Неточные совпадения
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может
быть и не
есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных,
благородных желаний и вкусов, но недостаток силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека
из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
Если ты над нею не приобретешь власти, то даже ее первый поцелуй не даст тебе права на второй; она с тобой накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за урода,
из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что она несчастна, что она одного только человека и любила, то
есть тебя, но что небо не хотело соединить ее с ним, потому что на нем
была солдатская шинель, хотя под этой толстой серой шинелью билось сердце страстное и
благородное…
Многие
из чиновников и
благородного дворянства тоже невольно подумывали об этом и, зараженные мистицизмом, который, как известно,
был тогда в большой моде, видели в каждой букве,
из которых
было составлено слово «Наполеон», какое-то особенное значение; многие даже открыли в нем апокалипсические цифры.
Княгиня
была женщина лет сорока пяти, маленькая, тщедушная, сухая и желчная, с серо-зелеными неприятными глазками, выражение которых явно противоречило неестественно-умильно сложенному ротику. Из-под бархатной шляпки с страусовым пером виднелись светло-рыжеватые волосы; брови и ресницы казались еще светлее и рыжеватее на нездоровом цвете ее лица. Несмотря на это, благодаря ее непринужденным движениям, крошечным рукам и особенной сухости во всех чертах общий вид ее имел что-то
благородное и энергическое.
Разница та, что вместо насильной воли, соединившей их в школе, они сами собою кинули отцов и матерей и бежали
из родительских домов; что здесь
были те, у которых уже моталась около шеи веревка и которые вместо бледной смерти увидели жизнь — и жизнь во всем разгуле; что здесь
были те, которые, по
благородному обычаю, не могли удержать в кармане своем копейки; что здесь
были те, которые дотоле червонец считали богатством, у которых, по милости арендаторов-жидов, карманы можно
было выворотить без всякого опасения что-нибудь выронить.
Похвальный лист этот, очевидно, должен
был теперь послужить свидетельством о праве Катерины Ивановны самой завести пансион; но главное,
был припасен с тою целью, чтобы окончательно срезать «обеих расфуфыренных шлепохвостниц», на случай если б они пришли на поминки, и ясно доказать им, что Катерина Ивановна
из самого
благородного, «можно даже сказать, аристократического дома, полковничья дочь и уж наверно получше иных искательниц приключений, которых так много расплодилось в последнее время».
— Ах, стыд-то какой теперь завелся на свете, господи! Этакая немудреная, и уж пьяная! Обманули, это как
есть! Вон и платьице ихнее разорвано… Ах, как разврат-то ноне пошел!.. А пожалуй что
из благородных будет,
из бедных каких… Ноне много таких пошло. По виду-то как бы
из нежных, словно ведь барышня, — и он опять нагнулся над ней.
Всем известно, что у Семена Захаровича
было много друзей и покровителей, которых он сам оставил
из благородной гордости, чувствуя несчастную свою слабость, но теперь (она указала на Раскольникова) нам помогает один великодушный молодой человек, имеющий средства и связи, и которого Семен Захарович знал еще в детстве, и
будьте уверены, Амалия Людвиговна…
«Я, конечно, говорит, Семен Захарыч, помня ваши заслуги, и хотя вы и придерживались этой легкомысленной слабости, но как уж вы теперь обещаетесь, и что сверх того без вас у нас худо пошло (слышите, слышите!), то и надеюсь, говорит, теперь на ваше
благородное слово», то
есть все это, я вам скажу, взяла да и выдумала, и не то чтоб
из легкомыслия, для одной похвальбы-с!
—
Благородными металлами называют те
из них, которые почти или совсем не окисляются. Ты заметь это, Клим.
Благородные, духовно стойкие люди тоже не окисляются, то
есть не поддаются ударам судьбы, несчастиям и вообще…
Но в дверях, в темноте, схватывает меня Ламберт: «Духгак, духгак! — шепчет он, изо всех сил удерживая меня за руку, — она на Васильевском острове
благородный пансион для девчонок должна открывать» (NB то
есть чтоб прокормиться, если отец, узнав от меня про документ, лишит ее наследства и прогонит
из дому.
Башкир несколько дней
поили и кормили в господской кухне. Привалов и Бахарев надрывались над работой, разыскивая в заводском архиве материалы по этому делу. Несколько отрывочных бумаг явилось плодом этих
благородных усилий — и только. Впрочем, на одной
из этих бумаг можно
было прочитать фамилию межевого чиновника, который производил последнее размежевание. Оказалось, что этот межевой чиновник
был Виктор Николаич Заплатин.
