Неточные совпадения
Надели на Евсеича арестантский убор и, «подобно невесте, навстречу жениха грядущей»,
повели в сопровождении двух престарелых инвалидов на съезжую. По мере того как кортеж приближался,
толпы глуповцев расступались и давали дорогу.
В это время к
толпе подъехала на белом коне девица Штокфиш, сопровождаемая шестью пьяными солдатами, которые
вели взятую в плен беспутную Клемантинку. Штокфиш была полная белокурая немка, с высокою грудью, с румяными щеками и с пухлыми, словно вишни, губами.
Толпа заволновалась.
В таком положении были дела, когда мужественных страдальцев
повели к раскату. На улице их встретила предводимая Клемантинкою
толпа, посреди которой недреманным оком [«Недреманное око», или «недремлющее око» — в дан — ном случае подразумевается жандармское отделение.] бодрствовал неустрашимый штаб-офицер. Пленников немедленно освободили.
Она молча села в карету Алексея Александровича и молча выехала из
толпы экипажей. Несмотря на всё, что он видел, Алексей Александрович всё-таки не позволял себе думать о настоящем положении своей жены. Он только видел внешние признаки. Он видел, что она
вела себя неприлично, и считал своим долгом сказать ей это. Но ему очень трудно было не сказать более, а сказать только это. Он открыл рот, чтобы сказать ей, как она неприлично
вела себя, но невольно сказал совершенно другое.
Но
толпа вдруг зашумела, и со всех сторон раздались голоса: «
Ведут…
ведут!.. козаки!..»
—
Веди,
веди всех! — закричала со всех сторон
толпа. — За веру мы готовы положить головы!
Случилось так, что Коля и Леня, напуганные до последней степени уличною
толпой и выходками помешанной матери, увидев, наконец, солдата, который хотел их взять и куда-то
вести, вдруг, как бы сговорившись, схватили друг друга за ручки и бросились бежать. С воплем и плачем кинулась бедная Катерина Ивановна догонять их. Безобразно и жалко было смотреть на нее, бегущую, плачущую, задыхающуюся. Соня и Полечка бросились вслед за нею.
Мы расстались дружески. Пугачев, увидя в
толпе Акулину Памфиловну, погрозил пальцем и мигнул значительно; потом сел в кибитку,
велел ехать в Берду, и когда лошади тронулись, то он еще раз высунулся из кибитки и закричал мне: «Прощай, ваше благородие! Авось увидимся когда-нибудь». — Мы точно с ним увиделись, но в каких обстоятельствах!..
Комендант
велел Ивану Игнатьичу навести пушку на их
толпу и сам приставил фитиль.
Парня осторожно положили поперек дороги Самгина, в минуту собралась
толпа, заткнув улицу; высокий, рыжеватый человек в кожаной куртке
вел мохнатенькую лошадь, на козлах саней сидел знакомый извозчик, размахивая кнутом, и плачевно кричал...
Свалив солдата с лошади, точно мешок, его
повели сквозь
толпу, он оседал к земле, неслышно кричал, шевеля волосатым ртом, лицо у него было синее, как лед, и таяло, он плакал. Рядом с Климом стоял человек в куртке, замазанной красками, он был выше на голову, его жесткая борода холодно щекотала ухо Самгина.
Но женитьба, свадьба — все-таки это поэзия жизни, это готовый, распустившийся цветок. Он представил себе, как он
ведет Ольгу к алтарю: она — с померанцевой веткой на голове, с длинным покрывалом. В
толпе шепот удивления. Она стыдливо, с тихо волнующейся грудью, с своей горделиво и грациозно наклоненной головой, подает ему руку и не знает, как ей глядеть на всех. То улыбка блеснет у ней, то слезы явятся, то складка над бровью заиграет какой-то мыслью.
