Неточные совпадения
— А это
сестра в белом атласе? Ну,
слушай, как рявкнет дьякон: «да боится своего мужа».
Она испытывала чувство в роде того, какое испытывала в детстве, когда под наказанием была заперта в своей комнате и
слушала весёлый смех
сестёр.
—
Послушай, — сказал твердым голосом Азамат, — видишь, я на все решаюсь. Хочешь, я украду для тебя мою
сестру? Как она пляшет! как поет! а вышивает золотом — чудо! Не бывало такой жены и у турецкого падишаха… Хочешь? дождись меня завтра ночью там в ущелье, где бежит поток: я пойду с нею мимо в соседний аул — и она твоя. Неужели не стоит Бэла твоего скакуна?
— Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился, — как-то дико произнес он и отошел к окну. —
Слушай, — прибавил он, воротившись к ней через минуту, — я давеча сказал одному обидчику, что он не стоит одного твоего мизинца… и что я моей
сестре сделал сегодня честь, посадив ее рядом с тобою.
Слушая спокойный, задумчивый голос наставника, разглядывая его, Клим догадывался: какова та женщина, которая могла бы полюбить Томилина? Вероятно, некрасивая, незначительная, как Таня Куликова или
сестра жены Катина, потерявшая надежды на любовь. Но эти размышления не мешали Климу ловить медные парадоксы и афоризмы.
Слова эти
слушают отцы, матери, братья,
сестры, товарищи, невесты убитых и раненых. Возможно, что завтра окраины снова пойдут на город, но уже более густой и решительной массой, пойдут на смерть. «Рабочему нечего терять, кроме своих цепей».
— Я не персонально про вас, а — вообще о штатских, об интеллигентах. У меня двоюродная
сестра была замужем за революционером. Студент-горняк, башковатый тип. В седьмом году сослали куда-то… к черту на кулички.
Слушайте: что вы думаете о царе? Об этом жулике Распутине, о царице? Что — вся эта чепуха — правда?
— Нет, испугалась непритворно, а я спрятался — и
слушаю. «Откуда вы? — спрашивает она, — как сюда попали?» — «Я, говорит, сегодня приехал на два дня, чтобы завтра, в день рожденья вашей
сестры… Я выбрал этот день…»
Нехлюдов, не
слушая Остена, обратился к
сестре...
— Послушайте-с, голубчик мой, послушайте-с, ведь если я и приму, то ведь не буду же я подлецом? В глазах-то ваших, Алексей Федорович, ведь не буду, не буду подлецом? Нет-с, Алексей Федорович, вы выслушайте, выслушайте-с, — торопился он, поминутно дотрогиваясь до Алеши обеими руками, — вы вот уговариваете меня принять тем, что «
сестра» посылает, а внутри-то, про себя-то — не восчувствуете ко мне презрения, если я приму-с, а?
Ниночка, безногая, тихая и кроткая
сестра Илюшечки, тоже не любила, когда отец коверкался (что же до Варвары Николаевны, то она давно уже отправилась в Петербург
слушать курсы), зато полоумная маменька очень забавлялась и от всего сердца смеялась, когда ее супруг начнет, бывало, что-нибудь представлять или выделывать какие-нибудь смешные жесты.
— Мне
сестра сказала, что вы дадите четыре тысячи пятьсот рублей, если я приду за ними… к вам сама. Я пришла… дайте деньги!.. — не выдержала, задохлась, испугалась, голос пресекся, а концы губ и линии около губ задрожали. — Алешка,
слушаешь или спишь?
— Четвертого дня, — начал он с принужденной улыбкой и запинаясь, — я удивил вас своим рассказом; сегодня удивлю еще более. С другим я, вероятно, не решился бы… так прямо… Но вы благородный человек, вы мне друг, не так ли?
Послушайте: моя
сестра, Ася, в вас влюблена.
Серафима
слушала мужа только из вежливости. В делах она попрежнему ничего не понимала. Да и муж как-то не умел с нею разговаривать. Вот, другое дело, приедет Карл Карлыч, тот все умеет понятно рассказать. Он вот и жене все наряды покупает и даже в шляпах знает больше толку, чем любая настоящая дама.
Сестра Евлампия никакой заботы не знает с мужем, даром, что немец, и щеголяет напропалую.
—
Послушай меня, Анна, — сказал он, оставшись наедине с
сестрою. — Не следует будить в мальчике вопросов, на которые ты никогда, никогда не в состоянии будешь дать полного ответа.
—
Послушай, Аня, — спросил Максим у
сестры по возвращении домой. — Не знаешь ли ты, что случилось во время нашей поездки? Я вижу, что мальчик изменился именно с этого дня.
Антип Антипыч не только очень любезно принимает его, не только внимательно
слушает его рассказы о кутеже сына Сеньки, вынуждающем старика самого жениться, и о собственных плутовских штуках Ширялова, но в заключение еще сватает за него
сестру свою, и тут же, без согласия и без ведома Марьи Антиповны, окончательно слаживает дело.
