О науках и знании

Абрам Бенцианович Соломоник, 2021

Эта книга является продолжением вышедшей в нашем издательстве книги А. Б. Соломоника «Опыт современной философии познания». В настоящей работе автор пытается закрыть некоторые лакуны, оставшиеся в упомянутой книге, а также выдвигает ряд новых проблем, не затронутых ранее. Среди них выделяются такие, как классификация наук по критерию точные науки vs неточные, научная этика, инерция существующего знания и многие другие вопросы теории познания, изложенные кратко и ясно. Взгляды автора нередко вызывали возражения среди сторонников традиционной науки и полемику в академических кругах. Тем интереснее должна быть его новая книга для широкого читателя.

Глава 4

ЧЕТЫРЕ СТАДИИ РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ

В МОЕЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ

Я абсолютно согласен с оценкой Конта, данной им первому этапу человеческого познания. Хотя после века Просвещения атеизм Конта был уже не редкостью к середине ХIХ столетия, когда он опубликовал свою теорию, но все-таки она была еще очень мало распространена в качестве доктрины, направляющей познание. В начале того же века Пьер-Симон Лаплас выступил с теорией движения небесных тел, где утверждалась его детерминированность: до такой степени, что мы можем рассчитать местонахождение планет в любой момент будущего. Император Наполеон спросил его, почему он не упоминает в своем сочинении Бога, который задумал и запустил такой четкий план движения небесных тел. Лаплас ответил: «…потому что эта гипотеза (курсив мой. — А.С.) мне не нужна». Ответ ученого вошел в анналы истории как решительный поворот от постоянных ссылок на Божественное откровение к научному мировосприятию. До сих пор многие выдающиеся умы еще верят в Бога, но придя на рабочее место, они прячут свою веру подальше и подключаются к деятельности, происходящей по совершенно иному рецепту, — без Божественного участия.

Я также согласен с тем, как Конт характеризует второй (метафизический) этап познания. Действительно, этот промежуточный период потребовался человечеству, чтобы перейти от религиозного подхода к научному. Он длился очень долго — более тысячи лет. Это объясняется двумя причинами — историческим фоном и трудностью самого перехода. С одной стороны, сказалось нашествие варваров на возникшие в Европе первые цивилизационные потоки в Греции и Риме. Они были прерваны возвращением в первобытное состояние прежде значительно продвинувшихся по стезе цивилизации народов и, с другой стороны, поголовным господством христианской религии на континенте в ее самом фанатичном изводе. Потребовалось целое тысячелетие, чтобы возвратиться к тому, чем закончили древние греки и римляне, а затем и продолжить их начинание.

Только в середине второго тысячелетия возник и укрепился дух познания, которое можно назвать научным. Его предтечи появились много раньше, например, Роджер Бэкон жил в XIII веке.¹³ Но как цельный философский подход, как путеводная нить в познании научный подход оформился в период Возрождения. Он быстро укреплялся в непрестанно появлявшихся и развивавшихся науках и скоро стал доминантой эпохи. Научный подход, в отличие от религиозного и метафизического, обладает, по моему мнению, следующими качествами:

А. Он полностью базируется на наблюдении за феноменом, который исследуется. Мы наблюдаем его зарождение, развитие, различные ипостаси, все его слагаемые и их взаимодействие, связи с иными родственными проявлениями в онтологии, в семиотической либо виртуальной реальности. Для наблюдения создаются технические инструменты и приспособления, иногда весьма дорогостоящие. Например, за наблюдением над небесными телами недавно был запущен космический телескоп «Хаббл» Его стоимость, запуск и обслуживание стоили многие миллиарды долларов, зато и результаты оказались потрясающими.¹⁴

Б, Данные, полученные при наблюдении, анализируются, обобщаются и из них делается вывод о содержании изучаемого явления, его структуре, ценности и возможных практических аппликациях.

В. На всем протяжении исследования получаемые данные проверяются и перепроверяются. Основным способом проверки аутентичности выводов исследования является практическое применение его результатов. Если аппликации приносят практическую пользу, они остаются жить и развиваться; если доказывают свою непригодность, — отбрасываются.

