Неточные совпадения
Кити стояла с засученными рукавами у ванны над полоскавшимся в ней ребенком и, заслышав шаги мужа,
повернув к нему лицо, улыбкой звала его к себе. Одною рукою она поддерживала под
голову плавающего
на спине и корячившего ножонки пухлого ребенка, другою она, равномерно напрягая мускул, выжимала
на него губку.
Ласка подскочила к нему, поприветствовала его, попрыгав, спросила у него по-своему, скоро ли выйдут те, но, не получив от него ответа, вернулась
на свой пост ожидания и опять замерла,
повернув на бок
голову и насторожив одно ухо.
Не доезжая слободки, я
повернул направо по ущелью. Вид человека был бы мне тягостен: я хотел быть один. Бросив поводья и опустив
голову на грудь, я ехал долго, наконец очутился в месте, мне вовсе не знакомом; я
повернул коня назад и стал отыскивать дорогу; уж солнце садилось, когда я подъехал к Кисловодску, измученный,
на измученной лошади.
Выговорив самое главное, девушка
повернула голову, робко посмотрев
на старика. Лонгрен сидел понурясь, сцепив пальцы рук между колен,
на которые оперся локтями. Чувствуя взгляд, он поднял
голову и вздохнул. Поборов тяжелое настроение, девушка подбежала к нему, устроилась сидеть рядом и, продев свою легкую руку под кожаный рукав его куртки, смеясь и заглядывая отцу снизу в лицо, продолжала с деланым оживлением...
Во-первых, ты втрое его умнее, во-вторых, если ты не помешанный, так тебе наплевать
на то, что у него такая дичь в
голове, а в-третьих, этот кусок мяса, и по специальности своей — хирург, помешался теперь
на душевных болезнях, а насчет тебя
повернул его окончательно сегодняшний разговор твой с Заметовым.
Это необычайное воззвание подействовало
на Базарова… Он
повернул немного
голову и, видимо стараясь выбиться из-под бремени давившего его забытья, произнес...
Этой части города он не знал, шел наугад, снова
повернул в какую-то улицу и наткнулся
на группу рабочих, двое были удобно,
головами друг к другу, положены к стене, под окна дома, лицо одного — покрыто шапкой: другой, небритый, желтоусый, застывшими глазами смотрел в сизое небо, оно крошилось снегом;
на каменной ступени крыльца сидел пожилой человек в серебряных очках, толстая женщина, стоя
на коленях, перевязывала ему ногу выше ступни, ступня была в крови, точно в красном носке, человек шевелил пальцами ноги, говоря негромко, неуверенно...
Только
на Варшавском вокзале, когда новенький локомотив, фыркнув паром,
повернул красные, ведущие колеса, а вагон вздрогнул, покатился и подкрашенное лицо матери уродливо расплылось, стерлось, — Самгин, уже надевший шапку, быстро сорвал ее с
головы, и где-то внутри его тихо и вопросительно прозвучало печальное слово...
«В нем есть что-то театральное», — подумал Самгин, пытаясь освободиться от угнетающего чувства. Оно возросло, когда Дьякон, медленно
повернув голову, взглянул
на Алексея, подошедшего к нему, — оплывшая кожа безобразно обнажила глаза Дьякона, оттянув и выворотив веки, показывая красное мясо, зрачки расплылись, и мутный блеск их был явно безумен.
— Я государству — не враг, ежели такое большое дело начинаете, я землю дешево продам. — Человек в поддевке
повернул голову, показав Самгину темный глаз, острый нос, седую козлиную бородку, посмотрел, как бородатый в сюртуке считает поданное ему
на тарелке серебро сдачи со счета, и вполголоса сказал своему собеседнику...
Обломов
повернул немного
голову и с трудом открыл
на Захара один глаз, из которого так и выглядывал паралич.
Сначала одна тихо, тихо
повернула голову и посмотрела
на другую, а та тоже тихо разогнула и не спеша протянула к ней руку: это Диана с Минервой.
