Неточные совпадения
Читатель, вероятно, и
не подозревает, что Симонов
был отличнейший и превосходнейший малый: смолоду
красивый из себя, умный и расторопный, наконец в высшей степени честный я совершенно
не пьяница, он, однако, прошел свой век незаметно, и даже в полку, посреди других солдат, дураков и воришек, слыл так себе
только за сносно хорошего солдата.
В дверях часовни Павел увидел еще послушника, но
только совершенно уж другой наружности: с весьма тонкими очертаниями лица, в выражении которого совершенно
не видно
было грубо поддельного смирения, но в то же время в нем написаны
были какое-то спокойствие и кротость; голубые глаза его
были полуприподняты вверх; с губ почти
не сходила небольшая улыбка; длинные волосы молодого инока
были расчесаны с некоторым кокетством; подрясник на нем, перетянутый кожаным ремнем,
был, должно
быть, сшит из очень хорошей материи, но теперь значительно поизносился; руки у монаха
были белые и очень
красивые.
Словом, вся эта природа, интересовавшая его прежде
только каким-нибудь очень уж
красивым местоположением, очень хорошей или чрезвычайно дурной погодой, каким-нибудь никогда
не виданным животным, — стала теперь понятна ему в своих причинах, явилась машиной, в которой все
было теснейшим образом связано одно с другим.
Я знала, что я лучше,
красивее всех его возлюбленных, — и что же, за что это предпочтение; наконец, если хочет этого, то оставь уж меня совершенно, но он напротив, так что я
не вытерпела наконец и сказала ему раз навсегда, что я
буду женой его
только по одному виду и для света, а он на это
только смеялся, и действительно, как видно, смотрел на эти слова мои как на шутку; сколько в это время я перенесла унижения и страданий — и сказать
не могу, и около же этого времени я в первый раз увидала Постена.
Неточные совпадения
«Да, да, вот женщина!» думал Левин, забывшись и упорно глядя на ее
красивое, подвижное лицо, которое теперь вдруг совершенно переменилось. Левин
не слыхал, о чем она говорила, перегнувшись к брату, но он
был поражен переменой ее выражения. Прежде столь прекрасное в своем спокойствии, ее лицо вдруг выразило странное любопытство, гнев и гордость. Но это продолжалось
только одну минуту. Она сощурилась, как бы вспоминая что-то.
Степана Аркадьича
не только любили все знавшие его за его добрый, веселый нрав и несомненную честность, но в нем, в его
красивой, светлой наружности, блестящих глазах, черных бровях, волосах, белизне и румянце лица,
было что-то физически действовавшее дружелюбно и весело на людей, встречавшихся с ним.
Он
не мог теперь раскаиваться в том, что он, тридцати-четырехлетний,
красивый, влюбчивый человек,
не был влюблен в жену, мать пяти живых и двух умерших детей, бывшую
только годом моложе его.
Только потому она
была не живая, что она
была красивее, чем может
быть живая.
— Сочинил — Савва Мамонтов, миллионер, железные дороги строил, художников подкармливал, оперетки писал.
Есть такие французы? Нет таких французов.
Не может
быть, — добавил он сердито. — Это
только у нас бывает. У нас, брат Всеволод, каждый рядится… несоответственно своему званию. И — силам. Все ходят в чужих шляпах. И
не потому, что чужая —
красивее, а… черт знает почему! Вдруг — революционер, а — почему? — Он подошел к столу, взял бутылку и, наливая вино, пробормотал: