Неточные совпадения
Про него рассказывают, что когда он, идучи морем на Сахалин, захотел в Сингапуре купить своей жене шёлковый платок и ему предложили разменять русские
деньги на доллары, то он будто бы обиделся и сказал: «Вот еще, стану я менять наши православные
деньги на какие-то эфиопские!» И платок не
был куплен.
Генерал Гинце, как бы в отмену генерал-губернаторского предписания, разрешил в 1885 г. (приказ № 95) чиновникам брать себе в прислуги ссыльнокаторжных женщин с платою по два рубля в месяц, и чтобы
деньги были обращаемы в казну.
Стало
быть, если, как говорят, представителей общества, живущих в Петербурге, только пять, то охранение доходов каждого из них обходится ежегодно казне в 30 тысяч, не говоря уже о том, что из-за этих доходов приходится, вопреки задачам сельскохозяйственной колонии и точно в насмешку над гигиеной, держать более 700 каторжных, их семьи, солдат и служащих в таких ужасных ямах, как Воеводская и Дуйская пади, и не говоря уже о том, что, отдавая каторжных в услужение частному обществу за
деньги, администрация исправительные цели наказания приносит в жертву промышленным соображениям, то
есть повторяет старую ошибку, которую сама же осудила.
Те дербинцы, которые, отбыв каторгу до 1880 г., селились тут первые, вынесли на своих плечах тяжелое прошлое селения, обтерпелись и мало-помалу захватили лучшие места и куски, и те, которые прибыли из России с
деньгами и семьями, такие живут не бедно; 220 десятин земли и ежегодный улов рыбы в три тысячи пудов, показываемые в отчетах, очевидно, определяют экономическое положение только этих хозяев; остальные же жители, то
есть больше половины Дербинского, голодны, оборваны и производят впечатление ненужных, лишних, не живущих и мешающих другим жить.
Я стал объяснять им, что окружной начальник хотя и большой человек, но сидит на одном месте и потому получает только двести, а я хотя только пиши-пиши, но зато приехал издалека, сделал больше десяти тысяч верст, расходов у меня больше, чем у Бутакова, потому и
денег мне нужно больше. Это успокоило гиляков. Они переглянулись, поговорили между собой по-гиляцки и перестали мучиться. По их лицам видно
было, что они уже верили мне.
Старик Коньков, когда платил
деньги за дом, лукаво подмигнул глазом и сказал окружному начальнику: «А вот, погодите, умру, и вы опять с этим домом хлопотать
будете».
Это
был богатырского сложения человек, еще молодой и красивый, характера кроткого и сосредоточенного, — всё, бывало, молчит и о чем-то думает, — и с первого же времени хозяева стали доверять ему, и когда уезжали из дому, то знали, что Вукол и
денег не вытащит из комода, и спирта в кладовой не
выпьет.
Лошади остались зимовать в Николаевске, но так как кормы
были дороги, то их продали с аукциона и на вырученные
деньги купили новых в Забайкалье, но эти лошади оказались хуже прежних, и крестьяне забраковали нескольких.
Над огнем висит на крюке большой черный котел; в нем кипит уха, серая, пенистая, которую, я думаю, европеец не стал бы
есть ни за какие
деньги.
В прежнее время на помощь поселенцам отпускались каторжные и выдавались
деньги на наем плотников и покупку материалов, но этот порядок
был оставлен на том основании, что «в результате, как рассказывал мне один чиновник, получались лодыри; каторжные работают, а поселенцы в это время в орлянку играют».
[Вот тут-то поселенцу как нельзя кстати могли бы пригодиться те
деньги, которые он должен
был бы получать в течение каторжного срока в вознаграждение за труд.
На заработанные
деньги не могут
быть обращаемы никакие гражданские взыскания или судебные издержки, и в случае смерти арестанта они выдаются его наследникам.
Денег, по их словам, у них не
было.
Разговор кончается. Женщина приписывается к поселенцу такому-то, в селение такое-то — и гражданский брак совершен. Поселенец отправляется со своею сожительницей к себе домой и для финала, чтобы не ударить лицом в грязь, нанимает подводу, часто на последние
деньги. Дома сожительница первым делом ставит самовар, и соседи, глядя на дым, с завистью толкуют, что у такого-то
есть уже баба.
Третий «заведующий по агрономической части», поляк,
был уволен начальником острова с редким в чиновнических летописях скандалом: приказано
было выдать ему прогонные
деньги в том только случае, когда он «предъявит заключенное им условие с каюром на отвоз его до г. Николаевска»; начальство, очевидно, боялось, что агроном, взявши прогонные
деньги, останется на острове навсегда (приказ № 349, 1888 г.).
Генерал-губернатор, начальник острова в окружные начальники не верили в производительность труда сахалинских земледельцев; для них уже не подлежало сомнению, что попытка приурочить труд ссыльных к сельскому хозяйству потерпела полную неудачу и что продолжать настаивать на том, чтобы колония во что бы ни стало
была сельскохозяйственной, значило тратить непроизводительно казенные
деньги и подвергать людей напрасным мучениям.
Помимо того что цифры эти могут
быть неверны, значение их умаляется еще тем, что земля распределена между владельцами крайне неравномерно: приехавшие из России с
деньгами или нажившие себе состояние кулачеством имеют по 3–5 и даже 8 десятин пахотной земли, и
есть немало хозяев, особенно в Корсаковском округе, у которых всего по нескольку квадратных сажен.
Вообще, продукты своего хозяйства поселенец продает очень охотно, даже в ущерб своему здоровью, так как, по его соображениям,
деньги ему нужнее здоровья: не скопивши
денег, не уедешь на материк, а наесться досыта и поправить здоровье можно
будет со временем, на воле.
Вскоре после Пасхи разнесся слух, что будто видели трех бродяг в «цивильном» платье, пробиравшихся берегом к Муравьевскому посту, но уже Лагиева и Никольского с ними не
было; по всей вероятности, бродяги подговорили молодого Лагиева и его товарища бежать вместе и дорогой убили их, чтобы воспользоваться их
деньгами и платьем.