот! — воскликнул майор Барри. — Так это ж ее муж, старина! Это же Маршалл!

— Да, знаю, — спокойно произнес Пуаро.

Майор Барри хмыкнул. Сам он был холостяком и привык разделять мужей на три вида: «Препятствие», «Неудобство» и «Ширма».

— По-моему, отличный парень, — сказал он. — Спокойный. Интересно, а мне уже принесли «Таймс»? — И, встав, майор направился в пансионат.

Пуаро медленно перевел взгляд на Стивена Лейна. Священник пристально смотрел на Арлену Маршалл и Патрика Редферна. Внезапно он повернулся к Пуаро. Его глаза вспыхнули суровым фанатичным огнем.

— Эта женщина — воплощенное Зло, — сказал он. — Вы в этом сомневаетесь?

— Трудно сказать, — медленно произнес детектив.

— Но, боже мой, разве вы не чувствуете это в воздухе? Повсюду? Присутствие Зла.

Пуаро медленно кивнул.