Неточные совпадения
Никто не
знает, и только лакей
хозяина на их вопрос: живут ли наверху мамзели, отвечает, что их тут очень много.
Кроме того, хотя он долго жил в самых близких отношениях к мужикам как
хозяин и посредник, а главное, как советчик (мужики верили ему и ходили верст за сорок к нему советоваться), он не имел никакого определенного суждения о народе, и на вопрос,
знает ли он народ, был бы в таком же затруднении ответить, как на вопрос, любит ли он народ.
— Я не нахожу, — уже серьезно возразил Свияжский, — я только вижу то, что мы не умеем вести хозяйство и что, напротив, то хозяйство, которое мы вели при крепостном праве, не то что слишком высоко, а слишком низко. У нас нет ни машин, ни рабочего скота хорошего, ни управления настоящего, ни считать мы не умеем. Спросите у
хозяина, — он не
знает, что ему выгодно, что невыгодно.
Он — каким я его
знаю — он сделался расчетливый, прекрасный
хозяин, он даже скуп в хозяйстве.
Васенька Весловский, ее муж и даже Свияжский и много людей, которых она
знала, никогда не думали об этом и верили на слово тому, что всякий порядочный
хозяин желает дать почувствовать своим гостям, именно, что всё, что так хорошо у него устроено, не стоило ему,
хозяину, никакого труда, а сделалось само собой.
«Я ничего не открыл. Я только
узнал то, что я
знаю. Я понял ту силу, которая не в одном прошедшем дала мне жизнь, но теперь дает мне жизнь. Я освободился от обмана, я
узнал хозяина».
Каковы бы ни были цифры, но пока несомненно только, что далеко не всякий
хозяин знает весною, где он будет косить летом, и что сена не хватает и к концу зимы скот тощает от недостатка корма.
Плохо хозяину, который поздно узнает о том, что гуси повадились летать на его хлеб; они съедят зерна, лоском положат высокую солому и сделают такую толоку, как будто тут паслось мелкое стадо. Если же
хозяин узнает во-время, то разными средствами может отпугать незваных гостей.
Ночные прогулки под зимними звездами, среди пустынных улиц города, очень обогащали меня. Я нарочно выбирал улицы подальше от центра: на центральных было много фонарей, меня могли заметить знакомые хозяев, тогда
хозяева узнали бы, что я прогуливаю всенощные. Мешали пьяные, городовые и «гулящие» девицы; а на дальних улицах можно было смотреть в окна нижних этажей, если они не очень замерзли и не занавешены изнутри.
«Ого, — подумал я, принимаясь за жаркое, — здесь, видно, лучше прежнего моего
хозяина знают русскую пословицу: соловья баснями не кормят».
Неточные совпадения
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он
знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя
хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не
знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Вот мы и свернули налево и кое-как, после многих хлопот, добрались до скудного приюта, состоящего из двух саклей, сложенных из плит и булыжника и обведенных такою же стеною; оборванные
хозяева приняли нас радушно. Я после
узнал, что правительство им платит и кормит их с условием, чтоб они принимали путешественников, застигнутых бурею.
— То зачем же ее преследовать, тревожить, волновать ее воображение?.. О, я тебя хорошо
знаю! Послушай, если ты хочешь, чтоб я тебе верила, то приезжай через неделю в Кисловодск; послезавтра мы переезжаем туда. Княгиня остается здесь дольше. Найми квартиру рядом; мы будем жить в большом доме близ источника, в мезонине; внизу княгиня Лиговская, а рядом есть дом того же
хозяина, который еще не занят… Приедешь?..
Пробираюсь вдоль забора и вдруг слышу голоса; один голос я тотчас
узнал: это был повеса Азамат, сын нашего
хозяина; другой говорил реже и тише. «О чем они тут толкуют? — подумал я. — Уж не о моей ли лошадке?» Вот присел я у забора и стал прислушиваться, стараясь не пропустить ни одного слова. Иногда шум песен и говор голосов, вылетая из сакли, заглушали любопытный для меня разговор.
Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная как смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена — как собака бегает за
хозяином, голос даже его
знала!