Неточные совпадения
Ты, сестра, кажется, обиделась, что я из всего письма такое фривольное замечание извлек, и
думаешь, что я нарочно
о таких
пустяках заговорил, чтобы поломаться над тобой с досады.
Бальзаминова. Что мудреного, что не помещается! Этакая пропасть! Иной раз и
о пустяках думаешь, да ум за разум заходит; а тут, с такими деньгами — просто беда!
Отречься от себя, быть всем слугой, отдавать все бедным, любить всех больше себя, даже тех, кто нас обижает, не сердиться, трудиться, не
думать слишком
о нарядах и
о пустяках, не болтать… ужас, ужас!
Иногда, напротив, он придет от
пустяков в восторг: какой-нибудь сытый ученик отдаст свою булку нищему, как делают добродетельные дети в хрестоматиях и прописях, или примет на себя чужую шалость, или покажется ему, что насупившийся ученик
думает глубокую думу, и он вдруг возгорится участием к нему, говорит
о нем со слезами, отыскивает в нем что-то таинственное, необычайное, окружит его уважением: и другие заразятся неисповедимым почтением.
—
О, это
пустяки. Все мужчины обыкновенно так говорят, а потом преспокойнейшим образом и женятся. Вы не
думайте, что я хотела что-нибудь выпытать
о вас, — нет, я от души радуюсь вашему счастью, и только. Обыкновенно завидуют тому, чего самим недостает, — так и я… Муж от меня бежит и развлекается на стороне, а мне остается только радоваться чужому счастью.
Девушка задумалась. Она сама много раз
думала о том, что сейчас высказал Привалов, и в ее молодой душе проснулся какой-то смутный страх перед необъятностью житейских
пустяков.
Впоследствии Грушенька даже привыкла к нему и, приходя от Мити (к которому, чуть оправившись, тотчас же стала ходить, не успев даже хорошенько выздороветь), чтоб убить тоску, садилась и начинала разговаривать с «Максимушкой»
о всяких
пустяках, только чтобы не
думать о своем горе.
Галактион даже закрыл глаза, рисуя себе заманчивую картину будущего пароходства. Михей Зотыч понял, куда гнул любимый сын, и нахмурился. Не
о пустяках надо было сейчас
думать, а у него вон что на уме: пароходы… Тоже придумает.
Забиякин. Вот вы изволите говорить, Леонид Сергеич, что это
пустяки… Конечно, для вас это вещь не важная! вы в счастье, Леонид Сергеич, вы в почестях! но у меня осталось только одно достояние — это честь моя! Неужели же и ее, неужели же и ее хотят у меня отнять!
О, это было бы так больно, так грустно
думать!
«Здесь», однако, было вовсе не так хорошо. Он ничего не хотел знать из ее затруднений; голова его была полна одними фантазиями. Свою же болезнь он считал чем-то мимолетным,
пустяками, и не
думал о ней вовсе, а
думал только
о том, как они пойдут и станут продавать «эти книжки». Он просил ее почитать ему Евангелие.
Князь вежливо пустил всех гостей своих вперед себя, Крапчик тоже последовал за другими; но заметно был смущен тем, что ни одного слова не в состоянии был приспособить к предыдущему разговору. «Ну, как, —
думал он, — и за столом будут говорить
о таких же все
пустяках!» Однако вышло не то: князь, скушав тарелку супу, кроме которой, по болезненному своему состоянию, больше ничего не ел, обратился к Сергею Степанычу, показывая на Петра Григорьича...
— Да полноте, пожалуйста: кто в России
о таких
пустяках заботится. У нас не тем концом нос пришит, чтобы
думать о самосовершенствовании или
о суде потомства.
