Неточные совпадения
Спустясь в середину города, я пошел бульваром, где встретил несколько печальных групп, медленно подымающихся в гору;
то были большею частию семейства степных помещиков; об этом можно было тотчас догадаться по истертым, старомодным сюртукам мужей и по изысканным нарядам жен и дочерей; видно, у них вся водяная молодежь была уже
на перечете, потому что они
на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввел их в заблуждение, но, скоро узнав
армейские эполеты, они с негодованием отвернулись.
Извещалось лишь, что преступник, которого с таким треском собираются теперь судить, отставной
армейский капитан, нахального пошиба, лентяй и крепостник,
то и дело занимался амурами и особенно влиял
на некоторых «скучающих в одиночестве дам».
Виноваты были юнкера военного окружного училища, что в Красных казармах,
те самые, которые после стажа в полку держат при своем училище экзамен
на армейского подпрапорщика и которые набираются с бора по сосенке.
Дело кончилось разжалованием в солдаты, с лишением прав и ссылкой
на службу в один из пехотных
армейских полков, да и
то еще по особенной милости.
— Она, — ответил сенатор и, обратив все свое внимание
на вошедшего с дочерью губернского предводителя, рассыпался перед ним в любезностях,
на которые Крапчик отвечал довольно сухо; мало
того: он, взяв с несколько
армейскою грубостью графа под руку, отвел его в сторону и проговорил...
Оказалось, что с перепугу, что его ловят и преследуют
на суровом севере, он ударился удирать
на чужбину через наш теплый юг, но здесь с ним тоже случилась маленькая неприятность, не совсем удобная в его почтенные годы:
на сих днях я получил уведомление, что его какой-то
армейский капитан невзначай выпорол
на улице, в Одессе, во время недавних сражений греков с жидами, и добродетельный Орест Маркович Ватажков столь удивился этой странной неожиданности, что, возвратясь выпоротый к себе в номер, благополучно скончался «естественною смертью», оставив
на столе билет
на пароход, с которым должен был уехать за границу вечером
того самого дня, когда пехотный капитан высек его
на тротуаре, неподалеку от здания новой судебной палаты.
Молодой человек, постоянно сердившийся
на Бахтиарова за
то, что
на том всегда был фрак самой последней моды, придя в буфет и решительно бросившись
на диван, сказал сопровождавшему его приятелю,
армейскому офицеру...
«А что, если я ошибаюсь, и этот Рыбников — самый что ни
на есть истый распехотный
армейский пропойца? Фу ты, черт! Да нет, это невозможно. И если возможно,
то, боже мой, каким дурнем я себя веду!»
Но
тем не менее из привычного любопытства он успел быстро взглянуть
на ногу Рыбникова и заметить, что этот штабс-капитан
армейской пехоты носит нижнее белье из прекрасного шелкового трико.
Заседатель говорил сиплым
армейским басом, при звуках которого невольно вспоминается запах рому и жуковского табаку. Глаза его, маленькие, полинявшие, но все еще довольно живые и бойкие, бегали между
тем по сторонам, тревожно исследуя обстановку. Они остановились
на мне.
Свидания наши стали особенно часты после удаления мадмуазель Фрикэ, которую бабушка отправила обратно в Москву в наказание за
то, что она вздумала пожаловаться заезжему
армейскому штабс-капитану [Штабс-капитан — офицерский чин в царской армии, предшествовавший чину капитана.]
на скуку, господствовавшую в нашем доме.
Владимир Андреевич припомнил свое детство в Смоленске, в доме родственников светлейшего. Он был воспитанником-приемышем. Кто были его родители — он не знал. Затем он был отправлен в Москву в университетскую гимназию, откуда вышел в военную службу в один из
армейских полков и прямо отправился
на театр войны с Турцией. Неожиданно, с месяц, с два
тому назад, он был отозван из своего полка и переведен в гвардию с командировкою в Петербург, в распоряжение светлейшего князя, генерал-фельдмаршала.
Послал он стряпуху, куда по
армейскому расписанию полагается, — с
тем и ушел. Фельдфебельскую казенную горбушку
на кадке нашел, сгрыз до крошки. А за окном солдаты, ротные дружки, в ригу гуськом спешат, котелки со щами несут, лавровый дух до самого сердца достигает, мясные порции
на палочках несут. Променял быка
на комариную ляжку.
— Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не
то, что̀ мы грешные, армейщина, — говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и
армейскими ухватками, указывая
на свои забрызганные грязью рейтузы.