Живут они патриархально,
толпой выходят навстречу путешественникам, берут за руки,
ведут в домы и с земными поклонами ставят перед ними избытки своих полей и садов…
Он
ведет их
толпой, или колонией, как он называет, из-за Каспийского моря, через всю Азию в Китай, и оттуда в Японию, прямо так, как они есть, с готовым языком, нравами, обычаями, чуть не с узелком под мышкой, в котором были завязаны вот эти нынешние их кофты с гербами и юбки.
В обособлении членов на группы Хиония Алексеевна, конечно, приняла самое деятельное участие и
повела глухую борьбу против аристократических привилегий, то есть против Зоси Ляховской, за которой больная молодежь ходила
толпой.
Войдет, постоит недолго и выходит подтвердить скорее
весть другим,
толпою ожидающим извне.
Из
толпы вышел седой старик. Он подал мне коготь рыси и
велел положить его в карман, для того чтобы я не забыл просьбы их относительно Ли Тан-куя. После этого мы расстались: удэгейцы вернулись назад, а мы пошли своей дорогой.
Стон ужаса пробежал по
толпе: его спина была синяя полосатая рана, и по этой-то ране его следовало бить кнутом. Ропот и мрачный вид собранного народа заставили полицию торопиться, палачи отпустили законное число ударов, другие заклеймили, третьи сковали ноги, и дело казалось оконченным. Однако сцена эта поразила жителей; во всех кругах Москвы говорили об ней. Генерал-губернатор донес об этом государю. Государь
велел назначить новый суд и особенно разобрать дело зажигателя, протестовавшего перед наказанием.
От села шла целая
толпа народа, впереди которой
вели связанного человека.
Посредине бульвара конные жандармы носились за студентами. Работали с одной стороны нагайками, а с другой — палками и камнями. По бульвару метались лошади без всадников, а соседние улицы переполнились любопытными. Свалка шла вовсю: на помощь полиции были вызваны казаки, они окружили
толпу и под усиленным конвоем
повели в Бутырскую тюрьму. «Ляпинка» — описанное выше общежитие студентов Училища живописи — вся сплошь высыпала на бульвар.
Когда окруженную на бульваре
толпу студентов, в числе которой была случайно попавшая публика,
вели от Страстного к Бутырской тюрьме, во главе процессии обращал на себя внимание великан купчина в лисьей шубе нараспашку и без шапки.
Мне было как-то странно думать, что вся эта церемония, музыка, ровный топот огромной
толпы, — что все это имеет центром эту маленькую фигурку и что под балдахином, колеблющимся над морем голов,
ведут ту самую Басину внучку, которая разговаривала со мной сквозь щели забора и собиралась рассказать сестре свои ребяческие секреты.
Отец сам рассказал нам, смеясь, эту историю и прибавил, что верят этому только дураки, так как это просто старая сказка; но простой, темный народ верил, и кое — где уже полиция разгоняла
толпы, собиравшиеся по слухам, что к ним
ведут «рогатого попа». На кухне у нас следили за поповским маршрутом: передавали совершенно точно, что поп побывал уже в Петербурге, в Москве, в Киеве, даже в Бердичеве и что теперь его
ведут к нам…
По городу грянула
весть, что крест посадили в кутузку. У полиции весь день собирались
толпы народа. В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская
толпа, все в глубоком трауре, двинулась к губернатору. Небольшой одноэтажный губернаторский дом на Киевской улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту
толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
Темная крестьянская масса всколыхнулась почти на расстоянии всего уезда, и волнение особенно сильно отразилось в Суслоне, где
толпа мужиков поймала молодого еще тогда писаря Замараева и на веревке
повела топить к Ключевой как главного виновника всей беды, потому что писаря и попы скрыли настоящий царский указ.
Но капитан уже опомнился и уже не слушал его. В эту минуту появившийся из
толпы Рогожин быстро подхватил под руку Настасью Филипповну и
повел ее за собой. С своей стороны, Рогожин казался потрясенным ужасно, был бледен и дрожал. Уводя Настасью Филипповну, он успел-таки злобно засмеяться в глаза офицеру и с видом торжествующего гостинодворца проговорить...
