Неточные совпадения
Непогода к вечеру разошлась еще хуже, крупа так больно
стегала всю вымокшую, трясущую ушами и головой
лошадь, что она шла боком; но Левину под башлыком было хорошо, и он весело поглядывал вокруг себя то на мутные ручьи, бежавшие по колеям, то на нависшие на каждом оголенном сучке капли, то на белизну пятна нерастаявшей крупы на досках моста, то на сочный, еще мясистый лист вяза, который обвалился густым слоем вокруг раздетого дерева.
— Стою я это, и вижу вдруг, что будто передо мною каторга, и ведут будто меня, сударь, сечь, и кнут будто тот самый, которым я
стегал этих
лошадей — чтоб им пусто было!
—
Стегайте, бейте
лошадей! — закричал я, ухватясь левой рукой за выступ подножия мраморной фигуры, а правую протянув вперед. Еще не зная, что произойдет, я чувствовал нависшую невдалеке тяжесть угрозы и готов был принять ее на себя.
Дениска поглядел на небо, приподнялся,
стегнул по
лошадям и потом уже ответил...
За холмами глухо прогремел гром; подуло свежестью. Дениска весело свистнул и
стегнул по
лошадям. Отец Христофор и Кузьмичов, придерживая свои шляпы, устремили глаза на холмы… Хорошо, если бы брызнул дождь!
— А помните, папенька, как вы рассказывали:"идешь, бывало, по улице, видишь: извозчик спит; сейчас это
лошадь ему разнуздаешь, отойдешь шагов на двадцать да и крикнешь: извозчик! Ну, он, разумеется, как угорелый.
Лошадь стегает, летит… тпру! тпру!.. Что тут смеху-то было!"
— Мужик, русская каналья… напоил потную
лошадь, черт его побирай!.. Я буду ходить на мировой судья, и он будет мне присудить триста рублей штраф с этого мерзавца. Я… черт его побирай!.. Я пойду и буду ему разбивать морду, я его буду
стегать с моим Reitpeitsch! [Кнутом (нем.).]
Он повертывает голову, прокапывает перед собою снег рукою и открывает глаза. Светло; так же свистит ветер в оглоблях, и так же сыплется снег, с тою только разницею, что уже не
стегает о лубок саней, а беззвучно засыпает сани и
лошадь всё выше и выше, и ни движенья, ни дыханья
лошади не слышно больше. «Замерз, должно, и он», — думает Никита про Мухортого. И действительно, те удары копыт о сани, которые разбудили Никиту, были предсмертные усилия удержаться на ногах уже совсем застывшего Мухортого.
Итак, он, решив на этом, велел извозчику ехать в газетную экспедицию и во всю дорогу не переставал его тузить кулаком в спину, приговаривая: «Скорей, подлец! скорей, мошенник!» — «Эх, барин!» — говорил извозчик, потряхивая головой и
стегая вожжой свою
лошадь, на которой шерсть была длинная, как на болонке.
От сильного и неожиданного толчка Цирельман упал на спину и опять увидел над собой темное, спокойное небо с дрожащими звездами.
Лошади летели нестройным галопом, высоко подбрасывая задами; а Файбиш стоял в санях и, наклонившись вперед, без остановки, со всего размаха
стегал кнутом. Цирельман обезумел от ужаса. Он вскочил на колени, судорожно оплел руками ноги Файбиша и вдруг, сам не узнавая своего голоса, закричал пронзительно и отчаянно.
Я знаю, что он пашет круто в гору и
лошадь идет трудно, и до меня изредка долетает его окрик: «Ну-ну!» Я почти всех наших мужиков знаю, но не знаю, который это теперь пашет, да мне и все равно, я весь погружен в мое дело, я тоже занят: я выламываю себе ореховый хлыст, чтоб
стегать им лягушек; хлысты из орешника так красивы и так непрочны, куда против березовых.
На козлах сидел Степан, неистово
стегал по
лошадям и, казалось, старался перервать на тысячу частей вожжи.
Он подумал, но не нашел ответа. Пошевелил плечами и
стегнул кнутом
лошадь.
Я убеждал себя и в то же время не переставал
стегать по
лошади. Приехав на почтовую станцию, я нарочно проболтал со смотрителем целый час, прочел две-три газеты, но беспокойство всё еще не покидало меня. На обратном пути огонька уже не было, но зато силуэты изб, тополей и гора, на которую пришлось въезжать, казались мне одушевленными. А отчего был тот огонек, до сих пор я не знаю.
Наступило молчание. Объездчик задумчиво поглядел на даль, усмехнулся и тронул повода всё с тем же выражением, как будто забыл что-то или недосказал.
Лошадь неохотно пошла шагом. Проехав шагов сто, Пантелей решительно встряхнул головой, очнулся от мыслей и,
стегнув по
лошади, поскакал рысью.
Ребятишки хватаются за хвосты
лошадей, надувшись, удерживают их,
стегают кнутиками, украшают пучками и венками репейника, которыми успели запастись.
— Благодарим покорно… счастливо оставаться… — произнес он скороговоркой и, не заставив себе повторить приказание, повернул
лошадей,
стегнул их и уехал.
— Вестимо, во весь дух поскачу, — отвечал он и
стегнул пару своих сравнительно хороших, сытых
лошадей.
Долго веселились дети, не думая о
лошади, забыв о том, что она живет, трудиться и страдает, и если замечали, что она останавливается, то только сильнее взмахивали кнутом,
стегали и кричали.