Неточные совпадения
Савоська меряет глазами быстро уменьшающееся расстояние между
бойцом и баркой и, когда
остается всего несколько сажен, отдает команду как-то всей грудью.
— Кабы кого порешило, так лежал бы на бережку тут же, а то, значит, все целы
остались. Барка-то с пшеницей была, она как ударилась в
боец — не ко дну сейчас, а по-маненьку и отползла от бойца-то. Это не то, что вот барка с чугуном: та бы под
бойцом сейчас же захлебнулась бы, а эта хошь на одном боку да плывет.
В каком-то полусне слышишь сорвавшуюся команду; когда до
бойца остается всего несколько аршин, поносные с страшной силой падают в воду, поднимаются, опять падают…
Ведь теперь омелевшую барку надо сымать, надо людей — вот он и пишет сколько влезет, а об убивших говорить нечего: там, первое дело, рабочих не рассчитают — ступай, с чем
остался, потом металл надо добывать из-под
бойца, из воды — опять прибыток, потом сколь металлу недосчитывают, когда добывать из воды его станут, — с кого возьмешь.
Неточные совпадения
У одного из восторжествовавших даже был вплоть сколот носос, по выражению
бойцов, то есть весь размозжен нос, так что не
оставалось его на лице и на полпальца.
И заметьте, что это отрешение от мира сего вовсе не ограничивалось университетским курсом и двумя-тремя годами юности. Лучшие люди круга Станкевича умерли; другие
остались, какими были, до нынешнего дня.
Бойцом и нищим пал, изнуренный трудом и страданиями, Белинский. Проповедуя науку и гуманность, умер, идучи на свою кафедру, Грановский. Боткин не сделался в самом деле купцом… Никто из них не отличился по службе.
Иногда он неожиданно говорил мне слова, которые так и
остались со мною на всю жизнь. Рассказываю я ему о враге моем Клюшникове,
бойце из Новой улицы, толстом большеголовом мальчике, которого ни я не мог одолеть в бою, ни он меня. Хорошее Дело внимательно выслушал горести мои и сказал:
Нельзя быть мужчиной,
бойцом, и
остаться кротким и мягким?
Наутро город встал как громом пораженный, потому что история приняла размеры странные и чудовищные. На Персональной улице к полудню
осталось в живых только три курицы, в крайнем домике, где снимал квартиру уездный фининспектор, но и те издохли к часу дня. А к вечеру городок Стекловск гудел и кипел, как улей, и по нем катилось грозное слово «мор». Фамилия Дроздовой попала в местную газету «Красный
боец» в статье под заголовком: «Неужели куриная чума?», а оттуда пронеслось в Москву.