Неточные совпадения
Для того водились у Поташова нужные мо́лодцы; на заводах
они не живали, в потаенных местах по лесам больше привитали, в зимницах да в землянках.
Разыгралася, разгулялася Сура-река —
Она устьицем пала в Волгу-матушку,
На том устьице на Сурском част ракитов куст,
А у кустика ракитова бел-горюч камень лежит.
Кругом камешка того добрые
молодцы сидят,
А сидят
они, думу думают на дуване,
Кому-то из молодцев что достанется на долю…
Когда Петр Степаныч собрался домой, простившись со Смолокуровым, поклонился
он Дуне. Та молча привстала, слегка наклонила головку и взглянула на
него такими сияющими, такими ясными очами, что глубоко вздохнулось добру мо́лодцу и голубем встрепенулось ретивое
его сердце.
— Ладно, приду, — так же тихо ответил Доронин. — А сегодня я с нарочным письмо послал к Меркулову, обо всем
ему подробно отписал. На пароход посадил с тем письмом
молодца. В две недели обернется. Завтра потолкуем, а делу конец, когда ответ получу. Лучше как хозяйско согласье в руках — спокойнее…
Дуня не спала. Закрыв глаза, все про катанье вспоминала, и ровно живой восставал перед ней удалой добрый
молодец, веселый, пригожий красавчик. То и дело в ушах ее раздавались звуки
его голоса.
А куда девались мо́лодцы, что устроили катанье на славу? Показалось
им еще рано, к Никите Егорычу завернули и там за бутылкой холодненького по душе меж собой разговаривали. Друг другу по мысли пришлись. А когда добрались до постелей, долго не спалось ни тому, ни другому. Один про Дунюшку думал, другой про Наташу.
— Как не знать? Старый рыбник, один из первых у нас, — молвил Меркулов. — Только этого
молодца я что-то у
него на ватагах не видывал.
Вспомнил Никита Федорыч, что двое
молодцов, в грязных, истасканных польтах, с очень короткими рукавами, сжимали
его с обеих сторон, а третий сильно напирал сзади…
— Кто сказал? — молвил
ему в ответ Веденеев. — Первый сказал мне Зиновей Алексеич, потом Татьяна Андревна, потом сама Лизавета Зиновьевна, и… Я ведь с
ними еще до письма твоего познакомился. В лодке катались, рыбачили… Сегодня в театре вместе были… Ну
молодец же ты, Никита Сокровенный!.. Сумел невесту сыскать!.. Это Бог тебе за доброту… Право!
— Экой провор! — ласково ударив по плечу нареченного зятя, молвил Зиновий Алексеич. —
Молодцом, Никитушка! Не успел приехать, и товар к
нему еще не пришел, а
он уж и сбыл
его… Дело! Да что ж мы стоим да пустые лясы-балясы ведем? — вдруг спохватился Доронин. — Лизавета Зиновьевна, твое, сударыня, дело!.. Что не потчуешь жениха?.. Прикажь самоварчик собрать да насчет закусочки похлопочи…
До того был рад старик Самоквасов, что, как только ушел от
него Веденеев, не только Васютке кушак и шапку купил, но и другим
молодцам на пропив деньжонок малую толику пожаловал.
— Ан нет, — возразил дрождник. — Не Господом сотворен, а бесом вырощен, на погубу душам христианским и на вечную
им муку. Такожде и табак, такожде губина, сиречь картофель, и чай, и кофей — все это не Божье, а сатанино творение либо ангелов
его. И дрожди хмелевые от
него же, от врага Божия, потому, ядый хлеб на дрождях, плоти антихристовой приобщается, с
ним же и пребудет во веки… Так-то,
молодец!
Гурьба
молодцов к хороводу идет. Тихо, неспешно идут
они, охорашиваясь. Пары в круг становятся. Тут и миршенские, и якимовские. Вместе все весело, дружно играют.