Г. Наблюдается существенное различие в оценке проводимых исследований между точными и неточными науками. В то время как результаты точных наук выражаются обычно в математических выкладках и оцениваются достаточно объективно в практических приложениях, результаты неточных наук, оформляемые вербально, часто могут оставаться приблизительными на достаточно длительный срок и даже навсегда (см. ниже о классификации наук).

Научный подход к познанию показал себя с самой положительной стороны в течение последних 400-500 лет. На его счету тысячи открытий и изобретений, основательно изменивших наше существование. Люди продолжают пользоваться этим подходом и сегодня, подтягивая отсталые в цивилизационном отношении страны и народы до уровня, достигнутого в наше время, да и сам уровень постоянно поднимает планку. За отпущенное мне судьбой долголетие я был свидетелем великих социальных потрясений, но и великого научно-технического прогресса человечества. Надеюсь, что оно и дальше, опираясь на вновь добытое знание, будет подниматься до все более высоких стандартов.

Приняв за основу учение Конта и отталкиваясь от него, я осмеливаюсь прибавить к его трем стадиям развития познания еще одну, дополнительную стадию. Я предлагаю назвать ее второй научной стадией познания в отличие от сегодняшней, которую я называю первой научной. Что побудило меня высказать такое предположение? Все очень просто: прошло почти двести лет с тех пор, как Конт опубликовал свои главные философские труды; за это время наука изменила наши представления о процессе познания, а быстрое развитие отдельных наук достигло такой точки, которая не совмещается с начальными постулатами по поводу процесса познания. Попробую доказать свое утверждение.

Многие науки решили стоявшие перед ними задачи. Что делать дальше?

Приведу несколько примеров. Вот анализ состояния картографии на сегодняшнем рубеже ее развития. Картография является семиотическим воплощением географии. С самого начала перед географией ставилась задача исследовать и описать земные пространства. Свидетельство этому само название науки, происходящее от древне-греческого γεωγραφία — «землеописание». Результатом землеописания явились карты и иные картографические пособия, основным средством такого описания — специально придуманные для этого знаки. Методы работы — непосредственное ознакомление географов с особенностями рельефа и описание какой-то части земной территории. Отсюда постоянные путешествия и экспедиции, совершаемые географами, и соответствующее отображение исследуемых территорий на картах.

Составление карт является особой отраслью знания. Поначалу людям были известны лишь незначительные по размерам территории, прилегающие к местам их обитания; постепенно они увеличивались, и встал вопрос: как их записывать? Появились картографические значки и всё более удобные для использования карты и атласы, а сегодня еще и изображения земных пространств на компьютерах и иных электронных гаджетах.

Развитие картографии продолжалось все время по параметру расширения объемов известных людям территорий, по усовершенствованию принятых картографами систем записи и по усложнению применяемых для этого технических средств. Можно сказать, что сегодня мы уже завершили стоявшую перед картографией основную задачу: земные пространства в достаточной мере картографированы. Мало того, что мы знаем их по существующим физическим картам, мы можем рассмотреть любой клочок земли с помощью спутников, увеличивая фотографии земных просторов для все более подробного их рассмотрения и ознакомления с ними. Более того, мы можем расширить наше знакомство с той или иной территорией, прикрепив к ее физическому изображению изображения прилегающих к ним слоев (метеорологические и геологические карты, топографические схемы и пр.), а также показывая всевозможные находящиеся на них объекты (экономические или демографические карты) и происходящие на них события (исторические карты).

А это уже перебор, выход за границы первоначально установленных для картографии задач. Поэтому мы можем сказать, что первый научный этап картографии закончен и начался второй — этап расширения за счет дополнений и изменений первоначально установленных границ данной науки и вновь нарождающихся методов создания ее возникающих продолжений. Таким образом, можно резюмировать, что картография не закончилась после достижения установленных в начале пути целей и может быть обновлена постановкой перед ней иных, новых задач. Позвольте продемонстрировать несколько таких уже предложенных продолжений.

Картографические изображения мысленных представлений, которые невозможны в онтологии, но появляются в виде знаков

Существуют три вида реальности (онтологическая, семиотическая и виртуальная), действующих совокупно. Опыт картографии свидетельствует, что каждый слой реальности вносит в это взаимодействие собственную лепту. Вот некоторые новшества сегодняшней картографии, базирующиеся на семиотических ресурсах и на быстродействии умных машин. Рассмотрим навигатор как способ ориентации на местности.