Мы пошли
было с Ермолаем вдоль пруда, но, во-первых, у самого берега утка, птица осторожная, не держится; во-вторых, если даже какой-нибудь отсталый и неопытный чирок и подвергался нашим выстрелам и лишался жизни, то достать его
из сплошного майера наши собаки не
были в состоянии: несмотря на самое
благородное самоотвержение, они не могли ни плавать, ни ступать по дну, а только даром резали свои драгоценные носы об острые края тростников.
— Я ему стала рассказывать, что про себя выдумала: ведь мы сочиняем себе разные истории, и от этого никому
из нас не верят; а в самом деле
есть такие, у которых эти истории не выдуманные: ведь между нами бывают и
благородные и образованные.
— Так
из благородных, милая? Так я тебя нанять не могу. Какая же ты
будешь слуга? Ступай, моя милая, не могу.
«Аксаков остался до конца жизни вечным восторженным и беспредельно
благородным юношей; он увлекался,
был увлекаем, но всегда
был чист сердцем. В 1844 году, когда наши споры дошли до того, что ни славяне, ни мы не хотели больше встречаться, я как-то шел по улице; К. Аксаков ехал в санях. Я дружески поклонился ему. Он
было проехал, но вдруг остановил кучера, вышел
из саней и подошел ко мне.
За несколько дней до моей поездки я
был у Маццини. Человек этот многое вынес, многое умеет выносить, это старый боец, которого ни утомить, ни низложить нельзя; но тут я его застал сильно огорченным именно тем, что его выбрали средством для того, чтобы выбить
из стремян его друга. Когда я писал письмо к Гверцони, образ исхудалого,
благородного старца с сверкающими глазами носился предо мной.
Вечером
был бал в
Благородном собрании. Музыканты, нарочно выписанные с одного
из заводов, приехали мертвецки пьяные; губернатор распорядился, чтоб их заперли за сутки до бала и прямо
из полиции конвоировали на хоры, откуда не выпускали никого до окончания бала.
Под бельэтажем нижний этаж
был занят торговыми помещениями, а под ним, глубоко в земле, подо всем домом между Грачевкой и Цветным бульваром сидел громаднейший подвальный этаж, весь сплошь занятый одним трактиром, самым отчаянным разбойничьим местом, где развлекался до бесчувствия преступный мир, стекавшийся
из притонов Грачевки, переулков Цветного бульвара, и даже
из самой «Шиповской крепости» набегали фартовые после особо удачных сухих и мокрых дел, изменяя даже своему притону «Поляковскому трактиру» на Яузе, а хитровская «Каторга» казалась пансионом
благородных девиц по сравнению с «Адом».
Нужно сказать, что некрасивая фигура парубка не возбуждала идеи о «
благородном происхождении». Может
быть он
был посеян розой, но по странной игре природы вырос чертополохом. Только немногие черты выделяли его
из остальной дворни: между прочим, он
был страстный музыкант.
Из нашей последней беседы и
из того, что я записал под его диктовку, я вынес убеждение, что это великодушный и
благородный человек, но что «жизнь несчастных»
была знакома ему не так близко, как он думал.
Но именно потому, что вы первый
из благородных людей мне попались, я на вас и накинулся, то
есть «накинулся» не примите за каламбур.
Раз, в Шестилавочной, меня обогнал в темноте какой-то «
из благородных», я его не разглядел хорошенько; он нес что-то завернутое в бумаге и одет
был в каком-то кургузом и безобразном пальтишке, — не по сезону легко.
— Понимаю-с. Невинная ложь для веселого смеха, хотя бы и грубая, не обижает сердца человеческого. Иной и лжет-то, если хотите,
из одной только дружбы, чтобы доставить тем удовольствие собеседнику; но если просвечивает неуважение, если именно, может
быть, подобным неуважением хотят показать, что тяготятся связью, то человеку
благородному остается лишь отвернуться и порвать связь, указав обидчику его настоящее место.
Можно
было предположить, что между ними многие и хмельные, хотя на вид некоторые
были в франтовских и изящных костюмах; но тут же
были люди и весьма странного вида, в странном платье, с странно воспламененными лицами; между ними
было несколько военных;
были и не
из молодежи;
были комфортно одетые, в широко и изящно сшитом платье, с перстнями и запонками, в великолепных смоляно-черных париках и бакенбардах и с особенно
благородною, хотя несколько брезгливою осанкой в лице, но от которых, впрочем, сторонятся в обществе как от чумы.
