Неточные совпадения
Леберка ютилась под лесенкой, откуда щенята расползались по коридору и взбирались
на ступеньки. После спектакля,
пробираясь ощупью домой, я отворил дверку в коридор и, уверенно ступая по знакомой лесенке из четырех ступеней, вдруг наступил
на щенка. Визг. Испуганный лай Леберки и грохот моего падения произвели переполох. Островский, шатаясь, вышел
на шум, а его поддерживал извозчик без шапки, с сальной свечкой в руке и кнутом за поясом халата.
Между тем, пока солдатка била своего парня, кто-то перелез через частокол,
ощупью пробрался через двор, заставленный дровнями и колодами, и взошел в темные сени неверными шагами; усталость говорила во всех его движениях; он прислонился к стене и тяжело вздохнул; потом тихо пошел к двери избы, приложил к ней ухо и, узнав голос солдатки, отворил дверь — и взошел; догорающая лучина слабо озарила его бледное исхудавшее лицо… не говоря ни слова, он в изнеможении присел
на скамью и закрыл лицо руками…
Почти
ощупью пробрался он
на главную аллею и вошел
на балкон, выход
на который был из гостиной, где увидел свечку
на столе, Клеопатру Николаевну, сидевшую
на диване в спальном капоте, и Мановского, который был в халате и ходил взад и вперед по комнате.
Он жил недалеко от цирка в меблированных комнатах. Еще
на лестнице он услышал запах, который всегда стоял в коридорах, — запах кухни, керосинового чада и мышей.
Пробираясь ощупью темным коридором в свой номер, Арбузов все ждал, что вот-вот наткнется впотьмах
на какое-нибудь препятствие, и к этому чувству напряженного ожидания невольно и мучительно примешивалось чувство тоски, потерянности, страха и сознания своего одиночества.
Покамест сотский их отыскивал, мы пошли в сад. Сад огромный, версты
на полторы тянется он по венцу горы, а по утесам спускается до самой Волги. Прямые аллеи, обсаженные вековыми липами, не пропускающими света божьего, походили
на какие-то подземные переходы. Местами, где стволы деревьев и молодых побегов срослись в сплошную почти массу, чуть не
ощупью надо было
пробираться по сырым грудам обвалившейся суши и листьев, которых лет восемьдесят не убирали в запущенном саду.