— А вы, княгиня, — обратился он вдруг к Белоконской со
светлою улыбкой, — разве не вы, полгода назад, приняли меня в Москве как родного сына, по письму Лизаветы Прокофьевны, и действительно, как родному сыну, один совет дали, который я никогда не забуду. Помните?
Лаврецкий холодно слушал разглагольствования Паншина: не нравился ему этот красивый, умный и непринужденно изящный человек, с своей
светлой улыбкой, вежливым голосом и пытливыми глазами.
Те же светло-голубые глаза и улыбающийся взгляд, тот же, составляющий почти одну линию со лбом, прямой носик с крепкими ноздрями и ротик с
светлой улыбкой, те же крошечные ямочки на розовых прозрачных щечках, те же беленькие ручки… и к ней по-прежнему почему-то чрезвычайно идет название чистенькой девочки.
Юнкера первой роты кланялись и отходили. Александров видел, как на их низкие и — почему не сказать правду? — довольно грамотные поклоны медленно, с важной и
светлой улыбкой склоняла свою властную матово-белую голову директриса.
Неточные совпадения
Аркадий оглянулся и увидал женщину высокого роста, в черном платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели
светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною
улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица.
Да, он улыбался именно виновато, мягкой
улыбкой Диомидова. И глаза его были такие же, сапфировые. И если б ему сбрить маленькую,
светлую бородку, он стал бы совершенно таким, как Диомидов.
Самгин видел незнакомого; только глаза Дмитрия напоминали юношу, каким он был за четыре года до этой встречи, глаза улыбались все еще той
улыбкой, которую Клим привык называть бабьей. Круглое и мягкое лицо Дмитрия обросло
светлой бородкой; длинные волосы завивались на концах. Он весело и быстро рассказал, что переехал сюда пять дней тому назад, потому что разбил себе ногу и Марина перевезла его.
Я поднял голову: ни насмешки, ни гнева в ее лице, а была лишь ее
светлая, веселая
улыбка и какая-то усиленная шаловливость в выражении лица, — ее всегдашнее выражение, впрочем, — шаловливость почти детская. «Вот видишь, я тебя поймала всего; ну, что ты теперь скажешь?» — как бы говорило все ее лицо.
Небольшие
светлые окна, заставленные цветами и низенькими шелковыми ширмочками, смотрели на улицу с самой добродушной
улыбкой, как умеют смотреть хорошо сохранившиеся старики.