Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости
не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что́ он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать. Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем-нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему-то Берг привлек Пьера.
Неточные совпадения
Ему оказывали уважение, какого прежде никогда
не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила
с духовными
лицами, встала
с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он
проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место.
Несмотря на то, что еще
не много времени
прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его
лица, в движениях, в походке почти
не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека,
не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным.
Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Генералы
проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На
лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто
не мог удержать.
— Schon fleissig! [Уж за работой!] — сказал Ростов всё
с тою же радостною, братскою улыбкой, какая
не сходила с его оживленного
лица. — Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Да здравствуют Австрийцы! Да здравствуют Русские! Ура император Александр!] — обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем-хозяином.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило
лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она
не могла понять этого. Наконец, m-lle Bourienne вскрикнула и убежала. Анатоль
с веселою улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами,
прошел в дверь, ведшую на его половину.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых,
не снимая очков,
с сдерживаемою улыбкой,
ходила между ряжеными, близко глядя им в
лица и никого
не узнавая. Она
не узнавала
не только Ростовых и Диммлера, но и никак
не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
С лица Наташи
не сходила улыбка удовольствия.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказываньи последних слов:
лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать.
Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи, Балашев,
не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в
лицо, боль
прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке,
с которой он надеялся увидать долженствующего
пройти назад государя. Петя уже
не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему увидать бы Его, и то он считал бы себя счастливым!
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант
с строгим
лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя
не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволила
пройти в свои комнаты и принимает по воскресеньям.
Пьер знал, что он
не виноват, потому что ему нельзя было приехать раньше; знал, что этот взрыв
с ее стороны неприличен и знал, что через две минуты это
пройдет; он знал главное, что ему самому было весело и радостно. Он бы хотел улыбнуться, но
не посмел и подумать об этом. Он сделал жалкое, испуганное
лицо и согнулся.
Выражение благодарности, глубокой и тихой,
не сходило с ее лица: он не мог не сознаться, что именно благодарность выражали эти улыбки, эти взоры, и сам он весь закипал тем же чувством, и совестно становилось ему, и сладко, и жутко…
Неточные совпадения
Он
прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного
не было сердитого и озабоченного
лица. Все, казалось, оставили в швейцарской
с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
Никогда еще
не проходило дня в ссоре. Нынче это было в первый раз. И это была
не ссора. Это было очевидное признание в совершенном охлаждении. Разве можно было взглянуть на нее так, как он взглянул, когда входил в комнату за аттестатом? Посмотреть на нее, видеть, что сердце ее разрывается от отчаяния, и
пройти молча
с этим равнодушно-спокойным
лицом? Он
не то что охладел к ней, но он ненавидел ее, потому что любил другую женщину, — это было ясно.
Сходя с лестницы, Серпуховской увидал Вронского. Улыбка радости осветила
лицо Серпуховского. Он кивнул кверху головой, приподнял бокал, приветствуя Вронского и показывая этим жестом, что
не может прежде
не подойти к вахмистру, который, вытянувшись, уже складывал губы для поцелуя.
Я вывел Печорина вон из комнаты, и мы пошли на крепостной вал; долго мы
ходили взад и вперед рядом,
не говоря ни слова, загнув руки на спину; его
лицо ничего
не выражало особенного, и мне стало досадно: я бы на его месте умер
с горя.
Видно, я очень переменилась в
лице, потому что он долго и пристально смотрел мне в глаза; я едва
не упала без памяти при мысли, что ты нынче должен драться и что я этому причиной; мне казалось, что я
сойду с ума… но теперь, когда я могу рассуждать, я уверена, что ты останешься жив: невозможно, чтоб ты умер без меня, невозможно!