Это
заключение, точно, было никак неожиданно и во всех отношениях необыкновенно. Приятная дама, услышав это, так и окаменела на
месте, побледнела, побледнела как смерть и, точно, перетревожилась не на шутку.
А главное в том, что он порядком установился у фирмы, как человек дельный и оборотливый, и постепенно забрал дела в свои руки, так что
заключение рассказа и главная вкусность в нем для Лопухова вышло вот что: он получает
место помощника управляющего заводом, управляющий будет только почетное лицо, из товарищей фирмы, с почетным жалованьем; а управлять будет он; товарищ фирмы только на этом условии и взял
место управляющего, «я, говорит, не могу, куда мне», — да вы только
место занимайте, чтобы сидел на нем честный человек, а в дело нечего вам мешаться, я буду делать», — «а если так, то можно, возьму
место», но ведь и не в этом важность, что власть, а в том, что он получает 3500 руб. жалованья, почти на 1000 руб. больше, чем прежде получал всего и от случайной черной литературной работы, и от уроков, и от прежнего
места на заводе, стало быть, теперь можно бросить все, кроме завода, — и превосходно.
Горы горшков, закутанных в сено, медленно двигались, кажется, скучая своим
заключением и темнотою;
местами только какая-нибудь расписанная ярко миска или макитра хвастливо выказывалась из высоко взгроможденного на возу плетня и привлекала умиленные взгляды поклонников роскоши.
Казармы здесь старые, в камерах тяжелый воздух, отхожие
места много хуже, чем в северных тюрьмах, хлебопекарня темная, карцеры для одиночного
заключения темные, без вентиляций, холодные; я и сам несколько раз видел, как заключенные в них дрожали от холода и сырости.