В практическом исполнении навигатор (GPS — Global Positioning System) появился совсем недавно и моментально завоевал огромную популярность. Он основан на работе системы спутников, которые определяют местонахождение движущегося по Земле объекта, например, автомобиля, водитель которого желает получить маршрут своего дальнейшего продвижения. Спутники дают ему знать, где он находится, и подключают его к базе картографических данных, которая определяет возможный путь к названной точке. Все это отражается на дисплее, где появляется линия движения объекта от точки старта к месту назначения (она постоянно изменяется по мере продвижения к нему).

Это величайшее достижение современной картографии покоится на двух основаниях. Во-первых, на собранных ранее данных о местности, где находится передвигающийся объект. Если они достаточно полны, то навигатор выбирает маршрут с большой долей вероятности, что и приводит путника к цели. Более того, по мере продвижения по линии, обозначенной навигатором, могут возникнуть затруднения и непреодолимые препятствия; тогда навигатор выдает альтернативный вариант выхода из затруднительной ситуации. Во-вторых, навигатор использует показания спутников (трех или четырех, релевантных для данной территории), которые определяют точку старта и подключают движущийся объект к соответствующей базе данных.¹⁵ Без наличия спутниковой системы рассматриваемый формат навигации был бы невозможен. На данном примере мы видим тесное взаимодействие трех слоев реальности — онтология и семиотика создают нечто эфемерное, не существующее в действительности, — линию движения, которая фактически, в виде онтологического факта, не существует. Она виртуальна с начала и до конца по отношению к онтологии и воплощается только в знаках.

Карты с намеренными отклонениями от реальных образов изображаемых объектов

Я имею в виду анаморфные карты, которые на знакомый нам картографический абрис тех или иных территорий накладывают дополнительный облик, изменяющий как вид самих территорий, так и содержание получаемого образа. Вот пример таких карт с соответствующими пояснениями: «Буквально, карта-анаморфоза — это карта-искажение. На научном языке карты-анаморфозы — это картографические схемы, на которых территории государств конструируются сообразно заданной переменной. В пределах своего естественного геополитического положения и привычных контуров государственных границ одни страны оказываются вдруг непомерно огромными, а другие — едва различимыми точками, ниточками или совсем исчезают с лица Земли при нулевых и отрицательных значениях ведущего показателя. Причем на других тематических картах-анаморфозах ситуация может измениться диаметрально противоположным образом. Всё зависит от выбранного составителями карты показателя и доли каждой территории в мировой численности населения, или в мировом объёме производства чего-либо или услуг, экспорта-импорта разных товаров, эмиграции-иммиграции, посадки-вырубки лесов, рождаемости-смертности людей и так далее».¹⁶

Вот пример такой карты, на ней показаны районы с более или менее эмоциональным населением. На карте сохраняются общие контуры материков, но раскрашены они по-разному в зависимости от представления автора о степени эмоционального настроя в различных странах.

¹⁷

В следующей иллюстрации мы находим еще более радикальное отклонение от обычной картографической парадигмы изображения Земли. Предполагая, что каждому грамотному человеку хорошо известны контуры континентов, авторы карты «Мусульмане в 2030 году» разными оттенками синего цвета показывают их предполагаемое распространение по всем земным территориям в 2030 году, а там, где мусульмане не предполагаются, суша и вовсе не рисуется. В легенде к карте дана ранжировка синего цвета, и, соответственно, мы можем ознакомиться с тем, где будут находиться более или менее многочисленные центры мусульманских общин.¹⁸

«Послойная» картография

Наконец, я хочу представить картографию, которую я назвал «послойной». Она позволяет отдельно рассматривать карту по тем слоям, из которых она составлена. Таким образом мы получаем картографию, которая раскрывается не только в горизонтальном направлении, но также и вертикально. Вот пример такого прочтения карты: «Электронная карта состоит из упорядоченной совокупности графических слоёв карты, которые последовательно отображаются на экране компьютера. В случае необходимости некоторые слои карты могут быть временно отключены, чтобы не мешать просмотру остальных».¹⁹

Вертикальное прочтение карты является обязательным при планировании создания на местности протяженных объектов, таких как газопроводы, железные дороги и пр. При планировании моста в Крым через Керченский пролив проектировщики столкнулись именно с такими проблемами, когда они были обязаны «всмотреться» вглубь участков, использованных для мостовых опор. Именно в этом плане были высказаны сомнения о прочности построенной конструкции. Технические возможности для просмотра глубинных слоев, скрытых от непосредственного наблюдения, сегодня существуют, и ими следует пользоваться на все сто процентов.

