Неточные совпадения
Предложение
это было сделано ему
в первый раз еще
в Берлине, и именно
в то
самое время, когда он
в первый раз овдовел.
Варвара Петровна на
этот раз не крикнула: «Вздор, вздор!», как повадилась
в последнее
время покрикивать очень часто на Степана Трофимовича, а, напротив, очень прислушалась, велела растолковать себе подробнее,
сама взяла Шекспира и с чрезвычайным вниманием прочла бессмертную хронику.
En un mot, я вот прочел, что какой-то дьячок
в одной из наших заграничных церквей, — mais c’est très curieux, [однако
это весьма любопытно (фр.).] — выгнал, то есть выгнал буквально, из церкви одно замечательное английское семейство, les dames charmantes, [прелестных дам (фр.).] пред
самым началом великопостного богослужения, — vous savez ces chants et le livre de Job… [вы знаете
эти псалмы и книгу Иова (фр.).] — единственно под тем предлогом, что «шататься иностранцам по русским церквам есть непорядок и чтобы приходили
в показанное
время…», и довел до обморока…
— Но к завтраму вы отдохнете и обдумаете. Сидите дома, если что случится, дайте знать, хотя бы ночью. Писем не пишите, и читать не буду. Завтра же
в это время приду
сама, одна, за окончательным ответом, и надеюсь, что он будет удовлетворителен. Постарайтесь, чтобы никого не было и чтобы сору не было, а
это на что похоже? Настасья, Настасья!
Ma foi, [Право (фр.).] я и
сам, всё
это время с вами сидя, думал про себя, что провидение посылает ее на склоне бурных дней моих и что она меня укроет, или как там… enfin, [наконец (фр.).] понадобится
в хозяйстве.
«Вы, говорит, нарочно выбрали
самое последнее существо, калеку, покрытую вечным позором и побоями, — и вдобавок зная, что
это существо умирает к вам от комической любви своей, — и вдруг вы нарочно принимаетесь ее морочить, единственно для того, чтобы посмотреть, что из
этого выйдет!» Чем, наконец, так особенно виноват человек
в фантазиях сумасшедшей женщины, с которой, заметьте, он вряд ли две фразы во всё
время выговорил!
Повторю,
эти слухи только мелькнули и исчезли бесследно, до
времени, при первом появлении Николая Всеволодовича; но замечу, что причиной многих слухов было отчасти несколько кратких, но злобных слов, неясно и отрывисто произнесенных
в клубе недавно возвратившимся из Петербурга отставным капитаном гвардии Артемием Павловичем Гагановым, весьма крупным помещиком нашей губернии и уезда, столичным светским человеком и сыном покойного Павла Павловича Гаганова, того
самого почтенного старшины, с которым Николай Всеволодович имел, четыре с лишком года тому назад, то необычайное по своей грубости и внезапности столкновение, о котором я уже упоминал прежде,
в начале моего рассказа.
Я с
самыми открытыми объяснениями,
в которых нуждаюсь, главное, я, а не вы, —
это для вашего самолюбия, но
в то же
время это и правда.
Варвара Петровна, измучившая себя
в эти дни заботами, не вытерпела и по уходе Петра Степановича, обещавшего к ней зайти и не сдержавшего обещания, рискнула
сама навестить Nicolas, несмотря на неуказанное
время.
— Не шутили!
В Америке я лежал три месяца на соломе, рядом с одним… несчастным, и узнал от него, что
в то же
самое время, когда вы насаждали
в моем сердце бога и родину, —
в то же
самое время, даже, может быть,
в те же
самые дни, вы отравили сердце
этого несчастного,
этого маньяка, Кириллова, ядом… Вы утверждали
в нем ложь и клевету и довели разум его до исступления… Подите взгляните на него теперь,
это ваше создание… Впрочем, вы видели.
— Во-первых, замечу вам, что
сам Кириллов сейчас только сказал мне, что он счастлив и что он прекрасен. Ваше предположение о том, что всё
это произошло
в одно и то же
время, почти верно; ну, и что же из всего
этого? Повторяю, я вас, ни того, ни другого, не обманывал.
Я не знаю, что она хотела
этим сказать; но она требовала настойчиво, неумолимо, точно была
в припадке. Маврикий Николаевич растолковывал, как увидим ниже, такие капризные порывы ее, особенно частые
в последнее
время, вспышками слепой к нему ненависти, и не то чтоб от злости, — напротив, она чтила, любила и уважала его, и он
сам это знал, — а от какой-то особенной бессознательной ненависти, с которою она никак не могла справиться минутами.