Нужно
быть хорошим художником, чтобы передать
благородное и полное, едва ли не преимущественно нашей русской женщине свойственное выражение лица Лизы, когда она, сидя у окна, принимала
из рук Помады одну за друг гой ничтожные вещицы, которые он вез как некое бесценное сокровище, хранил их паче зеницы ока и теперь ликовал нетерпеливо, принося их в дар своему кумиру.
Лихонин упал духом. Сначала он пробовал
было возмущаться дороговизной поставляемых материалов, но экономка хладнокровно возражала, что это ее совсем не касается, что заведение только требует, чтобы девушка одевалась прилично, как подобает девице
из порядочного,
благородного дома, а до остального ему нет дела. Заведение только оказывает ей кредит, уплачивая ее расходы.
По вечерам, — когда полковник,
выпив рюмку — другую водки, начинал горячо толковать с Анной Гавриловной о хозяйстве, а Паша, засветив свечку, отправлялся наверх читать, — Еспер Иваныч, разоблаченный уже
из сюртука в халат, со щегольской гитарой в руках, укладывался в гостиной, освещенной только лунным светом, на диван и начинал негромко наигрывать разные трудные арии; он отлично играл на гитаре, и вообще видно
было, что вся жизнь Имплева имела какой-то поэтический и меланхолический оттенок: частое погружение в самого себя, чтение, музыка, размышление о разных ученых предметах и, наконец,
благородные и возвышенные отношения к женщине — всегда составляли лучшую усладу его жизни.
Из обращения Тейтча к германскому парламенту мы узнали, во-первых, что человек этот имеет общее a tous les coeurs bien nes [всем
благородным сердцам (франц.)] свойство любить свое отечество, которым он почитает не Германию и даже не отторгнутые ею, вследствие последней войны, провинции, а Францию; во-вторых, что, сильный этою любовью, он сомневается в правильности присоединения Эльзаса и Лотарингии к Германии, потому что с разумными существами (каковыми признаются эльзас-лотарингцы) нельзя обращаться как с неразумными, бессловесными вещами, или, говоря другими словами, потому что нельзя разумного человека заставить переменить отечество так же легко, как он меняет белье; а в-третьих, что, по всем этим соображениям, он находит справедливым, чтобы совершившийся факт присоединения
был подтвержден спросом населения присоединенных стран, действительно ли этот факт соответствует его желаниям.
Золотые волосы падали крупными цельными локонами вокруг его высокого, чистого лба, густая, четырехугольной формы, рыжая, небольшая борода лежала правильными волнами, точно нагофрированная, и вся его массивная и изящная голова, с обнаженной шеей
благородного рисунка,
была похожа на голову одного
из трех греческих героев или мудрецов, великолепные бюсты которых Ромашов видел где-то на гравюрах.
Груше
было неизвестно и людям строго-настрого наказано
было от нее скрывать, что у князя, до этого случая с Грушею,
была в городе другая любовь —
из благородных, секретарская дочка Евгенья Семеновна.
Из благородных он будто бы
был и в военной службе служил, но все свое промотал и в карты проиграл и ходит по миру…
Ни англичанин, ни француз, ни немец не сделают
из тоски постоянного занятия и тем менее не
будут хвалиться, что вот, дескать, мы страдаем"
благородной"тоской.
Хвалить на первых порах начальника составляет один
из самых характерных признаков чиновников, и только в этом случае они могут
быть разделены на три разряда: одни — это самые молодые и самые, надобно сказать,
благородные, которые хвалят так, сами не зная за что… потому только, что новый, а не старый, который одной своей начальнической физиономией надоел им хуже горькой редьки.
И я вот, по моей кочующей жизни в России и за границей, много
был знаком с разного рода писателями и художниками, начиная с какого-нибудь провинциального актера до Гете, которому имел честь представляться в качестве русского путешественника, и, признаюсь, в каждом
из них замечал что-то особенное, не похожее на нас, грешных, ну, и, кроме того, не говоря об уме (дурака писателя и артиста я не могу даже себе представить), но, кроме ума, у большей части
из них прекрасное и
благородное сердце.