Райский не мог в ее руках
повернуть головы, он поддерживал ее затылок и шею: римская камея лежала у него
на ладони во всей прелести этих молящих глаз, полуоткрытых, горячих губ…
— Я плюну и отойду. Разумеется, почувствует, а виду не покажет, прет величественно, не
повернув головы. А побранился я совершенно серьезно всего один раз с какими-то двумя, обе с хвостами,
на бульваре, — разумеется, не скверными словами, а только вслух заметил, что хвост оскорбителен.
Выйдя
на улицу, я
повернул налево и пошел куда попало. В
голове у меня ничего не вязалось. Шел я тихо и, кажется, прошел очень много, шагов пятьсот, как вдруг почувствовал, что меня слегка ударили по плечу. Обернулся и увидел Лизу: она догнала меня и слегка ударила зонтиком. Что-то ужасно веселое, а
на капельку и лукавое, было в ее сияющем взгляде.
— Эх, не секрет, да и сам ты знаешь, — озабоченно проговорила вдруг Грушенька,
повернув голову к Ракитину и отклонясь немного от Алеши, хотя все еще продолжая сидеть у него
на коленях, рукой обняв его шею, — офицер едет, Ракитин, офицер мой едет!
В это время Аринин стал поправлять огонь и задел белку. Она упала. Стрелок поставил ее
на прежнее место, но не так, как раньше, а
головой вниз. Солон засуетился и быстро
повернул ее
головой кверху. При этом он сказал, что жарить белку можно только таким образом, иначе она обидится и охотнику не будет удачи, а рыбу, наоборот, надо ставить к огню всегда
головой вниз, а хвостом кверху.
Дерсу
повернул голову в сторону шума и громко закричал что-то
на своем языке.
Она подошла к окну и села. Я не хотел увеличить ее смущенья и заговорил с Чертопхановым. Маша легонько
повернула голову и начала исподлобья
на меня поглядывать украдкой, дико, быстро. Взор ее так и мелькал, словно змеиное жало. Недопюскин подсел к ней и шепнул ей что-то
на ухо. Она опять улыбнулась. Улыбаясь, она слегка морщила нос и приподнимала верхнюю губу, что придавало ее лицу не то кошачье, не то львиное выражение…
Высоко надо мной, тяжело и резко рассекая воздух крылами, пролетел осторожный ворон,
повернул голову, посмотрел
на меня сбоку, взмыл и, отрывисто каркая, скрылся за лесом; большое стадо голубей резво пронеслось с гумна и, внезапно закружившись столбом, хлопотливо расселось по полю — признак осени!
Он как будто избегал смотреть
на нас, но, когда огромный рыдван тронулся, он
повернул к нам свои черные глаза, опять удивительно напомнившие нам Мамерика, и, как бы украдкой, дружелюбно кивнул
головой.
Я вежливо приподнял фуражку. Мне нравилась эта церемония представления, кажется, тоже первая в моей жизни. Я
на время остановился у забора, и мы обменялись с Дембицкой несколькими шутками. Младшая Линдгорст простодушно смеялась. Старшая держалась в стороне и опять как-то гордо. Когда она
повернула голову, что-то в ее красивом профиле показалось мне знакомо. Прямой нос, слегка выдавшаяся нижняя губа… Точно у Басиной Иты? Нет, та была гораздо смуглее, но красивее и приятнее…
Остановив сани, скитники подошли к убитому, который еще хрипел. Вся
голова у него была залита кровью, а один глаз выскочил из орбиты. Картина была ужасная.
На крыльце дома показался кучер и начал делать скитникам какие-то таинственные знаки. Начинавшая расходиться толпа опять
повернула к месту убийства.
Между тем молодые люди с нетерпением ждали этого ответа. Студент приподнялся
на локте и
повернул к девушке лицо, оживленное любопытством. Ее сосед уставился
на нее спокойным, пытливым взглядом. Слепой переменил свою непринужденную позу, выпрямился и потом вытянул
голову, отвернувшись лицом от остальных собеседников.
Он
повернул к ней
голову, поглядел
на нее, взглянул в ее черные, непонятно для него сверкавшие в эту минуту глаза, попробовал усмехнуться ей, но вдруг, точно мгновенно забыв ее, опять отвел глаза направо и опять стал следить за своим чрезвычайным видением.