Почти
в то же
время и именно
в этот же
самый день состоялось наконец и свидание Степана Трофимовича с Варварой Петровной, которое та давно держала
в уме и давно уже возвестила о нем своему бывшему другу, но почему-то до сих пор всё откладывала.
Оттого ли, что он и
в самом деле понял последнее истерическое восклицание Андрея Антоновича за прямое дозволение поступить так, как он спрашивал, или покривил душой
в этом случае для прямой пользы своего благодетеля, слишком уверенный, что конец увенчает дело, — но, как увидим ниже, из
этого разговора начальника с своим подчиненным произошла одна
самая неожиданная вещь, насмешившая многих, получившая огласку, возбудившая жестокий гнев Юлии Михайловны и всем
этим сбившая окончательно с толку Андрея Антоновича, ввергнув его,
в самое горячее
время,
в самую плачевную нерешительность.
— Да, я имею несчастие состоять родственником
этого человека. Я муж его сестры, урожденной Лебядкиной, вот уже скоро пять лет. Будьте уверены, что я передам ему ваши требования
в самом скорейшем
времени, и отвечаю, что более он не будет вас беспокоить.
Обо всем
этом стало слишком хорошо известно там, откуда выходили анекдоты; вот почему, мне кажется, и наросла такая ненависть
в семействах к Юлии Михайловне
в самое последнее
время.
Эта большая Белая зала, хотя и ветхой уже постройки, была
в самом деле великолепна: огромных размеров,
в два света, с расписанным по-старинному и отделанным под золото потолком, с хорами, с зеркальными простенками, с красною по белому драпировкою, с мраморными статуями (какими ни на есть, но всё же статуями), с старинною, тяжелою, наполеоновского
времени мебелью, белою с золотом и обитою красным бархатом.
— Напротив, я спорил с вами, а не одобрял, а водить —
это точно водил, но когда уже они
сами налезли дюжинами, и то только
в последнее
время, чтобы составить «кадриль литературы», а без
этих хамов не обойдешься. Но только бьюсь об заклад, сегодня десяток-другой таких же других хамов без билетов провели!
Этот прапорщик Эркель был тот
самый заезжий офицерик, который на вечере у Виргинского просидел всё
время с карандашом
в руках и с записною книжкой пред собою.
Ты знаешь ли по книгам, что некогда
в древние
времена некоторый купец, точь-в-точь с таким же слезным воздыханием и молитвой, у пресвятой богородицы с сияния перл похитил и потом всенародно с коленопреклонением всю сумму к
самому подножию возвратил, и матерь заступница пред всеми людьми его пеленой осенила, так что по
этому предмету даже
в ту пору чудо вышло и
в государственные книги всё точь-в-точь через начальство велено записать.
Часу
в восьмом вечера (
это именно
в то
самое время, когда нашисобрались у Эркеля, ждали Петра Степановича, негодовали и волновались) Шатов, с головною болью и
в легком ознобе, лежал, протянувшись, на своей кровати,
в темноте, без свечи; мучился недоумением, злился, решался, никак не мог решиться окончательно и с проклятием предчувствовал, что всё
это, однако, ни к чему не поведет.
— Нет, я
этого ничего не знаю и совсем не знаю, за что вы так рассердились, — незлобиво и почти простодушно ответил гость. — Я имею только передать вам нечто и за тем пришел, главное не желая терять
времени. У вас станок, вам не принадлежащий и
в котором вы обязаны отчетом, как знаете
сами. Мне велено потребовать от вас передать его завтра же, ровно
в семь часов пополудни, Липутину. Кроме того, велено сообщить, что более от вас ничего никогда не потребуется.
Знал только, что у него какие-то старые счеты с «теми людьми», и хотя
сам был
в это дело отчасти замешан сообщенными ему из-за границы инструкциями (впрочем, весьма поверхностными, ибо близко он ни
в чем не участвовал), но
в последнее
время он всё бросил, все поручения, совершенно устранил себя от всяких дел, прежде же всего от «общего дела», и предался жизни созерцательной.
Место, где оканчивался
этот третий, довольно большой скворешниковский пруд и к которому донесли убитого, было одним из
самых пустынных и непосещаемых мест парка, особенно
в такое позднее
время года.
(Арина Прохоровна, ее сестра, тетка и даже студентка теперь давно уже на воле; говорят даже, что и Шигалев будто бы непременно будет выпущен
в самом скором
времени, так как ни под одну категорию обвиняемых не подходит; впрочем,
это всё еще только разговор.)