Неточные совпадения
— Биче Сениэль! — тихо сказал я, первый раз произнеся вслух эти слова. — Лисс, гостиница «Дувр». Там остановились вы дней восемь тому назад. Я в странном положении относительно вас, но верю, что вы примете мои объяснения просто, как все просто во мне. Не знаю, — прибавил я, видя, что она отступила, уронила руки и молчит, молчит всем
существом своим, — следовало ли мне узнавать ваше
имя в гостинице.
— Единственно. Кроме того, показание по
существу связано с моим
именем, и, объявив, в чем было дело, я таким образом все равно что назову себя.
Неточные совпадения
«Да, — соображал Самгин. — Возможно, что где-то действует Кутузов. Если не арестован в Москве в числе «семерки» ЦК. Еврейка эта, видимо, злое
существо. Большевичка. Что такое Шемякин? Таисья, конечно, уйдет к нему. Если он позовет ее. Нет, будет полезнее, если я займусь литературой. Газета не уйдет. Когда я приобрету
имя в литературе, — можно будет подумать и о газете. Без Дронова. Да, да, без него…»
Самгин был уверен, что этот скандал не ускользнет от внимания газет. Было бы крайне неприятно, если б его
имя оказалось припутанным. А этот Миша —
существо удивительно неудобное. Сообразив, что Миша, наверное, уже дома, он послал за ним дворника. Юноша пришел немедля и остановился у двери, держа забинтованную голову как-то особенно неподвижно, деревянно. Неуклонно прямой взгляд его одинокого глаза сегодня был особенно неприятен.
— А отказал, то, стало быть, не было основательных поводов кассации, — сказал Игнатий Никифорович, очевидно совершенно разделяя известное мнение о том, что истина есть продукт судоговорения. — Сенат не может входить в рассмотрение дела по
существу. Если же действительно есть ошибка суда, то тогда надо просить на Высочайшее
имя.
И если за тобою во
имя хлеба небесного пойдут тысячи и десятки тысяч, то что станется с миллионами и с десятками тысяч миллионов
существ, которые не в силах будут пренебречь хлебом земным для небесного?
Особенно любит она глядеть на игры и шалости молодежи; сложит руки под грудью, закинет голову, прищурит глаза и сидит, улыбаясь, да вдруг вздохнет и скажет: «Ах вы, детки мои, детки!..» Так, бывало, и хочется подойти к ней, взять ее за руку и сказать: «Послушайте, Татьяна Борисовна, вы себе цены не знаете, ведь вы, при всей вашей простоте и неучености, — необыкновенное
существо!» Одно
имя ее звучит чем-то знакомым, приветным, охотно произносится, возбуждает дружелюбную улыбку.