Неточные совпадения
План был начертан обширный. Сначала направиться в один угол выгона; потом, перерезав его площадь поперек, нагрянуть в другой конец; потом очутиться в середине, потом ехать опять по прямому направлению, а затем уже куда
глаза глядят. Везде принимать поздравления и
дары.
— Ты — ешь больше,
даром кормят, — прибавила она, поворачивая нагло выпученные и всех презирающие
глаза к столу крупнейших сил города: среди них ослепительно сиял генерал Обухов, в орденах от подбородка до живота, такой усатый и картинно героический, как будто он был создан нарочно для того, чтоб им восхищались дети.
— А я, батюшка, не жалуюсь. И слава Богу, что в рыболовы произвели. А то вот другого, такого же, как я, старика — Андрея Пупыря — в бумажную фабрику, в черпальную, барыня приказала поставить. Грешно, говорит,
даром хлеб есть… А Пупырь-то еще на милость надеялся: у него двоюродный племянник в барской конторе сидит конторщиком; доложить обещался об нем барыне, напомнить. Вот те и напомнил!.. А Пупырь в моих
глазах племяннику-то в ножки кланялся.
Сын Дубровского воспитывался в Петербурге, дочь Кирила Петровича росла в
глазах родителя, и Троекуров часто говаривал Дубровскому: «Слушай, брат, Андрей Гаврилович: коли в твоем Володьке будет путь, так отдам за него Машу;
даром что он гол как сокол».
Снегурочка, да чем же
Встречать тебе восход Ярила-Солнца?
Когда его встречаем, жизни сила,
Огонь любви горит у нас в очах,
Любовь и жизнь —
дары Ярила-Солнца;
Его ж
дары ему приносят девы
И юноши; а ты сплела венок,
Надела бус на шейку, причесалась,
Пригладилась — и запон, и коты
Новехоньки, — тебе одна забота,
Как глупому ребенку, любоваться
На свой наряд да забегать вперед,
Поодоль стать, — в
глазах людей вертеться
И хвастаться обновками.
Едите вы sole au vin blanc, [камбалу в белом вине] а в ушах раздается «колокольчик,
дар Валдая» 1, а в
глазах стелется бесконечная снеговая степь.
— За тех, кого они любят, кто еще не утратил блеска юношеской красоты, в ком и в голове и в сердце — всюду заметно присутствие жизни, в
глазах не угас еще блеск, на щеках не остыл румянец, не пропала свежесть — признаки здоровья; кто бы не истощенной рукой повел по пути жизни прекрасную подругу, а принес бы ей в
дар сердце, полное любви к ней, способное понять и разделить ее чувства, когда права природы…
— Но я не лгу же это и не выдумываю!.. Я собственными
глазами видел и monsieur comt'a и Клавскую, и это им
даром не пройдет!.. Нет!.. Я завтра же скачу в Петербург и все там разблаговещу, все!..
Прежде всего Маланья прибежала к старухе Арине, разругалась с ней, почесть наплевала ей в
глаза, говоря, что это ей, старой чертовке, а также и подлой Аксютке (имя мечтательной бабенки) не пройдет
даром!
«Обыватель всегда в чем-нибудь виноват, и потому всегда надлежит на порочную его волю воздействовать», — продолжает старик, и вдруг, прекращая чтение и отирая навернувшиеся на
глазах слезы (с некоторого времени, и именно с выхода в отставку, он приобрел так называемый «слезный
дар»), прибавляет...
Телодвижения их утрачивали развязность,
глаза становились тусклыми и неспособными проникать в сердца подчиненных, язык отказывался от произнесения укорительных выражений;
дар сердцеведения пропадал совершенно.
Тем из читателей наших, которым не удалось постоянно жить в деревне и видеть своими
глазами, как наши низовые крестьяне угощают друг друга, без сомнения покажется невероятным огромное количество браги и съестных припасов, которые может поместить в себе желудок русского человека, когда он знает, что пьет и ест
даром.
Маленьким, тем, бывало, что нужно малые
дары, управитель дает, а к старшим с большими
дарами или с средними Патрикей едет, и от других будто не брали, а от него всегда брали, потому что повадку такую имел, что внушал доверие: глядел в
глаза верно и ласково, улыбался улыбкой исподтихонька, одними устами поведет и опять сведет; слушать станет все это степенно, а в ответ молвит, так его слову никто не усомнится поверить.
В проезд графини Хотетовой через Белые берега она остановила свое внимание на чистых, будто снегом натертых
глазах Червева и прочла в них сокровенный
дар пророчества.