Его опять
повернули в скотники, а
на Агафью наложили опалу; из дома ее не выгнали, но разжаловали из экономок в швеи и велели ей вместо чепца носить
на голове платок.
Ямщик
повернул к воротам, остановил лошадей; лакей Лаврецкого приподнялся
на козлах и, как бы готовясь соскочить, закричал: «Гей!» Раздался сиплый, глухой лай, но даже собаки не показалось; лакей снова приготовился соскочить и снова закричал: «Гей!» Повторился дряхлый лай, и, спустя мгновенье,
на двор, неизвестно откуда, выбежал человек в нанковом кафтане, с белой, как снег,
головой; он посмотрел, защищая глаза от солнца,
на тарантас, ударил себя вдруг обеими руками по ляжкам, сперва немного заметался
на месте, потом бросился отворять ворота.
Нужно было ехать через Балчуговский завод; Кишкин
повернул лошадь объездом, чтобы оставить в стороне господский дом. У старика кружилась
голова от неожиданного счастья, точно эти пятьсот рублей свалились к нему с неба. Он так верил теперь в свое дело, точно оно уже было совершившимся фактом. А главное, как приметы-то все сошлись: оба несчастные, оба не знают, куда
голову приклонить. Да тут золото само полезет. И как это раньше ему Кожин не пришел
на ум?.. Ну, да все к лучшему. Оставалось уломать Ястребова.
Старик даже
головы не
повернул на дерзкий вызов и хотел уйти, но его не пустили. Толпа все росла. Пока ее сдерживали только старики, окружавшие Тита. Они видели, что дело принимает скверный оборот, и потихоньку проталкивались к волости, которая стояла
на горке сейчас за базаром. Дело праздничное, народ подгуляет, долго ли до греха, а
на Тита так и напирали, особенно молодые.
Все дело
повернули так круто, что заводы остались
на некоторое время совсем без
головы.
Это слово точно придавило Макара, и он бессильно опустился
на лавку около стола. Да, он теперь только разглядел спавшего
на лавке маленького духовного брата, — ребенок спал, укрытый заячьей шубкой. У Макара заходили в глазах красные круги, точно его ударили обухом по
голове. Авгарь, воспользовавшись этим моментом, выскользнула из избы, но Макар даже не пошевелился
на лавке и смотрел
на спавшего ребенка, один вид которого
повернул всю его душу.
Телега сейчас же была готова. Павел, сам правя, полетел
на ней в поле, так что к нему едва успели вскочить Кирьян и Сафоныч. Подъехали к месту поражения. Около куста распростерта была растерзанная корова, а невдалеке от нее, в луже крови, лежал и медведь: он очень скромно
повернул голову набок и как бы не околел, а заснул только.
Потом они вошли в крошечное, но чистенькое зальце,
повернули затем в наугольную комнату, всю устланную ковром, где увидали Клеопатру Петровну сидящею около постели в креслах; одета она была с явным кокетством: в новеньком платье, с чистенькими воротничками и нарукавничками, с безукоризненно причесанною
головою; когда же Вихров взглянул ей в лицо, то чуть не вскрикнул: она — мало того, что была худа, но как бы изглодана болезнью, и, как ему показалось,
на лбу у ней выступал уже предсмертный лихорадочный пот.
Стоя боком к судьям,
повернув к ним
голову, опираясь локтем
на конторку, прокурор вздохнул и, отрывисто взмахивая в воздухе правой рукой, заговорил.
Она втиснулась в толпу, туда, где знакомые ей люди, стоявшие впереди у знамени, сливались с незнакомыми, как бы опираясь
на них. Она плотно прижалась боком к высокому бритому человеку, он был кривой и, чтобы посмотреть
на нее, круто
повернул голову.
Тыбурций быстрым движением
повернул меня и поставил
на ноги; при этом я чуть не упал, так как у меня закружилась
голова, но он поддержал меня рукой и затем, сев
на деревянный обрубок, поставил меня между колен.