Такова ситуация с картографией, которая выполнила свою задачу, но, тем не менее, остается активной и продолжает свое дальнейшее развитие. Такая же картина открывается в некоторых иных областях знания. Каковы причины такого положения дел? Одна из них будет рассмотрена в следующем разделе.

Позитивное развитие наук открывает закономерности изучаемых процессов, что, в свою очередь, дает толчок их продолжениям

Я хочу обсудить здесь проблему философского и логического содержания, которая поможет нам понять некоторые пути развития наук, характерные для сегодняшнего этапа развития цивилизации. Эта проблема касается взаимоотношения двух сторон познания: анализа ↔ синтеза. Вот как их нераздельное единство объясняется в логике: «Си́нтез — процесс соединения или объединения ранее разрозненных вещей или понятий в целое или набор. Синтез есть способ собрать целое из функциональных частей как антипод анализа — способа разобрать целое на функциональные части… Анализ и синтез лишь в своем единстве дают полное и всестороннее знание действительности. Анализ дает знание отдельных элементов, а синтез, опираясь на результаты анализа, объединяя эти элементы, обеспечивает знание объекта в целом».²⁰

Вот еще более полное с философской точки зрения определение анализа и синтеза, данное Томасом Гоббсом в 1651 году в его знаменитом сочинении «Левиафан»: «Первое начало всякого знания − образы восприятия и воображения, о существовании которых нам достаточно известно из самой природы (naturaliter). Однако почему они существуют и откуда происходят, мы узнаем только посредством научного исследования, которое состоит в сложении и разложении предмета на его основные элементы, или в анализе (resolutione). Поэтому всякий метод, посредством которого мы исследуем причины вещей, является или соединительным (композитивным), или разделительным (резолютивным), или частью соединительным, а частью разделительным. Обычно разделительный метод называется аналитическим, а соединительный − синтетическим.

Для каждого метода характерно умозаключение от известного к неизвестному − это явствует из приведенного выше определения философии. При познании посредством органов чувств вещь в целом оказывается знакома нам более, чем любая ее часть. Когда мы, например, видим человека, то понятие, или целостная идея этого человека появляется у нас ранее и имеет большую яркость, чем отдельные идеи его определенной фигуры, его одушевленности и его разума. Это значит, что мы сперва видим всего человека и познаем, что он существует, прежде чем замечаем в нем другие особенности». ²¹

Сравнивая оба определения, мы убеждаемся, что определение Гоббса нисколько не отличается от того, что мы знаем сегодня, и которое бесконечно повторяется в многочисленных работах, посвященных этому вопросу. Между тем, мне представляется, что эти определения далеко не полностью описывают взаимоотношения между анализом и синтезом, искажая таким образом цельную картину, очень важную для понимания современного состояния наук. В них верно подмечена сущность анализа и синтеза, верно описывается их противоположный характер, но игнорируется тот факт, что в двух сторонах процесса, применяемых для объяснения того же самого явления, пути анализа и синтеза могут не совпадать по своему содержанию.

Смысл анализа ясен и конкретен: мы разлагаем целое на его составные части, обнаруживая, как они «склеены» в целое и создавая при этом алгоритм их соединения. Затем, получив положительный результат, мы повторяем обратный ход по тому же самому маршруту (синтез), но можем это делать, отклоняясь от прежнего пути, открывая новые перспективы и получая новое знание того же самого предмета изучения. Иначе говоря, я могу ехать на машине по дороге, ведущей меня к цели, но возвращаясь, могу выбрать иной маршрут, дающий мне иные впечатления и другие знания. Приведу несколько примеров, подтверждающих мое утверждение.

