Неточные совпадения
— Прежде всего — вы желали знать, — начал Абреев, — за что вы обвиняетесь… Обвиняетесь вы, во-первых, за вашу повесть, которая, кажется, называется: «Да не осудите!» — так как в ней вы хотели огласить и распространить
учения Запада, низвергнувшие в настоящее
время весь государственный порядок Франции; во-вторых, за ваш рассказ, в котором вы идете против существующего и правительством признаваемого крепостного права, — вот все обвинения,
на вас взводимые; справедливы ли они или нет, я не знаю.
Неточные совпадения
— Я не могу вполне с этим согласиться, — отвечал Алексей Александрович. — Мне кажется, что нельзя не признать того, что самый процесс изучения форм языков особенно благотворно действует
на духовное развитие. Кроме того, нельзя отрицать и того, что влияние классических писателей в высшей степени нравственное, тогда как, к несчастью, с преподаванием естественных наук соединяются те вредные и ложные
учения, которые составляют язву нашего
времени.
— Для меня лично корень вопроса этого, смысл его лежит в противоречии интернационализма и национализма. Вы знаете, что немецкая социал-демократия своим вотумом о кредитах
на войну скомпрометировала интернациональный социализм, что Вандервельде усилил эту компрометацию и что еще раньше поведение таких социалистов, как Вивиани, Мильеран, Бриан э цетера, тоже обнаружили, как бессильна и как, в то же
время, печально гибка этика социалистов. Не выяснено: эта гибкость — свойство людей или
учения?
Но мало того, что Нехлюдов знал это, он знал и то, что это было несправедливо и жестоко, и знал это со
времен студенчества, когда он исповедывал и проповедывал
учение Генри Джорджа и
на основании этого
учения отдал отцовскую землю крестьянам, считая владение землею таким же грехом в наше
время, каким было владение крепостными пятьдесят лет тому назад.
Да и я сам, хотя полюбил
ученье, стал ли бы тратить
время на него, если бы не думал, что трата вознаградится с процентами?
Появление славянофилов как школы и как особого
ученья было совершенно
на месте; но если б у них не нашлось другого знамени, как православная хоругвь, другого идеала, как «Домострой» и очень русская, но чрезвычайно тяжелая жизнь допетровская, они прошли бы курьезной партией оборотней и чудаков, принадлежащие другому
времени.