Неточные совпадения
Так души низкие, будь знатен, силен ты,
Не смеют на тебя поднять они и взгляды;
Но упади лишь с высоты:
От первых жди от них
обиды и досады.
— Избили они его, — сказала она, погладив щеки ладонями, и, глядя на ладони, судорожно усмехалась. — Под утро он говорит мне: «Прости, сволочи они, а
не простишь — на той же березе повешусь». — «Нет, говорю, дерево это
не погань,
не смей, Иуда, я на этом дереве муки приняла. И никому, ни тебе, ни всем людям, ни богу никогда
обиды моей
не прощу». Ох,
не прощу, нет уж! Семнадцать месяцев держал он меня, все уговаривал, пить начал, потом — застудился зимою…
За
обиду свою Митей, ударившим его тогда по лицу и сбившим его с ног, он
заметил, что
не сердится и давно простил.
Агния молча проглотила эту
обиду и все-таки
не переставала любить Галактиона. В их доме он один являлся настоящим мужчиной, и она любила в нем именно этого мужчину, который делает дом. Она тянулась к нему с инстинктом здоровой, неиспорченной натуры, как растение тянется к свету. Даже грубая несправедливость Галактиона
не оттолкнула ее, а точно еще больше привязала. Даже Анфуса Гавриловна
заметила это тяготение и сделала ей строгий выговор.
Первый раз он бил бабушку на моих глазах так гадко и страшно. Предо мною, в сумраке, пылало его красное лицо, развевались рыжие волосы: в сердце у меня жгуче кипела
обида, и было досадно, что я
не могу придумать достойной
мести.
В ней
не было слепого чувства
мести и
обиды, которое способно все разрушить, бессильное что-нибудь создать, — в этой песне
не слышно было ничего от старого, рабьего мира.
Я, однако ж, остереглась и выговорила тут ей, что я,
мол, Анфиса Ивановна, роду
не простого, так
не было бы у вас для меня
обиды…
Ее
заметил Тафаев, человек со всеми атрибутами жениха, то есть с почтенным чином, с хорошим состоянием, с крестом на шее, словом, с карьерой и фортуной. Нельзя сказать про него, чтоб он был только простой и добрый человек. О нет! он в
обиду себя
не давал и судил весьма здраво о нынешнем состоянии России, о том, чего ей недостает в хозяйственном и промышленном состоянии, и в своей сфере считался деловым человеком.
Он
не отвечал на
обиды и насмешки и
не заметил, что его скромность, смущённые улыбки, бесцельная ходьба по городу и неумение подойти к людям, познакомиться с ними вызывают у них то снисходительное, небрежное отношение к нему, которое падает на долю идиотов, убогих и юродивых.
Но он поспешил скомкать этот главный результат и проглотить заключавшуюся в нем
обиду, сделав вид, что
не замечает ее.
— Хорошо, господин ярыжка! — сказал Кирша. — Если мы выручим Юрия Дмитрича, то я отпущу тебя без всякой
обиды; а если ты плохо станешь нам помогать, то закопаю живого в землю. Малыш, дай ему коня да приставь к нему двух казаков, и если они только
заметят, что он хочет дать тягу или, чего боже сохрани, завести нас
не туда, куда надо, так тут же ему и карачун! А я между тем сбегаю за моим Вихрем: он недалеко отсюда, и как раз вас догоню.
— Мы поедем шагом, — сказал Юрий, — так ты успеешь нас догнать. Прощай, пан, — продолжал он, обращаясь к поляку, который,
не смея пошевелиться, сидел смирнехонько на лавке. — Вперед знай, что
не все москали сносят спокойно
обиды и что есть много русских, которые, уважая храброго иноземца,
не попустят никакому забияке, хотя бы он был и поляк, ругаться над собою А всего лучше вспоминай почаще о жареном гусе. До зобаченья, ясновельможный пан!
Ясно, что его никакие разумные убеждения
не остановят до тех пор, пока с ними
не соединяется осязательная для него, внешняя сила: Кулигина он ругает,
не внимая никаким резонам; а когда его самого однажды на перевозе, на Волге, гусар обругал, так он с гусаром
не посмел связаться, а опять-таки выместил свою
обиду дома: две недели после этого все прятались от него по чердакам, да по чуланам…
Как вы
смели трогать-то ее своими грязными лапами! Она, как есть, голубка; а вы мало чем лучше дьяволов. Вот она, шутка-то! И я-то, дурак, тешить вас взялся! Пора мне знать, что у вас ни одной шутки без
обиды не обходится. Первое ваше удовольствие — бедных да беззащитных обижать. (Приносят воды, он льет ей несколько капель на голову). Уж эта ли девушка
не обижена, а тут вы еще. Дома ее заели совсем; вырвалась она кой-как...