Вдруг поднялся глухой шум и топот множества ног в зале, с которым вместе двигался плач и вой; все это прошло мимо нас… и вскоре я увидел, что с крыльца, как будто на головах людей, спустился деревянный гроб; потом, когда тесная
толпа раздвинулась, я разглядел, что гроб несли мой отец, двое дядей и старик Петр Федоров, которого самого
вели под руки; бабушку также
вели сначала, но скоро посадили в сани, а тетушки и маменька шли пешком; многие, стоявшие на дворе, кланялись в землю.
Крики
толпы звучали умиротворяюще, просительно, они сливались в неясную суету, и все было в ней безнадежно, жалобно. Сотские
повели Рыбина под руки на крыльцо волости, скрылись в двери. Мужики медленно расходились по площади, мать видела, что голубоглазый направляется к ней и исподлобья смотрит на нее. У нее задрожали ноги под коленками, унылое чувство засосало сердце, вызывая тошноту.
И весь этот люд суетится, хлопочет и беспрерывно обновляется новыми
толпами богомолок, приходящими бог
весть из каких стран.
В виду войск и
толпы он
велел поставить его на колени на ступенях Пантеона (боюсь ошибиться, но кажется, что там) и наклонить ему голову в знак того, что он просит прощения за причиненный его литературной деятельностью вред.
Князь, выйдя на террасу, поклонился всему народу и сказал что-то глазами княжне. Она скрылась и чрез несколько минут вышла на красный двор,
ведя маленького брата за руку. За ней шли два лакея с огромными подносами, на которых лежала целая гора пряников и куски лент и позументов. Сильфидой показалась княжна Калиновичу, когда она стала мелькать в
толпе и, раздавая бабам и девкам пряники и ленты, говорила...
Толпы солдат несли на носилках и
вели под руки раненых. На улице было совершенно темно; только редко, редко где светились окна в гошпитале или у засидевшихся офицеров. С бастионов доносился тот же грохот орудий и ружейной перепалки, и те же огни вспыхивали на черном небе. Изредка слышался топот лошади проскакавшего ординарца, стон раненого, шаги и говор носильщиков или женский говор испуганных жителей, вышедших на крылечко посмотреть на канонаду.
Посмотрите хоть на этого фурштатского солдатика, который
ведет поить какую-то гнедую тройку и так спокойно мурлыкает себе что-то под нос, что, очевидно, он не заблудится в этой разнородной
толпе, которой для него и не существует, но что он исполняет свое дело, какое бы оно ни было — поить лошадей или таскать орудия — так же спокойно и самоуверенно, и равнодушно, как бы всё это происходило где-нибудь в Туле или в Саранске.
Александр трепетал. Он поднял голову и поглядел сквозь слезы через плечо соседа. Худощавый немец, согнувшись над своим инструментом, стоял перед
толпой и могущественно
повелевал ею. Он кончил и равнодушно отер платком руки и лоб. В зале раздался рев и страшные рукоплескания. И вдруг этот артист согнулся в свой черед перед
толпой и начал униженно кланяться и благодарить.
Я оделся и вышел на улицу, где с факелами и знаменами меня встретили душановцы и, скрестив надо мной два знамени,
повели меня среди
толп народа на ужин.
— Пойдем ко мне! — И
ведет в квартиру. А там стол накрыт, сидит молодая красивая его жена, кругом
толпа детишек и кое-кто из сотрудников. На столе самовар, огурцы и огромное блюдо картофельного салата. Сидят, закусывают, чай пьют, иногда водочки поставят.
Сусанна Николаевна между тем, оставшаяся в
толпе с полузнакомым ей молодым человеком, сначала, конечно, конфузилась; но Терхов
вел ее под руку с такой осторожной вежливостью, что она совершенно потом успокоилась.
Перстень задумался. Серебряный ехал осторожно, вглядываясь в темную даль; Максим молчал. Глухо раздавались по дороге шаги разбойников; звездная ночь безмолвно раскинулась над спящею землей. Долго шла
толпа по направлению, указанному татарином, которого
вели под саблей Хлопко и Поддубный.