Младшая
сестра ее, разевавшая рот, заснула в следующей комнате, на сундуке, но мальчик, сын Лебедева, стоял подле Коли и Ипполита, и один вид его одушевленного лица показывал, что он готов простоять здесь на одном месте, наслаждаясь и
слушая, хоть еще часов десять сряду.
Авгарь подчинялась своему духовному брату во всем и
слушала каждое его слово, как откровение. Когда на нее накатывался тяжелый стих, духовный брат Конон распевал псалмы или читал от писания. Это успокаивало духовную
сестру, и ее молодое лицо точно светлело. Остальное время уходило на маленького Глеба, который уже начинал бодро ходить около лавки и детским лепетом называл мать
сестрой.
Не
слушайте сестрицы; ну, чего дедушку глядеть: такой страшный, одним глазом смотрит…» Каждое слово Параши охватывало мою душу новым ужасом, а последнее описание так меня поразило, что я с криком бросился вон из гостиной и через коридор и девичью прибежал в комнату двоюродных
сестер; за мной прибежала Параша и сестрица, но никак не могли уговорить меня воротиться в гостиную.
Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но не красив: кое-где ягодные кусты смородины, крыжовника и барбариса, десятка два-три тощих яблонь, круглые цветники с ноготками, шафранами и астрами, и ни одного большого дерева, никакой тени; но и этот сад доставлял нам удовольствие, особенно моей сестрице, которая не знала ни гор, ни полей, ни лесов; я же изъездил, как говорили, более пятисот верст: несмотря на мое болезненное состояние, величие красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома в моем воображении; я не мог удовольствоваться нашим бедным городским садом и беспрестанно рассказывал моей
сестре, как человек бывалый, о разных чудесах, мною виденных; она
слушала с любопытством, устремив на меня полные напряженного внимания свои прекрасные глазки, в которых в то же время ясно выражалось: «Братец, я ничего не понимаю».
Когда я стал пенять
сестре, что она невнимательно
слушает и не восхищается моими описаниями, Параша вдруг вмешалась и сказала: «Нечего и
слушать.
Сестрам же старшиим,
слушая про богатства несметные меньшой
сестры и про власть ее царскую над своим господином, словно над рабом своим, индо завистно стало.
Вихров начал снова свое чтение. С наступлением пятой главы инженер снова взглянул на
сестру и даже делал ей знак головой, но она как будто бы даже и не замечала этого. В седьмой главе инженер сам, по крайней мере, вышел из комнаты и все время ее чтения ходил по зале, желая перед
сестрой показать, что он даже не в состоянии был
слушать того, что тут читалось. Прокурор же
слушал довольно равнодушно. Ему только было скучно. Он вовсе не привык так помногу выслушивать чтения повестей.
— Будемте друзьями — вот как! — Зинаида дала мне понюхать розу. —
Послушайте, ведь я гораздо старше вас — я могла бы быть вашей тетушкой, право; ну, не тетушкой, старшей
сестрой. А вы…
Я находил большое удовольствие говорить при ней,
слушать ее пение и вообще знать о ее присутствии в той же комнате, в которой был я; но мысль о том, какие будут впоследствии мои отношения с Варенькой, и мечты о самопожертвовании для своего друга, ежели он влюбится в мою
сестру, уже редко приходили мне в голову.
Все эти слова Егора Егорыча Сусанна
слушала, трепеща от восторга, но Муза — нет, по той причине, что, по отъезде матери и
сестры, ей оказалось весьма удобным жить в большом и почти пустынном доме и разыгрывать свои фантазии, тогда как понятно, что в Москве у них будут небольшие комнаты, да, пожалуй, и фортепьяно-то не окажется.
—
Послушай, Алей, у тебя была
сестра?
Было очень грустно
слушать этот шепот, заглушаемый визгом жестяного вертуна форточки. Я оглядываюсь на закопченное чело печи, на шкаф с посудой, засиженный мухами, — кухня невероятно грязна, обильна клопами, горько пропахла жареным маслом, керосином, дымом. На печи, в лучине, шуршат тараканы, уныние вливается в душу, почти до слез жалко солдата, его
сестру. Разве можно, разве хорошо жить так?
По вечерам на крыльце дома собиралась большая компания: братья К., их
сестры, подростки; курносый гимназист Вячеслав Семашко; иногда приходила барышня Птицына, дочь какого-то важного чиновника. Говорили о книгах, о стихах, — это было близко, понятно и мне; я читал больше, чем все они. Но чаще они рассказывали друг другу о гимназии, жаловались на учителей;
слушая их рассказы, я чувствовал себя свободнее товарищей, очень удивлялся силе их терпения, но все-таки завидовал им — они учатся!
Сестра долго пилила и скребла бабушку своим неутомимым языком, а я
слушал ее злой визг и тоскливо недоумевал: как может бабушка терпеть это? И не любил ее в такие минуты.