Вот середь круга выходит девица. Рдеют пышные ланиты, высокой волной поднимается грудь, застенчиво поникли темные очи, робеет чернобровая красавица, первая по Миршени невеста Марфуша, богатого скупщика Семена Парамонова дочь. Тихо двинулся хоровод, громкую песню запел
он, и пошла Марфуша павой ходить, сама беленьким платочком помахивает. А
молодцы и девицы дружно поют...
—
Молодцы!
Молодцы!.. Меси
их!.. Катай!.. Вали в реку!
Как у нашего царя, Христа батюшки,
Так положено, так уложено:
Кому в ангелах быть и архангелом служить,
Кому быть во пророках, кому в мучениках,
Кому быть во святых, кому в праведных.
Как у нашего царя, Христа батюшки,
Уж и есть
молодцы, все молоденькие,
Они ходят да гуляют по Сионской по горе,
Они трубят во трубы живогласные,
От
них слышны голоса во седьмые небеса…
Низко склоняется
он, и слышно Дуне перерывчатое, жаркое дыханье удало́го добра
молодца…
Немало и таких было, что досадовали и злились на тихую постановку каравана — никого
он не затронул, и не было ни брани, ни драки, ни свалки, а у гребневских
молодцов кулаки давно уже почесывались.
— А я так полагаю, что глупая она бабенка, и больше ничего, — вставил слово свое удельный голова. — Подвернулся вдове казистый
молодец, крепкий, здоровенный, а она сдуру-то и растаяла и капитал и все, что было у нее, отдала
ему… Сечь бы ее за это — не дури… Вот теперь и казнись — поделом вору и мука, сама себя раба бьет, коль нечисто жнет.
А как до смерти угорело у тебя двое
молодцов, чтоб только расстаться тебе с
ними и чтоб
они дел твоих на суде не показали?
«Вздешевели, вздешевели
Ваши до́бры
молодцы,
Вся цена
им — кочешок.
И до самого расхода с посиделок все на тот же голос, все такими же словами жалобилась и причитала завидущая на чужое добро Акулина Мироновна. А девушки пели песню за песней, добры
молодцы подпевали
им. Не один раз выносила Мироновна из подполья зелена вина, но питье было неширокое, нешибкое, в карманах у парней было пустовато, а в долг честная вдовица никому не давала.
Неточные совпадения
Ой! ночка, ночка пьяная! // Не светлая, а звездная, // Не жаркая, а с ласковым // Весенним ветерком! // И нашим добрым
молодцам // Ты даром не прошла! // Сгрустнулось
им по женушкам, //
Оно и правда: с женушкой // Теперь бы веселей! // Иван кричит: «Я спать хочу», // А Марьюшка: — И я с тобой! — // Иван кричит: «Постель узка», // А Марьюшка: — Уляжемся! — // Иван кричит: «Ой, холодно», // А Марьюшка: — Угреемся! — // Как вспомнили ту песенку, // Без слова — согласилися // Ларец свой попытать.
«Что за мужчина? — старосту // Допытывали странники. — // За что
его тузят?» // — Не знаем, так наказано // Нам из села из Тискова, // Что буде где покажется // Егорка Шутов — бить
его! // И бьем. Подъедут тисковцы. // Расскажут. Удоволили? — // Спросил старик вернувшихся // С погони
молодцов.
Приехали сыны, // Гвардейцы черноусые // (Вы
их на пожне видели, // А барыни красивые — // То жены
молодцов).
Стародум. Детям? Оставлять богатство детям? В голове нет. Умны будут — без
него обойдутся; а глупому сыну не в помощь богатство. Видал я
молодцов в золотых кафтанах, да с свинцовой головою. Нет, мой друг! Наличные деньги — не наличные достоинства. Золотой болван — все болван.
Был, после начала возмущения, день седьмый. Глуповцы торжествовали. Но несмотря на то что внутренние враги были побеждены и польская интрига посрамлена, атаманам-молодцам было как-то не по себе, так как о новом градоначальнике все еще не было ни слуху ни духу.
Они слонялись по городу, словно отравленные мухи, и не смели ни за какое дело приняться, потому что не знали, как-то понравятся ихние недавние затеи новому начальнику.