Евсей убежал в лавку и целый день чувствовал в сердце зуд незаслуженной
обиды. Она
не порвала его влечения к Анатолию, но заставила его уходить со двора, как только Анатолий
замечал его. И он устранил стекольщика из области своих грёз…
Евсей
не слышал ни одного злого крика,
не заметил сердитого лица; всё время, пока горело, никто
не плакал от боли и
обиды, никто
не ревел звериным рёвом дикой злобы, готовой на убийство.
Русский человек вообще
не злопамятлив: он прощает
обиду скорее и легче, чем иной иностранец;
мести он почти никогда
не делает своею задачею и охотно мирится с тем, в чьем обидном поступке видит след запальчивости, неосновательной подозрительности или иной случайности, зависящей от обстоятельств и слабостей человеческих, которым в мягкосердной Руси дается так много снисхождения; но когда хороший русский человек встречает в другом обидный закал, он скажет: «Бог с ним» и предоставляет другим проучить его, а сам от такого сейчас в сторону.
— Нет, маменька, — вскричала Зина с злобным дрожанием в голосе, — я
не хочу более молчать перед этими людьми, мнением которых презираю и которые приехали смеяться над нами! Я
не хочу сносить от них
обид; ни одна из них
не имеет права бросить в меня грязью. Все они готовы сейчас же сделать в тридцать раз хуже, чем я или вы!
Смеют ли, могут ли они быть нашими судьями?
— Видеть и слышать, как лгут, — проговорил Иван Иваныч, поворачиваясь на другой бок, — и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь; сносить
обиды, унижения,
не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и все это из-за куска хлеба, из-за теплого угла, из-за какого-нибудь чинишка, которому грош цена, — нет, больше жить так невозможно!
А когда вырасту большой, то за это самое буду тебя кормить и в
обиду никому
не дам, а помрешь, стану за упокой души
молить, все равно как за мамку Пелагею.
— Крику —
не верь, слезам —
не верь. — Она, пошатываясь, вылезла из комнаты, оставив за собою пьяный запах, а Петром овладел припадок гнева, — сорвав с ног сапоги, он
метнул их под кровать, быстро разделся и прыгнул в постель, как на коня, сцепив зубы, боясь заплакать от какой-то большой
обиды, душившей его.
Сколько раз случалось мне
замечать, что многие из них
не пройдут мимо кошки или собаки,
не толкнув ее ногой,
не лукнув в нее камнем или палкой, тогда как другие, напротив, защищают бедное животное от
обид товарищей, чувствуют безотчетную радость, лаская его, разделяя с ним скудный обед или ужин; из этих мальчиков непременно выйдут охотники до какой-нибудь охоты.
— И
не в чем мне у вас прощения просить, — продолжал он, как бы совсем
не замечая моих криков, — потому вы же обозвали меня «палачом», на чем я с вас могу в квартале всегда за
обиду просить.
Они рады бы, может статься, особливо барин, в чем помочь мужикам своим, да, вишь, от них все шито да крыто; им сказывают: то хорошо, другое хорошо, знатно,
мол, жить вашим крестьянам, ну и ладно, они тому и верят, а господа хорошие, грех сказать; кабы они видали, примерно, что мужики в
обиде живут от управляющего да нужду всяческу терпят, так, вестимо, того бы
не попустили…
Софьей слух о его сумасшествии. Слышится уже
не острый, ядовитый сарказм, в который вставлена верная, определенная идея, правда, — а какая-то горькая жалоба, как будто на личную
обиду, на пустую или, по его же словам, «незначущую встречу с французиком из Бордо», которую он, в нормальном состоянии духа, едва ли бы
заметил.
Как будто непрощенная
обида была между нами, как будто он наказывал меня за что-то и делал вид, что сам того
не замечает.
Ераст. Конечно, всякое дело ведется хозяином; только ведь мы от хозяина-то, кроме брани да
обиды, ничего
не видим. А коли есть у нас в доме что хорошее, коли еще жить можно, так все понимают, что это от вас. Ведь мы тоже
не каменные, благодарность чувствуем; только выразить ее
не смеем; потому, как вы от нас очень отдалены.
Ераст. И сейчас понимаю: тяжело и больно для вас, а с моей стороны даже довольно низко… И никогда вперед
не посмею и подумать-с… Только, я полагаю… все-таки в этом никакой
обиды нет для вас.
Сейчас он видел, что все друзья, увлеченные беседою с кривым, забыли о нем, — никто
не замечает его,
не заговаривает с ним.
Не однажды он хотел пустить в кучу людей стулом, но
обида, становясь всё тяжелее, давила сердце, обессиливала руки, и, постояв несколько минут, — они шли медленно, — Бурмистров,
не поднимая головы, тихонько ушел из трактира.