Хотя поток времени унес далеко счастливые дни моей юности, когда имел я счастие
быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех
благородных чувствованиях и зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы поместить свой труд в одном
из петербургских периодических изданий.
Устинья Наумовна. Как напрасно? С чего это ты, серебряный, выдумал! Посмотри-ка, какого жениха нашла!
Благородный, крестьяне
есть, и
из себя молодец.
Мой друг
был совершенно прав; только гораздо, гораздо позднее я
из опыта жизни убедился в том, как вредно думать и еще вреднее говорить многое, кажущееся очень
благородным, но что должно навсегда
быть спрятано от всех в сердце каждого человека, — и в том, что
благородные слова редко сходятся с
благородными делами.
— Точно так, господин капитан. Барышни. Приехали только на две недели в Москву
из Пензы. Мои родственницы. Обещался
быть в
Благородном собрании на елке. Дал честное слово. Ужасно обидно
будет обмануть их и подвести.
Вздор тоже, что будто бы какая-то проходившая мимо бедная, но
благородная дама
была схвачена и немедленно для чего-то высечена; между тем я сам читал об этой даме спустя в корреспонденции одной
из петербургских газет.
— Господин Кармазинов, — раздался вдруг один свежий юный голос
из глубины залы. Это
был голос очень молоденького учителя уездного училища, прекрасного молодого человека, тихого и
благородного, у нас недавнего еще гостя. Он даже привстал с места. — Господин Кармазинов, если б я имел счастие так полюбить, как вы нам описали, то, право, я не поместил бы про мою любовь в статью, назначенную для публичного чтения…
Пошли они, разумеется,
из великодушного стыда, чтобы не сказали потом, что они не посмели пойти; но все-таки Петр Верховенский должен бы
был оценить их
благородный подвиг и по крайней мере рассказать им в награждение какой-нибудь самый главный анекдот.
Была будто бы кем-то обольщена в своей чести, и за это вот господин Лебядкин, уже многие годы, будто бы с обольстителя ежегодную дань берет, в вознаграждение
благородной обиды, так по крайней мере
из его болтовни выходит — а по-моему, пьяные только слова-с.
Там Софья Антроповна, старушка
из благородных, давно уже проживавшая у Юлии Михайловны, растолковала ему, что та еще в десять часов изволила отправиться в большой компании, в трех экипажах, к Варваре Петровне Ставрогиной в Скворешники, чтоб осмотреть тамошнее место для будущего, уже второго, замышляемого праздника, через две недели, и что так еще три дня тому
было условлено с самою Варварой Петровной.
Но она стала на своем и досказала: по ее словам, она уже
была здесь летом с одною «очень
благородною госпожой-с»
из города и тоже заночевали, пока пароход не приходил, целых даже два дня-с, и что такого горя натерпелись, что вспомнить страшно.
— Ну, вот видите, и теперь вдумайтесь хорошенько, что может
из этого произойти! — продолжала Миропа Дмитриевна. — Я сама
была в замужестве при большой разнице в летах с моим покойным мужем и должна сказать, что не дай бог никому испытать этого; мне
было тяжело, а мужу моему еще тяжельше, потому что он, как и вы же,
был человек умный и
благородный и все понимал.
Дама сия, после долгого многогрешения, занялась богомольством и приемом разного рода странников, странниц, монахинь, монахов, ходящих за сбором, и между прочим раз к ней зашла старая-престарая богомолка, которая родом хоть и происходила
из дворян, но по густым и длинным бровям, отвисшей на глаза коже, по грубым морщинам на всем лице и, наконец, по мужицким сапогам с гвоздями, в которые обуты
были ее ноги, она скорей походила на мужика, чем на
благородную девицу, тем более, что говорила, или, точнее сказать, токовала густым басом и все в один тон: «То-то-то!..
— Ничего нет особенного; малый еще не старый, видный
из себя, рыжеватый, глаза у него совсем желтые, как у волка, но умный, должно
быть, и бойкий, только манер
благородных не имеет, как он там ни задает форсу и ни важничает.
Дело в том, что она вступила в брак со Сверстовым уже вдовою; в первом же замужестве
была за лютеранским пастором в Ревеле, который тоже
пил и довольно много, но только
благородное баварское пиво, выписываемое им бочками из-за границы.
Когда сие
благородное блюдо
было покончено, то выгнанный
из службы доктор, не уступавший в количестве выпитой водки Максиньке, произнес еще первые в продолжение целого вечера слова...