Чтобы заглушить мелочные чувства, он спешил
думать о том, что и он сам, и Хоботов, и Михаил Аверьяныч должны рано или поздно погибнуть, не оставив в природе даже отпечатка. Если вообразить, что через миллион лет мимо земного шара пролетит в пространстве какой-нибудь дух, то он увидит только глину и голые утесы. Все — и культура, и нравственный закон — пропадет и даже лопухом не порастет. Что же значат стыд перед лавочником, ничтожный Хоботов, тяжелая дружба Михаила Аверьяныча? Все это вздор и
пустяки.
— Несуразный ты человек, вот что! И всё это у тебя от безделья в голову лезет. Что твоё житьё? Стоять за буфетом — не велика важность. Ты и простоишь всю жизнь столбом. А вот походил бы по городу, как я, с утра до вечера, каждый день, да поискал сам себе удачи, тогда
о пустяках не
думал бы… а
о том, как в люди выйти, как случай свой поймать. Оттого у тебя и голова большая, что
пустяки в ней топорщатся. Дельные-то мысли — маленькие, от них голова не вспухнет…
«Ну вот какие
пустяки,
о чем
думать! — Вынул из кармана пачку радужных, взял мою шапку, сунул незаметно в нее и сказал: — Принеси же мне вексель от Кашина, да поскорее, чтобы завтрак не остыл… Иди же, иди же, после расскажешь».
— Правду говорить — не всякому дано! — сурово и поучительно заговорил Яков Тарасович, подняв руку кверху. — Ежели ты чувствовал — это
пустяки! И корова чувствует, когда ей хвост ломают. А ты — пойми! Всё пойми! И врага пойми… Ты догадайся,
о чем он во сне
думает, тогда и валяй!
Ну, вижу, сынок мой не шутя затеял кружиться, и отписала ему, чтобы старался учиться наукам и службе, а
о пустяках, подобных городским барышням, не смел
думать, а он и в этот тон ответ шлет: «Правы, — говорит, — вы, милая маменька, что, не дав мне благословления, даже очень меня пожурили: я вполне того был достоин и принимаю строгое слово ваше с благодарностью.
Бабушка сначала спросила Рогожина, с кем он и за что дрался, но, получив в ответ, что «это
пустяки», она
подумала, что это и впрямь не более как обыкновенные
пустяки, и перешла к разговору
о Червеве.
Оттого, что он сам их не понимает и не дает себе труда
подумать о том, куда девать свою душевную силу; и вот он проводит свою жизнь в том, что острит над глупцами, тревожит сердца неопытных барышень, мешается в чужие сердечные дела, напрашивается на ссоры, выказывает отвагу в
пустяках, дерется без надобности…
— Не говорите, пожалуйста, об этих
пустяках, — перебила хозяйка. — Знаете ли что? Я не люблю денег и считаю их решительно за какие-то
пустяки: по-моему, кажется, отдать кому деньги или самому у кого-нибудь взять — это такая обыкновенная вещь,
о которой не стоит и
думать.
Анна. Ну, да, как же! Будет он
думать, нужно ему очень! А коли и будет, так ничего не выдумает. Ему бы только болтать
о пустяках, вот его дело. Много таких-то по Москве бегает, да не очень-то они нам нужны. Мы иной день не евши сидим, а он придет с разговорами только оскомину набивать. И не надо его, и бог с ним.
— Что тут видеть, душа моя? Ты
думаешь, он так и смотрит лордом Байроном? (В то время только что начинали у нас толковать
о лорде Байроне.)
Пустяки! Ведь и я, душа моя, в кои-то веки слыл забиякой.
— Так-то, брат, — заговорил Власич после некоторого молчания, потирая руки и улыбаясь. — Я давеча назвал нашу жизнь счастьем, но это подчиняясь, так сказать, литературным требованиям. В сущности же ощущения счастья еще не было. Зина всё время
думала о тебе,
о матери и мучилась; глядя на нее, и я мучился. Она натура свободная, смелая, но без привычки, знаешь, тяжело, да и молода к тому же. Прислуга называет ее барышней; кажется,
пустяк, но это ее волнует. Так-то, брат.