Между тем настал день, назначенный для судного поединка. Еще до восхода солнца народ столпился на Красной площади; все окна были заняты зрителями, все крыши ими усыпаны.
Весть о предстоящем бое давно разнеслась по окрестностям. Знаменитые имена сторон привлекли
толпы из разных сел и городов, и даже от самой Москвы приехали люди всех сословий посмотреть, кому господь дарует одоление в этом деле.
— Смотрите, смотрите! — раздалось в
толпе, — опричника поймали! Опричника
ведут! Смотрите, смотрите!
23 июня Пугачев переправился через Каму и пошел на винокуренные заводы Ижевский и Воткинский. Венцель, начальник оных, был мучительски умерщвлен, заводы разграблены, и все работники забраны в злодейскую
толпу. Минеев, изменою своей заслуживший доверенность Пугачева, советовал ему идти прямо на Казань. Распоряжения губернатора были ему известны. Он вызвался
вести Пугачева и ручался за успех. Пугачев недолго колебался и пошел на Казань.
27 июля Пугачев вошел в Саранск. Он был встречен не только черным народом, но духовенством и купечеством… Триста человек дворян всякого пола и возраста были им тут повешены; крестьяне и дворовые люди стекались к нему
толпами. Он выступил из города 30-го. На другой день Меллин вошел в Саранск, взял под караул прапорщика Шахмаметева, посаженного в воеводы от самозванца, также и других важных изменников духовного и дворянского звания, а черных людей
велел высечь плетьми под виселицею.
Наконец Михельсон, увидя конницу, идущую к ним на подкрепление, устремил все свои силы на главную
толпу и
велел своей коннице, спешившейся в начале сражения, садиться на-конь и ударить в палаши.
Они сделали все, чтоб он не понимал действительности; они рачительно завесили от него, что делается на сером свете, и вместо горького посвящения в жизнь передали ему блестящие идеалы; вместо того чтоб
вести на рынок и показать жадную нестройность
толпы, мечущейся за деньгами, они привели его на прекрасный балет и уверили ребенка, что эта грация, что это музыкальное сочетание движений с звуками — обыкновенная жизнь; они приготовили своего рода нравственного Каспара Гаузера.
Половина
толпы бегом бросилась за убежавшим, а меня
повели в участок. Я решил молчать и ждать случая бежать. Объявлять свое имя я не хотел — хоть на виселицу.
На улице меня провожала
толпа. В первый раз в жизни я был зол на всех — перегрыз бы горло, разбросал и убежал. На все вопросы городовых я молчал. Они
вели меня под руки, и я не сопротивлялся.
Весь порядок шествия нарушился: одни вылезли из саней, другие окружили колдуна, и все крестьяне, вместо того чтоб разойтись по домам, пустились вслед за молодыми; а колдун важно выступил вперед и, ободряя приказчика,
повел за собою всю
толпу к дому новобрачных.
Он
повел ее под руку вверх по лестнице, потом по коридору сквозь
толпу каких-то мужчин и женщин. В передней тоже было тесно, пахло ладаном.
Наступило наконец время обеда. Музыка умолкла,
толпа стала редеть. Капитолина Марковна сочувственно простилась с Суханчиковой. Великое она к ней возымела уважение, хоть и говорила потом своей племяннице, что уж очень озлоблена эта особа; но зато все про всех ведает! А швейные машины действительно надо завести, как только отпразднуется свадьба. Потугин раскланялся; Литвинов
повел своих дам домой. При входе в гостипицу ему вручили записку: он отошел в сторону и торопливо сорвал куверт.
А вокруг яслей — арабы в белых бурнусах уже успели открыть лавочки и продают оружие, шёлк, сласти, сделанные из воска, тут же какие-то неизвестной нации люди торгуют вином, женщины, с кувшинами на плечах, идут к источнику за водою, крестьянин
ведет осла, нагруженного хворостом, вокруг Младенца —
толпа коленопреклоненных людей, и всюду играют дети.