Начнем с самого простого, с настольных игр для детей и для взрослых — лото, карт, шашек или шахмат. Участникам предстоит изучить все фигуры, принятые в игре, их удельный вес и алгоритмы их использования. Они начинают с малого, с очевидных алгоритмов (т. е. анализа правил игры), совершенствуют свои навыки и умения, затем перед ними открываются необъятные перспективы конкретных и каждый раз новых продолжений той же самой игры (это уже синтез).

При обучении в любой учебной дисциплине проявляется одинаковая стратегия получения знаний, характерных для отдельной области жизни и деятельности человека. Мы изучаем законы развития данной науки или деятельности, отрабатываем их важнейшие алгоритмы, потом по аналогии применяем их на совершенно разных примерах. Каждый раз мы сталкиваемся с новой ситуацией, в которой проявляются общие черты и вместе с тем конкретные обстоятельства, присущие только данному случаю. Обучение правилам — это анализ типовых ситуаций и способов их разрешения; их конкретное применение — синтез полученных знаний. То же самое происходит в профессиональной деятельности, когда мы применяем полученные при обучении знания на практике.

Наконец, в науке. И в ней проявляется то же самое соотношение анализа и синтеза, только в науке это связано со структурой изучаемого предмета или явления, то есть, в соотношениях онтологической реальности с реальностью семиотического плана. Как в «точных» науках, исследующих онтологию, так и в «приблизительных» общественных науках, мы сталкиваемся с одинаковым подходом — сначала анализ предмета изучения, затем применение полученного результата в обстоятельствах, обогащающих наши предыдущие знания, умения и навыки (синтез). Приведу пример из химии, поскольку химия, по-моему, самая структурированная наука.

Венцом химической структурированности можно считать «Таблицу химических элементов» созданную Дмитрием Ивановичем Менделеевым.²² Таблица появилась не на пустом месте. В 1864 году английский химик Джон Ньюлендс уловил первые признаки сходства между известными на то время химическими элементами. «Расположив элементы вертикальными столбцами по семь элементов в столбце, Ньюлендс обнаружил, что сходные элементы, как правило попадают в одни и те же горизонтальные ряды».

Двумя годами раньше французский геолог Александр де Шанкуртуа расположил элементы в порядке возрастания их атомных весов и разместил их на так называемом винтовом графике. И в этом случае наблюдалась та же тенденция — только сходные элементы попадали в вертикальные ряды («вращающегося винта». — А.С.). Так что самый принцип расположения элементов рядами по возрастанию их атомных весов и помещение в ряды определенного количества элементов как бы прошел проверку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

13

«Его сочинение «Opus majus» (1268) проводит мысль о бесполезности отвлечённой диалектики, о необходимости изучения природы посредством наблюдения с использованием математических вычислений». В: https://ru.wikipedia.org/wiki (январь 2020).

14

«“Хаббл” проработал почти 15 лет (с 1990 года) и продолжает работать (хотя основная миссия завершена и ее продолжают коллеги “Хаббла” — “Спитцер” и “Кеплер”, запущенные в 2003 и 2009 годах соответственно). Колоссальный по своей значимости проект, с помощью которого было проверено несметное множество теорий и совершено огромное число открытий. Карты Плутона и Эриды, высококачественные изображения комет, подтверждение гипотезы об изотропности Вселенной, открытие нового спутника Нептуна — “Хаббл” принес столько данных, что их изучение продолжается и продолжается». В: https://hi-news.ru/tag/teleskop-xabbl.

15

См., например, статью в Википедии «Спутниковый навигатор». В: https://ru.wikipedia.org/wiki (декабрь 2019).

16

В: https://kornan.jimdo.com/копилка опыта/статьи/ анаморфные карты (октябрь 2019).

17

В: https://images.search.yahoo.com/yhs/search?p=emodgins+in+maps (ноябрь 2017).

18

В: https://imgur.com/2CNuh (октябрь 2019).

19

В: http://lib.znate.ru/docs/index-277395.html?page=21 (ноябрь 2017).

20

В: https://www.google.com/search (январь 2020).

21

В: http://anthropology.ru/ru/text/komarova-vp/leviafan-tomasa-gobbsa (январь 2020).

22

Описание таблицы Менделеева дано по книге Айзека Азимова «Краткая история химии». Москва. «Полиграф», 2002, с. 141-161. Это избавляет меня от необходимости ссылаться на многочисленные иные источники.