Гаврила Пантелеич. Без любви да без согласия,
мол, что уж! А чтоб надо по закону: да боится и да любит жена мужа своего! К примеру, вот мы с Настасьей Петровной тридцать лет прожили, а этой музыки, чтоб караул кричать,
не бывало. Выругаешь ее когда под горячую руку — смолчит; после уж разве выговорит, если
не по резонту
обида. Ну, и измены какой друг другу — это уж избави и храни заступница! Я — топор, она — пила на этот счет, если б что!
Все ваши
обиды снесу!
Поверьте, унижен я
Ничуть
не меньше, чем вы…
О, если б я
не был пьян,
Я шел бы следом за ней!
Но двое тащили меня,
Когда я
заметил ее…
Потом я упал в сугроб,
Они, ругаясь, ушли,
Решившись бросить меня…
Не помню, долго ль я спал…
Проснувшись, вспомнил, что снег
Замел ее нежный след!
Тит Титыч. Чтоб я перенес такую
обиду над собой! От дряни, от учителишки! Да что ж это за времена пришли! Нет, стой! Я сроду ни от кого
обиды не видывал. Настасья!
Смеет меня кто обидеть?
Так ты и скажи господам Луповицким и другим господам, которы компанию с ними водят, что,
мол, тятенька за какую ни на есть
обиду полмиллиона, а надо, так и больше
не пожалеет, а обидчика,
мол, доедет.
Верит тому, что славный народ русский
не даст в
обиду своих славянских братьев и поможет отразить нам, сербам, занесенный над нашими головами вражеский
меч.
Но в этом случае действует аффект ревности, которая нравственно
не стоит выше
обиды и
мести, действует дурная воля быть собственником другого существа и честь, положенная
не в том, что исходит от человека, а в том, что входит в человека, т. е.
не в собственных чувствах, а в чувствах другого человека.
Тут может
не быть обыкновенных аффектов
обиды и
мести, или, во всяком случае, они могут быть очень утончены и претворены.
—
Не смейте смеяться надо мной! — проговорила, вся дрожа от негодования и
обиды, Тася, и слезы брызнули из её глаз.
Он смотрел в окно, как по туманному небу тянулся дым из фабричных труб, и думал: везде кругом — заводы, фабрики, мастерские без числа, в них работают десятки тысяч людей; и все эти люди живут лишь одною мыслью, одною целью — побольше заработать себе, и нет им заботы до всех, кто кругом; робкие и алчные,
не способные ни на какое смелое дело, они вот так же, как сейчас вокруг него, будут шутить и смеяться,
не желая
замечать творящихся вокруг
обид и несправедливостей.
Он был погружен в свою
обиду и уже по-прежнему
не замечал присутствия мальчика.
Екатерина Ивановна. Зачем вы напомнили мне… О, какая тоска… Я была несчастна, я была безумна, когда я отдалась вам. Какой вы ничтожный, — разве же вы
не понимаете, что я от презрения отдалась вам, от этой горькой
обиды… Он отравил меня. Меня он
смел заподозрить, что я ваша любовница… ну, так вот, так пусть это будет правдой, так пусть я ваша любовница, — вы довольны?
— Пожалуй, обратите ваш колокол в трон, и воссядет на нем князь наш, и начнет править вами мудро и законно, и хотя
не попустит ни чьей вины пред собою, зато и
не даст в
обиду врагам. Скажите это землякам вашим — и
меч наш в ножнах, а кубок в руках, — сказал князь Иван.
— Пожалуй, обратите ваш колокол в трон, и воссядет на нем князь наш, и начнет править вами мудро и законно, и хотя
не попустит ничьей вины пред собою, зато и
не даст в
обиду врагам, скажите это землякам вашим — и
меч наш в ножнах, а кубок в руках, — сказал Иван.
Он же сидел, склонив голову, и
не только
не отвечал на
обиды, но даже, казалось, и
не замечал, что вокруг него происходит.
Третий соблазн — это
месть, называющаяся человеческим правосудием;
не мсти и
не отговаривайся тем, что тебя обидят, — неси
обиды, а
не делай зла за зло (38—42).
Но Аввакуму он возражать
не смел и отыгрывался от его
обид, представляя, будто их
не замечает.
В числе господ свиты Ростов
заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует — или
не следует вызывать его. «Разумеется,
не следует, — подумал теперь Ростов… — И сто̀ит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что̀ значат все наши ссоры и
обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
К полиции Вишневский имел врожденную и непобедимую ненависть, и ни один полицейский
не смел отважиться войти к нему во двор,
не рискуя натерпеться всяческих
обид, если только попадется на глаза Степану Ивановичу.