Нельзя сомневаться, что есть люди, имеющие этот
дар, но им воспользоваться может только существо избранное, существо, которого душа создана по образцу их души, которого судьба должна зависеть от их судьбы… и тогда эти два созданья, уже знакомые прежде рождения своего, читают свою участь в голосе друг друга; в
глазах, в улыбке… и не могут обмануться… и горе им, если они не вполне доверятся этому святому таинственному влечению… оно существует, должно существовать вопреки всем умствованиям людей ничтожных, иначе душа брошена в наше тело для того только, чтоб оно питалось и двигалось — что такое были бы все цели, все труды человечества без любви?
— Никого еще не любил царь, как ее. Он не расстается с ней ни на миг.
Глаза его сияют счастьем. Он расточает вокруг себя милости и
дары. Он, авимелех и мудрец, он, как раб, лежит около ее ног и, как собака, не спускает с нее
глаз своих.
— Спасите! — заревел Кальсонер, меняя тонкий голос на первый свой медный бас. Оступившись, он с громом упал вниз затылком. Удар не прошел ему
даром. Обернувшись в черного кота с фосфорными
глазами, он вылетел обратно, стремительно и бархатно пересек площадку, сжался в комок и, прыгнув на подоконник, исчез в разбитом стекле и паутине. Белая пелена на миг заволокла коротковский мозг, но тотчас свалилась, и наступило необыкновенное прояснение.
Что же относится до батеньки, то они показали крепкий свой дух. Немудрено: они имели крепкую комплекцию. Они не плакали, но не могли и слова более сказать нам, как только:"Слушайте во всем пана Галушкинского; он ваш наставник… чтоб не пропали
даром деньги…" — и, махнув рукою, закрыли
глаза, маменька ахнули и упали, а мы себе поехали…
Глафира Фирсовна. Сорвалось с языка, так уж нечего делать, назад не спрячешь. Эка досада, не застала я самой-то! Не близко место к вам даром-то путешествовать; а на извозчиков у меня денег еще не нажито. Да и разбойники же они! За твои же деньги тебе всю душеньку вытрясет, да еще, того гляди, вожжами
глаза выхлестнет.
Она сообразила, что если Крылин бывал у дяди и отца и уважал их, то не
даром: очевидно, делал добрые дела на их счет, служа в каком-нибудь благотворительном учреждении. Она, прощаясь, сунула ему в руку триста рублей; он как бы изумился и минуту молча смотрел на нее оловянными
глазами, но потом как бы понял и сказал...
— Отеческого
дара расточив богатство, — проговорил отец Андрей медленно, со смеющимися
глазами, — с бессмысленными скоты пасохся окаянный…
И, старательно запахнувшись, так чтобы тепло меха нигде не пропадало
даром, а везде — и в шее, и в коленях, и в ступнях — грело его, он закрыл
глаза, стараясь опять заснуть.
Ну уж, разумеется, из какого окна услыхал это пение — туда
глазом и мечешь — и никогда не
даром.
Ночью она не спала вовсе, но не лаяла без разбору, как иная глупая дворняжка, которая, сидя на задних лапах и подняв морду и зажмурив
глаза, лает просто от скуки, так, на звезды, и обыкновенно три раза сряду, — нет! тонкий голосок Муму никогда не раздавался
даром: либо чужой близко подходил к забору, либо где-нибудь поднимался подозрительный шум или шорох…
Славянская женщина никогда не привыкнет выходить на помост сцены и отдаваться
глазам толпы, возбуждать в ней те чувства, которые она приносит в исключительный
дар своему главе; ее место дома, а не на позорище.
— Ну-тка ты, плакса, не хочешь ли попробовать? Тебе же так хотелось ехать, — сказала храбрая наездница, заметив меня, и, поддразнивая, кивнула на Танкреда — собственно для того, чтоб не уходить ни с чем, коли уж
даром пришлось встать с коня, и не оставить меня без колючего словца, коли уж я сам оплошал, на
глаза подвернулся.
В калеке было что-то бойкое, бодрящее, и его
глаза сверкали так умно. Тихон Павлович подумал, что, должно быть, он хороший, весёлый парень,
даром что без рук.
— Тридцать сребреников! Ведь это одного обола не выходит за каплю крови! Половины обола не выходит за слезу! Четверть обола за стон! А крики! А судороги! А за то, чтобы его сердце остановилось? А за то, чтобы закрылись его
глаза? Это
даром? — вопил Искариот, наступая на первосвященника, всего его одевая безумным движением своих рук, пальцев, крутящихся слов.
— А я так приметил,
даром что меньше твоего знаю пройдоху… — сказал на то Колышкин. — Намедни пожаловал… был у меня. Парой в коляске, в модной одеже, завит, раздушен, закорузлые руки в перчатках. Так и помер я со смеху… Важный, ровно вельможа! Руки в боки,
глаза в потолоки — умора! И послушал бы ты, крестный, как теперь он разговаривает, как про родителей рассуждает… Мерзавец, одно слово — мерзавец!
