Неточные совпадения
Все это, впрочем, разрешилось тем, что князь, кончив курс и будучи полным распорядителем самого себя и своего громадного состояния, — так как отец и мать его уже умерли, — на другой же день по выходе из лицея отправился к добрейшей тетке своей Марье Васильевне, стал
перед ней на колени, признался ей в любви своей к Элизе и умолял ее немедля ехать и сделать
от него предложение.
— Садитесь, только не
перед глазами, а то развлекать будете, — говорила она, не поднимая глаз
от письма.
Самого князя не было в это время дома, но камердинер его показал барону приготовленное для него помещение, которым тот остался очень доволен: оно выходило в сад;
перед глазами было много зелени, цветов. Часа в два, наконец, явился князь домой; услыхав о приезде гостя, он прямо прошел к нему. Барон
перед тем только разложился с своим измявшимся
от дороги гардеробом. Войдя к нему, князь не утерпел и ахнул. Он увидел по крайней мере до сорока цветных штанов барона.
— Кто ж это знает? — отвечал Елпидифор Мартыныч, пожав плечами. — К-х-ха! — откашлянулся он. — Мать мне ее, когда я был у них
перед отъездом их на дачу, говорила: «Что это, говорит, Леночку все тошнит, и
от всякой пищи у ней отвращение?» Я молчу, конечно; мало ли человека отчего может тошнить!
— Этакая прелесть, чудо что такое! — произносил барон с разгоревшимися уже глазами, стоя
перед другой короной и смотря на огромные изумрудные каменья. Но что привело его в неописанный восторг, так это бриллианты в шпаге, поднесенной Парижем в 14-м году Остен-Сакену. [Остен-Сакен, Дмитрий Ерофеевич (1790—1881) — граф, генерал
от кавалерии, генерал-адъютант, участник всех войн России против наполеоновской Франции.]
Нынче
от писцов требуют, чтобы они были хоть сколько-нибудь грамотны, но русский литератор может быть даже безграмотен: корректор ему все поправит; а писать он тоже может всякую чепуху, какая только придет ему в голову, ибо эти тысячеустные дуры-газеты (так обыкновенно Миклаков называл газеты) способны принять в себя всякую дрянь и изрыгнуть ее
перед русскою публикою.
Князь ничего ей не ответил и даже отворотился
от нее. Он в последнее время нисколько даже и не скрывал
перед ней чувства своего отвращения, но Елизавета Петровна, получая
от него такие хорошие деньги, совершенно ему все это прощала.
Княгиня готова была плакать
от досады, что держала себя подобным образом с этим господином, и решилась оправдаться
перед мужем.
— Не один этот господин, а вся страна такая,
от малого и до большого,
от мужика и до министра!.. И вы сами точно такой же!.. И это чувство я
передам с молоком ребенку моему; пусть оно и его одушевляет и дает ему энергию действовать в продолжение всей его жизни.
Говоря это, Елпидифор Мартыныч блистал удовольствием
от мысли, что он мог так великодушно и так благородно отомстить князю и Елене. Первый же стоял
перед ним с потупленным и нахмуренным лицом.
Миклаков еще некоторое время постоял
перед ней, как бы ожидая услышать
от княгини хоть одно слово в утешение, но она молчала, и Миклаков, раскланявшись, ушел. Княгине легче даже сделалось, когда она перестала его видеть… Она сейчас же ушла к себе в комнату и здесь, тщательно скрывая это
от прислуги, начала потихоньку плакать…
Месяца два уже m-r Николя во всех маскарадах постоянно ходил с одной женской маской в черном домино, а сам был просто во фраке; но
перед последним театральным маскарадом получил, вероятно,
от этого домино записочку, в которой его умоляли, чтобы он явился в маскарад замаскированным, так как есть будто бы злые люди, которые подмечают их свидания, — „но только, бога ради, — прибавлялось в записочке, — не в богатом костюме, в котором сейчас узнают Оглоблина, а в самом простом“.
— Я получил
от вас какое-то странное письмо с приложением к оному и пришел вам возвратить все сие! — проговорил он насмешливо и бросил на стол
перед князем письмо и деньги.
— Господин Жуквич пришел засвидетельствовать вам свое почтение и
передать письмо
от княгини из-за границы.
— Я ж принял раз
от вас вызов, не будучи ни в чем
перед вами виновен; но быть вашей постоянной мишенью я не желаю!
Елена, с своей стороны, тотчас послала за Жуквичем. Он
перед тем только принес ей благодарственное письмо
от польских эмигранток, которые именовали ее «матко, боской» своей и спасительницей детей их; к ней также было письмо и
от эмигрантов. Те тоже называли ее «маткой боской» своей.
Передавая Жуквичу вновь полученные
от Николя деньги, Елена произнесла с некоторым самодовольством...
— Так разве ж можно, быв так близко к вам, не поклоняться вашей красоте?.. Разве ж вы, панна Жиглинская, не знаете ваших чарующих прелестей?
Перед вами быв, надо ж или боготворить вас, или бежать
от вас!..
Думала потом написать к князю и попросить у него денег для ребенка, — князь, конечно, пришлет ей, — но это прямо значило унизиться
перед ним и, что еще хуже того, унизиться
перед его супругой,
от которой он, вероятно, не скроет этого, и та, по своей пошлой доброте, разумеется, будет еще советовать ему помочь несчастной, — а Елена скорее готова была умереть, чем вынести подобное самоуничижение.
Елена не стала с ним более разговаривать об этом происшествии и по наружности оставалась спокойной; но когда Елпидифор Мартыныч ушел
от нее, то лицо Елены приняло почти отчаянное выражение: до самой этой минуты гнев затемнял и скрывал
перед умственными очами Елены всякое ясное воспоминание о князе, но тут он как живой ей представился, и она поняла, до какой степени князь любил ее, и к вящему ужасу своему сознала, что и сама еще любила его.
Неточные совпадения
Оно и правда: можно бы! // Морочить полоумного // Нехитрая статья. // Да быть шутом гороховым, // Признаться, не хотелося. // И так я на веку, // У притолоки стоючи, // Помялся
перед барином // Досыта! «Коли мир // (Сказал я, миру кланяясь) // Дозволит покуражиться // Уволенному барину // В останные часы, // Молчу и я — покорствую, // А только что
от должности // Увольте вы меня!»
Правдин.…требовать
от правительства, чтоб сделанная ей обида наказана была всею строгостью законов. Сейчас представлю ее
перед суд как нарушительницу гражданского спокойства.
Вральман(оправляясь
от робости). Как фы терсаете нефешничать
перед ушоной персоной? Я накраул сакричу.
Скотинин. Перед-от заслонял обеими, так вцепилась в зашеину…
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть.
Перед другим не похвалюсь,
от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?