Не то, чтобы ей не нравилось, а лучше бы хотелось рассказывать, а чтобы
сестры слушали. Дарья сердито крикнула, прервав песню на полуслове...
Татьяна Степановна, несколько романическая девица, любившая брата больше, чем другие
сестры,
слушала его с участием и, наконец, так увлеклась, что открыла ему весь секрет: семья знала уже об его любви и смотрела на нее неблагоприятно.
«
Слушай,
сестра, — сказал Степан Михайлович несколько строгим голосом.
Басов. Вот моя
сестра! Моя милая поэтесса… Яков, она читала тебе свои стихи? О, ты
послушай — очень мило! Так высоко все! Облака… горы… звезды…
Наташа(мечется почти в беспамятстве). Люди добрые…
сестра моя и Васька убили! Полиция —
слушай… Вот эта,
сестра моя, научила… уговорила… своего любовника… вот он, проклятый! — они убили! Берите их… судите… Возьмите и меня… в тюрьму меня! Христа ради… в тюрьму меня!..
Войницкий. Это имение было куплено по тогдашнему времени за девяносто пять тысяч. Отец уплатил только семьдесят, и осталось долгу двадцать пять тысяч. Теперь
слушайте… Имение это не было бы куплено, если бы я не отказался от наследства в пользу
сестры, которую горячо любил. Мало того, я десять лет работал, как вол, и выплатил весь долг…
— Ты
послушай меня, как
сестру твою старшую…
Сестра слушала, как я и доктор спорили, и в это время выражение у нее было радостно-восторженное, умиленное и пытливое, и мне казалось, что перед ее глазами открывался мало-помалу иной мир, какого она раньше не видала даже во сне и какой старалась угадать теперь.
Сестра лежала в одной комнате, Редька, который опять был болен и уже выздоравливал, — в другой. Как раз в то время, когда я получил это письмо,
сестра тихо прошла к маляру, села возле и стала читать. Она каждый день читала ему Островского или Гоголя, и он
слушал, глядя в одну точку, не смеясь, покачивая головой, и изредка бормотал про себя...
Потом отец ходил в гостиной из угла в угол и говорил о чем-то, потирая руки, а
сестра сидела в кресле неподвижно, о чем-то думая, не
слушая его.
Мамаев. Да вот, учи мать-то лицемерию. Не
слушай,
сестра, живи по простоте! По простоте лучше. (Рассматривает портрет.) Ай да молодец племянничек!
— Да, я люблю его как мужа
сестры моей, как надежду, подпору всего нашего семейства, как родного моего брата! А тебя почти ненавижу за то, что ты забавляешься его отчаянием.
Послушай, Полина! Если ты меня любишь, не откладывай свадьбы, прошу тебя, мой друг! Назначь ее на будущей неделе.
Кроме того, зная, что с половины августа я начну
слушать лекции натуральной истории у профессора Фукса, только что приехавшего в Казань, я решил заранее, что буду собирать бабочек, и в эту вакацию, с помощию моей
сестры, сделал уже приступ к тому; но, увы, не умея раскладывать и высушивать бабочек, я погубил понапрасну множество этих прелестных творений.
Андрей. Не
слушают. Наташа превосходный, честный человек. (Ходит по сцене молча, потом останавливается.) Когда я женился, я думал, что мы будем счастливы… все счастливы… Но боже мой… (Плачет.) Милые мои
сестры, дорогие
сестры, не верьте мне, не верьте… (Уходит.)
Наташа. А Ольги и Ирины до сих пор еще нет. Не пришли. Все трудятся, бедняжки. Ольга на педагогическом совете, Ирина на телеграфе… (Вздыхает.) Сегодня утром говорю твоей
сестре: «Побереги, говорю, себя, Ирина, голубчик». И не
слушает. Четверть девятого, говоришь? Я боюсь, Бобик наш совсем нездоров. Отчего он холодный такой? Вчера у него был жар, а сегодня холодный весь… Я так боюсь!
— Поди, поди лучше сюда и сядь!.. Сиди и
слушай, — начинал голос, — я не пойду за тебя замуж ни за что; понимаешь: низа что на свете! Пусть мать, пусть
сестры, пусть бабушка, пусть все просят, пусть они стоят передо мною на коленях, пускай умрут от горя — я не буду твоей женой… Я сделаю все, все, но твоего несчастья… нет… ни за что! нет, ни за что на свете!
—
Послушай! — сказал Вадим, приподняв
сестру; посадив ее на лавку, он взял ее влажную руку и, стараясь смягчить голос, продолжал:
послушай!
Лупачев.
Послушай,
сестра! что за дама приехала к тебе вчера поздно вечером?
Александра Васильевна сыграла несколько любимых пьес на рояле, но Гаврило Степаныч
слушал их, печально опустив голову, потому что доктор строго-настрого запретил ему петь; меня удивило, что Гаврило Степаныч не заводил совсем речи ни о «
сестрах», ни о ссудо-сберегательном товариществе, но это объяснилось опять запрещением доктора.