Он держал ее руку точно пришпиленной к своему левому бедру; она же томно опиралась подбородком
на другую руку, лежавшую у него
на плече, а
голову повернула назад, к зале, в манерном и неестественном положении.
Ротный командир, поручик Веткин, Лбов и фельдфебель стояли посредине плаца и все вместе обернулись
на подходившего Ромашова. Солдаты тоже
повернули к нему
головы. В эту минуту Ромашов представил себе самого себя — сконфуженного, идущего неловкой походкой под устремленными
на него глазами, и ему стало еще неприятнее.
— Ах ты, мошенница, куда забралась! — Рафальский
повернул голову и издал губами звук вроде поцелуя, но необыкновенно тонкий, похожий
на мышиный писк. Маленький белый красноглазый зверек спустился к нему до самого лица и, вздрагивая всем тельцем, стал суетливо тыкаться мордочкой в бороду и в рот человеку.
Настенька села
на довольно отдаленное кресло. Генеральша лениво
повернула к ней
голову и несколько минут смотрела
на нее своими мутными серыми глазами. Настенька думала, что она хочет что-нибудь ее спросить, но генеральша ни слова не сказала и, поворотив
голову в другую сторону, где навытяжке сидела залитая в брильянтах откупщица, проговорила...
Староста, старик, старинный, закоренелый, скупой, но умный и прехитрый, полагая, что не
на его ли счет будет что-нибудь говориться,
повернул голову несколько набок и стал прислушиваться единственно слышавшим правым ухом,
на которое, впрочем, смотря по обстоятельствам, притворялся тоже иногда глухим.
Джемма шла сзади его по дорожке.
На ней была серенькая мантилья и небольшая темная шляпа. Она глянула
на Санина,
повернула голову в сторону — и, поравнявшись с ним, быстро прошла мимо.
Фотоген Палыч, разобрав вожжи, в последний раз поерзал задом
на сиденье и, слегка
повернув голову, протянул внушительным баском...
Мечтая так, он глядел
на каштановые волосы, косы которых были заплетены в корону. Повинуясь этому взгляду, она
повернула голову назад. Какой божественно прекрасной показалась Александрову при этом повороте чудесная линия, идущая от уха вдоль длинной гибкой шеи и плавно переходящая в плечо. «В мире есть точные законы красоты!» — с восторгом подумал Александров.
Еще мгновение, и, конечно, он схватил бы его за шиворот; но, к счастию, Лембке
повернул на крик
голову.
Наконец раздался тихий, густой звук больших стенных часов, пробивших один раз. С некоторым беспокойством
повернул он
голову взглянуть
на циферблат, но почти в ту же минуту отворилась задняя дверь, выходившая в коридор, и показался камердинер Алексей Егорович. Он нес в одной руке теплое пальто, шарф и шляпу, а в другой серебряную тарелочку,
на которой лежала записка.
Но та едва
повернула к нему
голову, несмотря
на то что с полчаса назад была ошеломлена при первом его появлении.
В такую именно пору Валериан Николаевич Дарьянов прошел несколько пустых улиц и, наконец,
повернул в очень узенький переулочек, который наглухо запирался старым решетчатым забором. За забором видна была церковь. Пригнув низко
голову, Дарьянов вошел в низенькую калиточку
на церковный погост. Здесь, в углу этого погоста, местилась едва заметная хибара церковного сторожа, а в глубине, за целым лесом ветхих надмогильных крестов, ютился низенький трехоконный домик просвирни Препотенской.
Повернув туда
голову, лозищанин увидел, что из переулка,
на той стороне площади, около большой постройки, выкатился клуб золотистой пыли и покатился к парку.
И мистер Борк пошел дальше. Пошли и наши, скрепя сердцем, потому что столбы кругом дрожали, улица гудела, вверху лязгало железо о железо, а прямо над
головами лозищан по настилке
на всех парах летел поезд. Они посмотрели с разинутыми ртами, как поезд изогнулся в воздухе змеей,
повернул за угол, чуть не задевая за окна домов, — и полетел опять по воздуху дальше, то прямо, то извиваясь…