Неточные совпадения
В конце февраля случилось, что новорожденная дочь Анны, названная тоже Анной, заболела. Алексей Александрович был утром в детской и, распорядившись послать за докторов, поехал в министерство. Окончив свои дела, он
вернулся домой в четвертом часу. Войдя в переднюю, он увидал красавца
лакея в галунах и медвежьей пелеринке, державшего белую ротонду из американской собаки.
Ей хотелось спросить, где его барин. Ей хотелось
вернуться назад и послать ему письмо, чтобы он приехал к ней, или самой ехать к нему. Но ни того, ни другого, ни третьего нельзя было сделать: уже впереди слышались объявляющие о ее приезде звонки, и
лакей княгини Тверской уже стал в полуоборот у отворенной двери, ожидая ее прохода во внутренние комнаты.
— Не обращайте внимания, — сказала Лидия Ивановна и легким движением подвинула стул Алексею Александровичу. — Я замечала… — начала она что-то, как в комнату вошел
лакей с письмом. Лидия Ивановна быстро пробежала записку и, извинившись, с чрезвычайною быстротой написала и отдала ответ и
вернулась к столу. — Я замечала, — продолжала она начатый разговор, — что Москвичи, в особенности мужчины, самые равнодушные к религии люди.
Левин встал и пошел с ним к большому столу, уставленному водками и самыми разнообразными закусками. Казалось, из двух десятков закусок можно было выбрать, что было по вкусу, но Степан Аркадьич потребовал какую-то особенную, и один из стоявших ливрейных
лакеев тотчас принес требуемое. Они выпили по рюмке и
вернулись к столу.
Узнав, что доктор еще не вставал, Левин из разных планов, представлявшихся ему, остановился на следующем: Кузьме ехать с запиской к другому доктору, а самому ехать в аптеку за опиумом, а если, когда он
вернется, доктор еще не встанет, то, подкупив
лакея или насильно, если тот не согласится, будить доктора во что бы то ни стало.
Вот наконец
вернулся лакей, говорит: «Пожалуйте».
Он
вернулся через два часа и получил тот же ответ, причем
лакей как-то косо посмотрел на него.
Я хотел было сообщить
лакею о случившемся и объяснить ему, что я нисколько не виноват, но почему-то раздумал и в самом мрачном расположении духа снова
вернулся в нашу комнату.
Однажды, когда пьяная компания только что
вернулась со Смородинки, Шабалина
лакей вызвал в переднюю. Там смиренно стоял Зотушка.
Я поехал на Знаменскую. Швейцар сказал мне, что господин Красновский еще не
вернулись, и я отправился на третий этаж. Мне отворил дверь высокий, толстый, бурый
лакей с черными бакенами и сонно, вяло и грубо, как только
лакей может разговаривать с
лакеем, спросил меня, что мне нужно. Не успел я ответить, как в переднюю из залы быстро вошла дама в черном платье. Она прищурила на меня глаза.
Приходит гувернантка, спрашивает: «где madame? когда
вернется?»
Лакей спрашивает, подавать ли чай.
Возвратясь в комнаты, Бегушев тем же раздраженным голосом приказал
лакеям, чтобы они не пускали к нему графа Хвостикова, когда он
вернется домой, и пусть бы он на глаза к нему не показывался, пока он сам не позовет его.
В течение обеда Лежнев и Рудин, как бы сговорившись, все толковали о студенческом своем времени, припоминали многое и многих — мертвых и живых. Сперва Рудин говорил неохотно, но он выпил несколько рюмок вина, и кровь в нем разгорелась. Наконец
лакей вынес последнее блюдо. Лежнев встал, запер дверь и,
вернувшись к столу, сел прямо напротив Рудина и тихонько оперся подбородком на обе руки.
— Очень вам благодарен, ваше сиятельство, за сделанную мне честь, — вежливо отвечал Мановский, — и прошу извинения, что первый не представился вам, но это единственно потому, что меня не было дома: я только что сейчас
вернулся. Прошу пожаловать, — продолжал он, показывая графу с почтением на дверь в гостиную. — Жена сейчас выйдет: ей очень приятно будет встретить старого знакомого. Просите Анну Павловну, — прибавил он стоявшему у дверей
лакею.
Выбранив кучера необыкновенно кратко, но чрезвычайно сильно (дело происходило в передней, посторонние свидетели присутствовали) и объявив
лакею, что если завтра чуть свет кучер не будет в исправности, то никто в мире не в состоянии себе представить, что из этого может выйти, Владимир Сергеич
вернулся в залу и попросил дворецкого отвести ему комнатку, не дожидаясь ужина, уже приготовляемого в гостиной.
Он вышел из комнаты, и Ольга Ивановна слышала, как он что-то приказывал своему
лакею. Чтоб не прощаться, не объясняться, а главное, не зарыдать, она, пока не
вернулся Рябовский, поскорее побежала в переднюю, надела калоши и вышла на улицу. Тут она легко вздохнула и почувствовала себя навсегда свободной и от Рябовского, и от живописи, и от тяжелого стыда, который так давил ее в мастерской. Все кончено!
Так и я чувствовал, что мне вот-вот по шапке дадут. И думал я: опять улица, холод, клопы в ночлежках, конская колбаса, грязь, гадость. Кстати, и моя Зоська ко мне
вернулась в эту пору, — пронюхала, гадюка, что из меня опять можно деньги сосать. Есть деньги — она спокойна, ласкова, даже чересчур ласкова, так что невмоготу бывало, а нет — кричит мне при соседях: «
Лакей вонючий! хам! шестерка! продажная тварь!» Только у ней тогда и оказывалось слов.
Невзирая на это, Федор Гаврилыч хватают их на свои руки, а другой мужчина, —
вернулись было две горничные девицы и
лакей, — как резнет их всех наотмашь кулаком, так те головами назад в двери и улетели, и после оба опять в окошко, и след простыл.
Через неделю жена его, прогнанная любовником,
вернулась к нему, чтобы отравиться и умереть у порога его квартиры…Когда Артур, похоронив жену, воротился с кладбища домой, его встретил
лакей с письмом. Письмо было от сестры Сильвии и содержало в себе следующее...
— Ты прав, — встал со стула граф и сунул в руку
лакея первую попавшуюся ему в кармане кредитку, — я поеду домой. Когда доктор
вернется, попроси его, чтобы он тотчас приехал ко мне, я буду его ждать целый день и целую ночь. Чтобы непременно приехал.
В один прекрасный день, если только у Николая Леопольдовича были прекрасные дни, когда он
вернулся домой к обеду,
лакей подал ему визитную карточку, на которой было напечатано: Стефания Павловна Сироткина.
Вернувшись домой, он узнал от своего
лакея, что без него был граф Белавин и, отправившись домой, просил его тотчас же приехать к нему.
Прошло недели три. Виктор Гарин уже успел соскучиться о своем приятеле, который обещал
вернуться дня через два, и услыхав в одно прекрасное, хотя довольно позднее утро, доклад своего
лакея о приезде его сиятельства князя Владимира Александровича, бросился с распростертыми объятиями на встречу так долго пропадавшего друга. Они расцеловались.
Лакей побежал исполнять приказание и через несколько времени с растерянным видом
вернулся в кабинет.
Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно-злого жеребца, и
вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (
лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой.