Неточные совпадения
Каким
образом занести руку на вора, когда сама народная мудрость сочинила пословицу о карасе, которому не полагается дремать? каким
образом обрушиться на нарушителя семейного союза, когда мне достоверно известно, что"
чуждых удовольствий любопытство"(так определяет прелюбодеяние «Письмовник» Курганова) представляет одну из утонченнейших форм новейшего общежития?
Бегушев понимал, что в словах Домны Осиповны была, пожалуй, большая доля правды, только правда эта была из какого-то совершенно иного мира, ему
чуждого, и при этом почему-то, неведомо для него самого, пронесся перед ним
образ Натальи Сергеевны.
«Подумайте о том, что делаете», сказал ему герцог, «Россия не есть ваше отечество; не думаю, чтоб вам когда-нибудь удалось опять увидеть знойную вашу родину; но ваше долговременное пребывание во Франции сделало вас равно
чуждым климату и
образу жизни полудикой России.
Все это наделала продолжительная заграничная жизнь вне отечества, вне круга приятелей и литераторов, людей свободного
образа мыслей,
чуждых ханжества, богомольства и всяких мистических суеверий.
В моем воспоминании никак теперь не могут соединиться в одно два
образа этого Старикова: один — суетливо-предупредительный, заглядывающий в глаза, стремящийся к тебе; другой —
чуждый, с вызывающе-оскорбительной развязностью, с красными, горящими ненавистью глазами.
Он называет «бредом о творении» (creatürlicher Wahn) мысль, «будто Бог есть нечто
чуждое, и пред временем создания тварей и этого мира держал в себе в троице своей мудростью совет, что Он хочет сделать и к чему принадлежит всякое существо, и таким
образом сам почерпнул из себя повеление (Fürsatz), куда надо определить какую вещь [IV, 405.].
Как и в прочем невозможно мыслить что-либо, если думать о
чуждом и заниматься другим, и ничего нельзя присоединять к предмету мысли, чтобы получился самый этот предмет, — так же следует поступать и здесь, ибо, имея представление другого в душе, нельзя этого мыслить вследствие действия представления, и душа, охваченная и связанная другим, не может получить впечатления от представления противоположного; но, как говорится о материи, она должна быть бескачественна, если должна воспринимать
образы (τύπους) всех вещей, также и душа должна быть в еще большей степени бесформенна, раз в ней не должно быть препятствия для ее наполнения и просвещения высшей (της πρώτης) природой.
Уже тем, что Ева услышала вопрос змея и на него ответила, она засвидетельствовала, что находится, по крайней мере, в тот момент вне любви Божьей и Бог для нее есть лишь
чуждый повелитель, «хозяин», которого она пыталась в меру своего уменья защитить и оправдать в его
образе действий.
Ведь даже научная, а уж тем более философская истина не открывается людям,
чуждым умственной жизни, равным
образом и художественное творчество недоступно людям, лишенным эстетического восприятия.
Учение Канта о «разумной вере» страдает половинчатостью, это полувера-полуразум: хотя ею переступается область познаваемого разумом, но в то же время разум не хочет отказаться от своего господства и контроля и в этой
чуждой ему области [Для противоречивости и двойственности идей Канта в вопросе о вере характерна глава «Критики практического разума» под заглавием: «Каким
образом возможно мыслить расширение чистого разума в практическом отношении, не расширяя при этом его познания как разума спекулятивного?» Здесь «теоретическое познание чистого разума еще не получает прироста.
Теперь же он холодно и с упреком Богу говорит о ней: «жена, которую Ты мне дал», а в Еве ощущает уже
чуждое, только данное ему существо:
образ Божий в союзе мужа и жены побледнел и затмился раньше всего.
Рядом с Салтыковым Некрасов сейчас же выигрывал как литературный человек. В нем чувствовался, несмотря на его
образ жизни,"наш брат — писатель", тогда как на Салтыкова долгая чиновничья служба наложила печать чего-то совсем
чуждого писательскому миру, хотя он и был такой убежденный писатель и так любил литературу.
Ему вспоминалась история падшей женщины, прочитанная им когда-то, и он находил теперь, что этот человеческий
образ с виноватой улыбкой не имеет ничего общего с тем, что он теперь видит. Ему казалось, что он видит не падших женщин, а какой-то другой, совершенно особый мир, ему
чуждый и непонятный; если бы раньше он увидел этот мир в театре на сцене или прочел бы о нем в книге, то не поверил бы…
Половая любовь связана с самим существом личности, с утерей человеком
образа и подобия Божьего, с падением андрогина, в котором женственность была не
чуждой ему стихией, внешне притягивающей, а внутренним началом в человеке, в нем пребывающей девой.
Перед ним и теперь восстал в ярких, живых красках
образ красавицы-девушки, сестры Стоцкого Татьяны Анатольевны. Похожая на брата, но еще более женственная, полувоздушная, грациозная, она казалась каким-то неземным существом, чем-то «не от мира сего», хотя опытный физиогномист по складочкам у ее розовых губок и стальному подчас блеску ее чудных голубых глаз далеко не признал бы ее
чуждой всего земного.
Члены семейства были разделены на два лагеря,
чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, для него изменяя свой обычный
образ жизни.
И казалось попадье, что во второй раз похоронила она Васю и глубоко зарыла его; и хотелось разбить голову, в самых недрах которой нагло царит
чуждый и отвратительный
образ.
Самое бестолковое изложение этого обстоятельства для меня было вполне достаточно, чтобы понять всю горечь отчаяния рассказчика и всю невозможность какой бы то ни было для него надежды на чье бы то ни было заступление и помощь. Но в деле этом были еще осложнения, силу и значение которых мог настоящим
образом понимать только человек, не совсем
чуждый некоторым общественным комбинациям.