Я несколько раз просыпался ночью, боясь проспать утро, и в шестом часу уж
был на ногах. В окнах едва брезжилось. Я надел свое платье и сапоги, которые, скомканные и нечищенные, лежали у постели, потому что Николай еще не успел убрать, и, не молясь богу, не умываясь, вышел в первый раз в жизни один на улицу.
Неточные совпадения
И долго после этого молчал и сидел недвижно, только изредка поправляя полу армяка, которая все выбивалась из-под его полосатой
ноги, прыгавшей в большом сапоге
на подножке калибера. Я уже думал, что и он думает про меня то же, что духовник, — то
есть, что такого прекрасного молодого человека, как я, другого нет
на свете; но он вдруг обратился ко мне...
Я хотел уже перестать и только посмотреться с трубкой в зеркало, как, к удивлению моему, зашатался
на ногах; комната дошла кругом, и, взглянув в зеркало, к которому я с трудом подошел, я увидел, что лицо мое
было бледно, как полотно.
Кое-как сделав страшное усилие над собою, я встал, но уже не
был в состоянии поклониться, и выходя, провожаемый взглядами соболезнования матери и дочери, зацепил за стул, который вовсе не стоял
на моей дороге, — но зацепил потому, что все внимание мое
было устремлено
на то, чтобы не зацепить за ковер, который
был под
ногами.
«Ну, уж как папа хочет, — пробормотал я сам себе, садясь в дрожки, — а моя
нога больше не
будет здесь никогда; эта нюня плачет,
на меня глядя, точно я несчастный какой-нибудь, а Ивин, свинья, не кланяется; я же ему задам…» Чем это я хотел задать ему, я решительно не знаю, но так это пришлось к слову.
Когда
на небе
были утренние серые тучки и я озябал после купанья, я часто без дороги отправлялся ходить по полям и лесам, с наслаждением сквозь сапоги промачивая
ноги по свежей росе.
— Так ты возьмись за это дело (они
были на «ты», как товарищи по Дерптскому университету), — и Фрост, делая большие шаги своими выгнутыми мускулистыми
ногами, стал переходить из гостиной в буфет, из буфета в гостиную, и скоро
на столе оказалась большая суповая чаша с стоящей
на ней десятифунтовой головкой сахару посредством трех перекрещенных студенческих шпаг.
Не помню, как и что следовало одно за другим, но помню, что в этот вечер я ужасно любил дерптского студента и Фроста, учил наизусть немецкую песню и обоих их целовал в сладкие губы; помню тоже, что в этот вечер я ненавидел дерптского студента и хотел пустить в него стулом, но удержался; помню, что, кроме того чувства неповиновения всех членов, которое я испытал и в день обеда у Яра, у меня в этот вечер так болела и кружилась голова, что я ужасно боялся умереть сию же минуту; помню тоже, что мы зачем-то все сели
на пол, махали руками, подражая движению веслами,
пели «Вниз по матушке по Волге» и что я в это время думал о том, что этого вовсе не нужно
было делать; помню еще, что я, лежа
на полу, цепляясь
нога за
ногу, боролся по-цыгански, кому-то свихнул шею и подумал, что этого не случилось бы, ежели бы он не
был пьян; помню еще, что ужинали и
пили что-то другое, что я выходил
на двор освежиться, и моей голове
было холодно, и что, уезжая, я заметил, что
было ужасно темно, что подножка пролетки сделалась покатая и скользкая и за Кузьму нельзя
было держаться, потому что он сделался слаб и качался, как тряпка; но помню главное: что в продолжение всего этого вечера я беспрестанно чувствовал, что я очень глупо делаю, притворяясь, будто бы мне очень весело, будто бы я люблю очень много
пить и будто бы я и не думал
быть пьяным, и беспрестанно чувствовал, что и другие очень глупо делают, притворяясь в том же.
Подлец, свинья, употребляемые ими в ласкательном смысле, только коробили меня и мне подавали повод к внутреннему подсмеиванию, но эти слова не оскорбляли их и не мешали им
быть между собой
на самой искренней дружеской
ноге.
— Здорово, Семенов, — сказал он одному рекруту с таким же бритым лбом, как и другие, который, в толстом солдатском белье и в серой шинели внакидку, сидел с
ногами на нарах и, разговаривая с другим рекрутом,
ел что-то.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с
ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Осип. Да
на что мне она? Не знаю я разве, что такое кровать? У меня
есть ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?
Вы, может
быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной
на дружеской
ноге.
Городничий. Не гневись! Вот ты теперь валяешься у
ног моих. Отчего? — оттого, что мое взяло; а
будь хоть немножко
на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не
поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я в
ноги поклонилася: // —
Будь жалостлив,
будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В глазах у них нет совести, //
На шее — нет креста!