Неточные совпадения
Для них
подобные исторические эпохи суть годы
учения, в течение которых они испытывают себя в одном: в какой мере они могут претерпеть.
Баниосы тоже, за исключением некоторых, Бабы-Городзаймона, Самбро, не лучше: один скажет свой вопрос или ответ и потом сонно зевает по сторонам, пока переводчик передает. Разве
ученье, внезапный шум на палубе или что-нибудь
подобное разбудит их внимание: они вытаращат глаза, навострят уши, а потом опять впадают в апатию. И музыка перестала шевелить их. Нет оживленного взгляда, смелого выражения, живого любопытства, бойкости — всего, чем так сознательно владеет европеец.
В
подобной обстановке с детских лет воспитывались будущие банщики. Побегов у них было значительно меньше, чем у деревенских мальчиков, отданных в
учение по другим профессиям.
И кто вынесет побои колодкой по голове от пьяного сапожника и тому
подобные способы воспитания, веками внедрявшиеся в обиход тогдашних мастерских, куда приводили из деревень и отдавали мальчуганов по контракту в
ученье на года, чтобы с хлеба долой!
Человек, верующий в боговдохновенность Ветхого Завета и святость Давида, завещающего на смертном одре убийство старика, оскорбившего его и которого он сам не мог убить, так как был связан клятвою (3-я Книга Царей, глава 2, стих 8), и тому
подобные мерзости, которыми полон Ветхий Завет, не может верить в нравственный закон Христа; человек, верующий в
учение и проповеди церкви о совместимости с христианством казней, войн, не может уже верить в братство всех людей.
Но ничего
подобного нет. Со всеми этими сочинениями повторяется одно и то же. Люди самых разных взглядов, как верующие, так и — что достойно удивления — неверующие либералы, как бы сговорившись, все одинаково упорно молчат о них, и всё то, что делается людьми для разъяснения истинного смысла
учения Христа, остается неизвестным или забытым.
Кроме того, если бы Христос действительно установил такое учреждение, как церковь, на котором основано всё
учение и вся вера, то он, вероятно бы, высказал это установление так определенно и ясно и придал бы единой истинной церкви, кроме рассказов о чудесах, употребляемых при всяких суевериях, такие признаки, при которых не могло бы быть никакого сомнения в ее истинности; но ничего
подобного нет, а как были, так и есть теперь различные учреждения, называющие себя каждое единою истинною церковью.
Почти то же самое, и даже в
подобной же диалогической форме, говорил за сорок лет ранее Кантемир в сатире «На хулящих
учение».
Повелевала не наказывать вовсе ни за что школярей и не принуждать их к
учению, а особенно панычей (коих с поступившими от других помещиков было всего одиннадцать), которым приказывала давать во всем полную волю… и много тому
подобного наговорив, Петрусь скрылся с глаз дьяка.
И все такие черные мысли у них оттого, что они не имели учителей,
подобных пану Кнышевскому, с его субботками, правилами
учения, методою в преподавании пения и всем и всем.
Ах, сколько было
подобных веселых, острых, замысловатых игр! И где это все теперь?.. Посмотрите на теперешнее юношество — так ли оно воспитано? Кожа да кости! Как образованы! Не распознаешь от взрослых мужей. В чем упражняются? Наука да
учение. Как ведут себя? Совсем противно своему возрасту… Об этом предмете поговорю после…
Не имея, вероятно, долгое время
подобных развлечений, он придумал новую штуку: был в гимназии некто маленький и ужасно паршивый гимназистик Красноперов, который, чтобы как-нибудь отбиться от
учения, вдруг вздумал притвориться немым: его и упрашивали и лечили; но он показывал только знаки руками, делал гримасы, как бы усиливаясь говорить, но не произносил ни одного звука.
С своей стороны, я рассказал о своих новых и старых профессорах, о новых предметах
учения, о наших студентских спектаклях, о литературных занятиях и затеях на будущее время и, наконец, о моей страсти к собиранию бабочек и о пользе, которая может произойти для науки от
подобных собираний.
В «Китабе-Акдес», священной книге бабидов [Бабиды — последователи религиозного
учения, созданного в Иране в 40-х гг. XIX в. Бабом, отрицавшим законы Корана и Шариата; после восстания в 1848–1852 гг. были жестоко подавлены.], стих 70-й учит: «О, люди, Беха, каждому из вас обязательно занятие каким-либо делом, — или ремесленным, или промышленным и тому
подобным».
Парнишку отдал в
ученье к одному приятелю, по тому же малярному мастерству, по тем причинам, что если учить его при своей артели и на своих глазах, так либо перебалуешь, либо заколотишь… и тому
подобное.
По
учению евангельскому, есть только две заповеди любви. Когда «законник, искушая его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби господа бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же
подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. XXII, 35—39).
Этот мотив повторяется в разных произведениях св. Максима, и исчерпывающий перечень
подобных мест мог бы составить задачу лишь специального исследования об
учении св. Максима.
В такие и
подобные антиномии упирается космологическое
учение о Боге, и не нужно объяснять этого непременно логической дефектностью того или иного отдельного построения и при этом надеяться, что трудность будет когда-либо преодолена.
Подобным же образом расправляется он и с христианским
учением о Боге-Любви, усматривая в нем антропоморфизм, ибо абсолюту здесь приписывается человеческое «чувство» (ib. 290, ел.).
Все
подобные настроения ярко концентрируются в так называемом орфизме — тайном
учении, возникшем или, вероятнее, только вышедшем на поверхность эллинской жизни в VI веке до Р. X., — как раз в то время, когда в Индии возникал буддизм.
Прежде всего христианство не есть только
учение о первородном грехе, но также
учение о том, что нужно искать Царства Божьего и стремиться к совершенству,
подобному совершенству Отца Небесного.
Сергей Андреевич, наклонившись над стаканом и помешивая ложечкой чай, угрюмо и недоброжелательно слушал Даева. То, что он говорил, не было для Сергея Андреевича новостью: и раньше он уже не раз слышал от Даева
подобные взгляды и по журнальной полемике был знаком с этим недавно народившимся у нас доктринерским
учением, приветствующим развитие в России капитализма и на место живой, деятельной личности кладущим в основу истории слепую экономическую необходимость.
В Петербурге Шуйской начал жить так, как вообще жили тогда молодые люди, получившие
подобное ему воспитание. С
ученья или с парада он отправлялся на Невский проспект, встречал товарищей — они гуляли вместе, глазея на хорошеньких, заходили в кондитерскую или трактир, обедали; после обеда отправлялись в театр, пробирались за кулисы и отправлялись ужинать.