Я не люблю, когда интеллигентный ссыльный стоят у окна и молча глядит на крышу соседнего дома.
О чем он
думает в это время? Не люблю, когда он разговаривает со мною
о пустяках и при этом смотрит мне в лицо с таким выражением, как будто хочет сказать: «Ты вернешься домой, а я нет». Не люблю потому, что в это время мне бесконечно жаль его.
— Черт знает, что она ответит? —
думал. — А ну, как расхохочется?.. Вишь она стала какая находчивая и острая! Да и не вижу я ее почти совсем, а если говорить когда приходится, так все
о пустяках… Точно чужие совсем…
«Нет; говорят
о пустяках, и обо мне нет и помину», —
подумал Горданов и решил выступить и вмешаться в собиравшуюся у дверей залы толпу одновременно с Сидом Тимофеевичем, который появился с другой стороны и суетился с каким-то конвертом.
Мы уже начали кушать, болтая
о пустяках, когда вошла Мария. Дверь, в которую она вошла, была за моею спиною, ее легкую поступь Я принял за шаги служанки, подававшей блюда, но Меня поразил носатый Топпи, сидевший напротив. Глаза его округлились, лицо покраснело, как от удушья, и по длинной шее волной проплыл кадык и нырнул где-то за тугим пасторским воротничком. Конечно, Я
подумал, что он подавился рыбьей костью, и воскликнул...
Мужчины ожидали, что монашенка откажется, — святые на тройках не ездят, — но к их удивлению она согласилась и села в сани. И когда тройка помчалась к заставе, все молчали и только старались, чтобы ей было удобно и тепло, и каждый
думал о том, какая она была прежде и какая теперь. Лицо у нее теперь было бесстрастное, мало выразительное, холодное и бледное, прозрачное, будто в жилах ее текла вода, а не кровь. А года два-три назад она была полной, румяной, говорила
о женихах, хохотала от малейшего
пустяка…
— Так вот, в Евангелии есть: «кто хочет душу свою спасти, тот погубит ее». Пришло такое время, что нельзя
думать о чистоте своей души, об ее спокойствии. С этим — как бы все было легко! Вы только
подумайте: ну, что лишения, смерть? Какие
пустяки! Правда, как все это было бы легко? Разве вас сейчас смерть мучает, которая вас ждет? Я вижу: вас мучает, что перед вами смерть, а позади — кровь и грязь, грязь, в которой вы все время купались.
«И наверное
о пустяках говорят, —
думает старик, шагая по комнатам. — Не понимают, глупые, как это серьезно… важно… Так нельзя, невозможно!»
— Ну да — если нельзя достать, так тогда, разумеется, нечего… А только, я
думаю, все-таки это пока лучше оставить так… Теперь ведь уж несколько времени прошло, а через год этот поляк ведь дал слово приехать… Я
думаю, он свое слово сдержит. А вот вы расскажите мне, как по-духовному надо
думать о снах?
Пустяки они или нет?
«А! —
подумала цыганка, догадываясь, к чему подбирались допросчики, — слава богу! дело не
о моем детище; после этого все
пустяки, вздор!..»
Никто бы из видевших этих трех человек, спокойно беседующих
о всевозможных
пустяках, ни на минуту не
подумал, что каждый из них занят всецело своей отдельной думой, не имеющей никакого отношения к их разговору, что в душе каждого из них гнездится или неприязненное, или горькое чувство друг к другу.
«И можно ли говорить и
думать о таких
пустяках?»
думает Пьер.
Мне чувствуется, что эта женщина — заодно с теми, которые
думают, что надо убить не «запятую», а докторов. Но, может быть, я ошибаюсь. Любопытствую у ее госпожи, у которой она служит двадцать лет и воспитала ей «гвардейцев». Спрашиваю: не слыхали ли, какие няня
пустяки рассказывает
о генерале?