— Прости, народ православный! — сказал он, — прости меня в грехах моих, в разбое, и в воровстве, и в смертном убойстве! Прости во всем, что я
согрешил перед тобою. Заслужил я себе смертную муку, отпусти мне вины мои, народ православный!
Неточные совпадения
— Простите, атаманы-молодцы! ежели кого обидел, и ежели
перед кем
согрешил, и ежели кому неправду сказал… все простите!
— Ваше высокоблагородие! — сказал Пересечкин, обращаясь к Якову Петровичу, — вот-с, изволите сами теперича видеть, как они меня, можно сказать, денно и нощно обзывают… Я, ваше высокоблагородие, человек смирный-с, я, осмелюсь сказать, в крайности теперича находился и ежели согрешил-с, так опять же не
перед ними, а
перед богом-с…
— Прости и ты мне, Варвара Михайловна! много я пред тобой
согрешила! — продолжала Кузьмовна, склоняясь
перед Тебеньковой, — ну, видно, нечего делать, растопило у меня сердце… ваше благородие! записывай уж ин поскорей.
«Ах ты, физик проклятый, думаю; полагаешь, я тебе теплоух дался?» Терпел я, терпел, да и не утерпел, встал из-за стола да при все честном народе и бряк ему: «
Согрешил я, говорю,
перед тобой, Фома Фомич, благодетель; подумал было, что ты благовоспитанный человек, а ты, брат, выходишь такая же свинья, как и мы все», — сказал, да и вышел из-за стола, из-за самого пудинга: пудингом тогда обносили.
Умилительный тон его просьбы может растрогать поклонников древней Руси: «также и сирот моих, которые мне служили, мужей их и жен, и вдов, и детой, чем будет оскорбил во своей кручине, боем по вине и не по вине, и к женам их и ко вдовам насильством, девственным растленьем, а иных есми грехом своим и смерти предал;
согрешил во всем и
перед ними виноват».