Окончательно ошалевшие, оба боцмана юркнули из каюты с красными лицами и удивленно выкаченными
глазами. Они торопливо прошли кают-компанию, осторожно и на цыпочках ступая по клеенке, и вновь получили
дар слова только тогда, когда прибежали на бак.
Признаюсь еще, что я начал как-то нелепо побаиваться Фомы Магнуса… или и этот страх — один из новых
даров моей полной человечности? Но когда он так говорит со мною, мною овладевает странное смущение, мои
глаза робко мигают, моя воля сгибается, как будто на нее положили неизвестный мне, но тяжелый груз. Подумай, человече: я с почтением жму его большую руку и радуюсь его ласке! Раньше этого не было со мною, но теперь при каждом разговоре я ощущаю, что этот человек во всем может идти дальше меня.
Но ей ловко в платье, перчатки тоже прекрасно сидят, на шесть пуговиц, в
глазах сейчас прибавилось блеску,
даром, что плохо спала, из-под кружевного края платья видны шелковые башмачки и ажурные чулки.
— Поблагодари бога! — продолжал епископ. — Человек, имеющий от бога драгоценный
дар открывать в людях нечистого духа, открыл нам и тебе
глаза. Видели, как она обратилась в черную собаку и как черная собака обратилась в твою жену…
Наконец, в один день, при очистке леса на ижорском берегу, солдатам попался на
глаза богатый складень,
дар царевны, сорванный убийцею с груди своей в минуту величайших его страданий и брошенный в кусты.
— Милый друг! — говорила однажды баронесса, держа на коленах прекрасного малютку и вся пылая от любви к нему. — Недаром астрологи напророчили нашему сыну столько
даров. Полюбуйся им; посмотри, какой ум, сколько огня в его
глазах; он глядит на нас, будто нас понимает. Кажется, так и горит на нем звезда величия и славы! Кто знает, какая высокая доля ждет его! Ведь и король богемский, Подибрад, был простой дворянин…
— Однако, у Салтыкова губа не дура, подцепил кралю; только ее,
даром что тихоней прикидывается, надо, ох, как держать, а то она сядет и поедет… Глеб Алексеевич, кажется, не по себе дерево рубит, с виду-то парень в плечах косая сажень, а духом слаб, так в
глаза ей и смотрит, и, видно, хоть он и этого не показывает, что и теперь она его держит в струне.
Сердце Густава помнило только один
дар любви, привет одних
глаз, понимало только одно уверение, которое, казалось ему, произносила Луиза своим волшебным голосом: «Густав! сказать ли мне, что я тебя люблю?
Скорая помощь, оказанная угличскому князю, возвысила лекаря в
глазах русского властителя. Еще в большей чести стал он держать его:
дары следовали за
дарами, ласковым словам умели дать цену. Этими милостями воспользовался Антон, чтобы испросить облегчение несчастному князю. Сняли с него на время железа, но как скоро он выздоровел, опять надели их. Антона ж уверили, что он совсем от них освобожден, и с того времени не позволяли лекарю видеться с заключенным.
Художника застали еще в том положении, в каком оставил его Андрюша. Голова его не была покрыта, ветерок развевал беспорядочно длинные волосы, в мутных
глазах изображалось отчаяние; золотая цепь с гривною,
дар великого князя, лежала задом наперед. Между грудами камня он казался живою развалиной. С приходом лекаря ироническая улыбка пробежала по губам его.
— Все мое! — восклицала она и целовала руки у отца, как будто принимала от него в
дар дом, сад, окрестность, все, что
глазами могла только окинуть.
Почти каждого успела она обласкать: стариков заставляла садиться перед собой, говорила им приветливые слова, согревавшие их более теплоты солнечной; детей одарила гостинцами; пригожих малюток, которых матери, не боясь ее
глаза, сами спешили к ней подносить, целовала, как будто печатлела на них
дары небесные.
Не отталкивайте этот
дар, который ее возвышает в ее собственных
глазах.
— А вот что. Мой стариковский
глаз поймал сейчас опыт твоего чародейства. Ты не видал, а я видел очень хорошо, как одна из наших московских красавиц, и, конечно, первая из них, осмелилась взглянуть на тебя с жадным любопытством из окна своего терема.
Даром что ей представили тебя уродом с рогами и копытами!
Пришел солдатик, смотреть не на что: из себя михрютка, голенища болтаются, фуражка вороньим гнездом, —
даром что сам мастер. Однако бесстрашный: в тряпочку высморкался, во фронт стал,
глаза, как у кролика, — ан смотрит весело, не сморгнет.
Но все это вышло напрасно: кумовья отказались и
даров не приняли; да еще, по словам Агапа, и в
глаза ему насмеялись: что, дескать, чего Дукач и заботится: разве детей таких злодеев, как он, можно крестить?